Тропическая и Южная Африка: деколонизация и поиски устойчивого развития

Вторая мировая война мало изменила политическую карту Африки. Эфиопия освободилась от итальянского господства и с 1941 г. вновь стала независимым государством, Эритрея с 1941 г. находилась под контролем британских войск, в 1950 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла решение о создании федерации Эфиопии и Эритреи. Итальянское Сомали с 1941 г. было занято британскими войсками, в 1949 г. Генеральная Ассамблея ООН передала эту страну под опеку Италии сроком на десять лет. Бывшие подмандатные территории Лиги Наций по решению ООН остались под опекой тех же европейских держав: Танганьика, Британское Того и Британский Камерун — Великобритании; Французское Того и Французский Камерун — Франции; Руанда и Урунди — Бельгии.

Но в экономике и социальной структуре африканских стран произошли важные сдвиги. После Второй мировой войны метрополии особенно остро нуждались в сырьевых ресурсах и продовольствии из африканских стран. Увеличивалась добыча оловянной и цинковой руды, урана, кобальта, графита, алмазов, сурьмы, асбеста, каменного угля и многих других полезных ископаемых. Особое значение придавалось развитию инфраструктуры. Расширялись и модернизировались порты, строились новые дороги, аэродромы, склады. Построенные за годы войны предприятия и ремонтные мастерские передавались гражданским властям.

Император Эфиопии Хайле Селассие I в тронном зале императорского дворца в Аддис-Абебе. 1955 г. РГАКФД

Рабочая сила в основном оставалась мигрирующей. Но удельный вес работающих по найму рос значительно быстрее, чем до войны. Усиливался приток африканцев в города и горняцкие поселки. Это ускоряло процессы трансформации социальных структур, что касалось не только рабочего класса, но и различных групп африканской интеллигенции и буржуазии.

Менялась роль Африки на мировой арене. Национально-освободительное движение в азиатских странах подстегнуло аналогичные силы в Африке. Несмотря на изменение политического климата в мире, в Африке колониализм пытался упрочить свои позиции. У. Черчилль еще в годы войны дал африканским народам понять, что на них не распространяются положения Атлантической хартии о праве народов выбирать свой путь. В центре Лондона после войны начали строить новое здание министерства колоний. Строительство продолжалось и после провозглашения независимости Индии — в британских правящих кругах царила уверенность, что колониальные порядки в Африке незыблемы и Британская империя на этом континенте просуществует еще долго.

В первые послевоенные годы в метрополиях были созданы крупные организации, специализировавшиеся на составлении «планов развития» колоний, прежде всего африканских. В Великобритании в 1948 г. появилась Корпорация колониального развития — крупное смешанное общество государственного и частного капитала. На этих же началах возникла и Заморская корпорация по продовольствию. Они проектировали и строили самые разные объекты, связанные с промышленностью, сельским, лесным и водным хозяйством.

Французское правительство утвердило в 1946 г. Фонд экономического и социального развития заморских территорий, разработавший «Генеральный план развития заморских территорий». В рамках этого документа составлялись десятилетние планы развития для каждой колонии, а в 1949 г. они были заменены четырехлетними программами, которые ежегодно пересматривались в целях уточнения.

В Бельгии в 1949 г. был опубликован «Десятилетний план экономического и социального развития Бельгийского Конго».

Эти планы касались расширения производства сырья и продовольствия и были подчинены интересам монополий. В каждой африканской стране намечалось развитие одной-двух экспортных культур. Но на пути осуществления этих планов встали труднопреодолимые препятствия. В африканских странах не хватало квалифицированной рабочей силы. Во многих районах осуществлению сельскохозяйственных планов мешало истощение почв. И самое главное, местное население, как правило, относилось к ним с недоверием, а то и враждебно.

Большинство этих замыслов провалилось, в том числе и британский проект 1947 г. по выращиванию арахиса в Восточной Африке для обеспечения метрополии растительными жирами. Арахисовые плантации должны были к 1952 г. занять площадь в 1,3 млн га. Но за три года удалось засеять только 3% площади, причем стоимость работ оказалась в 10-15 раз выше намеченной. В 1949 г. программу решили сократить в несколько раз, а в 1950 г. признали ее банкротство. Такая же судьба постигла планы производства хлопка во Французской Западной Африке.

В политической сфере метрополии пытались учесть реалии послевоенного мира, но при сохранении основ своего господства над колониальными владениями. В 1946 г. Франция приняла конституцию, провозглашавшую, что метрополия образует с заморскими народами союз, основанный на равенстве прав и обязанностей, без дискриминации как расового, так и религиозного характера. Были расширены избирательные права населения колоний. Оно получило право выбирать территориальные ассамблеи, созданные в каждой колонии, а также представителей колоний во французский парламент. Но территориальные ассамблеи обладали лишь совещательными функциями, право принятия решений оставалось за колониальной администрацией. Круг избирателей хотя и был расширен, все же ограничивался различными цензами и не включал большинства населения.

В британских владениях для политического маневрирования властей была характерна частая смена так называемых колониальных конституций. Каждой из колоний давалась своя конституция; называлась она обычно по имени того губернатора или министра колонии, при котором была составлена. Конституции внешне были очень разнообразны. В одних предусматривалось, что в исполнительном совете при губернаторе получают право участвовать несколько лиц, специально отобранных и наделенных совещательными правами, по другим при губернаторе создавали законодательные советы с большинством, состоящим из официальных лиц, и назначенными «представителями». В большинстве колоний были и законодательные и исполнительные советы, состав которых нередко перетасовывался. Число представителей разных расовых и социальных групп в советах по разным конституциям варьировалось, вводились избирательные права для ограниченных групп населения и места для выборных членов в законодательных советах.

Реальная власть оставалась в руках губернатора, но конституции были все же некоторыми уступками, хотя и малозначительными. Они принимались, отменялись, пересматривались в зависимости от силы, этапа и характера антиколониального движения в данной стране и от перемен ситуации в мире.

Так, выработанная в 1949-1950 гг. конституция Золотого Берега была следствием народных волнений в этой стране в 1948 г., в Нигерии выступление шахтеров в 1949 г. привело к принятию новой конституции. С помощью таких документов колониальные власти пытались расширить свою социальную базу. Антиколониальные силы британских владений стремились использовать эти уступки для расширения легальных возможностей борьбы.

