Молодой офицер

Молодой офицер

Ганнибалу было двадцать лет, когда его отец погиб в сражении с племенем оретанов. Гамилькар осадил город, точное местоположение которого неизвестно, но вероятно, находившийся на некотором расстоянии от побережья. Удерживая осаду, Гамилькар ожидал прибытия вождя оретанов, союзника карфагенян. По прибытии оретанов Гамилькар отправил большую часть своей армии домой, решив использовать на последней стадии операции оретанов. Но вождь племени предал Гамилькара, и оретаны напали на карфагенян.[27] Гамилькар, опасаясь за жизнь сыновей, попытался вырваться из вражеского окружения. Ради спасения Ганнибала и Гасдрубала Гамилькар, отвлекая на себя оретанов, во главе оставшейся части своей армии двинулся по одной дороге, отправив сыновей по другой дороге. Его маневр удался, и мальчикам удалось уйти. Но оретаны настигли Гамилькара и его воинов, и Гамилькар то ли утонул, то ли был убит.[28] Ему было пятьдесят или пятьдесят один год, и он находился в Испании почти девять лет.

В отличие от эллинистических монархий, которые породили таких великих полководцев, как Филипп II, Александр и Антиох, в Карфагене, который был республикой, военачальники назначались сенатом. Ганнибал не обладал династическим правом наследования, как, например, Александр, который наследовал за отцом после того, как Филипп был убит. Кроме того, по карфагенским стандартам Ганнибал был слишком молод для столь важного поста. Диодор сообщает нам, что после смерти Гамилькара «армия и карфагеняне»[29] выбрали командующим Гасдрубала, заместителя Гамилькара. «Армия», которая выбрала нового командующего, была не воинами, а карфагенскими офицерами-аристократами, командовавшими новобранцами. У офицеров-наемников, воинов из испанских племен и ливийских новобранцев не было права голоса.

А кем были голосовавшие карфагеняне? По давнему карфагенскому обычаю вместе с военачальниками на поле боя отправлялись сенаторы и другие важные политические деятели в качестве политических советников. Это делалось для того, чтобы обеспечить связь политических интересов карфагенского государства и военных вопросов и чтобы не допустить преторианизма и некомпетентности. Эта система с представителями политического истеблишмента, сопровождавшими армию, позволяла произвести быструю замену военачальников в критической ситуации. Однако для назначения нового военачальника было недостаточно желания «армии и карфагенян». Окончательное решение принимал карфагенский сенат.[30] Нам ничего не известно о политических советниках, принимавших участие в итальянской кампании Ганнибала, но нет никаких причин думать, что они не сопровождали Ганнибала, поскольку они, конечно, присутствовали в Испании на протяжении всего срока пребывания Гасдрубала, и когда командование взял на себя Ганнибал, и при осаде Сагунта, и при подготовке к вторжению в Италию.

Ганнибал служил под командованием Гасдрубала с 228 по 221 год до н. э. и приобрел за это время репутацию отличного солдата и храброго командира. Ливий сообщает, что «Гасдрубал, если надо было действовать смело и решительно, всем прочим предпочитал Ганнибала, и воинам ни один из начальников не внушал столько доверия и отваги».[31] По словам Диодора, Гасдрубал назначил Ганнибала начальником конницы, но неизвестно, командовал ли он всей конницей или только какой-то частью.[32] Что касается уровня его командования, то Аппиан подчеркивает, что, «где была необходима сила, он [Гасдрубал] использовал молодого человека [Ганнибала]».[33]

Ливий пишет, что «три года прослужил Ганнибал под началом у Гасдрубала, не упустив из виду ничего, что следовало знать и уметь будущему великому полководцу», в то время как в действительности Ганнибал должен был прослужить по крайней мере шесть лет до смерти Гасдрубала.[34] Таким образом, знаменитое описание Ливия относится к первым трем голам службы Ганнибала, то есть когда он был младшим командиром, еще не занявшим высший командный пост. Ливий рассказывает, что «никогда еще один и тот же характер не был так приспособлен к различнейшим делам — повиновению и повелеванию… Насколько большую смелость он проявлял, принимая на себя опасность, настолько большую мудрость он выказывал в самой опасности. Никакая тягость не могла утомить его тело или победить душу. Он одинаково терпеливо переносил жару и холод; меру еды и питья он определял природной потребностью, а не удовольствием; он выбирал время для бодрствования и сна, не отличая дня от ночи: то, что оставалось от работы, он отдавал покою; его он находил не на мягком ложе, не в тишине: многие часто видели, как он, завернувшись в военный плащ, спал на земле среди воинов, стоявших на постах и в караулах. Ничто из одежды не отличало его от ровесников; его можно было узнать по оружию и коню. Он далеко опережал всадников и пехотинцев, первым вступал в бой, последним покидал сражение».[35]

Ливий описывает молодого честолюбивого офицера, стремящегося сделать себе имя на поле боя. Он действует как боевой командир, который должен быть примером для солдат, быть выносливым в любых условиях, быть рядом с солдатами, спать, как они, на земле и есть ту же пищу, что они, он должен первым идти в атаку и последним уходить с поля боя, если хочет, чтобы его солдаты шли за ним в бой. Солдаты рассчитывают, что офицеры, которые сегодня поведут их в бой, будут наделены теми же качествами.

Ганнибал, возможно, служил три года, о которых говорит Ливий, под началом Гасдрубала в качестве командира небольшого подразделения, возможно равного батальону или полку, и проявил свои способности еще до того, как его повысили в звании. Тит Ливий поясняет, что один человек редко одновременно обладает способностью командовать и готовностью подчиняться, но в Ганнибале сочетались оба этих качества, «и едва ли кто мог решить, кому Ганнибал дороже — командующему или войску».[36] Он, вероятно, в скором времени показал, что достоин более высокого поста, поскольку, в противном случае, он бы не наследовал Гасдрубалу. «Он быстро сделал так, что его сходство с отцом стало наименьшим из тех качеств, которые располагали к нему».[37]

Ганнибал был назначен командующим войсками, как и Гасдрубал, с одобрения «армии и карфагенян»; спустя несколько месяцев назначение было утверждено карфагенским сенатом. Ему было двадцать шесть лет; он был старше и имел намного больше боевого опыта, чем некоторые великие полководцы древности. Александру было всего двадцать лет, когда он принял командование армиями Филиппа. Филиппу Македонскому было двадцать три года, когда он выступил в поход и победил Бардилла, а Октавиану было двадцать один год, когда он принял командование своей первой армией во время римских гражданских войн. Ни у одного из этих полководцев не было боевого опыта, каким обладал Ганнибал. Филипп II до того, как стал царем, командовал дружиной и не имел боевого опыта.[38] Незначительный опыт имелся только у Александра. Когда Александру было шестнадцать лет, ушедший в поход отец оставил его править страной, и он провел карательную операцию против поднявшего восстание племени. Однако его сопровождали Антипатр и Парменион, два самых опытных полководца Филиппа II; они, несомненно, должны были приглядывать за юношей. Спустя два года Александр командовал македонской конницей в битве при Херонее; и опять его сопровождали Антипатр и Парменион. Александр никогда не был с Филиппом ни в одной из его кампаний. Ганнибал, в отличие от него, был профессиональным солдатом во всех смыслах этого слова, хорошо подготовленным к войне с юных лет и имеющим богатый боевой опыт. Только у Сципиона Африканского, когда в двадцати шестилетнем возрасте он принял командование войсками в Испании, был боевой опыт, сравнимый с опытом Ганнибала.[39]