Британская империя и другие колониальные империи

Рамки данной главы не позволяют провести полный и систематический сравнительный анализ Британской империи с другими колониальными империями и дать очерк ее отношений с ними; поэтому следует ограничиться лишь некоторыми замечаниями на эту тему. Решающую роль в победе Британской империи над прочими к началу XIX в. сыграла, естественно, более развитая экономика метрополии.

Португалия и ее заморские владения стали попадать в политическую и экономическую зависимость от Англии сразу после освобождения от испанского владычества в 1640 г. Этот процесс был закреплен несколькими англопортугальскими договорами, венцом которых был договор лорда Метьюэна 1703 г. В XVIII в. Португалия и ее империя служили рынком сбыта для мануфактурной продукции Великобритании и источником золота для ее экономики (именно благодаря бразильскому золоту Великобритания уже в 1774 г. фактически ввела золотой стандарт).

Испанская империя была намного более закрытой, но и сюда все настойчивее проникали британские купцы. Не случайно главной причиной англоиспанской «войны из-за уха Дженкинса» 1739–1748 гг. было стремление британцев навязать Испанской империи свою контрабанду[38].

Нидерланды в XVIII в. все больше становились источником кредитов для Великобритании, куда все больше смещался и центр европейского производства, а после четвертой (последней) англо-голландской войны 1780–1784 гг. в Лондон из Амстердама переместился и мировой финансовый центр.

Наконец, Франция активно развивала отечественное производство, но показательно, что она еще более Великобритании стремилась к подписанию англо-французского торгового договора 1786 г.: по сути это уже было признанием господства Великобритании над мировой экономикой.

Превосходство национальной экономики Великобритании над национальными экономиками других держав не только работало непосредственно на триумф Британской империи. Во многом именно оно обусловило ее качественное отличие от остальных — ту гибкость, которая и привела к победе за океаном.

Британская империя одержала верх потому, что ей удалось сочетать черты всех своих конкурентов. Колониальные империи Европы Нового времени можно разделить, по меньшей мере, на две пары категорий: 1) переселенческие (с «белыми» колониями) и восточные (как преемницы традиционных азиатских империй); 2) морские и континентальные. И лишь Британская империя выступала во всех этих ипостасях одновременно.

Испанская империя была по преимуществу переселенческой империей, хотя далеко не чистым случаем (иначе не было бы феномена «конкисты»: наряду с испанскими колонистами значительную долю населения составляли индейцы, превращенные в податной слой). Сосредоточив внимание на Америке в соответствии с Тордесильясским и Сарагосским договорами с Португалией 1494 и 1529 гг., крупными владениями в Азии Испания так и не обзавелась (за исключением Филиппин), что закрепило переселенческий характер ее империи. Вообще Испанская империя законсервировалась еще к концу XVI в., а в XVIII в. переживала упадок.

Португальская империя по типу ближе Британской: во многом это «провалившаяся» Британская империя. Она начиналась так же: создание сети опорных пунктов в Африке и Азии и одновременная колонизация Америки — Бразилии (хотя в противоположность британцам основной упор делался сначала на Востоке, а не на Западе). Однако в Индийском океане Португальская империя была скорее перераспределяющим предприятием, нежели торговым организмом, и быстро пришла в упадок из-за пронизавшей ее насквозь коррупции. В Азии ослабевшую Португальскую империю добили новые претенденты на господство — голландцы и англичане. К тому же Португалии просто не хватило людских и материальных ресурсов для создания мировой империи, и она предпочла сосредоточиться на своей части Америки, т. е. стать по преимуществу переселенческой по примеру Испанской.

Голландская империя, напротив, отличалась почти полным отсутствием колонизации (исключения — Новые Нидерланды в долине реки Хадсон в 1614–1667 гг. и Капская колония, 1652–1806 гг.). Здесь тоже сказалась ограниченность людских ресурсов метрополии. Империя Нидерландов, первой европейской «мастерской мира», зиждилась на торговле, а с конца XVII в., с захватами территорий на Яве, приобретала черты восточной державы. Правда, это произошло уже на закате голландской гегемонии и голландского цикла накопления капитала.

Типологически ближе всех к Британской, по крайней мере по интенции, была Французская империя. Она тоже стартовала как группа переселенческих колоний в Северной Америке и производящих экспортные культуры островов Вест-Индии. Вместе с тем, пусть намного позднее англичан, французы тоже покрыли Восток сетью своих факторий, из которых в 40-е годы XVIII в. в Индии тоже стала вырастать территориальная держава. Собственно именно французы инициировали в Азии борьбу на суше: во-первых, Франция сама была прежде всего континентальной державой; во-вторых, уже ощущавшееся преимущество британского флота поставило на повестку дня приобретение в Индии автономного от Франции внеэкономического источника доходов. Однако, великолепно начав, французы в Семилетней войне проиграли схватку и за азиатскую, и за американскую империю. Наполеон попытался компенсировать это захватами в Европе. В результате к началу XIX в. Французская колониальная империя не состоялась ни как переселенческая (переселенцы остались в британском Квебеке), ни как восточная (в Индии у французов сохранились лишь пять портов, да и те были оккупированы британцами, как и все антильские владения). Первая колониальная империя Франции погибла, и только началом завоевания Алжира в 1830 г. датируют рождение ее второй колониальной империи (не путать с Первой и Второй империями Бонапартов).