Особой разновидностью реформ были планы создания федераций. Речь шла, прежде всего, о двух британских планах: об объединении Северной Родезии, Южной Родезии и Ньясаленда и об образовании Восточноафриканской федерации в составе Кении, Уганды и Танганьики. Оба плана родились еще в довоенные времена, но тогда их не удалось осуществить.

Образование Восточноафриканской федерации должно было привлечь белых поселенцев Кении к управлению Угандой и Танганьикой и, что было особенно важно для слабевшего британского колониализма, к поддержанию «законности и порядка» на этих территориях. Другая цель заключалась в фактическом превращении подопечной Танганьики в британскую колонию. В этом, однако, состояла для Великобритании и трудность — неизбежны были протесты как в ООН, так и со стороны мирового общественного мнения.

Созданием Федерации Родезии и Ньясаленда британское правительство намеревалось добиться более эффективного использования людских и природных ресурсов этих владений: прочнее связать относительно развитую промышленность Южной Родезии с сырьевой базой Северной Родезии и резервуаром рабочей силы — Ньясалендом. Британские колониальные круги стремились укрепить здесь свое господство путем большего привлечения белых поселенцев к борьбе против растущих антиколониальных сил. Фактическое присоединение Северной Родезии и Ньясаленда к Южной Родезии давало возможность широко использовать южнородезийских белых поселенцев как опору на всей территории федерации. Одновременно Великобритания получала возможность выступать арбитром в отношениях между африканцами и правительством колонистов.

Лидеры белых поселенцев обеих Родезий и Ньясаленда встретились в 1949 г. и договорились о создании федерации. Ни один африканец на конференцию приглашен не был. Деловые круги и крупных землевладельцев Южной Родезии соблазнял план расширения своей власти. Горстка белых поселенцев Северной Родезии и Ньясаленда, жившая среди миллионов африканцев, надеялась на поддержку более многочисленных и лучше организованных поселенцев Южной Родезии. И те и другие полагали, что сообща им легче будет держать африканцев в повиновении, стабилизировать положение во всех трех странах, что должно было обеспечить приток капиталов и переселенцев из Европы и Америки.

Правительство Великобритании учитывало также то, что отказ от уступок колонистам Южной Родезии толкнул бы их на быстрое сближение с Южно-Африканским Союзом. Такое тяготение существовало всегда. Еще в 1922 г. около 40% белых избирателей Южной Родезии проголосовали за присоединение к Южно-Африканскому Союзу. На рубеже 1940 — 1950-х годов выходцы из Южно-Африканского Союза составляли уже треть белого населения Южной Родезии. Перспектива такого сближения стала особенно тревожной для британских властей после 1948 г., когда к власти в ЮАС пришло правительство африканерской (бурской) Национальной партии с ее антианглийскими настроениями и призывами к выходу из британского Содружества.

Изменение характера антиколониальной борьбы в масштабе всей Черной Африки сказалось в первые же послевоенные месяцы. В октябре 1945 г. в Манчестере состоялся V Панафриканский конгресс. Он был созван через 18 лет после предыдущего, в совершенно новой исторической обстановке и знаменовал собой наступление качественно нового этапа в борьбе африканских народов за независимость. Об этом свидетельствуют и состав участников конгресса, и характер их требований.

В конгрессе участвовали и афроамериканцы из США и Вест-Индии, но Африку представляло неизмеримо больше стран и организаций, чем на предыдущих панафриканских конгрессах. Были представлены многочисленные организации африканцев (студентов, учащейся молодежи, рабочих), существовавшие в Великобритании. Среди 200 участников конгресса в числе наиболее активных были Кваме Нкрума, Джомо Кениата, Хестингс Банда — впоследствии президенты Золотого Берега, Кении и Ньясаленда, южноафриканский писатель Питер Абрахамс, видные общественные деятели — Исаак Уоллес-Джонсон (Сьерра-Леоне), Обафеми Аволово (Нигерия) и др. Председательствовал на большинстве заседаний афроамериканец Уильям Дюбуа, которого называли «отцом панафриканизма».

На конгрессе возобладал антиколониальный дух, хотя состав участников и был очень пестрым. Победа антигитлеровской коалиции окрылила участников конгресса надеждой на дальнейшие перемены в мире.

Конгресс проходил под несомненным влиянием учредительного конгресса Всемирной федерации профсоюзов (ВФП), состоявшегося в сентябреоктябре 1945 г. в Париже. Созыв V Панафриканского конгресса был приурочен к его завершению, а делегаты конгресса ВФП, представлявшие африканские страны, получили от своих организаций полномочия для участия и в Панафриканском конгрессе.

На конгрессе обсуждалось положение во всех регионах Африки, среди резолюций наибольшее значение имели три: «Вызов колониальным державам», «Обращение к рабочим, крестьянам и интеллигенции колониальных стран» и «Меморандум к ООН».

В «Обращении к рабочим, крестьянам и интеллигенции колониальных стран», подготовленном Кваме Нкрумой, говорилось: «Все колонии должны быть свободны от иностранного империалистического контроля как политического, так и экономического. Народы колоний должны иметь право избирать собственное правительство без всяких ограничений со стороны иностранных держав. Мы говорим народам колоний, что они должны бороться за достижение этих целей всеми имеющимися у них средствами».

В «Обращении» содержался призыв — бороться за права профсоюзов, за право создания кооперативов, за свободу печати, собраний, демонстраций и забастовок, за право издавать и читать литературу, необходимую для просвещения масс. Самая настоятельная задача — это организация масс. «Конгресс призывает всех рабочих и крестьян колоний к созданию эффективных организаций. Рабочие колоний должны быть в первых рядах борцов против империализма. Ваше оружие — забастовка и бойкот — непобедимо... Сегодня есть только один путь эффективной борьбы: организация масс. Интеллигенция колоний должна содействовать организации масс».

V Панафриканский конгресс сыграл важную роль в становлении антиколониальных движений в Африке. Он выступил с новыми, революционными требованиями и сформулировал их как в масштабе континента, так и отдельно для всех крупнейших регионов и стран. Впервые публично было провозглашено требование ликвидировать колониальные режимы.

После окончания конгресса многие из его участников взялись за практическую работу, с тем чтобы добиться осуществления выдвинутых требований. Некоторые, как например Кваме Нкрума, остались в Европе, стремясь лучше изучить различные виды социальной и политической борьбы, ее разнообразные формы и методы. Но затем большинство из них вернулись на родину, чтобы создать политические партии, возглавить массовые движения, что им в основном и удалось.

