Прорыв

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Прорыв

Ночь перед началом сражения по прорыву блокады Ленинграда запомнилась многим его участникам на всю жизнь.

На главном участке наступления в безмолвном ночном лесу было тесно от людей и техники. Здесь уже изготовилась к бою 136-я стрелковая дивизия Симоняка, а за ней еще дивизия, еще и еще… Чуть ли не у каждой сосны можно было наткнуться на артиллерийское орудие. Еще бы, их было около двух тысяч: на каждый километр фронта — около 150 стволов. Такая плотность в тот период была еще только под Сталинградом.

Несмотря на тишину, напряжение людей было необычайное. В 61-й легкотанковой бригаде, которой одной из первых нужно было двинуться на позиции врага, помпотех соединения вместе со своими подчиненными еще и еще раз проверял зарядку аккумуляторов. Специальные керогазы собственной конструкции в холодную зимнюю ночь обогревали моторы танков, чтобы те можно было запустить в любой момент.

Мотострелковый батальон бригады вместе с батареей 76,2-мм пушек КТ-27 занимал исходные позиции.

Артиллеристам бригады приходилось особенно туго. Лошадей в блокадном Ленинграде не было вообще — всех съели. Поэтому люди сами впряглись в специально заготовленные лямки, а орудия поставили на специально изготовленные лыжи. Для перевозки снарядов на пересеченной местности были изготовлены небольшие сани. Артбатарея МСПБ 61 лтбр под командованием старшего лейтенанта П. Романова должна была двигаться в боевых порядках мотострелков и вести по врагу огонь прямой наводкой.

Танкисты бригады тоже активно готовились к наступлению. Будущий герой прорыва блокады лейтенант Осатюк и старший сержант Нечипуренко деловито распихивали в свои Т-60 балалайку и гитару. Популярные в бригаде музыканты (особенно они любили исполнять песню Клавдии Шульженко «Синий платочек») готовились показать нацистам иную музыку.

В 9 часов 30 минут 12 января 1943 года более 4,5 тысяч орудий и минометов двух фронтов и Краснознаменного Балтийского флота обрушили свой удар по позициям противника. После мощного артиллерийского удара наступил период разрушения огневых сооружений, а также наблюдательных пунктов, блиндажей и землянок, траншей и ходов сообщения, длившийся 50 минут. В полосе 268-й и 136-й стрелковых дивизий орудия прямой наводки подавили огневые средства противника на переднем крае обороны, обеспечивая форсирование Невы с малыми потерями.

Наиболее интересно была организована артиллерийская подготовка на Ленинградском фронте. Ее продолжительность составляла 2 часа 20 минут. 286 орудий, замаскированных на берегу Невы, открыли внезапный огонь прямой наводкой по переднему краю обороны противника на всем участке прорыва 67-й армии. Чтобы не разбить лед на Неве, оборонительные сооружения и огневые точки противника на глубину до 200 м от переднего края, проходившего по самой кромке берега, разрушались и уничтожались только огнем прямой наводкой. Остальная артиллерия приступила к подавлению и разрушению опорных пунктов и огневых средств во всей тактической глубине обороны врага. Одновременно наши контрбатарейные и контрминометные группы нанесли первый огневой удар по артиллерийским и минометным батареям и тем самым обеспечили действия орудий прямой наводки, не позволив противнику уничтожить их артиллерийским и минометным огнем. Огонь орудий прямой наводки продолжался 20 минут, в результате чего огневые средства противника на переднем крае были подавлены.

Вслед за этим был произведен залп 14 дивизионами реактивной артиллерии М-30 и М-28 по узлам сопротивления и огневой удар групп АДД по артиллерийским и минометным батареям противника. Остальная артиллерия до конца артподготовки продолжала разрушать особо прочные оборонительные сооружения и подавлять прицельным огнем огневые средства и живую силу противника в узлах сопротивления и опорных пунктах во всей тактической глубине. Группа артиллерии «особого назначения» наносила удары по штабам, коммуникациям, опорным пунктам в глубине.

В последние 20 минут артподготовки по переднему краю обороны противника вновь открыли огонь орудия прямой наводки, а также все минометы, станковые и ручные пулеметы. Их действия обеспечивались огневым ударом контрбатарейных и контрминометных групп по артиллерии и минометам врага. На этот раз огневой налет по артиллерии и минометам противника наносился на 10 минут раньше начала действий орудий прямой наводки.

За 10 минут до конца артподготовки артиллерия групп АПП поставила сплошную огневую завесу неподвижного заградительного огня по первому рубежу огневого вала на глубине 200–250 м от переднего края. Узкая полоса берега оказалась полностью изолированной от остальной обороны врага. Неподвижный заградительный огонь дополнялся созданием на левом фланге (против Шлиссельбурга) дымовой завесы наблюдательных пунктов немецких войск.

Многие подразделения и артбатареи противника, особенно те, которые находились на переднем крае и вблизи него, были почти полностью уничтожены. 2 часа 20 минут бушевал огненный смерч. «Я до сих пор не могу забыть впечатления от губительного огня русских пушек. Как вспомню этот адский грохот, разрывы снарядов, так снова и снова меня бросает в дрожь», — заявил взятый в плен солдат 401-го полка 170-й пехотной дивизии. Ему вторили другие пленные: «Такого кошмарного огня нигде не довелось видеть».

На Волховском фронте во 2-й ударной армии артподготовка продолжалась 1 час 45 минут (10-минутный огневой артналет, 60-минутный период подавления и разрушения, 15-минутный огневой налет по переднему краю, 5-минутный ложный перенос огня в глубину и 15-минутный последний огневой налет по переднему краю) и не сопровождалась тактическими изысками.

Несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, авиация наносила штурмовые удары по вражеским артиллерийским и минометным батареям в районах Мустолово, Синявино, Шлиссельбург.

Затем по сигналу командиров частей двинулись штурмовые группы и группы разграждения. В 11 часов 50 минут — последний залп гвардейских минометов, и на невский лед вышли стрелковые цепи дивизий первого эшелона Ленфронта.

