Публицистика XVI в.

Публицистика XVI в.

Объединительные процессы и усиление позиций Русского государства в Европе поставили перед обществом злободневные вопросы о происхождении княжеской власти на Руси и о месте и роли Руси среди других государств прежде и теперь. Наиболее яркое выражение они нашли в публицистических произведениях.

В первой четверти XVI в. возникло «Сказание о князьях владимирских», которое в отличие от «Повести временных лет» выводило происхождение русской княжеской династии от римского императора Августа. В одну из подчиненных ему областей на берега Вислы он якобы послал своего брата Пруса, который и основал род легендарного Рюрика. Один из наследников Августа, Пруса и Рюрика — древнерусский князь Владимир Мономах получил от византийского императора символы царской власти: шапку-венец, драгоценные бармы-оплечья и другие дары. С той поры этим венцом и венчались все последующие русские князья. Таким образом, обе легенды — и о происхождении княжеской власти от римского императора, и о получении царских регалий из Константинополя — имели своей целью укрепить авторитет власти на Руси, обосновывали стремление возвратить древнерусские земли, находящиеся под властью Польши и Литвы.

В посланиях игумена псковского Елеазарова монастыря Филофея (около 1510 г.) выдвигалась идея «Москва — третий Рим». В его изложении история выступает как процесс смены трех мировых царств. Первые два Рима — собственно Рим и Константинополь — погибли за измену их православию. Теперь их место заняла Москва. Если же и Москва впадет в грехи, ей не последует четвертый Рим просто потому, что нигде в мире нет больше православного государства. Следовательно, мысль Филофея должна приниматься не как претензия Русского государства на мировое господство или мессианство, но в смысле большой ответственности Руси за дальнейшее существование мира. Не достижение мировой власти, а объединение всех русских земель под главенством Москвы является основной идеей посланий Филофея.

Другими темами публицистических посланий, отражающими общественное развитие, стали вопросы о власти царя и вообще об устройстве Русского государства.

В конце 40 — начале 50-х годов XVI в. пишет свои челобитные Ивану IV Иван Семенович Пересветов (возможно, вымышленная личность). Для изложения своих взглядов Пересветов пользуется своеобразным литературным приемом. Он рисует несуществовавшего идеального монарха — Махмет-Салтана турецкого, который, сосредоточив в своих руках всю власть, сумел тем не менее установить в своем государстве справедливые отношения и твердый правопорядок. В своей политике Махмет-Салтан опирался на «воинников». За усердную службу он хорошо оплачивал своих воинов из казны, в которую стекались все доходы его царства.

Турецкому султану Пересветов противопоставляет византийского «царя» Константина, который «вельможам своим волю дал». Они же отстранили его от власти и злоупотреблениями довели страну до гибели.

Поэтому образцом для Пересветова выступал сильный правитель, но не самовластец, ибо кроме прав у него были и обязанности перед «воинниками», которыми он и был «силен и славен». Пересветов, следовательно, обращал внимание на дворянство как государственную опору, а боярство обвинял в трусости и недостатке служебного рвения. Стремясь к усилению военной мощи, Пересветов выступал против института холопства, так как рабы, понятно, воины плохие. «Которая земля порабощена, — писал он, — в той земле все зло сотворяется». Такова в общих чертах программа государственного устройства одного нз публицистов того времени.

Яростный спор по этим же проблемам мы наблюдаем в знаменитой переписке (1564–1577) Ивана Грозного с князем Андреем Курбским — одним из его сторонников в 50-е годы. Бежав с началом опричнины за рубеж, Курбский прислал царю послание, обвиняя его в тирании и жестокости. Грозный ответил. Вся переписка составляет два послания царя и три князя, которым был написан также памфлет «История о великом князе Московском». Обоих авторов отличает широкая образованность: они знали античность, историю Рима, Византии и Руси, Библию и богословскую литературу. Оба обладали незаурядным литературным талантом.

Общим у авторов было то, что они выступали за крепкое государство и сильную царскую власть. Политическим идеалом Курбского при этом являлась деятельность Избранной Рады. К управлению государством, по его мысли, необходимо привлекать «мудрых советников» и даже «всенародных человек». Следовательно, Курбский выступал за монархию, но ограниченную. Царь Иван же истинной монархией считал только монархию с неограниченной властью. Это он и доказывал — в данном случае с пером в руках. Аргументами служат прежде всего факты из прежней истории, согласно которым «самодержавство» существует в Русской земле «божиим соизволением» «издревле» — с князя Владимира Святославовича. Однако в малолетство Ивана IV «бояре и вельможи» «от бога державу данную мне от прародителей наших под свою власть отторгли». Это, по мнению царя, грозило гибелью государству. Теперь настало время вернуть самодержавную власть, при которой не царь действует для блага подданных, а обязанностью их является верная служба государю. Все жители страны — от холопа до князя — это государевы холопы. «А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же», — лаконично формулировал царь Иван свой принцип неограниченного правления.

Борьба с церковью нашла свое выражение в таком публицистическом сочинении, как «Беседа Валаамских старцев» (сер. XVI в.). Автор — сторонник сильной церковной власти — выступает против попыток духовенства вмешиваться в государственное управление и против монастырей, захватывающих черные крестьянские земли. Главное его требование — полное уничтожение монастырского землевладения.