Для большинства стран Тропической Африки послевоенные годы стали временем создания политических партий. Политические организации появлялись в регионе и прежде, но по своему характеру они больше походили на дискуссионные кружки и не имели тесных связей с широкими народными массами города и деревни. Партии и организации, возникавшие на исходе Второй мировой войны и особенно после ее окончания, были, как правило, уже иными. Самой крупной из возникших в те годы партий стало Демократическое объединение Африки (ДОА). Согласно своему уставу, принятому на учредительном съезде в г. Бамако в октябре 1946 г., партия действовала «в общих интересах населения Французской Черной Африки и Французского Сомали». Таким образом, она объявила себя представителем населения огромной территории восьми колониальных владений, входивших во Французскую Западную Африку и четырех, входивших во Французскую Экваториальную Африку, а также французских Сомали, Камеруна и Того. Действительно, если и не во всех этих странах, то в большинстве из них ДОА сумело создать свои секции.

В британских колониях примерно в одно время с ДОА возникли партии, которым также предстояло сыграть немалую роль в истории Тропической Африки. Национальный совет Нигерии и Камеруна, созданный в августе 1944 г., стал одной из первых таких партий. В колонии Золотой Берег, которая впоследствии, уже как Гана, стала первой из стран Тропической Африки, добившейся независимости, возникли Объединенный конвент Золотого Берега, а затем Народная партия конвента. Новые политические партии и организации были созданы и в других странах Африки. В 1944 г. возникли Союз африканцев Кении и Африканский национальный конгресс Ньясаленда; в 1946 г. — Демократическое движение за малагасийское возрождение; в 1947 г. — Лига молодых сомалийцев (на основе существовавшего с 1943 г. Клуба сомалийской молодежи); в 1948 г. — Союз народов Камеруна и Конгресс Северной Родезии (в 1951 г. к его названию были добавлены слова «Африканский национальный»). В некоторых странах возникли по две или три партии.

Эти организации во многом отличались друг от друга — в соответствии с конкретными условиями в своих странах. Некоторые опирались лишь на какую-нибудь одну этническую группу, другие стремились объединить в своих рядах представителей нескольких народов. В одних партиях и организациях чувствовалось глубокое влияние трибализма, «туземных» властей и традиционной верхушки, другие были связаны с профсоюзами.

В бельгийских и португальских колониях, где политическое движение африканцев наталкивалось на особенно жесткие запреты, возникли культурно-просветительские организации. В 1948 г. ангольские интеллигенты основали общество «Идем открывать Анголу». На западе Бельгийского Конго в том же году была создана культурная ассоциация народа конго — АБАКО.

Появление новых организаций при всем их разнообразии отражало перемены в общественной жизни и настроениях большинства африканских народов, что свидетельствовало о растущей тяге к самоорганизации. Как бы ни начинали они свою деятельность, репрессии колониальной администрации неизбежно приводили их лидеров к осознанию необходимости решительной борьбы. Для этого они устанавливали связи с рабочим и крестьянским движением, постепенно расширяя свою социальную базу и приобретая черты общенациональных фронтов, хотя порой и на моноэтнической основе.

Тактика партий также менялась. Они проводили митинги, кампании неповиновения, бойкоты иностранных товаров. Партийное руководство зачастую поддерживало выступления рабочих и крестьян.

Роль рабочего движения усилилась. В 1949 г. был создан Союз горняков-африканцев Северной Родезии. Горняки Медного пояса стали одним из самых крупных отрядов рабочего класса Тропической Африки. Конгресс профсоюзов Золотого Берега возник в 1945 г. В странах Французской Западной и Экваториальной Африки также появились профсоюзы, причем многие из них были близки к Всеобщей конфедерации труда — профсоюзному объединению Франции. В 1949 г. в Кении возник Восточноафриканский конгресс профсоюзов, а близ Антананариву, административного центра Мадагаскара, состоялся объединительный конгресс возникших несколькими годами раньше малагасийских профсоюзов.

Возможность создавать профсоюзы в 1946 г. получили рабочие и служащие Бельгийского Конго. Это право было завоевано активной борьбой, всеобщей забастовкой докеров Матади, крупнейшего порта страны, переросшей в вооруженное восстание. Однако бельгийские власти крайне ограничили это право — профсоюзы разрешалось создавать только на некоторых предприятиях и только при полном контроле со стороны администрации.

В жизнь африканских стран входили забастовки как средство борьбы рабочих за свои права. Железнодорожники Французской Западной Африки в 1947 г. бастовали несколько месяцев и добились удовлетворения своих требований. В Нигерии в середине 1945 г. произошла первая в истории страны всеобщая забастовка. Она продолжалась полтора месяца, в начале охватила государственные и муниципальные, а затем и частные предприятия, учреждения и службы Лагоса и других городов. Забастовка парализовала деловую жизнь в основных центрах страны и кончилась частичными уступками со стороны колониальных властей — они согласились рассмотреть требования бастующих о повышении заработной платы. Через четыре с лишним года на востоке Нигерии на угольных шахтах в Энугу произошла забастовка, носившая поначалу более локальный характер, но позже вызвавшая отклики даже за пределами страны. Полиция 18 ноября 1949 г. открыла огонь по шахтерам, убив и ранив более 50 человек. После этого демонстрации протеста и забастовки прокатились по многим районам Восточной Нигерии.

В условиях Тропической и Южной Африки экономическая борьба была борьбой против иностранного капитала и уже поэтому имела антиколониальный характер. Репрессии со стороны колониальных властей еще больше усиливали политическую направленность борьбы.

Заметно менялся и характер массовых крестьянских выступлений. Религиозная форма служила теперь лишь внешней оболочкой антиколониального сознания. В народных представлениях антиколониальная борьба все теснее связывалась с деятельностью политических организаций и профсоюзов.

Лидер Союза африканского народа Зимбабве Д. Нкомо в одиночной камере. 1965 г. РГАКФД

С конца 1940 — начала 1950-х годов массовые демонстрации, переходящие в кровавые столкновения с полицией, стали характерной чертой времени. В некоторых странах началась длительная вооруженная борьба. Крупные народные выступления охватили в 1947 г. Мадагаскар и в 1949 г. — Берег Слоновой Кости. В 1950-х годах развернулась вооруженная борьба народов Кении и Камеруна, всколыхнувшая мировую общественность и встретившая широкую поддержку антиколониальных сил в Африке.