Первыми выбежали на лед штурмовые группы 136-й дивизии. За ними по заранее намеченным и подготовленным проходам один за другим стали спускаться танки Т-60 1-го батальона 61-й легкотанковой бригады майора А. Паршева. Ловко лавируя между дымящимися полыньями, они обогнали неровную цепочку первых штурмующих групп. Вот уже головной танк почти уткнулся в обледенелую кручу берега и забуксовал. С бортов машины соскочили саперы с взрывчаткой и выкарабкались на крутизну. Через несколько мгновений все заволокло пороховым дымом, а когда он рассеялся, стало видно, как под обломками льда обнажился песок. 1-й батальон переправился через Неву практически без потерь.

Подразделения 268-й и 136-й дивизий преодолели ледяное поле р. Невы за 6–7 минут, а батальону капитана Ф. Собакина потребовалось для этого всего 4 минуты. Используя металлические кошки и крючья, лестницы и доски, воины передовых подразделений стремительно поднялись на обрывистый берег и ворвались в первую траншею противника. Тем временем огневой смерч продолжал бушевать в глубине вражеской обороны. За ним двигалась вперед пехота, 380, 596 и 871-й истребительно-противотанковые артполки и легкие танки.

Уже через полчаса начала операции танки Т-60 и пехота 270 пп 136 сд вели бои у деревни Марьино.

Командный пункт Симоняка жил сложной, напряженной жизнью. Появились первые пленные. В штабе их допрашивали, и генерал живо интересовался показаниями. Все они были из 401-го полка 170-й пехотной дивизии. Немцы, подавленные и жалкие, в грязной изодранной одежде, только и говорили о страшных переживаниях сегодняшнего утра.

— Перед наступлением русских, — рассказывал один из германских офицеров, — разведка доложила об оживлении, которое было замечено в лесах на правом берегу. Командир дивизии генерал Зандер докладывал об этом Линдеману, но тот высокомерно его перебил: «О какой опасности выговорите? Забыли, сколько попыток русских мы уже отразили?»

В это время командиру 61 лтбр, КП которого был совмещен с КП 136 сд, пришел приказ из штаба армии. Духанов приказал ввести в бой 2-й танковый батальон соединения. Комбат Степан Арзамасов повел танки в Марьино, восточнее которого дрался 1-й батальон бригады. Наступление развивалось.

Наибольшего успеха в первый день и добилась именно 136-я стрелковая дивизия, которой командовал опытный, волевой, закаленный в боях генерал-майор Н. П. Симоняк — участник Гражданской войны, герой обороны полуострова Ханко. В ее состав входил прославившийся своими революционными и боевыми традициями 270-й стрелковый полк, созданный рабочими-путиловцами в 1918 году. Еще в дни подготовки к прорыву блокады рабочие Кировского завода вручили полку красное знамя. Бойцы и командиры поклялись пронести его с честью по полям боев.

Быстро форсировав Неву, части дивизии взломали передний край обороны противника и к исходу 12 января продвинулись на 3–4 километра, выйдя на рубеж Беляевское болото, Пильная Мельница. Основные силы 401-го пехотного полка вермахта и его штаб были разбиты.

Бойцы 136-й стрелковой дивизии показали себя умелыми воинами. Инициативно, дерзко действовал в бою старшина роты 342-го стрелкового полка И. А. Лапшов. Он в числе первых достиг левого берега Невы и автоматным огнем уничтожил несколько нацистов. В ходе боя Лапшов оказался около большого блиндажа. Прикладом вышиб окно и метнул в него гранату. Из блиндажа выскочили несколько раненых немцев с поднятыми руками. Приказав подоспевшим бойцам конвоировать пленных, старшина с четырьмя другими солдатами устремился вперед.

Удачно действовала в первый день наступления 268-я стрелковая дивизия. После захвата левого берега Невы ее правофланговый 947-й стрелковый полк, встретив сильный огонь со стороны 2-го городка, замедлил продвижение. Но два других полка — 952-й и 942-й — успешно атаковали противника, обошли городокский узел сопротивления и продолжали бой в глубине вражеских позиций. К исходу дня дивизия продвинулась до 3 километров и создала угрозу окружения городокского узла обороны и 8-й ГЭС.

Не так благоприятно складывалась обстановка на флангах. 45-я гвардейская стрелковая дивизия, выступая с плацдарма в районе Московской Дубровки, попала под очень сильный артиллерийско-минометный и пулеметный огонь противника и смогла продвинуться всего на 500–600 метров. 86-я стрелковая дивизия, действовавшая на левом фланге армии, форсировала Неву на участке между Марьино и Шлиссельбургом. Не подавленные огневые точки в полуподвалах здании и на пристанях вынудили подразделения 169-го и 330-го стрелковых полков залечь на льду Невы. Именно в этот критический момент разгорелся скандал между командиром бронебатальона 61 лтбр Легезой, который был придан 86 сд, и пехотными командирами из этого соединения. Комбриг Хрустицкий прибыл на место происшествия и лично разбирался с командиром батальона броневиков. Вот что он рассказывал об этом.

«Легеза оказался прав! Отыскал его на КП стрелкового полка. Спорят с начальником штаба полка, да так, что пух и перья летят. Пехотный капитан трибуналом грозит, трусом Легезу называет. Я заставил их замолчать и требую от Леонтия: „Докладывай!“ А он мне: „Разрешите, я Вам на месте покажу, без слов станет ясно“. Повел он меня к наблюдательному пункту:

„Взгляните“.

Оказывается на Преображенской горе огневые точки противника не подавлены. С того берега враг ведет пулеметный и минометный огонь, а на Неве — лед раскрошен, полыньи, отовсюду клубится пар.

„Правильно ты поступил, капитан, здесь ни людям, ни машинам не пройти. Пойдем в штаб“».

