ВОСТОК ИЛИ ЗАПАД?
ВОСТОК ИЛИ ЗАПАД?
За первые восемь лет царствования Ивана IV карта Российского государства существенно изменилась. Территория России увеличилась почти в полтора раза — с 2,8 до 4 млн. кв. км.1 Изменился и состав населения. Великороссы отныне составляли лишь около половины жителей.
Россия стала пользоваться значительным политическим влиянием на востоке. В ее лице выросла сила, которая могла противостоять Крыму и Османскому султанату. Ногайские мурзы в 1555 г. обязались быть «заодин» с русским царем «на всех недругов» и быть «неотступными» от него. Это означало фактическое подчинение Ногайской орды Российскому государству. Вслед за ногайскими мурзами власть царя признал и сибирский хан Едигер. Ради «заступничества» от врагов он согласился платить огромную дань (30 тыс. соболей в год). Признание даннической зависимости Сибири позволило добавить в царский титул — «всея Сибирские земли и северные страны повелитель». Так была заложена основа присоединения Сибири, совершившегося тридцатью годами позднее.
Середина века принесла и усиление влияния России на Северном Кавказе. Теснимые Крымом и Османским султанатом, черкесы в 1552 г. обратились к Ивану IV с просьбой «оборонить» их от крымского «царя», а в 1555 г. — от османов. Ради этого черкесские (кабардинские) князья Сибок и Ацымгук, прибывшие в Москву, готовы были признать себя, своих жен и детей «холопями» русского царя. Хотя Грозный принял их в подданство и от крымского хана обещался «беречь, как возможно», но с султаном царь вступать в единоборство не хотел. Кабардинские князья оставили при дворе Грозного своих детей, которые были крещены и поступили на русскую службу. В 1557 г. в Москву приехали служить еще несколько черкесских князей, в том числе и свойственники крымского хана, Кабарда оказалась в «холопстве» у Грозного, которое, впрочем, не сопровождалось ее включением в Российское государство. Не было там, как показала Е. Н. Кушева, и русской администрации. Этому противодействовала феодальная раздробленность Кабарды и постоянные распри ее владетелей.
К середине 50-х годов XVI в. к востоку и югу от Русского государства сложилась зона его политического влияния. Эхо побед над казанским и астраханским ханами можно услышать и в прошении волошских воевод, явившихся за денежной помощью на откуп от султана, и в прошении старцев сербского Хиландарского монастыря, взять «в царское имя монастырь их… и со всею братиею».2 Россия становилась реальной силой, на которую рассчитывали подвластные Османской империи славянские народы и государства. В 1556 г. после 37-летнего перерыва от константинопольского патриарха прибыл митрополит Иоасаф Кизицкий просить «милостыни». Одновременно он сообщил, что патриарх постановил молиться о царе Иване Васильевиче. За это Иван IV отправил 2 тыс. соболей на сооружение ограды патриаршего монастыря, а в Хиландарский монастырь, известный давними связями с Россией, — большое количество драгоценной утвари. Новому патриарху Иоакиму, сменившему Дионисия, в 1558 г. было послано пушнины на 1000 «угорских» (венгерских) золотых.
Поддержка Грозным патриарха сделала свое дело. Иоаким прославлял Ивана IV не меньше его собственных придворных: «второе солнце», «крепкий и кротчайший и самодержавный царь», надежда на избавление от «руки нечестивых». Однако до этого избавления было еще далеко. Иван IV, подобно деду и отцу, искал соглашения с османами. Султан Сулейман Великолепный упорно ограничивался торговыми сношениями с Россией, оставаясь по-прежнему сюзереном и союзником крымского хана. В войске Девлет-Гирея, двинувшемся на Астрахань в 1555 г., находилось 300 турецких янычар с пушками. Крымский хан выступал наиболее активной силой, сдерживавшей продвижение России на юг и восток. Угроза крымского нападения дамокловым мечом нависала над страной. Еще во время казанских походов начато было сооружение Засечной черты, которая должна была обеспечить безопасность страны с юга. В этом районе в 70-80-е годы было воздвигнуто свыше 20 новых городов (Курск, Воронеж, Орел, Елец, Белгород и др.).
Россия стала крупнейшей торговой державой на стыке Европы и Азии. Тотчас по завоевании Астрахани туда и в Казань приехали среднеазиатские купцы из Шемахи, Бухары, Дербента, Тюмени, Ургенча. В 1566 г, наряду с ними в Москву пришли «торговые люди турчане». Они, как и среднеазиатские купцы, закупали изделия русского ремесла: многочисленные деревянные изделия (коробьи, посуду), меховые и кожаные изделия, а также западноевропейские сукна. В обмен восточные купцы пригоняли огромные табуны лошадей (до 8 тыс. голов), привозили шелковые ткани, хлопчатобумажные — зуфь и бязь, драгоценные камни, пряности. Редкие из восточных товаров использовались в качестве сырья для русского ремесла, большая же часть импорта с востока носила потребительский характер.
Ремесло России по-прежнему задыхалось от отсутствия цветных и благородных металлов{15}, единственным каналом поступления которых оставалась торговля с Западом при накладном посредничестве ливонских городов — Дерпта (Юрьев, Тарту), Риги, Ревеля (Таллин) и Нарвы. Отсюда русские соболя, горностаи, норки, белки и ласки расходились по городам всей Европы, чтобы стать украшением костюмов английской, немецкой, итальянской знати и бюргерства. Лен и конопля шли на снасти кораблей, бороздивших не только северные моря, но и бескрайние просторы Атлантики и Тихого океана. Поташ использовался на сукнодельнях фландрских городов Ипра и Гента. Свечи из русского воска освещали католические и протестантские костелы и кирхи, где через некоторое время будут возноситься молитвы о даровании побед шведскому, датскому и польскому королям в войне с «московитом». В Россию же при посредничестве балтийских городов ввозились сукна и металлы.