Вторая половина 1950-х годов стала временем борьбы за свержение колониальных режимов, 1960 год вошел во всемирную историю как «Год Африки».

Распад колониальных империй в Тропической и Южной Африке произошел в обстановке, которая сложилась на мировой арене ко второй половине 1950-х годов, в обстановке побед антиколониальных революций в Азии, а затем и на севере Африки. Это время усиления антиколониальных настроений во всем мире и ослабления западноевропейских метрополий. В такой обстановке и стала возможной ликвидация колониальных статутов стран Тропической и Южной Африки. Правительства метрополий постепенно приходили к выводу о необходимости уступок, не дожидаясь кровопролитных восстаний и войн. Но в Кении, Камеруне, на Мадагаскаре, а затем в Анголе, Намибии, Зимбабве и в других странах все же доходило и до вооруженной борьбы.

Первой страной региона, которая достигла политической независимости, стала британская колония в Западной Африке — Золотой Берег. В марте 1957 г. она провозгласила себя Республикой Гана — по названию одного из средневековых раннегосударственных образований Западной Африки. Превращение первого из колониальных владений Тропической Африки в самостоятельное государство стало знаковым событием для всего мира. Имя Кваме Нкрумы, президента Ганы, приобрело широкую известность и за пределами Африки. Мировая печать цитировала его слова: «независимость Ганы станет стартом для независимости других африканских стран».

В октябре 1958 г. отказалась от колониального статута первая из французских колоний — Гвинея.

Провозглашение независимости Ганой и Гвинеей означало, что в колониальной системе в Тропической Африке появились первые бреши. В дальнейшем процесс распада всей системы резко ускорился. Силы антиколониальной борьбы быстро росли в каждой из африканских стран, успех любой из колоний воодушевлял жителей всего континента. Все больше осознавалась общность задач и необходимость сплочения сил в масштабе всего материка.

С 1958 г. представители африканских стран сами стали организаторами форумов, решавших общие для континента задачи. Первой такой встречей была Конференция независимых государств Африки, проведенная по инициативе Кваме Нкрумы в Аккре, столице Ганы, в апреле 1958 г. На ней присутствовали представители восьми существовавших тогда африканских государств: Ганы, Судана, Объединенной Арабской Республики (Египет и Сирия), Марокко, Туниса, Эфиопии, Либерии, Ливии. На конференции детально обсуждались проблемы всех африканских стран.

Был создан и более широкий форум — конференции народов Африки, собиравшиеся периодически и представлявшие многочисленные политические и общественные организации колоний. Первая из них состоялась в декабре 1958 г. в Аккре, вторая — в январе 1960 г. в Тунисе.

Резко возросла роль африканских стран в движении афро-азиатской солидарности. На первую Афро-азиатскую конференцию в индонезийский город Бандунг в 1955 г. африканские делегаты, как правило, пробирались нелегально, но следующие форумы состоялись на африканской земле — в Каире (декабрь 1957 — январь 1958 г.) и Конакри (апрель 1960 г.).

Главным лейтмотивом всех этих и многих других подобных конференций было освобождение остающихся колоний и помощь борцам против колониализма и апартхейда[8]. Обсуждались как общие принципы, так и конкретные меры помощи освободительным движениям. Поднималась и тема борьбы за экономическую независимость от бывших метрополий.

От одной конференции к другой выявлялось стремление ко все более активным методам борьбы: на первой многие делегаты настаивали на тактике ненасилия как единственно приемлемой, вторая рекомендовала сформировать корпус добровольцев для оказания помощи Алжиру и сражающимся народам других стран.

1960 год действительно стал годом Африки: за 12 месяцев на континенте появилось 17 новых государств. Уже 1 января была провозглашена независимость подопечной территории Камерун, находившейся под управлением Франции, 27 апреля — Того, другой французской подопечной территории, 26 июня — Малагасийской Республики, 30 июня — Республики Конго (бывшее Бельгийское Конго). Британское Сомали и подопечное Сомали, находившееся под управлением Италии, объединились и 1 июля провозгласили себя Сомалийской Демократической Республикой.

С августа по ноябрь независимость была провозглашена всеми колониями Французской Западной и Экваториальной Африки. Возникли Республика Дагомея (ныне Бенин), Республика Верхняя Вольта (Буркина-Фасо), Республика Берег Слоновой Кости (Кот д’Ивуар), Республика Чад, Центрально-Африканская Республика (ЦАР, до конца 1958 г. называлась Убанги-Шари), Республика Конго (со столицей в Браззавиле, бывшее Французское, или Среднее Конго), Габонская Республика, Исламская Республика Мавритания, Республика Нигер.

В августе была провозглашена независимость Федерации Мали (федерация возникла в 1959 г. в результате объединения Сенегала и Французского Судана; она была названа в память о крупном западноафриканском средневековом государстве Мали). Однако федерация почти сразу же распалась: Сенегал вышел из федерации, Судан, под названием Республика Мали, провозгласил свою независимость в сентябре. В октябре 1960 г. независимой стала Нигерия.

В начале 1960-х годов добились независимости страны Британской Восточной Африки: в 1961 г. — Танганьика, в 1962 г. — Уганда, в 1963 г. — Кения. В 1964 г. Танганьика и Занзибар, объединившись, образовали Объединенную Республику Танзанию. В 1962 г. наступила очередь двух подопечных территорий ООН, находившихся под бельгийским управлением: появились государства Руанда и Бурунди.

В 1964 г. независимость обрели страны Британской Центральной Африки. Протекторат Северная Родезия стал Республикой Замбия, протекторат Ньясаленд — Республикой Малави. В 1965 г. независимость получила Гамбия.

Странам южноафриканского субконтинента удалось провозгласить независимость несколько позднее: протекторат Бечуаналенд стал государством Ботсвана в 1966 г., протекторат Басутоленд — королевством Лесото также в 1966 г., протекторат Свазиленд обрел независимость в 1968 г. В 1975 г. после долгой вооруженной борьбы достигли независимости Ангола и Мозамбик, в 1980 г. Южная Родезия стала Республикой Зимбабве.