После этого в трусости уже стали обвинять Хрустицкого. Но комбриг и полковник — это не капитан. Несмотря на протесты штабных офицеров, Хрустицкий связался с Военным советом армии и изложил свое мнение: надо воспользоваться успехом у Марьина и на том участке перебросить через Неву и стрелков и броневики. Как ни странно, его предложение было принято и стало частью нового плана по наступлению на Шлиссельбург. По приказу командарма 169 и 330 сп отошли на исходные позиции, а 184-й полк, находившийся во втором эшелоне дивизии, и батальон 169-го полка быстро переправились через Неву на участке 136-й дивизии. Развернувшись из-за ее левого фланга, они повели наступление на Рабочий поселок № 3. На следующий день через эту же переправу должен быть введен в бой и бронебатальон 61 лтбр.

Неблагоприятная погода совершенно исключала массированное применение авиации. Не могли действовать даже отдельные бомбардировщики. Наступающие части поддерживались мелкими группами штурмовиков и истребителей. За первый день наступления летчики 13-й воздушной армии произвели 159 самолето-вылетов и подавили 14 артиллерийских и минометных батарей[28].

Во 2-й ударной армии Волховского фронта наибольших успехов в первый день добились части 327-й стрелковой дивизии полковника H. А. Полякова. В первые же часы боя они ворвались в рощу Круглая (в официальных немецких документах именовалась «Первый бастион». — Примеч. авт.), где находился очень мощный узел сопротивления противника. К исходу дня Поляков доносил: «Части дивизии овладели рощей Круглая, вышли на юго-западную опушку и развивают наступление в западном направлении. В некоторых местах противник сохранял в нашем тылу отдельные огневые точки, ДОТы и ДЗОТы, которые ведут непрерывный огонь по наступающим войскам. Специально выделенные отряды в составе тяжелых танков KB, артиллерии прямой наводки, саперов и автоматчиков ведут блокирование и уничтожение этих огневых точек». За взятие этого важнейшего узла вражеской обороны, прикрывавшего подступы к Синявино, командарм 2-й ударной генерал-лейтенант В. З. Романовский объявил всему личному составу 327-й стрелковой дивизии благодарность. А через несколько дней это соединение было преобразовано в 64-ю гвардейскую дивизию. Правее наступала 256-я стрелковая дивизия полковника Ф. К. Фетисова. Путь наступавшим войскам преграждали три дерево-земляных вала, облитых водой и сильно обледеневших. Здесь части дивизии подвергались сильным огневым ударам. Командир дивизии вынужден был развернуть фланги к Рабочему поселку № 8 и к роще Круглая. Орудия прямой наводки уничтожали огневые точки противника. Своими действиями 256-я дивизия помогла также соседу — 327-й дивизии — в бою за рощу Круглая.

На Рабочий поселок № 8 наступали 372-я стрелковая дивизия полковника П. И. Радыгина. В рядах наступавших воинов был известный на фронте минометный расчет шестерых братьев сибиряков Шумовых — Александра, Василия, Семена, Луки, Ивана и Авксентия. Шумовы, в совершенстве владея 120-мм минометом, уничтожили много живой силы и боевой техники противника. Было подсчитано, что на каждого из братьев Шумовых приходилось не менее сотни убитых оккупантов. Весь их расчет был награжден орденами.

Рабочий поселок № 8 занимал на этом участке центральное место в обороне врага. Чтобы избежать ненужных потерь и ускорить продвижение войск, комфронта Мерецков решил изолировать этот крупный очаг сопротивления. Он приказал дивизии полковника П. И. Радыгина обойти поселок. Отрезана от соседей была и немецкая часть, оборонявшая поселок Липки близ Ладожского озера. Таким образом, разрушилась система вражеских оборонительных узлов и их огневая связь.

К исходу первого дня наступления войска 2-й ударной армии продвинулись на 3 километра. Противник спешно перебрасывал к участку прорыва и в район Синявино ближайшие оперативные резервы — части 96-й и 61-й пехотных дивизий. Следовало ожидать сильных контратак.

Командующий 67-й армией в течение ночи произвел частичную перегруппировку сил второго эшелона, приблизив их к войскам первого эшелона. Отдельные подразделения и ночью продолжали боевые действия, вели разведку. Инженерные части быстро строили на Неве ледово-деревянную переправу для средних и тяжелых танков, через реку то и дело проносились сани с боеприпасами и продуктами, с затемненными фарами шли санитарные летучки, на левый берег спешили войска, втягиваясь в прорыв.

Первый день операции показал, что основной формой управленческого воздействия, наиболее убедительной, доходчивой и действенной, оказалась именно сила личного примера авторитетных военнослужащих. Особенно важную роль сыграл личный пример на первом этапе наступления, когда требовалось форсировать по льду широкую Неву и решительной атакой прорвать сильную оборону противника на ее левом берегу. В критические моменты командиры, как правило, проявляли инициативу, первыми бросались вперед, увлекали за собой бойцов, воодушевляли их на героические дела.

С утра 13 января бои приняли особенно упорный и ожесточенный характер. Противник оказывал сильное огневое сопротивление и предпринимал яростные контратаки со стороны Дубровки и Шлиссельбурга. По приказу командующего 18-й армией вермахта Линдемана на участки прорыва советских войск из резерва были переброшены 61-я и 96-я пехотные дивизии немцев. Всем остальным дивизиям 18 А Линдеман приказал выделить по пехотному батальону и артиллерийской батарее для того, чтобы перебросить их к участку прорыва наших войск. Также на ТВД операции подтягивали 5-ю горнопехотную дивизию вермахта. Поэтому нашим войскам приходилось еще тяжелее, чем в первый день наступления. Едва правофланговый полк 45-й гвардейской дивизии возобновил наступление, как был контратакован. Бойцы отбили контратаку. Но за ней последовала новая — уже с двух направлений, силой нескольких пехотных батальонов врага. Это затормозило наступление всего соединения.

