Южный фронт (июнь — сентябрь 1941 года)

Южный фронт

(июнь — сентябрь 1941 года)

После начала боевых действий, согласно мобплану, на границе с Румынией развертывались войска 9-й армии под руководством бывшего командующего Одесским военным округом генерал-полковника Я. Т. Черевиченко. Передовые части выдвинулись к реке Прут и пришли на помощь пограничным заставам, которые вели борьбу со штурмовыми отрядами румын, поставивших целью захватить мосты через реку. Вражеская авиация бомбила Кишинев, Бельцы, Болград. Действия немецко-румынских войск носили в общем-то сковывающий характер. 11-я немецкая, а также главные силы 3-й (1, 4-я горные бригады и 7-я пехотная дивизия горнопехотного корпуса, 5, 6, 8-я кавалерийские бригады кавалерийского корпуса вместе с танковыми подразделениями) и 4-й (5, 15, 21-я пехотные дивизии, 1-я гвардейская дивизия, 1-я пограничная дивизия, 35-я резервная дивизия, а также 1-я и 2-я инженерные бригады и танковые подразделения) румынских армий еще только готовились к переходу в наступление, а оно должно было начаться лишь после того, как группа армий «Юг» добьется успеха на направлении главного удара. Пока же румынские соединения стремились захватить плацдармы на восточном берегу реки Прут. В первые два дня здесь разгорелись ожесточенные бои. Не без труда плацдармы, кроме одного в районе населенного пункта Скулян, советскими войсками были ликвидированы.

Военные действия разгорелись и на Черном море. В 03.15 22 июня немецкая авиация (люфтваффе) произвела налеты на Севастополь и Измаил, а артиллерия обстреляла населенные пункты и корабли на Дунае. Уже в ночь на 23 июня авиация Черноморского флота предприняла ответные меры, произведя налет на военные объекты Констанцы. Советские самолеты сбросили бомбы на нефтебаки в районе порта, вызвав взрывы и пожары. В течение дня было совершено 4 налета на Констанцу и 2 на Сулину. В следующие дни бомбовые удары по объектам Констанцы продолжались. А 26 июня удар по этому порту нанесла специально созданная ударная группа Черноморского флота в составе лидеров «Харьков» и «Москва». Их поддерживали крейсер «Ворошилов» и эскадренные миноносцы «Сообразительный» и «Смышленый». Корабли выпустили 350 снарядов 130-мм калибра. Однако ответным огнем 280-мм немецкая батарея накрыла лидер «Москва», который при отходе подорвался на мине и затонул. В это время самолеты противника повредили лидер «Харьков».

В 4 часа утра 22 июня командующего Московским военным округом генерала армии И. В. Тюленева срочно вызвали в Кремль. Климент Ефремович Ворошилов сообщил ему, что нацистская Германия напала на Советский Союз, что он назначен командующим войсками Южного фронта и сегодня же должен отбыть к месту своего назначения. Перед отъездом, в 15 часов 22 июня, Тюленев зашел в Генеральный штаб. Там его информировали о том, что в состав Южного фронта войдут: полевое управление 18-й армии, формирующееся в Харькове; 17-й и 55-й стрелковые корпуса и 16-й механизированный корпус, передаваемые из состава войск Киевского военного округа. Из состава войск Одесского военного округа передавалась 9-я армия, которая уже вела бои в Молдавии, то есть на левом крыле создаваемого Южного фронта.

Как уже говорилось, 18 А первоначально состояла из 17-го стрелкового корпуса (96-я и 60-я горнострелковые и 164-я стрелковые дивизии), 16-го механизированного корпуса (15-я и 39-я танковые, 240-я моторизованная дивизии), 64-й авиационной и 45-й смешанной авиационной дивизий. Когда 27–30 июня обстановка на правом крыле Южного фронта стала особенно напряженной, 18-й армии дополнительно из резерва фронта был передан 55-й стрелковый корпус (130, 169, 189 сд), 4-я отдельная противотанковая артиллерийская бригада, подчинены Каменец-Подольский (10-й) и Могилев-Подольский (12-й) укрепленные районы (УР)[4].

16-й механизированный корпус (командир — комдив A. Д. Соколов, военный комиссар — бригадный комиссар B. Ф. Сергеев, начальник штаба — полковник Л. Б. Берлин) являлся ударной силой нового объединения. Он состоял из 15, 39 тд, 240 мд, 19 мцп и частей обеспечения. К началу войны в составе корпуса имелось 608 танков (из которых 30 % были неисправными). В основном это были машины БТ-5–7, Т-26 и небольшое количество Т-28. Перевооружение на новые танки KB и Т-34 планировалось провести в течение 1941 года по мере получения их с заводов.

9-я армия была создана с использованием соединений Одесского военного округа. В предвоенное время кроме стрелковых корпусов в его состав входили 2-й и 18-й механизированные и 2-й кавалерийский корпуса. К началу войны 2 мк имел 525 танков и 166 бронемашин, а 18 мк — 285 танков и 6 бронемашин. Первый из мехкорпусов достиг требуемой боеспособности, второй находился в состоянии «второй очереди, сокращенного состава». 2-й механизированный корпус состоял из 11, 16 тд, 15 мд, 6 мцп, 49 оиб, 182 обс и поступил на фронт в полном составе. 18-й мехкорпус состоял из 44, 47 тд, 218 мд, но в состав 18 А поступили 44 тд и 218 мд, имея к началу июля в общей сложности 387 танков. 47 тд в августе 1941 года была передана в 38 А. 2-й кавалерийский корпус состоял из 5-й Ставропольской имени М. Ф. Блинова (11, 96, 131, 160 кп, 32 тп) и 9-й Крымской кавалерийских дивизий (5, 72, 108, 136 кп, 32 тп). Это были старые кавалерийские соединения РККА, содержавшиеся даже в мирное время в численности более 6,5 тысяч человек (штат военного времени — 9 тысяч, 64 танка БТ). Также в составе Одесского военного округа имелись наиболее хорошо оборудованные укрепрайоны: Тираспольский и Рыбницкий. Например, в составе Тираспольского УР (82-й) к июню 1941 года имелось 284 ДОС, рассчитанных на сопротивляемость снаряду 203-мм, — 262 пулеметных и 22 артиллерийских. УР № 82 имел более 10 тысяч человек, 632 станковых и 285 ручных пулеметов, около 100 орудий различных калибров, около 3 тысяч лошадей[5].

