Как должен был править Василий III?

Как должен был править Василий III?

Россию начала XVI века называют монархией. Властные полномочия «единого правого государя всея Руси» действительно были аналогичными императорским или королевским, то есть близкими к абсолютной власти. Тем не менее государь не мог во все вопросы вникать лично. Слишком большая территория, слишком много подданных, слишком сложная государственная структура… Поэтому неизбежна постановка вопроса: каков был механизм реализации власти, унаследованный Василием III, какие правительственные структуры были в его распоряжении?

Вторым по значению политическим институтом после великокняжеской власти считается Боярская дума. Это круг официальных советников государя, высокопоставленных аристократов, получивших высшие служилые чины — бояр и окольничих.

Как они работали, как функционировала дума? Этого мы точно не знаем. Документов, по которым можно было бы понять происходившее на заседаниях думы, просто не существует. Протоколы ее заседаний до нас не дошли, даже точно не известно, велись ли они. Описаний заседаний нет. Согласно образному выражению В. О. Ключевского, Боярская дума, через которую в той или иной форме проходило большинство законопроектов, была учреждением, закрытым «от общества государем сверху и дьяком снизу». По его словам, «перед нами только практические результаты ее законодательной работы… как вырабатывались эти приговоры, какие интересы и мнения боролись при этой работе, того почти никогда не видит исследователь, как в свое время не видело и общество»[54].

Тем не менее можно считать установленным, что в первой трети XVI века Боярская дума не имела четкого статуса органа власти, политического института, правительственных полномочий — впервые само слово «дума» упоминается в 1517 году, хотя боярский круг советников при государе, несомненно, существовал уже долгое время. В начале XVI века дума представляла собой еще не столько политический институт, сколько круг советников государя, высокопоставленных сановников. Бояре не имели права законодательной инициативы и не несли коллективной ответственности за принятые решения. Об этом свидетельствует тот факт, что их ни разу не разогнали — случаи роспуска думы по аналогии с правительствами новейшего времени неизвестны. При этом мы не знаем, насколько часто дума собиралась и обсуждала дела в полном составе — напротив, видимо, большинство вопросов решалось на заседаниях с небольшим составом собственно бояр, но зато с привлечением других чиновников — дворецких, казначеев, дьяков и т. д. В этом случае все равно считалось, что «государь с боярами приговорили».

В работе думы действовал архаичный принцип единогласия: все постановления принимались единогласно, а не большинством голосов. То есть, собственно, не было голосования — было единодушное одобрение или неодобрение. Только вот насколько обязательным было это «одобрение — неодобрение» для Василия III? Он советовался с боярами по традиции, идущей еще с древних времен, когда рядом с князем были «друзья» — дружинники, без одобрения и поддержки которых редкий князь отваживался на какие-либо действия? Или же перед нами — государственные деятели, чиновники, в руках у которых реальные бюрократические рычаги управления страной?

По всей видимости, более аргументирована точка зрения тех исследователей, которые считают Боярскую думу эпохи Василия III все еще кружком советников с неопределенными полномочиями. Государь мог их слушать, мог не слушать. Тут все определялось не статусом думы как политического института, а степенью личного влияния того или иного персонажа на государя. Недаром Василия III современники обвиняли в том, что он, уединившись с избранными людьми, все решает с узкой кучкой приближенных, а не советуется со всеми боярами.

Превращение думы в политический институт начнется только тогда, когда пойдет процесс ее бюрократизации, превращения в правящий бюрократический орган. А это случится через 30 лет, в 1530–1540-е годы, когда Василий III умрет и оставит страну в управление трехлетнему мальчику, будущему Ивану Грозному… На Руси почти 15 лет не будет действующего государя. И в этом безвременье Боярской думе волей-неволей придется брать на себя целый рад властных функций монарха, осуществлять которые она могла только с помощью бюрократических распоряжений, бюрократических механизмов. Тогда дума встанет на путь превращения в правящий политический институт — хотя этот процесс растянется на десятилетия[55]. Только в 1550 году в Судебник — главный закон страны — будет включена 98-я статья, по которой все государственные дела в России должны вершиться через определенную процедуру: описание ситуации и формулирование предлагаемых решений перед государем («государев доклад») и одобрение этих решений Боярской думой («всех бояр приговор»). На практике же при Иване Грозном эта статья либо вообще не применялась, либо носила чисто процедурный характер[56], а влияние бояр как политиков по-прежнему будет зависеть от близости к Ивану Грозному… В этом он был последовательным преемником Василия III.