Части 268-й стрелковой дивизии поначалу продвинулись на 1,5–2 километра, но затем подверглись сильнейшей контратаке, поддержанной артиллерией, танками и самоходными орудиями. Противник направил свой удар во фланг дивизии и в стык ее 947-го и 952-го полков, намереваясь пробиться к Неве и (ударом с фланга) отрезать наступавшую передовую группировку.

Поэтому особенно мощный удар пришелся именно по флангу 268-й стрелковой дивизии. Командиру соединения полковнику Борщеву с горсткой штабных офицеров и бойцов комендантского взвода пришлось вступить с ними в бой и отбить атаку.

Но 268-я дивизия под натиском противника вынуждена была отойти. Обстановка на направлении главного удара армии усложнилась. Напряженность боя все возрастала. На огневые позиции истребительно-противотанкового дивизиона КА двигалось два десятка вражеских танков с автоматчиками на броне. Артиллеристы встретили их огнем с близких дистанций. Несколько танков было сразу же подожжено и подбито. Остальные изменили направление, намереваясь атаковать дивизион с фланга. Двинулась в атаку и германская пехота, стремившаяся окружить артиллеристов. Командир батареи младший лейтенант Ольгин развернул свои орудия и бил по цепям пехоты, а остальные батареи вели борьбу с танками. Артиллеристы уничтожили не меньше сотни нацистов, подбили несколько танков. Но и в дивизионе осталось лишь одно орудие, и стрелял из него один человек. Это был командир дивизиона капитан Н. Родионов. Он действовал за весь орудийный расчет, посылая снаряд за снарядом, пока не упал, сраженный вражеской пулей. Подоспевшие к месту боя стрелковые подразделения отбросили врага.

Примеры мужества и отваги наших бойцов и командиров не давали противнику организовать сопротивление. Во время вражеской контратаки на 952-й полк бесстрашно дрался с немцами заместитель командира батальона по политической части капитан А. Сальников. Во главе подразделения он ворвался в неприятельскую траншею и бросился на врага врукопашную, работая штыком и прикладом. В этот момент германский автоматчик в упор дал очередь в Сальникова. Собрав последние силы, капитан ринулся на врага и, уже умирая, костенеющими пальцами задушил его.

Германские войска отчаянно контратаковали. В атаке на н/п Городок 96 пд вермахта поддерживали 4 «Тигра» и 8 Pz. Kpfw.III из 502-го батальона тяжелых танков. В результате боя было подбито 12 советских танков, но наши войска не отошли с отвоеванных позиций.

136-я стрелковая дивизия, несмотря на то что ее фланги оказались «обнаженными», продолжала наступать и к исходу второго дня продвинулась еще на 2 километра. Самые передовые батальоны ханковцев вместе с танкистами оторвались от Невы на 7 км. Чтобы прикрыть ее левый фланг, командующий армией ввел в бой вечером 13 января 123-ю стрелковую бригаду.

На карте в штабе 136 сд положение этого соединения и поддерживающих пехоту танкистов 61-й легкотанковой бригады отражалось жирно прочерченной выгнутой крутой дугой.

Успеху 136 сд и 61 лтбр содействовала заранее отработанная тактика взаимодействия. Разведчики 136-й стрелковой дивизии обнаруживали замаскированные огневые точки врага, танки бригады немедленно расстреливали их. В свою очередь, как только пехотинцы внезапно попадали под обстрел, Т-60 тут же шли им на выручку. Снова сказалось преимущество «малюток», способных быстро и легко лавировать в лесной чаще, одолевать овраги в условиях топкой болотистой местности российского северо-запада.

Своеобразный «естественный отбор» командных кадров Красной армии прошел успешно. К 1943 году наши соединения уже возглавляли командиры, может, и не столь профессионально образованные, как немецкие, но максимально адаптировавшиеся к германской военной тактике и к национальным особенностям русского солдата.

Тот же Хрустицкий, командир 61 лтбр, выговаривал своему «комбату 2» Степану Арзамасову, который атаковал сходу и в «лоб». Атака не удалась, а батальон понес большие потери. Комбриг разговаривал с ним резко.

— Забыл, чему учили? Запрещаю идти в лоб. Маневр! Только маневр!

Но маневр в условиях болотистой местности было осуществить нелегко, тем более что немцы контролировали основные дороги (связывающие Шлиссельбург с Рабочими поселками, с Синявином) с помощью «Тигров» из 502-го батальона, а также противотанковой артиллерии. Конечно, Т-60 с «Тиграми» бороться не могли. А так как сплошной обороны после прорыва войск у противника не было, наше командование решило совершить фланговый обход одной из вражеских группировок и зайти ей в тыл. Для этого саперы из 136 сд и 61 лтбр начали строить гать через самые топкие места прорыва, который намечалось осуществить 14 января.

Части 2-й ударной армии во второй день наступления также отбивали яростные контратаки противника. Ожесточенные бои шли в районах деревни Липка, Рабочих поселков № 4, 7 и 8.

Авиация в течение всего дня прикрывала войска от ударов вражеских самолетов. Отдельные группы штурмовиков наносили удары по резервам противника, его артиллерийским батареям и узлам сопротивления.

Звено штурмовиков-гвардейцев во главе со старшим лейтенантом Г. М. Мыльниковым обнаружило двигавшуюся по дороге колонну автомашин с войсками. Штурмовики несколькими атаками разгромили ее. Было уничтожено много солдат и офицеров и более десятка автомашин. В один из следующих вылетов штурмовики этого звена заметили замаскированный эшелон врага. Летчику И. И. Аксенову удалось сразу же поразить паровоз, а остальные штурмовики подожгли вагоны.

Инженерные части под руководством генерал-майора Б. В. Бычевского и полковника И. С. Лисовского обеспечили переход по льду Невы танков 152-й танковой бригады. Особенно отличились в трудной работе по усилению льда понтонеры 42-го батальона под командованием капитана Е. П. Гуляницкого. Эта часть была вскоре преобразована в 1-й гвардейский понтонно-мостовой батальон.