23 июня специальный поезд с полевым управлением Южного фронта, выделенным по плану развертывания из состава штаба МВО, прибыл в Киев. В штабе Киевского военного округа заместитель командующего войсками информировал управление ЮФ об очень тяжелой обстановке, сложившейся на Юго-Западном фронте в результате внезапного вторжения германских войск. Тюленев попытался связаться из Киева с командующим Юго-Западным фронтом генерал-полковником М. П. Кирпоносом, штаб которого располагался в Тернополе, но проводная связь в это время не работала. Командующему Южным фронтом пришлось поспешить в Винницу, чтобы быстрее связаться с командующим 9-й армией.

24 июня поезд прибыл в Винницу. Здесь еще в 1939–1940 годах на правом берегу реки Буг был подготовлен и оборудован командный пункт фронтового назначения. Но командование ЮФ об этом не поставили в известность ни в Генеральном штабе, ни в штабе Киевского военного округа. О его существовании Тюленев узнал от начальника инженерных войск Южного фронта генерал-майора инженерных войск А. Ф. Хренова. Однако на КП средств связи не оказалось, и управлению ЮФ в первые дни пришлось с помощью местных средств связи устанавливать взаимодействие с войсками.

Из переговоров с командованием и штабами 9-й армии и 17-го стрелкового корпуса 18-й армии (штаб 18 А прибыл с опозданием и развернул боевую работу лишь 28 июня, 55 ск 18 А только что заканчивал сосредоточение. — Примеч. авт.) было установлено, что на всем протяжении Южного фронта противник наземными войсками и авиацией ведет усиленную разведывательную деятельность, а также систематически бомбит железнодорожные узлы Жмеринка, Казатин, Помощная и города Винницу, Одессу, Севастополь.

Фактически Южный фронт как войсковое объединение стал функционировать с 25 июня 1941 года. Как уже упоминалось, командующим был назначен генерал армии И. В. Тюленев, начальником штаба — генерал-лейтенант Г. Д. Шишенин, а членом Военного совета стал армейский комиссар 1-го ранга А. И. Запорожец, бывший до начала войны начальником Главного управления политической пропаганды Красной армии.

О положении на Юго-Западном фронте Тюленеву 25 июня сообщил по ВЧ командующий фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос. Он сказал, что на правом крыле фронта в районах Владимира-Волынского, Луцка, Дубно и Ровно противник вторгся на территорию СССР крупными силами и его танковые части достигли Ровно, Дубно, а пехота быстро продвигается на Львов и Броды. Кирпонос сообщил также, что принимает необходимые меры с целью остановить наступление врага и нанести по его группировке контрудар подходящими резервами.

Как стало позже известно, против войск Юго-Западного и Южного фронтов, развертывающихся на территории Украинской и Молдавской ССР, действовала группа армий «Юг» в составе 6, 17, 11-й немецких полевых армий и 1-й танковой группы, 3-й, 4-й армий румын, венгерского армейского корпуса и словацких войск. В составе вражеских сил насчитывалось 57 дивизий и 13 бригад, в том числе 5 танковых и 4 моторизованных дивизии. В числе указанных соединений было 13 пехотных дивизий и 13 бригад румынских, венгерских и словацких войск.

Главный удар противник наносил против войск Юго-Западного фронта на киевском направлении, где наступали войска 1-й танковой группы и пехота 6-й и 17-й армий. Вспомогательный удар противник наметил нанести позже, то есть в начале июля, против войск правого крыла Южного фронта в направлении Бельцы, Могилев-Подольский силами 11-й немецкой, а также 3-й, 4-й румынских армий.

Боевые действия войск Южного фронта начались в сложных и весьма своеобразных условиях. В конце июня, когда войска Юго-Западного фронта, отражая главные силы 6-й, 17-й немецких армий и 1-й танковой группы противника, наносили контрудары в районе Ровно, Дубно, Броды, ЮФ еще находился в сравнительно спокойной обстановке. Поэтому в своей первой директиве командование Южного фронта поставило войскам следующую задачу: «Оборонять госграницу с Румынией. В случае перехода и перелета противника на нашу территорию уничтожать его активными действиями наземных войск и авиацией и быть готовым к решительным наступательным действиям»[6].

Этот период был использован для развертывания основных сил и организации обороны, налаживания связи с войсками и проведения организационных мероприятий. Однако относительное спокойствие продолжалось недолго. Уже 1 июля противник силами 3-й румынской и 11-й немецкой армий перешел в наступление с территории Румынии на могилев-подольском направлении и вынудил советское командование вступить в сражение, не завершив развертывания главных сил фронта.

На каменец-подольском направлении на участке фронта протяженностью 160 км действовали войска 18-й армии в составе 17-го стрелкового и 16-го механизированного корпусов. Командующий армией генерал-лейтенант А. К. Смирнов, приняв корпуса от 12-й армии, сразу же энергично включился в работу. За короткий срок он хорошо организовал оборону войск армии и умело руководил ими в ходе всех последующих оборонительно-отступательных действий (генерал-лейтенант А. К. Смирнов героически погиб 8 октября 1941 года. — Примеч. авт.).

