Военная академия Генерального штаба 1960–1962
Военная академия Генерального штаба
1960–1962
Мы снова в Москве. Прибываю во вторую свою академию, занимавшую красивое здание дореволюционной постройки в переулке Хользунова (сейчас здесь находится Главная военная прокуратура). Большое собрание слушателей ведет какой-то очень большой начальник, кажется, в звании генерала армии. Я сидел в третьем-пятом ряду. Вдруг он обращается ко мне:
— А вы что тут делаете?
— Учусь.
— Ну вы же понимаете, у нас был авиационный факультет, его сократили. Авиация больше не нужна, так же как кавалерия после Гражданской войны. На какой род войск, на что мы сейчас обращаем внимание?
— Наверное, на ракеты.
— Вот, правильно! Вы сами знаете. А есть тут ракетчики?
Один вскакивает:
— Командир ракетной бригады Забегайлов!
— О! Вот наше будущее!
Эта безобразная, глубоко ошибочная точка зрения на авиацию тогда была весьма распространена среди руководителей государства и армии. А Забегайлов стал моим очень хорошим другом. После окончания академии его назначили на должность, которая называлась «дежурный генерал». Я звоню ему, слышу:
— Дежурный генерал, полковник Забегайлов!
Спрашиваю:
— Так все же полковник или генерал?
А впоследствии Ю.П. Забегайлов получил и звание генерал-полковника, став заместителем Главкома РВСН.
Считаю, что два года в Академии Генштаба были для меня исключительно важны. Я понял, что же такое вообще Вооруженные силы. Что только вместе, сообща различные виды Вооруженных Сил, рода войск могут решить поставленные задачи. А также то, что без авиации никто ничего сделать не сможет. Даже ракеты. Уже в конце первого года обучения мы, несколько авиаторов, были буквально нарасхват. Готовятся, например, групповые упражнения, учения. Ракеты должны поразить какие-то цели. Но где эти цели, кто их будет искать? Кроме летчиков, никто эти задачи решить не сможет.
Старшиной нашего курса был командир Кантемировской танковой дивизии генерал-майор Курцев Борис Викторович[10], веселый энергичный человек, боевой знающий командир. 12 апреля 1961 года сидим мы все перед лекцией по стратегии, преподаватель что-то задерживается. В аудиторию быстрым шагом входит Курцев:
— Братцы, человек в космосе!
— Как человек? Кто? — спросили все разом.
— Космонавта запустили, уже не бобиков разных!
— Кто такой?
— Как кто?! Танкист, конечно!
Б.В. Курцев не мог себе представить иного варианта. А это был, конечно же, летчик. Истребитель Юрий Алексеевич Гагарин! Тот день запомнился навсегда. Авиаторы из разных групп поздравляли друг друга. Куда же без авиации!
Среди преподавателей академии были интересные люди. Например, военный историк, генерал-лейтенант И.Б. Шапошников, сын известного маршала. Кафедру стратегии возглавлял бывший командующий ВВС МВО в годы войны Николай Александрович Сбытов[11]. Опять же — кому доверили самую главную кафедру? Танкисту, что ли?
Хотя имелись среди преподавателей и такие, как генерал И.Н. Джарджадзе, который выходил в высокие инстанции с предложением преобразовать наши Вооруженные силы. Перед войной имела популярность доктрина Дуэ, где все должна была решать авиация, а по Джарджадзе, следовало оставить ракетные войска, а все остальное упразднить.
Запомнилось одно из первых занятий. Нас повели куда-то в подвал, где показали действие боевых отравляющих веществ на кошках и кроликах. Очень неприятное зрелище. Демонстрировали и особенную кошку, которую ничто не брало. Эта отойдет, говорят, а остальные сразу погибают.
Естественно, очень много занятий отводилось ракетам. Очень много изучали мы средства ПВО, особенно зенитные ракеты. Ведь только что сбили под Свердловском шпионский самолет Пауэрса. Нам хорошо преподавали стратегию, историю военного искусства. У слушателей формировался широкий кругозор. Нас повсюду возили — по многим академиям, военным округам, полигонам на стрельбы. На флоте мы выходили на кораблях в море, бывали на подлодках. Когда участвовали в учениях Балтийского флота, получили задание ночью найти по карте и доехать на машине до нужного населенного пункта.
Учились в академии и иностранцы, среди них был и поляк В. Ярузельский, министр одного из арабских государств, и др. Но общались мы с ними очень мало.
Инициативной темой моей дипломной работы стало: «Использование космического пространства в военных целях». Сам ее предложил после консультации с начальником кафедры управления генералом Ануреевым Иваном Ивановичем, моим старшим товарищем, тоже авиатором. Когда докладывал свою работу, скажу без хвастовства, но с гордостью: все командование академии присутствовало в аудитории. Тема вызывала большой интересу всех. Было много вопросов. Поставили мне пятерку. А позднее, в 1978 году, в той же академии примерно на ту же тему я защитил диссертацию, стал кандидатом военных наук.