К исходу второго дня операции войска 67-й армии Ленинградского фронта почти вплотную подошли к рубежу намеченной встречи с войсками Волховского фронта. Последние за 13 января продвижения практически не имели.

С утра 14 января командующий 67-й армией генерал-майор М. П. Духанов ввел в бой часть сил второго эшелона: 123-ю стрелковую дивизию совместно со 152-й танковой бригадой, 102-ю отдельную стрелковую бригаду и один полк 13-й стрелковой дивизии.

Стараясь во чтобы то ни стало удержать шлиссельбургско-синявинский выступ, вражеское командование еще накануне усилило здесь группировку своих войск 96-й и 61-й пехотными дивизиями и перебросило в район Синявино 5-ю горнопехотную дивизию. Эти соединения оказывали яростное сопротивление продвижению 67-й и 2-й ударной армий и часто переходили в контратаки.

После того как наши войска взяли ряд германских пунктов обороны вместе с рощами и высотами, носивших поэтические названия «Лилия», «Фиалка», «Мак», «Колокольчик», и овладели несколькими ключевыми дорогами, положение Шлиссельбургской группы противника резко ухудшилось. Разведка доносила об отходе части германских войск к Рабочим поселкам и Синявину. Тем не менее наши войска продолжали встречать на этом участке ожесточенное сопротивление.

В эти дни совершил свой подвиг связист Дмитрий Молодцов, сражавшийся в одном из батальонов 136 сд, атаковавшем высоту «Подснежник». Во время боя, чтобы открыть путь всему батальону, он кинулся на ДЗОТ, который никак не удавалось подавить, и грудью закрыл амбразуру. Захлебнувшись в его крови, пулемет замолк, а высоту удалось взять. В феврале 1943 года рядовому 270 пп 136 сд Д. С. Молодцову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Однако на третий день боев так и не удалось окончательно сломить сопротивление противника. За сутки войска 67-й и 2-й ударной армий незначительно продвинулись вперед. Все же расстояние между наступающими группировками обеих армий сократилось до 4 километров.

В четвертый и пятый дни наступления (15 и 16 января) войска Ленинградского и Волховского фронтов вели бои за отдельные опорные пункты, постепенно продвигаясь навстречу друг другу.

На территорию «плацдарма» 67-й армии перебрасывали не только танкистов и стрелков для развития нашего наступления, но и артиллерийские части для увеличения огневой силы группировки. К 15 января «за Невой» занимали боевые порядки уже 18 артиллерийских и минометных полков, несколько отдельных дивизионов и большая часть реактивной артиллерии.

Отражая контратаки пехоты и танков врага, артиллеристы показывали многочисленные примеры героизма и самоотверженности. Одним из таких примеров является подвиг дивизиона ПТО из 596 иптап. Дивизион артполка под командованием капитана Родионова был выдвинут в район 8-й ГЭС, откуда противник бросил крупные силы пехоты и несколько танков из 502 отб во фланг нашим войскам. Заняв огневые позиции, дивизион сразу же вступил в бой. На его боевые порядки двигались 16 танков, ведя огонь из орудий. Однако дивизион молчал. Только подпустив вражеские танки на расстояние 400 м, командир дивизиона приказал открыть огонь. Потеряв несколько машин, противник повернул влево, пытаясь обойти позиции дивизиона, а справа бросил на позиции дивизиона пехоту.

Автоматчиков отогнали картечным огнем фланговой батареи, но танки продолжали продвигаться вперед. Капитан Родионов сам стал у орудия, заменив убитого наводчика, и метким выстрелом зажег головной танк. Германские танки отошли, но вскоре атаковали снова. Тяжелый бой длился несколько часов и закончился победой артиллеристов, которые отразили наступление врага и не допустили его выхода в тыл нашей ударной группировке.

Противник возлагал большие надежды на опорные пункты в Рабочих поселках № 1 и 5. Здесь 16 января шли наиболее упорные бои. Части 136-й стрелковой дивизии дважды врывались в Рабочий поселок № 5, но закрепиться в нем не могли. Ночью части 18-й стрелковой дивизии Волховского фронта три раза предпринимали атаки на этот поселок с востока, но тоже безуспешно.

До войны в номерных поселках в районе Синявина жили рабочие, которые разрабатывали огромные торфяные болота. И во время проведения операции «Искра» на этом участке фронта высились огромные штабеля торфа, образуя кое-где сплошную стену. От разрывов снарядов торф загорелся, и все вокруг затянуло густой пеленой едкого дыма.

Немцы превратили Рабочий поселок № 5 в настоящую цитадель. Траншеи, ДЗОТы, противотанковые рвы, эскарпы и проволочные заграждения опоясывали этот населенный пункт. Германские саперы защитили поселок двойным забором из толстых бревен с начинкой из земли, камня и кирпича. Делалось это неспроста: через Рабочий поселок № 5 проходила дорога Шлиссельбург — Синявино, единственная артерия, «питавшая» их войска. Путь к волховчанам, двигавшимся навстречу войскам Ленинградского фронта, тоже проходил через этот населенный пункт.

Рабочий поселок № 5 обороняли 151, 159-й и 161-й пехотные полки вермахта, которые поддерживали несколько танков, в том числе и тяжелые танки «Тигр».

Соединения Ленинградского и Волховского фронтов в районе Рабочего поселка № 5 на вечер 15 января разделяла узкая полоска шириной 1 км, но германские войска сопротивлялись с отчаянием обреченных и неоднократно переходили в контратаки, тем более что наши силы — 136 сд при поддержке танков 61 лтбр (два стрелковых полка и два батальона танков) пытались обойти поселок с флангов и окружить немцев.

Во время осуществления этой операции 16 января 1943 года и произошел знаменитый бой легкого танка Т-60 с тактическим номером «164» против двух тяжелых «Тигров».