На практике власть бояр проявлялась прежде всего в том, что они влияли на кадровые назначения на важнейшие воеводства, высшие командные посты в армии, различные «хлебные места» в аппарате управления. Пусть при этом их управленческие полномочия нигде не были записаны — этими назначениями они контролировали и определяли политику страны. Вообще термин «бояре» иной раз применялся в широком смысле — так современники называли служилых людей, необязательно членов Боярской думы, которые исполняли боярские функции: суд, дипломатические и административные поручения. Это делалось для повышения статуса порученца в глазах окружающих, особенно иностранных дипломатов: смотрите, вашим вопросом сам боярин занимается! Мелких служилых людей, которые исполняли различные служебные поручения, от роли судебных приставов до воинской службы, именовали «детьми боярскими». Но широта этого термина не должна вводить в заблуждение: действительными боярами, членами совета при государе, были только несколько человек, официально назначенных в думу.

Как аристократу можно было попасть в Боярскую думу? Ее малый состав (10–12 человек) свидетельствует, что это были места для избранных, что ни знатность, ни служебные заслуги, ни богатство автоматически не делали человека боярином. Членов думы по своей воле назначал государь. При этом он считался с традицией, по которой в думе должны быть представлены знатнейшие семьи. Однако ни официально, ни по негласному обычаю не существовало никакого порядка, очередности назначений. Когда благодаря татарской стреле или литовской сабле, а чаще — ужасающей средневековой медицине место в думе становилось вакантным, на него могли одновременно претендовать представители сразу нескольких фамилий. Это создавало для великого князя прекрасную возможность для маневра, для интриг и кадровой игры. Чем он и пользовался, по своей воле возвышая одних и принижая других… Циничная философия: «А своих подданных мы вольны казнить, а вольны и пожаловать», в свое время слишком прямолинейно сформулированная Иваном Грозным, на самом деле не являлась его изобретением, а была присуща всем Калитичам.

Кто же при Василии III входил в думу и был его советником? В 1505 году, в момент его прихода к власти, в думе было пять бояр (Ф. Д. Хромой, Д. В. Щеня Оболенский, П. В. Нагой Оболенский, Я. Захарьин, В. Д. Холмский) и семь окольничих (Г. Ф. Давыдов, П. Ф. Давыдов, Г. А. Мамон, С. Б. Брюхо Морозов, П. Г. Заболоцкий, К. Г. Заболоцкий, И. В. Шадра)[57]. Это были люди Ивана III — достаточно указать, что трое из пяти бояр (Щеня, Захарьин и Холмский) присутствовали при составлении им завещания, духовной грамоты.

Василию III было необходимо усилить думу своими сторонниками (хотя «кадры» Ивана III его противниками тоже не являлись). Для этого он пошел новаторским путем. Раньше между боярами и окольничими стояла стена, возвыситься до боярина окольничему было почти невозможно. В 1507 году Василий III дал боярство окольничему Г. Ф. Давыдову и в дальнейшем практиковал подобные назначения. Тем самым был намечен и утвержден карьерный путь, который в XVI веке станет обычным для многих представителей некняжеской знати, возвышенных до думных чинов: окольничество становится ступенькой на пути к высшему чину — боярству. Это вызвало симпатии к Василию III в московской высшей служилой среде.

Щедрая раздача должностей и постов — вообще испытанный метод для новоиспеченного начальника завоевать расположение элиты и ее благоволение. Настоящий бум пожалований в боярство и окольничество происходит в 1507–1509 годах, особенно ближе к последней дате. В списках упоминаются пять новых бояр (М. Ф. Телятевский, А. В. Ростовский, М. И. Булгаков, Ю. К. Сабуров, И. А. Челяднин) и девять новых окольничих (И. Г. Морозов, В. И. Ноздреватый, И. В. Хабар, А. В. Сабуров, П. В. Великий Шестунов, М. К. Беззубцев, Г. А. Мамон, В. В. Ромодановский, И. А. Жулебин)[58].

Это и были те люди, с которыми Василий III начал править Россией. Имена многих из них еще неоднократно встретятся на страницах этой книги.