Нельсон Мандела (1918-2013)

Нельсон Ролилахла Мандела родился на территории Капской провинции (позже Транскей, затем Восточный Кейп) в 1918 г. Происходил из семьи вождей племени тембу, правящих в селении Мвезо — месте рождения Манделы. Английское имя — Нельсон — получил в начальной школе. Юрист по образованию, учился в Университете Форт-Хейр, затем в Витватерсрандском Университете. Со студенческих лет активно вовлечен в работу Африканского национального конгресса, в 1944 г. один из основателей Молодежной лиги АНК. С введением политики апартхейда в 1948 г. стал организатором акций неповиновения, в 1955 г. участвовал в организации и проведении Конгресса народов Южной Африки. Арестовывался, был оправдан судом. Огромное влияние на взгляды Манделы оказали события 21 марта 1960 г. в Шарпевиле и Ланге, африканских пригородах Йоханнесбурга и Кейптауна, где при разгоне мирной демонстрации были убиты 69 африканцев. Эти события побудили Н. Манделу принять активное участие в создании в 1961 г. организации «Умконто ве сизве» (Копье нации), ставшей впоследствии военным крылом АНК.

Н. Мандела был арестован 5 августа 1962 г. по обвинению в подготовке забастовок и нелегальном переходе границы, осужден на 5 лет. В июне 1963 г. в связи с деятельностью «Умконто ве сизве» приговорен к пожизненному заключению, провел в заключении 27 лет. В 1990 г. освобожден, с 1991 г. — президент АНК. В 1994 г. на первых общенациональных выборах избран президентом ЮАР.

Выдержки из речи Нельсона Манделы на открытии судебного процесса в Претории («Ривонийский процесс») 20 апреля 1964 г.

«Я готов умереть»

...Прежде всего, я хочу сказать, что предположение о том, что борьба в Южной Африке вызвана влиянием иностранцев или коммунистов, высказанное государственным обвинением в начале этого процесса, является полностью неверным. Я сделал то, что сделал как личность и как лидер своего народа, основываясь на своем жизненном опыте в Южной Африке и из-за своего африканского происхождения, которым я горжусь, а не потому, что какой-то иноземец мог что-то сказать мне.

<...>

Сколько еще Шарпевилей будет в истории нашей страны? И сколько еще Шарпевилей сможет вынести страна без того, чтобы насилие и террор стали повседневной реальностью? И что случится с нашим народом, когда это произойдет? Мы были уверены, что в конечном итоге мы должны победить, но какой ценой для нас и для нашей страны? И если это произойдет, как смогут черные и белые вообще снова жить вместе в мире и гармонии?

Опыт убедил нас в том, что восстание даст правительству неограниченные возможности для убийства наших людей без разбора. Но именно потому, что земля Южной Африки уже пропитана кровью невинных африканцев, мы считали своим долгом готовиться, в долгосрочной перспективе, к использованию силы в целях самозащиты от насилия. Если война была неизбежна, то мы хотели воевать в ситуации, наиболее благоприятной для нашего народа. Борьбой, дававшей нам наибольшие преимущества и создававшей наименьший риск для нас для жизни людей обеих сражающихся сторон, была бы партизанская война. Следовательно, в наших приготовлениях к будущему мы решили готовиться и к возможной партизанской войне.

<...>

Южная Африка — богатейшая страна Африки. Она могла бы быть одной из богатейших стран мира. Однако это земля крайностей и огромных контрастов. Белые наслаждаются уровнем жизни, который можно, вероятно, назвать самым высоким в мире, в то время как африканцы живут в бедности и страданиях. Сорок процентов африканцев живут в безнадежно перенаселенных и, в некоторых случаях, в пораженных засухой резервациях, где эрозия почвы и истощение земель не позволяют людям кормиться с этой земли. Тридцать процентов — это рабочие, издольщики и скваттеры на фермах белых. Их жизнь и условия труда сходны с положением крепостных Средневековья. Остальные тридцать процентов живут в городах, где они обрели экономические навыки и социальные привычки, которые во многих аспектах приблизили их к образу жизни белых. Тем не менее большинство африканцев, даже из этой последней группы, разорены из-за низких доходов и высокой стоимости жизни.

<...>

Отсутствие достойных человека условий жизни, испытываемое африканцами, является прямым следствием политики господства белых. Господство белых подразумевает неполноценность черных. Законы, созданные в целях обеспечения «превосходства белых, увековечивают эту идею. Тяжелая ручная работа в Южной Африке неизменно делается африканцами. <...> Вследствие такого подхода белые рассматривают африканцев как иную породу людей. Они не видят в них людей, у которых есть семьи, они не понимают, что у африканцев тоже есть эмоции, что они могут влюбляться, как и белые люди, что они хотят быть со своими женами и детьми, как и белые люди, что они хотят зарабатывать достаточно денег, чтобы хорошо обеспечивать свои семьи, чтобы кормить и одевать их, отправлять детей в школу.

<...>

Бедность и разрушение семейной жизни имеют вторичные эффекты. Дети бродят по улицам тауншипов, потому что нет школ, куда бы они могли пойти, или денег, которые дали бы им возможность пойти в школу, или родителей, которые отправили бы их в школу. <.. .> Это ведет к разрушению моральных устоев и угрожающему росту внебрачной рождаемости, к растущему насилию, которое выражается не только в политике, но повсюду. Жизнь в тауншипах опасна. <...>

Всю свою жизнь я посвятил борьбе африканского народа. Я сражался против белого господства, и я сражался против черного господства. Я лелеял идеалы демократического и свободного общества, в котором все люди живут друг с другом в гармонии и с равными возможностями. Это идеал, ради которого я надеюсь жить, и которого надеюсь достичь. Но если нужно, то ради этого идеала я готов умереть.

Страны Африки южнее Сахары после провозглашения независимости

Несколько факторов определяли динамику развития событий в Африке южнее Сахары после провозглашения ими независимости. Важнейшим среди них была необходимость структурной перестройки политических и экономических институтов и отношений в условиях бедности, отсталости и нехватки кадров. Большое дестабилизирующее влияние на общую ситуацию оказывали продолжающаяся колониальная зависимость и расовое угнетение на Юге континента. Необходимость поддержки борцов против колониализма и апартхейда отнимала драгоценные ресурсы. Неопытность лидеров и их стремление «выпрыгнуть» из отсталости и экономической зависимости от бывших метрополий с помощью социально-экономических экспериментов разрушали сложившиеся экономические структуры и не создавали взамен жизнеспособных новых. Неразвитость социально-политических структур и институтов современного общества позволяла местным элитам грабить собственное население.