Экипаж машины состоял из командира роты Т-60 лейтенанта Дмитрия Осатюка и механика-водителя старшины Ивана Макаренкова. Еще во время учебы танкисты поняли важнейшее свойство «малютки» — ее великолепную подвижность. Лейтенант требовал, чтобы в бою машина «танцевала», и механик, ценой упорнейшего труда, в совершенстве достиг этого.

В тот день на поляну, где шел бой, выползли из леса два тяжелых немецких танка. Передний намеревался, очевидно, ударить во фланг пехотной цепи, поблизости которой находилась «малютка».

Первое, что мелькнуло в уме Осатюка: «Спасти пехоту». Но как? Идти на таран? Это было бы заведомым самоубийством. Завязать огневую дуэль? Снаряды 20-мм скорострельной пушки отскакивали от брони германского танка, как горох от стенки. Оставалось одно: отвлечь внимание на себя.

— Ваня, танцуй! — крикнул Осатюк.

Сначала машина рванулась вперед и быстро приблизилась к немецкому танку. Тот остановился, оценивая добычу. Разбить маленький танк крупнокалиберной пушкой, казалось, не составляло никакого труда. Немцы ринулись в атаку. «Малютка» ловко уклонилась. Началась погоня. Танки противника шли один за другим. Повинуясь команде Осатюка, Макаренков кидал машину из стороны в сторону, выписывал замысловатые вензеля, но не уходил от немцев за пределы видимости. Осатюк вел огонь из пушки с единственной целью: ослепить вражеский экипаж, не дать ему вести прицельный ответный огонь.

— Держи вдоль леса, к круглой опушке! — приказал лейтенант.

Никогда еще Макаренков не орудовал рычагами управления так быстро. Казалось, танк, совершая неожиданные повороты, вот-вот перевернется.

Чем ближе к круглой полянке, тем больше росло напряжение. Но вот танк выскочил на поляну. Осатюк коснулся плеча механика. Макаренков сразу понял команду — такие сигналы подавались еще во время учений. Он мгновенно выключил левый фрикцион. Машина, послушная своему хозяину, взревела и, поднимая снежное облако, развернулась. Казалось, не было более удобной мишени для противника, чем танк, повернувшийся к нему бортом. Но Осатюк внезапно повернул башню и мгновенно открыл слепящий огонь в упор по смотровым щелям тяжелого германского танка.

Мощным рывком Макаренков увел «малютку» вперед. Немецкий танк со скрежетом повернул вслед за нашей машиной. Борт тяжелого танка теперь был обращен к роще.

В это время из-за деревьев вырвалась острая сверкающая полоска. Грянул орудийный выстрел. Потом второй… Через мгновение сильный взрыв внутри вражеского танка сотряс воздух.

— Ваня! Заманили дуру! Готово! — со вздохом облегчения вырвалось у Осатюка.

Обтирая рукавом пот, сбегавший крупными каплями со лба, Макаренков ответил так, будто участниками события были не он и не Осатюк:

— Не подвела наша «малютка»…

Не прошло и трех минут, как у круглой поляны появился второй тяжелый танк. В считаные секунды скрытая за деревьями батарея 61 лтбр расправилась и с этой вражеской машиной.

Скорее всего, это были «Тигры» из 502-го тяжелого батальона танков вермахта за номерами «250005» и «250006». По немецким данным, в первой машине снаряд пушки попал в моторное отделение и танк сгорел, а во второй машине артснаряд попал в башню; кроме того, у этой машины сломалась трансмиссия, и немцы подорвали ее сами 17 января.

Осатюку повезло еще тем, что свидетелем его боя с «Тиграми» было командование бригады, которое находилось вблизи злополучного поселка.

Как раз в то время, когда наши артиллеристы поразили второй тяжелый танк, комбриг с замполитом подскочили на «малютке» к огневой позиции батареи. У орудия, которое только что выручило Осатюка, стояли возбужденные артиллеристы, громко обсуждая подробности боя.

— Обработали на славу, — заметил Хрустицкий, показывая рукой в сторону нацистского танка.

Артиллеристы, почерневшие от копоти, в изодранной, перемазанной торфяной грязью одежде, не скрывали радости.

Этот бой с «Тиграми» стал основной составляющей в присвоении экипажу легкого танка Т-60 (для всего экипажа это, скорее всего, единственный случай) с номером «164» званий Героев Советского Союза.

16 января 123-я стрелковая дивизия совместно с 152-й танковой бригадой вели бои в северо-западной части синявинских торфоразработок. Отважно сражался 106-й танковый батальон капитана М. Онуфрийчука. Танковая рота старшего лейтенанта Ф. Степанова из этого батальона истребила около 300 немцев, подбила 3 танка, уничтожила 7 ДЗОТов и 12 орудий. Почти такой же счет был и у других рот.

Упорные бои развернулись за город Шлиссельбург, который освобождали 86 сд Героя Советского Союза В. А. Трубачева, 34 лбр и бронебатальон 61 лтбр. Рано утром 16 января 330-й полк подполковника Г. И. Середина из 86-й стрелковой дивизии начал штурм города. В каменных зданиях за прочными стенами немцы чувствовали себя уверенно и сопротивлялись с особым ожесточением. Большую помощь штурмовым группам подразделений оказывали орудия прямой наводки и бронеавтомобили БА-10. Они били по амбразурам, разрушали стены домов, уничтожали вражеские пулеметы. Дом за домом, квартал за кварталом переходили в руки наших бойцов.

34-я отдельная лыжная бригада подполковника Я. Ф. Потехина, сформированная осенью 1942 года в основном из восемнадцатилетних ленинградских юношей, наступала в это время вдоль узкоколейной железной дороги, где у немцев имелось очень много ДЗОТов. Она получила задачу: выйти к Старо-Ладожскому каналу и отрезать пути отхода шлиссельбургскому гарнизону в юго-восточном направлении. Подразделения лыжников встречали сильное огневое сопротивление противника, но преодолевали его, хотя в их распоряжении были ограниченные огневые средства — 45-мм пушки и 82-мм минометы. Для молодых воинов это был первый бой. И хотя проходил он в очень трудных условиях, молодежь с честью выдержала этот экзамен на боевое мастерство, мужество и отвагу.