После окончания академии к нам приехали кадровики, и прошел слух, что мы будем назначаться на должности, равные тем, с которых прибыли. Но буквально через день-другой появились начальники, в их числе начальник управления кадров ВВС генерал Гудков. Общая установка стала такой: назначать на более высокие должности. Мне предложили должность в Группе советских войск в Германии — заместителя командира истребительной дивизии с ближайшей перспективой. Следом за мной моему товарищу, дважды Герою Советского Союза Владимиру Аврамовичу Алексенко[12], предлагают должность заместителя начальника ГК НИИ ВВС по летно-испытательной работе. Он категорически отказывается. Боевой летчик, генерал, командир дивизии, прославленный штурмовик, он привык проводить различные учения, но с испытательной работой незнаком, к тому же там будут не только штурмовики, но и иные типы самолетов.
— Вот его, — говорит Алексенко, показывая на меня, — надо туда. Он же все время к этому стремился, и все у него для этого есть.
У меня состоялся разговор тет-а-тет с начальником управления кадров. Он меня все убеждал ехать на Запад — это очевидная перспектива, Германия — это передний край противостояния с НАТО. А НИИ ВВС располагался уже не под Москвой на Чкаловской, а в Ахтубинске, в далеких волжских степях.
— Подумай, — убеждал меня начальник, — посоветуйся с женой.
Но я все же хотел на испытательную работу, и в конце концов он со мной согласился. А жена Валентина Васильевна всегда поддерживала мои стремления.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Глава седьмая. Академия Генерального штаба (1899—1902)
Глава седьмая. Академия Генерального штаба (1899—1902) Однажды зайдя в дом к моему дяде Николаю Павловичу, состоявшему почетным членом конференции Академии генерального штаба за труды в Китае и Средней Азии, я застал всю его семью в необычайном волнении: дядя заперся в
Военная академия РККА
Военная академия РККА Одним из крупнейших недостатков нашей военной работы я считаю отсутствие у нас подготовленных, вполне владеющих своим предметом военных работников. Подготовку таких работников должна осуществить Военная академия РККА. Из статьи М. В. Фрунзе
Глава IV. Начальник Генерального штаба Конрад
Глава IV. Начальник Генерального штаба Конрад Взгляд Конрада на личность в истории. – Личность начальника австро-венгерского генерального штаба Конрада. – Военное образование. – Боевой опыт. – Лектор тактики в академии. – Дальнейшая строевая служба. – Назначение
В Академии Генерального штаба
В Академии Генерального штаба Стремление к знаниям не оставило Дутова и на новом месте. Он, как и будущий вождь Белого движения на Юге России А.И. Деникин, понимал, что «для непривилегированного офицерства иначе как через узкие ворота «генерального штаба» выйти на широкую
АКАДЕМИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА
АКАДЕМИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА Мелким дождем встретила меня столица России. После ярких красок и солнца Туркестана особенно мрачным показался Петербург с его серыми многоэтажными домами.Оставив вещи на вокзале, я пешком прошел до Суворовского проспекта, где находилось
Воспоминания и размышления «Военная академия» на Кубе
Воспоминания и размышления «Военная академия» на Кубе С конца 1962 года начался новый период в нашей служебной деятельности: мы готовили технику к передаче в кубинские части и вели интенсивную подготовку кубинских военнослужащих. В шутку мы именовали себя «военной
Николаевская академия Генерального штаба
Николаевская академия Генерального штаба В 1866 году поручик М. Д. Скобелев поступил на учебу в Николаевскую академию Генерального штаба, которая в то время являлась единственным высшим военно-учебным заведением Российской империи, осуществлявшим подготовку
Форма Академии Генерального штаба
Форма Академии Генерального штаба С 27 октября 1936 г по 22 мая 40-го для штатного командного и преподавательского состава и слушателей Академии Генерального штаба РККА существовала особая форма. От общевойсковой ее отличал прежде всего черный бархат на воротниках френчей,
Возражения против суждений Генерального Штаба
Возражения против суждений Генерального Штаба Б.Г.Ш. якобы недооценивал русскую армию в целом и ее боевую готовность в частности.Полк. Иммануэль утверждает: «Российская Империя и ее армия считались в Германии отсталыми и гнилыми. К голосам, раздававшимся относительно
1. Задачи Генерального Штаба
1. Задачи Генерального Штаба Задачи Большого Генерального Штаба в мирное время были иными, чем задачи офицеров Г.Ш. во время войны, когда на обязанности последних лежало осведомление во всякое время ответственного командующего об обстановке, являющейся основанием для
Военная Академия
Военная Академия Главная кузница по подготовке офицерских кадров – Военная Академия. В ней осуществляется многоуровневое обучение офицеров. Созданы военные направления в 6 (шести) гражданских ВУЗах. Осуществляется военная подготовка офицеров в Минском государственном
Возражения против суждений Генерального Штаба
Возражения против суждений Генерального Штаба Б.Г.Ш. якобы недооценивал русскую армию в целом и ее боевую готовность в частности.Полк. Иммануэль утверждает: «Российская Империя и ее армия считались в Германии отсталыми и гнилыми. К голосам, раздававшимся относительно
1. Задачи Генерального Штаба
1. Задачи Генерального Штаба Задачи Большого Генерального Штаба в мирное время были иными, чем задачи офицеров Г.Ш. во время войны, когда на обязанности последних лежало осведомление во всякое время ответственного командующего об обстановке, являющейся основанием для