Важнейшим внешним фактором была холодная война. Государственное строительство в африканских странах проходило в условиях борьбы двух систем, двух лагерей: западного — капиталистического и восточного — социалистического. Каждый из них стремился использовать Африку в своих интересах. Это приводило к дестабилизации и без того сложной ситуации в регионе.

Самой заметной тенденцией внешнеполитической деятельности освободившихся африканских стран стало их стремление к сплочению и совместным действиям на международной арене.

Усилились позиции африканских стран в Организации Объединенных Наций. По вопросам деколонизации и ликвидации апартхейда эти страны обычно выступали консолидированно. Зачастую они поддерживали инициативы и резолюции, предлагавшиеся Советским Союзом, или выступали с совместными инициативами, направленными на освобождение колоний и борьбу против апартхейда.

Тенденция к объединению, единству действий наиболее отчетливо проявилась в создании в 1963 г. Организации африканского единства (ОАЕ). Своими важнейшими целями она провозгласила упрочение единства и солидарности африканских стран, укрепление их независимости и борьбу за ликвидацию колониализма и расизма на континенте. Кроме того, ОАЕ намеревалась способствовать обеспечению прав человека для граждан африканских стран, подъему их жизненного уровня и разрешению конфликтов между ее членами.

Возникли и региональные организации, например Восточноафриканское экономическое сообщество (основано в 1967 г.), Общая Афро-Малагасийская организация (ОАМО), образованная в 1961 г. как Афро-Малагасийский союз, Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС, основано в 1975 г.). Создавались они в основном в целях упрочения региональных экономических связей, но вынуждены были заниматься и политическими вопросами. Так, необходимость поддержания мира привела к созданию при Экономическом сообществе западноафриканских государств контингента миротворческих сил (ЭКОМОГ), который неоднократно вмешивался в разрешение внутренних вооруженных конфликтов в странах-членах ЭКОВАС.

Стремление к единству действий не означало отсутствия внутренних противоречий между африканскими странами. Африка не избежала многочисленных двусторонних конфликтов и нескольких крупных многосторонних войн, в участие в которых на той или иной стороне конфликта были вовлечены разные африканские страны. К таким противостояниям относятся, например, войны в Анголе (1975-2002) и Демократической Республике Конго (1996-1997 и 1998-2003). ОАЕ не смогла ни предотвратить агрессию и военное вмешательство, ни найти консенсуса для разрешения конфликтов.

Определенную роль в разобщенности африканских стран играли и их продолжающиеся тесные отношения с бывшими метрополиями. Бывшие колонии Франции присоединились к Французскому Союзу, бывшие английские колонии — к Британскому Содружеству. Обе организации являются не более чем клубами, но все же их резолюции имели и имеют некоторый моральный вес.

Важнейшим фактором в жизни Африканского континента во второй половине XX в. была продолжающаяся борьба за независимость стран, остававшихся под колониальным господством (португальские колонии) или управлявшихся белым меньшинством (Родезия, ЮАР, Юго-Западная Африка). Представители противоборствующих сторон холодной войны активно вмешивались во внутренние конфликты, что делало борьбу за независимость африканских народов значительно более сложной, ожесточенной, длительной и кровавой. Поддержка, которую социалистические страны оказывали освободительным движениям Юга Африки, неизбежно приводила их в орбиту социалистического лагеря. Все они собирались после достижения независимости строить в своих странах социализм.

Молодые независимые страны Азии и Африки, обретавшие все больший политический вес в мире, оказывали весомую поддержку освободительным движениям Юга Африки. Вместе с социалистическими странами они оказывали непрестанное давление на метрополии и на режимы белого меньшинства. Они выступали в ООН и на других международных трибунах, организовывали кампании солидарности с борцами и протеста против репрессий. Важное значение для создания атмосферы нетерпимости по отношению к колониальным режимам и правительствам белого меньшинства имели осуждавшие их резолюции Генеральной Ассамблеи ООН. В декабре 1960 г. по инициативе СССР была принята Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам, а в 1973 г. — Международная конвенция о пресечении преступлений апартхейда и наказании за него, создавшая юридические основания для применения санкций странами-членами ООН против ЮАР. Инициатива выработки Конвенции также исходила от СССР.

Независимые африканские страны оказывали также моральную, практическую и гуманитарную помощь борцам. Некоторые приютили на своей территории представителей и руководство борющихся организаций и разрешили создать лагеря беженцев и военные лагеря. Особенно активно помогали антиколониальным движениям Танзания и Замбия, а после освобождения португальских колоний — Ангола и Мозамбик. Все эти страны, названные «прифронтовыми», подвергались экономическому давлению и прямой вооруженной агрессии со стороны режимов белого меньшинства, прежде всего — ЮАР. Это отвлекало средства и силы от экономического строительства, приводило к внутренним конфликтам, неконтролируемому распространению оружия, росту преступности и человеческим потерям.

Экономическое бремя солидарности с борцами иногда оказывалось невыносимым. В 1984 г. Мозамбик заключил, например, договор с ЮАР, результатом которого стало изгнание освободительных движений с территории страны. Однако это не помешало Южно-Африканской Республике продолжать агрессивную политику по отношению к Мозамбику. От южноафриканской агрессии страдали даже страны, не имевшие военных лагерей борцов на своей территории. Так, в 1985 г. авиация ЮАР совершила налет на Габороне, столицу Ботсваны, и разбомбила дома, в которых, по предположениям южноафриканцев, жили члены Африканского Национального Конгресса (АНК), организации, боровшейся против апартхейда. Погибли мирные жители, большинство из которых не имели отношения к АНК.

Несмотря на международную поддержку, ни одна из стран африканского Юга не смогла добиться независимости и ликвидации режимов белого меньшинства исключительно мирным путем, во всех развернулась вооруженная борьба. Этот новый этап вооруженной борьбы резко отличался от вооруженных выступлений 1940-1950-х годов. В тот период повстанцы в Африке южнее Сахары не имели ни военного опыта, ни экипировки, ни современного оружия. В 1960-1980-е годы бойцы освободительных движений получали профессиональное военное обучение в социалистических странах, прежде всего в СССР, или в военных лагерях в Африке, где их также обучали военные специалисты из социалистических стран. Это были настоящие боевые соединения, хорошо оснащенные и вооруженные с помощью социалистических стран.