Уничтожая вражеский ДЗОТ, совершил свой бессмертный подвиг экипаж бронемашины БА-10 под руководством лейтенанта Лаптева. Взвод бронеавтомобилей под его командованием прорвался к окраинам Шлиссельбурга и шел вдоль железнодорожной насыпи. Подступы к ней защищал германский пулеметный ДЗОТ, который вел огонь по пехоте. Стрелки 86-й дивизии залегли. Лаптев пытался огнем подавить ДЗОТ, но немцы, чувствуя себя уверенно за надежным укрытием, продолжали обстреливать пехоту, не давая ей подняться с земли.

Обстановка осложнялась тем, что кроме пулемета по нашей машине стреляла со стороны насыпи вражеская противотанковая пушка. Взвод Лаптева пытался уничтожить ПТО, но не смог.

Тогда лейтенант принял решение — любой ценой, даже ценой собственной жизни, заставить ДЗОТ замолчать, спасти пехоту, открыть ей путь к дальнейшему наступлению. Лаптев повел свою машину прямо на ДЗОТ.

Немцы сосредоточили огонь на броневике. Но это не остановило экипаж. Через несколько мгновений корпус БА-10 закрыл хлещущую огнем амбразуру. Пехотинцы стремительно поднялись с земли и ринулись в новую атаку. В это время вражеский снаряд ударил в машину Лаптева. Броневик вспыхнул дымным пламенем. Весь экипаж БА-10 — Лаптев, Суряднов, Поляков — погиб в боевой машине.

Несмотря на жестокий огонь врага, пехотинцы прорвались к железнодорожной насыпи, с тыла обошли огневую позицию немцев, забросали ее гранатами и полностью уничтожили расчет противотанковой пушки.

Теперь был открыт путь для остальных бронемашин. И они уже с ходу повели огонь по врагу, поддерживая атаку пехотинцев.

Наступил шестой день операции — 17 января. На главном направлении вновь разгорелись яростные бои. Их вели 136-я, 123-я стрелковые дивизии, 123-я стрелковая бригада, а также 61-я легкотанковая бригада. На левом фланге 330-й полк и 34-я лыжная бригада продолжали выполнять задачу по овладению Шлиссельбургом. Немецкое командование лихорадочно перебрасывало новые резервы в районы Мги, Келколово, Мустолово, Синявино.

2-я ударная армия в течение 15–17 января, ведя упорные бои, медленно продвигалась навстречу ленинградцам и расширяла прорыв. Части 128-й стрелковой дивизии наступали во взаимодействии с 12-й лыжной бригадой, которая совершила смелый рейд по льду Ладожского озера в тыл немецкого гарнизона в деревне Липка, и овладели этим населенным пунктом.

В исключительно трудных условиях действовали подразделения 12-й отдельной лыжной бригады подполковника H. A. Себова, наступая по льду Ладоги от маяка Бугровский. Ввиду сильного артиллерийского и пулеметного огня противника продвигаться вперед можно было только ползком, отвоевывая метр за метром. Так продолжалось четверо суток. На льду и морозе, не зная ни сна, ни отдыха, сражались воины-лыжники с врагом, укрепившимся на берегу Ладожского озера.

В один из решающих моментов боя на побережье младший лейтенант А. Н. Рядовкин с группой бойцов первым ворвался во вражеский ДЗОТ. Туда же ворвалось еще несколько германских солдат. В этой схватке Рядовкин, расстреляв все патроны, уничтожил гранатой врагов и погиб при этом сам.

К 17 января войска Волховского фронта захватили Рабочие поселки № 4 и 8, станции Подгорная и Синявино и вплотную подошли к Рабочему поселку № 1. Коридор, разделявший войска Ленинградского и Волховского фронтов, стал совсем узким.

Командующий 67-й армией приказал командиру 136-й дивизии, усиленной четырьмя артиллерийскими и минометными полками, 61-й легкотанковой бригадой (2 батальона Т-60, МСПБ) и одним батальоном 138-й бригады, перейти в решительное наступление и соединиться с частями 2-й ударной армии в Рабочем поселке № 5. 123-я стрелковая бригада должна была встретиться с волховчанами в Рабочем поселке № 1. 102-й стрелковой бригаде совместно с 220-й танковой бригадой предстояло завершить окружение противника в городокском узле сопротивления.

Командир 26-го армейского корпуса противника решил вывести свои блокированные части из Шлиссельбурга, бросив в контратаку до двух пехотных полков, поддержанных танками. Прорыв, однако, не удался. Враг потерял убитыми и ранеными около 500 солдат и примерно столько же пленными.

Однако во время борьбы с немецкими окруженцами танк Т-60 с номером «164» был подбит. Это произошло на рассвете 18 января. В «малютку» попал снаряд и на танке сорвало гусеницу. В ногу был ранен механик-водитель Т-60 Макаренков, которого Осатюк вытащил через нижний люк, перевязал и под обстрелом противника дотащил до санитаров. Звание Героя Советского Союза Иван Михайлович Макаренков получил уже в госпитале[29].

123-я стрелковая бригада после решительной атаки захватила Рабочий поселок № 1 и соединилась с подразделениями 372-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии. Это произошло в 9 часов 30 минут 18 января. Увидев за снежной пеленой фигуры в белых халатах, волховчане, сдерживая волнение, проверили передовую группу Ленфронта условным знаком — подняли правой рукой автомат выше плеча.

— Пароль?

— Победа! Отзыв?

— Смерть фашизму!

И бросились друг другу в объятия. В воздух полетели шапки, возгласы ликования слились с гулом еще продолжавшегося боя. Следует добавить: первыми встретились с волховчанами воины батальона под командованием заместителя командира батальона по политической части майора Г. О. Мелконяна.