Таким образом, к концу рассмотренного периода Британская империя оказалась единственной, сочетавшей (несмотря на отпадение тринадцати колоний в 1783 г.) черты переселенческой и восточной державы. В Америке она пошла по пути иберийских держав, колонизовав обширные малозаселенные пространства; на Востоке она пошла по пути Нидерландов, создав территориальную державу в Индии с многочисленным коренным населением. Британцы оказались в лучшем положении, чем голландцы: если вторые приступили к строительству территориальной державы в Азии уже на закате своего могущества и в XIX в. обладание Индонезией лишь позволит им смягчить последствия упадка, то первые — с началом своего цикла накопления, причем обладание Индией станет залогом могущества Британской империи. При этом в XVIII в. британцы пользовались голландской помощью: как отметил X. Фербер, в этот период почти все европейцы, делавшие карьеру на Востоке, были заняты строительством по преимуществу Британской империи. Уже установив власть британской Ост-Индской компании над Бенгалией, ее служащие охотно пользовались финансовыми каналами других компаний, прежде всего голландской, для перевода накопленных и награбленных средств в Великобританию. Так остальные Ост-Индские компании обслуживали нужды британской.

Сами современники, авторы памфлетов XVII–XVIII вв., четко противопоставляли Британскую империю всем прочим, находя интересные античные параллели. Например, шотландец Э. Флетчер, положив в основу классификации степень контроля метрополии, в 1704 г. отмечал: слабо централизованная и во многом основанная на частной инициативе Британская империя возникла на основе древнегреческого типа колонизации и напоминала Ахейский союз (именно его модель позднее предложат Дж. Мэдисон и Дж. Уилсон для федеральной структуры США), тогда как жестко контролируемые из центра Испанская и отчасти Французская империи в Америке развивались скорее по древнеримскому пути. Об этих различиях писали также испанские и французские авторы.

Вторая дихотомия — морская и континентальная империи. В этом отношении к началу XIX в. Британская империя тоже оказалась единственной империей, сочетавшей черты обеих.

Как показывает история раннесовременных европейских империй, «континентальность» по сути соответствует переселенческому характеру империи, а ее морская сущность — наличию восточных владений; одно качество по необходимости сопровождало другое. Освоение обширных пространств Америки, как правило, обусловливало сухопутный характер державы; строительство империи в Азии требовало в первую очередь господства на морях.

Испанская империя по сути никогда не была морской державой, несмотря на внушительные армады, бороздившие в XVI в. Атлантику. Как отмечают исследователи, испанские флоты по сути оставались скоплениями «плавучих замков» для перевозки солдат и колонистов, а не для осуществления господства на море. Испанская империя была империей континентальной (или трансконтинентальной: раскинулась по обоим континентам Америки).

Похожая судьба была уготована Португальской империи. В XVI в. она являлась главной силой в Индийском океане, впервые в его истории поставив под контроль основные торговые потоки. Однако португальские галеоны оказались хороши только против арабских дхау и малайских праху; как только в начале XVII в. на Восток проникли серьезные европейские соперники — голландцы и англичане, — возведенное португальцами имперское здание рэкета и торговли рухнуло. Смещение центра тяжести империи в Бразилию означало приобретение империей континентального характера.

Настоящей первой морской империей в Новое время была Голландская; не случайно именно голландцы создали и первую европейскую территориальную державу в Азии. Однако гегемония Нидерландов покоилась в значительно меньшей степени на военно-морской мощи, чем на мануфактурном производстве, судостроении и торговле (включая посредническую). Доказательство — поражение Нидерландов уже в первой англо-голландской войне (1652–1654). С подъемом Англии морской (как и прочие) компонент могущества Нидерландов сошел на нет.

Максимально приблизились к британцам опять же французы. Они пытались не только освоить пространства Северной Америки, но и бросить британцам вызов на морях. Не случайно на протяжении всего XVIII в. Франция занимала второе место в мире по численности линейных кораблей (после Великобритании). И все же, несмотря на усилия министров Кольбера, Шуазеля и Морепа, французский флот хронически отставал от британского по многим параметрам. К началу XIX в. Французская империя не состоялась ни как (заморская) континентальная, ни как морская.

Британская империя исходно была морской: еще во второй половине XVI в. изобретатель самого термина «Британская империя» астролог Елизаветы I и разведчик Джон Ди подразумевал не столько Англию или ее поселения за морем, сколько зону Северной Атлантики, океанское пространство, где должны господствовать английские военные корабли и рыболовные суда. Колонизация Северной Америки добавила империи континентальное качество, а приобретение Индии закрепило его. Так и получилось, что в XIX в. Британская империя вошла одновременно владычицей морей и крупной азиатской державой.

В какой-то момент существование автономной от британского государства Ост-Индской компании породило противоречие между морской империей Великобритании и сухопутной империей Компании. Однако к началу XIX в. парламент устранил это противоречие, полностью подчинив Компанию. Принцип господства морской державы над континентальной восторжествовал. Логично, что, имея владения на пяти континентах, Британская империя оставалась прежде всего морской державой — по выражению Дж. Р. Сили, «мировой Венецией, с морями вместо улиц».

Типологически Британская империя была гибридом, сочетанием черт других империй, а исторически — их наследником.