На кишиневском и одесском операционных направлениях, как уже упоминалось, на 400-км фронте развернулась 9-я армия в составе 14, 35, 48-го стрелковых, 2, 18-го механизированных и 2-го кавалерийского корпусов. Командующий армией генерал-полковник Я. Т. Черевиченко, командовавший до этого Одесским военным округом, имел большой опыт, полученный в Гражданской войне.

В резерве фронта в районе Могилева-Подольского, в направлении которого были нацелены основные силы противника, сосредоточивался по указанию И. В. Тюленева 55-й стрелковый корпус. Всего во фронте к 1 июля было 26 дивизий. Этим силам фронта противостояли, по первоначальным оценкам Южного фронта, 11-я немецкая, 3, 4-я румынские армии, венгерский корпус и словацкие части общей численностью до 20 дивизий и 9 бригад.

До 30 июня противник на фронте 9-й армии вел усиленную разведку и предпринимал неоднократные попытки захватить плацдармы на восточном берегу Прута. Особенно активный характер носили действия его разведки на направлениях н/п Бельцы и Могилев-Подольский.

Изучая развертывание противника, а также ход боевых действий, Военный совет фронта пришел к выводу, что главный удар в полосе фронта противник будет наносить на Могилев-Подольский и Бельцы. Исходя из этого, потребовалось принять меры по усилению плотности войск на правом фланге 9-й армии. По указанию командующего фронтом в район н/п Бельцы в полосу 48-го стрелкового корпуса был выдвинут 2-й механизированный корпус, до того располагавшийся в районе Кишинева. На стык 18-й и 9-й армий из резерва фронта был переброшен 55-й стрелковый корпус, который занял оборону на рубеже восточнее н/п Липканы. Эти мероприятия способствовали повышению устойчивости обороны войск правого фланга 9-й армии.

1 июля немецко-румынские войска перешли в наступление силами до 6 дивизий из района южнее Липкан в направлении Могилев-Подольский и до 7 дивизий из района севернее Ясс в направлении н/п Бельцы, Они были встречены организованным огнем советских войск. Однако четыре наши дивизии, оборонявшиеся на левом берегу Прута, на участке Липканы, Унгены протяженностью более 150 км, не смогли отбить наступление превосходящих сил противника.

Общее наступление немецко-румынских войск против Южного фронта началось 2 июля. Учитывая успех наступления на Украине и то обстоятельство, что советские войска в Молдавии удерживали свои позиции, командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал К. фон Рундштедт решил ударами 11, 17-й немецких армий и румынских соединений в общем направлении на Винницу окружить и уничтожить главные силы Южного и Юго-Западного фронтов. Утром ударные группировки атаковали соединения 9-й армии на двух узких участках. Главный удар из района Ясс наносили четыре пехотные дивизии в стык двух советских стрелковых дивизий. Другой удар силами двух пехотных дивизий и кавалерийской бригады пришелся по одному стрелковому полку (74 сп 176 сд). Добившись решающего превосходства, германское командование уже в первый день прорвало слабо подготовленную оборону на реке Прут на глубину 8–10 км.

Генерал армии И. В. Тюленев решил перебросить часть своих резервов на правое крыло фронта, по которому наносился главный удар противника. Пока советские войска сосредоточивались, противник продвинулся еще на 30 км. Командующий 9-й армией генерал-полковник Я. Т. Черевиченко контрударами 2-го механизированного корпуса и стрелковой дивизии пытался уничтожить врага, наступавшего на Яссы, Бельцы, но безуспешно.

К этому времени обстановка в полосе Юго-Западного фронта резко ухудшилась. Главная группировка германских войск глубоко вторглась в пределы Украины. К 7 июля противник, овладев Бердичевом, завязал бои у Житомира. В связи с тем что войска 6, 26-й и 12-й армий этого фронта, отходя, вели бои значительно западнее меридиана Бердичева, возникла угроза глубокого охвата немецкими танковыми войсками не только армий левого крыла Юго-Западного фронта, но и выхода их в тыл армий Южного фронта. В этот день в связи с отходом 12-й армии Юго-Западного фронта на рубеж Летичев, Копай-город командующим Южным фронтом была отдана директива об отводе войск правого крыла фронта на рубеж Могилев-Подольский, Бельцы, река Прут и об организации на нем обороны.

10 июля 1941 года для координации действий Юго-Западного и Южного фронтов было создано Управление Юго-Западного направления, которое возглавил Маршал Советского Союза С. М. Буденный.

Тяжелое положение, сложившееся в первые две недели войны на Юго-Западном фронте, не могло косвенно не отразиться и на Южном фронте. Уже в первых числах июля, когда шли напряженные бои под Ровно, предназначавшийся в состав Южного фронта 7-й стрелковый корпус, который располагался в районе Кривой Рог, Днепропетровск, Запорожье, был по указанию Ставки передан в Юго-Западный фронт и спешным порядком направлен на Ровно. 4 июля по приказу Ставки пришлось передать в Юго-Западный фронт 16-й механизированный корпус, а также две стрелковые дивизии, сосредоточившиеся в районе Котовска, и 18-й механизированный корпус, действовавший к югу от Жмеринки.

2-й мехкорпус, сильно потрепанный в предыдущих боях, с 14 по 17 июля в районе Котовска тоже проводил восстановление материальной части. В этот период в нем оставалось 10 KB, 46 Т-34, 275 БТ-7, 38 Т-26, 9 огнеметных танков, 13 — Т-37/38[7].

Основываясь на ошибочных данных разведки о состоянии противника, И. В. Тюленев сделал вывод: против фронта действует до 53 дивизий, в том числе 13 танковых и моторизованных. В действительности дивизий было в два раза меньше, а танковые и моторизованные соединения и вовсе отсутствовали. Оценив обстановку, командующий решил отвести войска за Днестр, доказывая Ставке, что против столь сильного противника фронт может вести боевые действия только «методом подвижной обороны, опираясь на укрепрайоны на Днестре».