Развивая наступление, части 136-й дивизии, упорно продвигаясь вперед, стали обходить Рабочий поселок № 5 с юга и севера, И здесь 18 января в 11 часов 45 минут произошла встреча с волховчанами! Воины 136-й стрелковой дивизии из батальона капитана Ф. Собакина обнялись с бойцами 18-й стрелковой дивизии Волховского фронта.

Подразделения 34-й лыжной бригады, отбив несколько яростных контратак противника с юго-восточной окраины Шлиссельбурга, к 10 часам вышли прямо к Старо-Ладожскому каналу. Развернувшись фронтом на запад, они накрепко заперли все выходы вражеским войскам, оставшимся в Шлиссельбурге. В этот день отличились воины батальонов майора А. Бабина и капитана Н. Лунина, первыми вышедшие к каналу. Во второй половине дня в районе деревни Липка лыжники-разведчики во главе с лейтенантом А. Михневичем встретились с бойцами 128-й стрелковой дивизии и 12-й лыжной бригады.

Батальоны 330-го стрелкового полка с помощью лыжников и 19 оставшихся бронеавтомобилей БА-10 61-й легкотанковой бригады очищали от врага Шлиссельбург. Через короткие промежутки в небо взлетала белая ракета — еще один квартал города был очищен от нацистов. К 10 часам утра броневики уничтожили расчеты трех противотанковых пушек, 35 ручных и станковых пулеметов, истребили 120 германских солдат. Как ни сопротивлялись нацисты, засевшие в здании фабрики и в церкви, вскоре на колокольне взвилось алое полотнище, которое вместо нацистского флага водрузил лейтенант Уксусов из бронебатальона 61 лтбр. К 16 часам Шлиссельбург был освобожден, а к концу дня все южное побережье Ладожского озера было очищено от германских войск. Прорыв блокады совершился!

Вспоминая об этом историческом дне, Маршал Советского Союза К. А. Мерецков писал: «Победа всегда воодушевляет войска. Но такого восторга, такого ликования не приходилось наблюдать ни до прорыва блокады, ни в последующие годы… И было чему радоваться. То, о чем думали советские люди, к чему на протяжении 16 военных месяцев стремились воины Ленинградского и Волховского фронтов, свершилось…»

Около полуночи 18 января радио передало о том, что блокада Ленинграда прорвана. На улицах и проспектах города было всеобщее ликование. Люди плакали от счастья. В ночных сменах на заводах и фабриках стихийно возникали митинги. С чувством огромной радости рабочие говорили о волнующем событии, которого так долго ждали.

Рано утром 19 января город-герой был украшен флагами. Все его жители вышли на улицы, как это было в большие всенародные праздники. На многолюдных митингах ленинградцы выражали глубокую благодарность войскам Ленинградского и Волховского фронтов, прорвавшим блокаду.

Когда весть о прорыве блокады разнеслась по всем уголкам нашей Родины, в стране поднялась новая волна всенародной помощи городу на Неве. «По открытой дороге в Ленинград нужно направить сплошной поток продовольствия, одежды, всего необходимого для самоотверженных защитников города Ленина», — писали из Сибири колхозники артели имени М. И. Калинина Минусинского района. По их инициативе в Красноярском крае провели декаду помощи Ленинграду.

Трудящиеся ряда областей стали собирать средства на приобретение боевой техники для Ленинградского фронта. «Героическому Ленинграду» — называлось авиасоединение, на строительство которого собирали деньги в Вологодской области. Новосибирцы просили за их счет построить городу-герою эскадрилью самолетов «За Родину», омичи — танковую колонну.

Одержав победу в тяжелых семидневных боях, советские воины вписали новую страницу в героическую историю Великой Отечественной войны. В этих боях героизм был массовым. Лучшие из лучших были удостоены звания Героя Советского Союза. Вот их имена: старший лейтенант Григорий Андреевич Заика, капитан Николай Андрианович Зеленов, сержант Иван Антонович Лапшов, старшина Иван Михайлович Макаренков, красноармеец Дмитрий Семенович Молодцов, лейтенант Дмитрий Иванович Осатюк, младший сержант Тимофей Ефимович Пирогов, майор Петр Афанасьевич Покрышев, генерал-майор Николай Павлович Симоняк.

Особо отличившиеся в боях по прорыву блокады 136-я и 327-я стрелковые дивизии были преобразованы в 63-ю и 64-ю гвардейские стрелковые дивизии, а 61-я отдельная легкотанковая бригада стала 30-й гвардейской.

Всего в операции участвовали 133 300 чел. Ленинградского (67 А, 13 ВА) и 169 500 чел. Волховского (2 уд. А, 8 А, 14 ВА) фронтов — итого 302 800 человек.

Общие боевые потери советских войск Ленинградского и Волховского фронтов составили 115 082 человека, из них безвозвратные — 33 940 человек. Большие потери и стали одной из важнейших причин дальнейшего прекращения операции.

Однако много людей и техники потеряла и германская армия.

Например, войска 67-й армии обескровили в боях многие вражеские соединения. Противник потерял около 19 тыс. убитыми и ранеными, 1275 пленными, а также 272 орудия, 1200 пулеметов, более 300 минометов и много другого оружия.

В период подготовки операции и за семь боевых дней летчики 13-й, 14-й воздушных армий и КБФ, несмотря на сложные метеорологические условия, всемерно поддерживали наземные войска, нанесли значительный урон врагу.

Действенную помощь наступающим войскам оказала тяжелая артиллерия Краснознаменного Балтийского флота. Имея в своем составе орудия крупных калибров, она не только разрушала оборонительные сооружения противника, но и надежно подавляла его батареи. За время наступления морская артиллерия израсходовала 15,5 тыс. снарядов. Отлично действовали моряки 301-го отдельного артиллерийского дивизиона майора С. Ф. Кудряшева, 402-го дивизиона майора Б. М. Гранина, 405-го дивизиона майора Д. И. Видяева, а также батареи эскадренных миноносцев «Свирепый» и «Сторожевой», канонерских лодок «Ока» и «Зея».