Освободительная война началась в Анголе в 1961 г. Даже португальское офицерство в этой стране считало, что армия не справится с партизанской войной и предлагало своему правительству начать переговоры с восставшими. Однако португальский режим А. Салазара отверг эти предложения и решил бороться за сохранение остатков империи. В 1963 г. начались волнения в Португальской Гвинее, в 1964 г. — война в Мозамбике. Португальская колониальная война в Африке продлилась до 1974 г. и стала одной из причин «революции гвоздик» в Португалии. Новое правительство, пришедшее к власти в результате революции, немедленно начало переговоры о предоставлении независимости колониям в Африке, которые ее получили в 1975 г.

Вооруженная борьба в Южной Родезии (Зимбабве) продолжалась с 1965 по 1979 г. Независимость была провозглашена в 1980 г. только после того, как даже ЮАР отказалась от поддержки правительства белого меньшинства в этой стране. Война за независимость Юго-Западной Африки (Намибии) продолжалась с 1966 по 1989 г. Ее называли также Южноафриканской пограничной войной из-за постоянной агрессии ЮАР против Анголы, на территории которой располагались военные лагеря Народной организации Юго-Западной Африки (СВАПО) и АНК. Независимость Намибии была провозглашена в 1990 г. Она стала результатом длительного международного переговорного процесса с участием всех заинтересованных сторон и при посредничестве СССР и США. Сами эти переговоры стали возможны только после окончания холодной войны.

Борьба против режима апартхейда в ЮАР продолжалась несколько десятилетий. Под давлением мировой общественности и в результате окончания холодной войны в 1990 г. начался демонтаж этой системы. В 1994 г. в стране были проведены первые демократические выборы.

Освободившись от колониального господства, страны Африки южнее Сахары были поставлены перед необходимостью найти пути трансформации колониальной общественной структуры. Их экономика работала, в основном, на экспорт сырья в бывшие метрополии, что приводило к зависимости, отсталости и бедности. Поскольку метрополии были капиталистическими государствами, то капитализм в глазах лидеров освободительного движения приравнивался к колониализму. СССР и другие страны социалистического лагеря, напротив, оказывали моральную и материальную поддержку борцам против колониализма. Неудивительно, что лидеры многих освободившихся стран решили строить социалистическое общество.

Отчасти притягательность социалистических лозунгов объяснялась и советской пропагандой, рекламировавшей строительство социализма как единственный путь, позволяющий быстро преодолеть отсталость и неравенство. Большое внимание уделялось пропаганде советской национальной политики, которая, как утверждалось, навсегда покончила с конфликтами на национальной почве и этнонациональными противоречиями. Привлекала и идея однопартийности: многие африканские лидеры полагали, что их страны слишком бедны, чтобы позволить себе политическую разноголосицу буржуазной демократии.

Была и еще одна причина притягательности социалистической модели. Она казалась более близкой, чем капитализм, к традиционным африканским общественным структурам с их общинным строем, важностью большесемейных отношений взаимопомощи и в некоторых случаях регулярными переделами земли. Такое идеальное «традиционное» общество существовало, конечно, только в воображении африканских политиков и идеологов: золотого века всеобщего благоденствия и равенства в Африке не было никогда, а работорговля и колониализм окончательно подорвали первобытно-общинные отношения в тех районах, где они еще сохранялись в доколониальную эпоху. Но африканские лидеры 1960-х годов пытались строить социализм именно на базе таких идеализированных традиций.

Поскольку социалистических революций в Африке не предвиделось, советские теоретики изобрели другой путь построения социализма, возможный якобы в условиях существования мощного социалистического лагеря. Это был путь через проводимые сверху реформы, включавшие сначала ограничение деятельности, а затем и национализацию иностранных и крупных местных компаний, национализацию и обобществление земли, различные меры социального характера. Союзнические отношения со странами социалистического лагеря были, по этой теории, необходимым условием успеха социалистического строительства. Назывался этот путь «некапиталистическим», а страны, следовавшие рекомендациям советских теоретиков, — странами социалистической ориентации.

Социализмов в Африке было много. Гана, первой провозгласившая независимость, стала и первой страной, объявившей о намерении его строить. Президент Кваме Нкрума назвал свой социализм «нкрумаизмом». Кения объявила о том, что строит «демократический социализм», Сенегал — «лирический». Замбия — «замбийский гуманизм», Конго (Браззавиль) — «научный», Танзания — социализм «Уджамаа». «Африканский» социализм строили Гвинея. Мали и Уганда.

В некоторых из этих стран, например в Кении и Сенегале, социализм был лишь популярным лозунгом. В других проводились преобразования, направленные на создание государственного сектора и национализацию промышленности, а в некоторых — и на обобществление сельскохозяйственного производства. Характерным примером такого социалистического строительства была Танзания.

Слово «Уджамаа» на языке суахили — государственном языке Танзании — означает «большая семья». Первый президент независимой Танзании Джулиус Ньерере говорил, что строительство социализма в его стране будет базироваться на африканских ценностях и традициях, а не проходить «по чужим сценариям». В феврале 1967 г. правительство страны одномоментно национализировало банки и страховые компании, крупные фирмы, плантации сизаля, табачные фабрики, цементные и другие заводы. Эти меры не были подготовлены и привели к резкому спаду производства. В 1971 г. началась коллективизация сельского хозяйства: полиция и армия согнали большинство сельского населения в искусственно созданные «деревни Уджамаа», которые нельзя было покидать. В результате было разрушено и сельскохозяйственное производство. К 1985 г. все эти меры, вкупе с падением цен на экспортные культуры Танзании — кофе и сизаль, привели страну к экономическому краху. Ньерере добровольно ушел в отставку.

Подобная судьба постигла и все остальные попытки построить социализм в Африке в 1960-е годы. Обычно они кончались тем, что лидеры, проводившие социалистические нововведения, свергались в результате государственных переворотов. Для таких преобразований в регионе не было ни социальной, ни экономической, ни политической базы. Тем не менее попытки строить социализм продолжились и в 1970-е годы. На этом новом этапе социализм обычно назывался «научным», а руководство стран, вводивших его, приходило к власти через революции, вооруженную борьбу или военные перевороты. Характерной чертой этого нового этапа социалистического строительства было создание «авангардных» рабочих партий даже в тех странах, где рабочий класс практически отсутствовал.

В 1969 г. вооруженный переворот в Сомали привел к власти Верховный революционный совет, национализировавший промышленные предприятия и землю. Совет пытался сочетать идеологию марксизма-ленинизма с нормами ислама. В 1976 г. Совет был преобразован в «авангардную» Революционную социалистическую партию Сомали, фактически установившую диктатуру в стране и окончательно разрушившую экономику. Партия была отстранена от власти в 1991 г. в результате гражданской войны.