Не дожидаясь, пока Ставка утвердит его решение, И. В. Тюленев приказал войскам начать отход. Однако Главное Командование признало такое решение не отвечающим обстановке и отменило его. 7 июля И. В. Тюленев получил приказ контрударом отбросить противника за Прут, чтобы территорию Бессарабии использовать как плацдарм для будущего наступления; к Днестру отвести разрешалось только примыкавшую к Юго-Западному фронту 18-ю армию генерал-лейтенанта А. К. Смирнова.

При организации контрудара возникло немало сложностей. Так, соединения 9-й армии утром 7 июля начали отходить за Днестр, а чтобы вернуть их, потребовались целые сутки. И только с утра 8 июля три корпуса армии генерала Я. Т. Черевиченко атаковали противника. Вплоть до 10 июля продолжались упорные атаки советских войск. В результате контрудара наступление 11-й немецкой и 4-й румынской армий, действовавших на кишиневском направлении, было задержано.

Командующий 11-й немецкой армией генерал Э. Шоберт, ссылаясь на отсутствие горючего и необходимость восполнения потерь, просил у генерал-фельдмаршала К. фон Рундштедта передышки в наступлении. Тот согласился, но приказал повернуть 54-й армейский корпус для помощи румынам в овладении Кишиневом. 10 июля начальник генерального штаба ОКХ генерал-полковник Ф. Гальдер докладывал генерал-фельдмаршалу В. Кейтелю, который возглавлял штаб главного командования вермахта: шансы 11-й армии на успех незначительны, и продолжать наступление она сможет не ранее 16 июля.

Положение на Южном фронте временно удалось стабилизировать. Задержка противника позволила 18-й армии отойти и занять Могилев-Подольский укрепленный район, а 9-я армия сумела закрепиться западнее Днестра. Оставшиеся в нижнем течении Прута и Дуная ее левофланговые соединения 6 июля были объединены в Приморскую группу войск под управлением генерал-лейтенанта Н. Е. Чибисова (25, 51-я и 150-я стрелковые дивизии и части, расположенные на Черноморском побережье). Совместно с Дунайской военной флотилией они отразили все попытки румынских войск перейти границу СССР на этом участке. Большую помощь войскам Южного фронта оказали и Черноморский флот, и Дунайская военная флотилия, по силам и средствам превосходившие флот Румынии.

К исходу 9 июля 1941 года в состав Южного фронта входили следующие объединения и соединения.

18-я армия (командующий — генерал-лейтенант А. К. Смирнов) вела бои на фронте Марьяновка, Каменец-Подольский (западнее Марьяновки) и далее по реке Днестр до Сороки.

9-я армия (командующий — генерал-полковник Я. Т. Черевиченко) сдерживала наступление противника на фронте Сороки, Орфеев, Минжир, а ее 48-й стрелковый корпус вел наступление с целью овладения городом Бельцы.

Приморская группа (созданная 8 июля 1941 года из левофланговых соединений 9-й армии, прикрывавших одесское направление) прочно удерживала рубеж по восточному берегу рек Прут и Дунай до Черного моря.

В середине июля обстановка на Юго-Западном направлении резко обострилась. Моторизованные корпуса 1-й танковой группы, выйдя в район Бердичев, Казатин, стали поворачивать на юг, угрожая выходом в тыл войскам 6, 12-й и 18-й армий, главные силы которых вели бои на рубеже Казатин, Летичев, Могилев-Подольский. Одновременно усилился нажим противника на могилев-подольском направлении, особенно в стыке 18-й и 9-й армий. К этому времени в связи с передачей ряда соединений Юго-Западному фронту все силы Южного фронта (около 20 дивизий) оказались втянутыми в бои. Из-за отсутствия во фронте резервов для контратак и контрударов приходилось использовать действовавшие войска, выводя их с большими трудностями из боя. Вследствие недостатка времени для необходимой подготовки, большой утомленности войск и слабой их огневой обеспеченности контратаки и контрудары не достигали поставленных целей. Но, тем не менее они оказывали на врага большое моральное воздействие и наносили ему существенные потери.

16 июля немецко-румынские войска сосредоточенными ударами с трех направлений силами 11, 15-й и 35-й пехотных дивизий сломили сопротивление частей 95-й стрелковой дивизии и захватили Кишинев. С целью освобождения Кишинева 17 июля 9-я армия нанесла контрудары частью сил 48-го стрелкового корпуса по бельцийской группировке, а 2-м кавалерийским корпусом, частью сил 15-й мотострелковой и 95-й стрелковой дивизий — по кишиневской группировке. Однако контрудар цели не достиг, освободить Кишинев не удалось.

События в те дни развивались очень быстро, и положение войск фронта с каждым днем все более и более осложнялось. 17-я немецкая армия, наносившая удар на Жмеринку, 17 июля прорвалась на стыке 12-й и 18-й армий. Вводом в бой 18-го механизированного корпуса удалось предотвратить угрозу распространения противника в глубину в таком чувствительном месте, как стык фронтов. В этот же день началось форсирование крупными силами противника Днестра у Могилев-Подольского. Но наиболее грозные события назревали на севере. В связи с выходом 1-й танковой группы в район Белой Церкви здесь между соединениями правого фланга 6-й армии, действовавшими у Казатина, и развернувшейся южнее Киева 26-й армией образовался почти ничем не прикрытый разрыв, в который грозили устремиться вражеские танковые дивизии. Их выход в тыл войск Юго-Западного и Южного фронтов мог иметь весьма тяжелые последствия. Чтобы этого не допустить, Ставка, по просьбе Главкома Юго-Западного направления, 18 июля разрешила отвести войска 6, 12, 18-й и 9-й армий на фронт Белая Церковь, Гайсин, Каменка и далее на реку Днестр. Для ликвидации опасного разрыва между 6-й и 26-й армиями она приказала нанести по 1-й танковой группе удар двумя корпусами 26-й армии.