Ливонские города, входившие в состав так называемой Ганзы (торгового объединения северонемецких городов) и считавшие своим сюзереном (верховным владетелем) немецкого императора, занимали двойственную позицию по отношению к своему восточному соседу. Торговля с Россией была основным источником доходов городов, в течение трех столетий удерживавших ведущее положение в посреднической торговле России с другими странами севера и запада Европы и упорно подавлявших попытки английского и голландского купечества установить непосредственные сношения с Россией.
Ради сохранения своей монополии они готовы были идти на установление торговой блокады России, которую они, как правило, проводили совместно с Ливонским орденом, в течение XIII в. завоевавшим земли местных племен — ливов, леттов, земгалов, куршей, эстов и др. — и продолжавшим агрессию на литовские и русские северо-западные земли. Лишь на Нарву, не входившую в Ганзейский союз, не распространялись запреты торговли с Россией.
Другим каналом русско-европейской торговли были города на Финском заливе, (в частности Выборг). Торговля через Выборг достигала колоссальных размеров сравнительно с численностью населения этого города. Ее дальнейшему росту препятствовали противоречия между Швецией и Россией в пограничных вопросах. В сентябре 1555 г. шведы перешли границу и начали наступление сушей и морем в устье Невы, в районе Орешка. Первый приступ их был отбит. В декабре в Швецию были отправлены новые войска. В битвах под Выборгом и на Вуоксе русским удалось разбить шведов и взять множество пленных. Вяло протекавшая война завершилась миром, заключенным в июне 1556 г. в Москве.
Большое значение для России имела торговля на Белом море. Еще в 20-е годы русские послы, как показал Я. С. Лурье, побывали в Англии, познакомив англичан с северным морским путем вокруг Норвегии, освоенным русскими в конце XV в. В 1554 г. успешно завершилась экспедиция в Москву англичан Р. Ченслора и В. Уиллоуби. В 1556 г. открылись регулярные сношения России и Англии. Представители короля Филиппа и королевы Марии получили первую жалованную грамоту Ивана IV, согласно которой англичанам даровалось «пристанище корабленое» на Северной Двине, право свободной торговли в России и двор в Москве. В обратное путешествие вместе с англичанами отправился и вологжанин дьяк Непея. Он в 1557 г. в Шотландии и Англии набрал «мастеров многих, дохторов, и злату и сребру искателей и делатерей и иных многих мастеров». Привез он и заморских диковинных зверей, в том числе живых льва и львицу, изображение которых стало символом британского могущества, войдя в государственный герб страны. Вскоре в Англии образовалась специальная Московская кампания по торговле с Россией.
Однако торговля северным морским путем не могла решить проблемы русско-североевропейских контактов по нескольким причинам: краткости времени навигации, дальности и трудности пути, односторонности контактов, осуществлявшихся преимущественно английской стороной, поставлявшей в Россию не все необходимые ей товары. Не справлялись с ролью основных посредников и такие небольшие города, как Выборг и Кола. Основными контрагентами России в ее торговле с другими странами Европы продолжали оставаться ливонские города.
Развитие русской экономики, нуждавшейся в развитии беспрепятственных и постоянных торговых связей с другими странами Европы, ставило задачу получения выхода на Балтику. В отношениях России и Ливонии было много спорных вопросов. Еще в 1554 г. Алексей Адашев и дьяк Висковатый объявили ливонскому посольству о нежелании царя продлевать перемирие в связи с неуплатой в течение нескольких лет дерптским епископом дани с владений, уступленных ему русскими князьями, а также в связи с притеснениями русских купцов в Ливонии, захватом и разорением русских «концов» (поселений) в прибалтийских городах. Установление мирных отношений России со Швецией способствовало временному урегулированию и русско-ливонских отношений. Отменив запрет экспорта из России воска и сала, правительство Ивана IV в 1556 г. добилось согласия ливонских городов на беспрепятственный провоз в Россию «пансырей» и другого вооружения. Ливонцам пришлось признать и все остальные требования: они обязались гарантировать уплату дани дерптским епископом, восстановить все русские церкви в ливонских городах, не вступать в союз со Швецией, Польским королевством и Великим княжеством Литовским, предоставить условия для свободной торговли. На этих условиях перемирие было продлено на 15 лет.
Но ливонская сторона не собиралась выполнять своих обязательств. В Дерптском епископстве начались военные приготовления. В сентябре 1557 г. был заключен союз между ливонским магистром Фюрстенбергом и Сигизмундом II Августом, королем польским и великим князем литовским. На западных границах России складывалась обстановка, чреватая угрозой войны.
Россия в это время не была готова к военным действиям: много внимания требовали восточные дела; на протяжении пяти лет мятежные казанские мурзы не желали примириться с потерей своей независимости и привилегированного положения. К ним изредка присоединялись и черемисы, и жители Арской стороны. В 1556 г. после восстания горных черемис Грозный освободил их ото всяких пошлин. В 1557 г. были казнены князья, мурзы и казаки, которые «лихо делали», а «черные люди» признали себя подданными русского государя и обещали исправно платить дань. Гибель казанской феодальной знати оказала влияние и на русско-астраханские отношения. В 1557 г. астраханские феодалы — мурзы, хаджи и князья били челом наместникам, обещав верно служить царю. За это они получили свои земли — «островы (плодородные места. — Авт.) и пашни по старине», «черные» же люди вновь были обязаны платить ясак. Стабилизация положения в новоприсоединенных землях Казанского и Астраханского ханств к 1558 г. освободила большое войско и открыла новую возможность его пополнения за счет верных царю астраханских и казанских феодалов.