Стихийный митинг у крайкома КПСС

Стихийный митинг у крайкома КПСС

Листовками на ремонтно-механическом заводе дело не ограничилось. В течение дня было зафиксировано, по крайней мере, несколько попыток агитации за возобновление беспорядков. Среди особенно активных агитаторов был Гавриил Александров, 46-летний уроженец Украины, довольно образованный (среднее техническое образование) человек с изломанной судьбой и плохой репутацией. Александров имел две судимости: в 1944 г. за пособничество немецким оккупантам он был осужден на семь лет лагерей (подробности неизвестны, и насколько обоснованно было обвинение — неясно). После этого жизнь покатилась под уклон.[555]

По показаниям свидетелей, Александрова в течение дня видели переходящим от группы к группе. Везде он «вел нездоровые разговоры». Его высказывания придавали событиям иную окраску и отодвигали на второй План тему невинной жертвы. Александров говорил, что на рынке ничего нет, что продукты стали дороже и т. п. Другими словами, он касался более существенных, но и более «скучных» тем, перемежая свои «разъяснения» с погромными призывами.[556]

Во второй половине дня, когда толпа достигла тысячи человек, ситуация застыла в неустойчивом равновесии. Снова раздались выкрики и угрозы, но, помня о крови и выстрелах, собравшиеся не решались на более активные действия. Руководители крайкома КПСС попытались склонить чашу весов в пользу власти. Около 15 часов 16 января перед собравшимися выступили первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС Г И. Воробьев и командующий войсками Северо-Кавказского военного округа Плиев. Они призвали толпу разойтись. Некоторые ушли, но большинство осталось на месте.[557] В этот критический момент в ход событий попытался вмешаться Александров. Он, по словам свидетелей, «был злой, с пеной у рта»,[558] говорил, что «власти захватили лучшие квартиры, а простой народ ютится в лачугах», руководителей называл «толстопузыми»: «загребаете деньги, а народ притесняете».[559] Во время выступлений Воробьева и Плиева Александров свистел, матерился, призывал толпу не верить коммунистам, а «бороться за правду» и требовать своего. В конце концов он вместе с другими начал останавливать проходившие по Красной улице автомашины. Когда несколько рабочих попытались этому помешать, Александров показал на одного из них и закричал: «Это секретарь парторганизации, нас окружают коммунисты».

В разгар всех этих событий, уже под занавес, в дело вступил Алексей Черненко. Этот сорокалетний человек, имевший среднее техническое образование, последние 6–7 лет систематически пьянствовал, работу часто прогуливал. Его отовсюду рано или поздно увольняли. В 1958 г. Черненко дважды привлекали к ответственности за мелкое хулиганство. 16 января Алексей был пьян. Около 17 часов он остановил на Красной улице грузовую автомашину, отобрал у водителя ключи, взобрался на подножку автомашины и обратился к толпе с призывом превратить Краснодар в «город всеобщего восстания».[560] При задержании оказал сопротивление. Ударил милиционера ногой в грудь.

Существенно важно, что, по оценке прокурора Краснодарского края И. Баранова, на помощь властям «были приглашены рабочие предприятий, которые рассеяли собравшихся».[561] У власти, как выяснилось, было еще достаточно сторонников и союзников. Открывать еще раз стрельбу для устрашения народа не потребовалось.

Последнюю попытку возбудить толпу предпринял В. Никулин. На улице Мира и привокзальной площади он продолжал выкрикивать: «Давить надо Советскую власть, нам не дают жить спокойно».[562] Сам Никулин на следствии и суде утверждал, что был сильно пьян и ничего не помнит.

Волнения в Краснодаре закончились. Начались аресты зачинщиков.