Наступление этой армии, начавшееся 20 июля, хотя и не получило развития, то есть не привело к ее соединению с войсками 6-й армии, но все же сковало силы 3-го и 14-го немецких моторизованных корпусов. И только 48-му моторизованному корпусу удалось 21 июля прорваться в район Умани. Чтобы ликвидировать нависавшую с севера опасность, требовались резервы, но их у фронта не было. Несмотря на тяжелое положение 9-й армии, пришлось срочно вывести из боя 2-й механизированный и 2-й кавалерийский корпуса и спешно перебросить 2-й механизированный в район Умани, а 2-й кавалерийский корпус отвести на восточный берег Днестра в резерв фронта. С выводом из боя этих двух корпусов 9-я армия была сильно ослаблена, в результате чего боевые действия западнее Днестра стали для нас явно невыгодными, и Военный совет фронта принял решение об отходе войск 9-й и Отдельной Приморской армии (создана 20 июля 1941 года. — Примеч. авт.) на восточный берег Днестра.

В это время 18-я армия продолжала отражать атаки пехоты и танков противника, наступавшего из района Жмеринки, и на переправах через Днестр в районе Могилев-Подольский, Ямполь. Наши войска часто переходили в контратаки, нанося противнику серьезные удары. Так, 20 июля части 96-й и 169-й стрелковых дивизий разгромили в районе Ямполя часть сил 22-й пехотной дивизии, 229-й пехотный полк 101-й пехотной дивизии, захватили штаб полка и подбили 12 танков, отразив неоднократные попытки форсировать Днестр.

9-я армия вела тяжелые бои восточнее н/п Бельцы и Кишинев. Противник превосходящими силами стремился прижать ее войска к Днестру и форсировать реку. Однако это ему сделать не удалось. Контратаками наших войск все атаки противника были отбиты с большими для него потерями. Только 21 июля, согласно директиве фронта, войска 9-й армии отошли на восточный берег Днестра, где и заняли оборону, отбивая вражеские атаки на подступах к переправам через Днестр в районе Каменка, Дубоссары, Тирасполь. В это время Отдельная Приморская армия, отражая левофланговыми соединениями натиск противника на нижнем течении реки Прут, правым флангом под прикрытием арьергардов медленно отходила на восточный берег Днестра.

С выходом 21 июля передовых частей противника к Умани создалась угроза захвата станции Христиновка, где находилось до 1000 раненых, ожидавших эвакуации, и много боеприпасов и горючего. Для организации прикрытия станции и эвакуации раненых в Умань был направлен заместитель начальника штаба фронта генерал-майор В. Ф. Харитонов, который создал отряд из запасных частей и войск охраны тыла, находившийся в районе Умани. Прибывший в район Умани 2-й механизированный корпус (358 танков на 20 июля 1941 года: 10 KB, 46 Т-34, 215 БТ, 87 Т-26, а также 168 автомобилей)[8] совместно с этим отрядом 22 июля нанес контрудар по уманьской группировке противника, в результате которого 16-я и 11-я танковые дивизии немцев, понеся большие потери, были отброшены на 40 км в северном направлении. Вот что записал по этому поводу генерал Гальдер в своем дневнике 22 июля: «В районе Умань 16-я и 11-я танковые дивизии ведут упорные бои с крупными силами танков противника. По-видимому, противник бросил против нашего танкового клина соединения, отведенные в ходе отступления с фронта, чтобы прикрыть отвод своих войск, еще действующих западнее… из-под угрозы окружения. Это, конечно, может поставить наши танковые соединения, действующие в районе Умани, в тяжелое положение, тем более, что характер боев с 26-й русской армией не дает оснований надеяться на быстрое достижение успеха». Контрудар несколько облегчил положение войск 6-й и 12-й армий и вынудил противника к более осторожным действиям.

22–23 июля обстановка в полосе Южного фронта еще более обострилась. Противник силами двух корпусов форсировал Днестр на участке Могилев-Подольский, Ямполь и, наступая в направлении Балты, глубоко вклинился на стыке 18-й и 9-й армий. В тоже время с выходом основных сил 1-й танковой группы немцев в район Погребищенского, Тетиева, Жашкова, то есть уже в тыл 6-й и 12-й армий Юго-Западного фронта, возникла реальная опасность удара во фланг и тыл войск Южного фронта. По ходу боевых действий было ясно видно, что противник задался целью окружить группировку войск Юго-Западного фронта (6-я и 12-я армии) в районе западнее Умани с последующим разгромом Южного фронта в междуречье Днестра и Южного Буга. Советское командование старалось этого не допустить. Но если для противодействия охвату противника не хватало сил у Юго-Западного фронта, то сил 2-го механизированного корпуса и отдельных отрядов ЮФ, сформированных из запасных частей, поддерживаемых малочисленной авиацией фронта, было тем более недостаточно. Резервов же Южный фронт не имел. Надо иметь в виду, что в это время нам с большим трудом приходилось изыскивать силы и средства для парирования ударов противника, прорвавшегося на стыке 18-й и 9-й армий в район Кодыма, Балта, для чего пришлось произвести частичную перегруппировку 18-й армии с выравниванием ее фронта по линии Гайсин, Ободовка, Ольгополь.

26 июля, после того как к правому флангу 9-й армии в район севернее Котовска был выдвинут 2-й кавалерийский корпус генерала Белова, здесь был нанесен контрудар силами 2-го кавкорпуса, 74, 176-й и 164-й стрелковых дивизий в направлении на Кодыму. Однако из-за большой измотанности этих соединений в предшествующих боях и слабой огневой поддержки положительных результатов достигнуто не было. Вначале советские части, продвинувшись на глубину до 8 км, освободили город Балту и ряд других населенных пунктов. Но противник, подтянув части 11-го немецкого и 8-го венгерского корпусов, отразил наш контрудар и продолжал развивать наступление в направлении на Первомайск.

Вследствие неустойчивого положения 6-й и 12-й армий Юго-Западного фронта, на тылы которых все время выходил противник, возникла опасность и для 18-й армии Южного фронта, вынуждавшая ее также к отходу в невыгодных условиях. С прорывом же немецких войск на Могилев-подольском направлении создалась угроза окружения и 18-й армии. Военный совет Южного фронта потребовал от войск напряжения всех сил с целью обеспечить организованный отвод 18-й армии и не допустить ее окружения.

Докладывая обстановку в Ставку Верховного Главнокомандования, Военный совет фронта просил принять меры по разгрому белоцерковско-жашковской группировки противника. Юго-Западный фронт в этих целях продолжал наносить контрудары силами 26-й армии во фланг 1-й танковой группы Клейста в районе южнее Киева. Эти контрудары, задержав наступление главных сил 1-й танковой группы до конца июля, в известной степени облегчили отвод войск левого крыла Юго-Западного фронта и 18-й армии в соответствии с указаниями Ставки на рубеж Тетиев, Гайсин, Ободовка.

Несмотря на большое превосходство в силах и выгодное оперативное положение войск, противник не смог добиться своей цели — окружить армии левого крыла Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов юго-западнее Умани. Ценою больших усилий ему удалось лишь постепенно оттеснить их к востоку.

Вот что по этому поводу записал в своем дневнике начальник штаба сухопутных сил германской армии генерал Гальдер: «Противник снова нашел средства для вывода своих войск из-под угрозы наметившегося окружения. Такими средствами являются: с одной стороны, яростные контратаки против наших преследующих передовых отрядов 17-й армии и, с другой стороны, большое искусство, с которым противник выводит войска из угрожаемых районов».

Анализ хода боевых действий за период с 22 июня по 25 июля показывает, что войска Южного фронта, несмотря на все недочеты, быстро освоились с боевой обстановкой, упорно и настойчиво проводили оборонительные действия, огнем и контратаками отражали наступление противника, нанося ему серьезные потери. Все это, безусловно, способствовало замедлению темпов наступления германских войск и дало возможность выиграть необходимое время для эвакуации оборудования предприятий Львовской, Тернопольской, Черновицкой и Винницкой областей.

25 июля 1941 года решением Ставки Верховного Командования остатки войск 6-й и 12-й армий, оказавшиеся отрезанными от остальных сил Юго-Западного фронта, были переподчинены Южному фронту, что вызвало ряд дополнительных трудностей. Штаб фронта не смог установить надежной связи с этими армиями, находившимися в крайне тяжелых условиях. Нужно отметить, что связь была неустойчивой не только с этими армиями, но и с остальными армиями фронта, с Главкомом Юго-Западного направления и Ставкой. Это приводило к тому, что важные директивы, приказы и распоряжения часто попадали к исполнителям с большим запозданием, из-за чего намеченные мероприятия нередко срывались или выполнялись не полностью.

В связи с беспрерывным отходом соединения 6-й и 12-й армий были сильно измотаны. В результате выхода противника в район южнее Жашкова они оказались в полуокружении северо-западнее Умани. Перед Южным фронтом возникла новая сложная задача — вывести войска 6-й и 12-й армий из полуокружения. Но из-за сильного давления со стороны превосходящих сил противника и отсутствия каких-либо резервов эта задача для фронта оказалась непосильной.

26 июля командующему Южным фронтом доложили, что авиаразведка обнаружила движение немецких моторизованных колонн из района Белой Церкви на юг, что свидетельствовало о наращивании усилий вражеской группировки, обходившей правый фланг ЮФ. В этот же день пришло донесение о том, что противник соединениями 11-й немецкой и 4-й румынской армий форсировал Днестр на участке Дубоссары, Григориополь в стыке 9-й и Приморской армий.

Таким образом, сложилась очень тяжелая обстановка, о чем Военный совет Южного фронта 28 июля доложил Главкому Юго-Западного направления Маршалу Советского Союза С. М. Буденному. В докладе отмечалось, что измотанные в предыдущих боях 6-я и 12-я армии должны были при выходе из полуокружения выводиться в резерв фронта, а борьба с превосходящими силами противника снова ложилась на плечи 18-й и 9-й армий, которые без наличия необходимых резервов не смогут продолжать активные действия в районах Умань, Христиновка и Кодыма, Балта; что при дальнейшем нажиме противника на этих направлениях армии фронта окажутся в весьма затруднительном положении; что противник, имея тройное превосходство в силах, настойчиво добивается разгрома войск правого крыла Южного фронта путем окружения их в районе южнее Умани. В целях сохранения войск и улучшения оперативного положения Военный совет фронта просил разрешения последовательно отводить части 18-й армии и правого фланга 9-й армии на рубежи: Христиновка, Гайворон, Рыбница; Звенигородка, Умань, Дубоссары; река Синюха, Первомайск, Григориополь. Отход предполагалось начать 29–30 июля. Но разрешения на отвод войск на указанные рубежи не было получено, так как 28 июля поступила директива Ставки, в которой приказывалось отвести войска правого крыла Южного фронта на рубеж Шпола, Терновка, Балта, Рыбница, который в это время уже частично был захвачен противником.

Не получив санкции на отвод, войска Южного фронта, ведя тяжелые бои, приступили к выполнению директивы Ставки, одновременно принимая меры по отводу 6-й и 12-й армий в связи с угрозой их окружения.

Передача 6-й и 12-й армий Южному фронту пагубно отразилась на их судьбе. На третий день после их формального подчинения генералу армии И. В. Тюленеву штаб Южного фронта сообщал в Ставку: «Установить точное положение частей 6-й и 12-й армий невозможно из-за отсутствия связи…». Положение в районе действий переданных армий удалось выяснить только 29 июля.

Незнание обстановки явилось причиной и последующих неправильных решений. Фактически директива, подписанная генералом И. В. Тюленевым вечером 28 июля, повторяла задачу, поставленную 6-й и 12-й армиям Ставкой еще 25 июля. Да и вообще командование Южного фронта больше заботила судьба своей 18-й армии, на флангах которой противник угрожал прорывом. К сожалению, Ставка тоже недооценила опасность окружения армий И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделина, считая, что неприятель стремится отбросить их на юг, чтобы овладеть переправами на Днепре, между Киевом и Черкассами, для дальнейшего наступления на Донбасс. В связи с этим она 28 июля потребовала от войск Юго-Западного и Южного фронтов не допустить противника к Днепру. А противник продолжал захлестывать петлю с востока и юго-запада, не ослабляя натиска с севера и запада.

Обеспечивая выход полуокруженных войск 6-й и 12-й армий, 2-й механизированный корпус самоотверженно удерживал рубеж севернее Умани, а соединения 18-й армии, отражая непрерывные атаки противника, вплоть до 28 июля стойко сдерживали его натиск на рубеже Гайсин, Ободовка, обеспечивая промежуток, необходимый для их выхода. Но вследствие недостаточной организованности командования 6-й и 12-й армий отвод войск этих армий проходил в замедленных темпах.

29 июля под ударами противника ослабленный боями 2-й механизированный корпус отошел в направлении Умани, а 18-я армия — на Гайворон, вследствие чего остатки войск 6-й и 12-й армий оказались в очень тяжелом положении. В целях обеспечения лучшего руководства действиями этих войск 6, 12-я армии и 2-й механизированный корпус были сведены в группу войск под командованием командующего 12-й армией генерал-майора П. Г. Понеделина. Группа имела задачу отойти на рубеж реки Синюха для его обороны. Но выполнить эту задачу она не смогла. Уже к 31 июля для нее возникла угроза окружения в районе юго-восточнее Умани, так как днем раньше две моторизованные дивизии 1-й танковой группы немцев вышли к Новоархангельску, охватывая группу Понеделина с востока, а соединения 17-й немецкой армии, захватив Голованевск, выходили на пути ее отхода с юга. В это время 18-я армия вела напряженные бои за овладение Голованевском с целью обеспечить отход группе войск генерала Понеделина и за удержание рубежа на подступах к Первомайску. Отбить Голованевск армия не смогла. Ее правый фланг оказался открытым и обойденным противником, и она вынуждена была отойти на восток.

Упорное сопротивление войск генерала П. Г. Понеделина в районе Умани задержало дивизии Клейста почти на восемь суток. Окружить советские войска ударом навстречу 17-й армии ему не удавалось. Между тем Клейст опасался, как бы они, отходя на юго-восток, не избежали окружения. 29 июля он приказал 48-му моторизованному корпусу, обходя Умань с востока, наступать на город Первомайск[9]. Соответствующую задачу 49-му горнострелковому корпусу поставил командующий 17-й армией генерал Штюльпнагель: корпус повернул на юго-восток. Этот маневр противника, казалось бы, давал советским войскам драгоценное время для ликвидации угрозы окружения и выхода на юго-восток. Командование Южного фронта упустило и эту последнюю возможность, предоставленную судьбой. Оно по-прежнему требовало от 6-й и 12-й армий отходить на восток.

1 августа стал переломным днем в Уманьском сражении. Утром генералы П. Г. Понеделин и И. Н. Музыченко доложили по радио Военному совету фронта и Ставке: «Положение стало критическим. Окружение 6-й и 12-й армий завершено. Налицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6-й и 12-й армий на два изолированных очага с центрами Бабанка, Теклиевка. Резервов нет. Просим очистить вводом новых сил участок Терновка, Ново-Архангельск. Боеприпасов нет. Горючее на исходе»[10]. К этому времени 26-я армия отошла за Днепр, удерживая на его правом берегу ржищевский и каневский плацдармы. Начала отходить на юго-восток и 18-я армия — южный сосед группы Понеделина. Пала Умань.

Большая часть 2-го механизированного корпуса на основании директивы командующего Южного фронта № 0024/оп от 25.07.1941 года также была выведена из боя. На 31 июля во 2-м мехкорпусе числилось 147 танков и бронеавтомобилей: 1 KB, 18 Т-34, 68 БТ, 26 Т-26, 7 огнеметных танков, 27 Т-37, 90 БА-10, 64 БА-20. Однако значительная часть бронетехники 11-й танковой дивизии генерал-майора Г. И. Кузьмина (не менее 50 танков и бронемашин) осталось во вражеском кольце. Кроме частей 2 мк от основных сил были отрезаны остатки 16 мк. На 31 июля в нем имелось 5 Т-28, 11 БА-10, 1 БА-20.

2 августа на реке Синюха, у Добрянки, 1-я немецкая танковая группа и 17-я армия замкнули кольцо окружения, а на другой день 16-я танковая дивизия и венгерский корпус соединились в Первомайске, создав еще одно кольцо. На подступах к Первомайску героически вела бои 4-я противотанковая артбригада, самостоятельно, без пехотного прикрытия, отражавшая атаки танков и мотопехоты врага. Бригада уничтожила несколько десятков танков, но спасти положение, естественно, не смогла. Однако командование Южного фронта и мысли не допускало, что его войска оказались в двойном котле. Считая, что П. Г. Понеделину с востока противостоят лишь танковая и моторизованная дивизии, генерал И. В. Тюленев приказывал ему «активными действиями в восточном направлении уничтожить прорвавшегося противника, занять и прочно удерживать рубеж Звенигородка, Бродецкое, Ново-Архангельск, Терновка, Краснополье». В действительности же против группы П. Г. Понеделина только с востока наступали 2 корпуса 1-й немецкой танковой группы в составе 6 дивизий, а также 2 пехотные дивизии, а с запада и северо-запада — часть сил 6-й армии, соединения 17-й армии и венгерский подвижный корпус.

Чтобы окруженные могли продолжать сопротивление, командование Южного фронта пыталось организовать снабжение 6-й и 12-й армий по воздуху. Для транспортировки боеприпасов было выделено 5 транспортных самолетов ПС-84 и 10 — ПО-2. Однако таким незначительным количеством средств при господстве авиации противника снабжение войск осуществить не удалось. Например, 2 августа из отправленных самолетами 415-ти 76-мм и 82-х 152-мм снарядов удалось доставить в 6-ю армию только 53 — 76-мм и 37 — 152-мм снарядов. Уже в этот день гаубичные батареи 49 ск не могли вести огонь из-за отсутствия боеприпасов, а в 37 ск артиллерия вела огонь только по особо важным целям.

К 4 августа все тылы и часть сил 6-й и 12-й армий все-таки были выведены из окружения. Остальные войска этих армий, в связи с выходом германских войск на рубеж Ново-Украинка, Первомайск, оказались отрезанными в районе юго-восточнее Умани.

Командование Южного фронта получало собственную информацию о состоянии окруженной группировки, из чего и делало соответствующие выводы.

В этот день Военный совет фронта направил донесение в Ставку и Главкому Юго-Западного направления маршалу Буденному, в котором сообщалось: «Группа генерала Понеделина продолжает оставаться в тяжелом положении. Совершенно непонятна медлительность Понеделина в выполнении неоднократных приказаний об отводе его частей на рубеж реки Синюха. Связь с группой поддерживается по радио и самолетами. 2 августа от Понеделина прибыл представитель штаба фронта на автомашине. 3 августа от Понеделина прилетел самолет, посланный для встречи нашей авиации, доставляющей группе Понеделина боеприпасы и горючее. 3 же августа от Понеделина получена радиограмма, в которой сообщалось, что организованный выход из боя без уничтожения всей материальной части или без немедленной помощи извне невозможен. Эта оценка положения Понеделиным совершенно расходилась с донесениями приезжавших от него офицеров, которые утверждали, что сплошного окружения нет и что в расположении противника имеются незанятые промежутки шириной до десяти и более километров. Обстановка в районе Первомайск, Ново-Украинка не давала возможности помочь группе Понеделина войсками извне, так как их, кроме авиации, не было. Нами вновь подтвержден приказ Понеделину: ночными атаками пробить себе путь и выйти из окружения».

С 4 августа окруженные оказались целиком и полностью предоставленными самим себе. Правда, командование Южного фронта пыталось перебрасывать им по воздуху боеприпасы, но, по свидетельству немцев — участников боев под Уманью, значительная часть сброшенных грузов попадала в руки последних. Командование группы не теряло управление войсками и настойчиво пыталось вырваться из окружения. Самыми решительными и успешными были действия в ночь на 6 августа: 12-я армия пробивалась на восток, а 6-я — на юг. Однако группировка противника, особенно на юге, была настолько сильна, что справиться с ней столь малыми силами оказалось невозможно. Отчаянные атаки в первые предутренние часы, да еще под проливным дождем, на какое-то время привели немцев в растерянность, что позволило советским войскам продвинуться на несколько километров. Но вскоре немцы опомнились: атаковавшим под напором превосходящих сил пришлось с большими потерями повернуть назад, в район Подвысокое. И здесь они продолжали сражаться. Историк, описавший боевые действия 49-го горнострелкового корпуса, дивизии которого на себе испытали яростные атаки окруженных под Уманью, отмечал, что противник, «несмотря на безнадежное положение, не помышлял о плене»[11].

Последняя попытка была предпринята в ночь на 7 августа. Советским войскам удалось прорвать оборону 1-й горнострелковой и 24-й пехотной дивизий. На направление прорывов немецкое командование повернуло 16-ю моторизованную дивизию и полк СС «Вестланд». Днем сопротивление в основном было сломлено, хотя еще до 13 августа в лесу восточнее Копенковатого, по свидетельству немцев, продолжала сражаться группа командиров и красноармейцев.

Восстановить истинные масштабы потерь советских войск в сражении под Уманью из-за отсутствия документов, к сожалению, весьма затруднительно. Известно только, что 20 июля 6-я и 12-я армии насчитывали 129 500 человек[12]. А по данным штаба Южного фронта, на 11 августа окружения удалось избежать 11 тысячам человек, главным образом из тыловых частей[13]. Судя по немецким источникам, под Уманью было взято в плен 103 тысячи советских солдат и офицеров[14], а число убитых русских, согласно ежедневным сообщениям верховного командования вермахта, достигало 200 тысяч человек.

Из этого следует, что имеющаяся в настоящее время в распоряжении историков информация весьма противоречива, но, как бы там ни было, разыгравшаяся под Уманью трагедия глубокой болью отозвалась в сердцах многих советских людей, потерявших там своих родных и близких. Юго-Западное направление лишилось двух армий. В плен лопали их командующие генералы П. Г. Понеделин и И. Н. Музыченко, 4 командира корпуса и 11 командиров дивизий. Погибли 2 командира корпуса, 6 командиров дивизий. Но и потери противника, по его собственному признанию, были неожиданно велики. К сожалению, авторы не располагают сведениями об общих потерях германских войск под Уманью; известно, что лишь одна 4-я горнострелковая дивизия потеряла только убитыми 1778 человек.

Судьба попавших в плен под Уманью трагична. Сначала их разместили за колючей проволокой под открытым небом и только с наступлением зимы перевели в неотапливаемые казармы. Тем, кому все-таки удалось выжить в аду немецкого плена, после окончания войны пришлось испить еще одну горькую чашу — по возвращении на Родину. Показательна в этом отношении судьба генерала Понеделина. В августе 1941 года, когда Сталину стало известно, что командующий 12-й армией сдался в плен, он приказал судить его. Понеделин был заочно приговорен к расстрелу.