В 1974 г. в Эфиопии произошла революция. К власти пришли военные, объявившие марксизм-ленинизм официальной идеологией. В ходе развязанного ими «красного террора» против представителей эфиопской знати, чиновников, землевладельцев и прочих несогласных погибли не менее полумиллиона человек. В стране была проведена радикальная земельная реформа. В 1984 г. была создана Рабочая партии Эфиопии, построенная по образцу Коммунистической партии СССР. Все эти годы СССР оказывал Эфиопии большую военную и экономическую помощь, в частности в войне против своего бывшего союзника Сомали (1977-1978). К началу 1990-х годов такая помощь прекратилась, и в 1991 г. к власти пришла оппозиция. Однако согласно конституции 1995 г., действующей поныне, земля в стране до сих пор принадлежит «государству и народу» и не может ни продаваться, ни покупаться. Правительство продолжает осуществлять строгий контроль над всеми аспектами жизни страны.

В конце 1970-х — 1980-е годы попытки радикальных преобразований под руководством «авангардных» марксистко-ленинских партий, имевших особенно тесные отношения с СССР, проводились и в бывших португальских колониях, Анголе и Мозамбике.

Однако социалистические эксперименты были далеко не единственной причиной бедственного экономического положения в регионе в последние четыре десятилетия прошлого века. Экономика тех стран, которые таких экспериментов не проводили, например Кении и Конго (ДРК), была не в лучшем положении. После провозглашения независимости почти во всех странах уровень производства и доходов населения резко снизился. Причинами тому были не только неумелое управление экономикой, но и массовая коррупция, политическая нестабильность, авторитаризм и нехватка квалифицированных кадров.

Группа тоголезцев перед избирательным участком № 16 (школа Бубакар) в Ломе во время президентских и парламентских выборов и референдума по проекту конституции Тоголезской Республики. 1963 г. РГАКФД

Подавляющее большинство стран Тропической и Южной Африки после провозглашения независимости установили однопартийные режимы. В одних формально соблюдались некоторые нормы демократии, например проводились выборы. В других правительства действовали исключительно авторитарно, и их лидеры оставались у власти десятилетиями. Разновидностью авторитарных режимов были режимы военные.

Такое развитие событий поначалу казалось необъяснимым: ведь борьба против колониализма шла под лозунгами демократии. Но уже к концу 1960-х годов стало очевидно, что оно было, скорее, закономерностью. Африканские общества не имели ни опыта демократического правления, ни социальной базы для него. Демократические институты, спешно создававшиеся колониальными властями в преддверии независимости, зачастую виделись и населению, и новым лидерам как нечто чуждое африканскому обществу. В какой-то степени так оно и было: как доколониальные государственные образования, так и колониальные структуры строились на системе патронажа. Именно эта система и стала преобладающей в первые десятилетия после провозглашения независимости.

Кроме того, большинство лидеров, приведших свои страны к независимости, считали своей главной задачей сплочение общества и преодоление этнических и социальных противоречий для достижения ускоренного экономического роста. Для многих из них это означало запрещение де-юре или дефакто политических партий, оппозиции и профсоюзов, независимой прессы, а иногда и неправительственных организаций. Население видело в каждом из первых лидеров символ единства нации, гаранта ее независимости и благосостояния. Каждый был «отцом нации», схожим с вождем доколониальной Африки, — роль, которую все они с легкостью принимали. Каждый стремился остаться у власти как можно дольше. Двадцати- и тридцатилетние правления не были исключением, а более короткие — чаще всего результатами заговоров и государственных переворотов. Большинство авторитарных режимов были в той или иной степени коррумпированы.

Эти тенденции не зависели от социально-политической ориентации и были характерны не только для стран социалистической ориентации. Основное различие заключалось в степени авторитарности и коррумпированности лидеров и элиты. Даже если сам лидер не участвовал в коррупции (как, например, Ньерере), система неподконтрольной власти создавала для нее все условия. Политическая неграмотность населения и отсутствие общественных сил, которые могли бы оказать организованное сопротивление авторитаризму, делали авторитарные режимы малоуязвимыми. Единственным институтом, который мог реально противостоять авторитаризму и коррупции, была армия. Но абсолютное большинство военных, пришедших к власти в результате переворотов, зачастую под лозунгами борьбы с коррупцией, немедленно устанавливали авторитарные или диктаторские режимы и начинали грабить население точно так же, как и их предшественники.

Самым рациональным и даже благожелательным авторитарным правителем среди африканских лидеров считается Йовери Мусевени, президент Уганды. Мусевени пришел к власти в 1986 г. в результате военного переворота. Он объявил, что его целью является установление демократических порядков, но начал свою деятельность с запрета на избирательную деятельность политических партий. Он полагал, что Уганда настолько разделена по этническому и религиозному признакам, что политическая борьба может вернуть страну к насилию, от которого она настрадалась в предыдущие годы. Так называемое Движение под его руководством утверждало, что его поддерживают все угандийцы. Кроме того, была создана новая система местного самоуправления в виде избиравшихся прямым голосованием Советов сопротивления. Для многих угандийцев это был первый опыт демократических выборов. Затем подобная система была распространена на уровень дистриктов. Только через десять лет, в 1996 г. в Уганде состоялись первые альтернативные выборы на национальном уровне. С тех пор такие выборы проводились четыре раза, но Мусевени каждый раз выходил победителем и в 2018 г. все еще находился у власти.

Омар Бонго был президентом Габона с 1967 по 2009 г. В течение первых 26 лет его правления в стране существовала однопартийная система. В 1990 г. после многочисленных протестов было принято решение об альтернативных выборах, но на следующий день главный критик и соперник Бонго был убит. Первые выборы на альтернативной основе состоялись в 1993 г. Бонго вышел на них победителем — как и на всех последующих. Он ввел семилетний срок президентства и в последний раз был провозглашен президентом в 2006 г. Должность президента он обычно сочетал с несколькими министерскими постами. После его смерти в 2009 г. президентом стал его сын. Бонго был одним из самых богатых глав государств в мире. В 1999 г. на его личном счете в одном только Ситибанке было 130 млн долл., источником которых, как показало расследование, была государственная казна Габона. Французская нефтяная компания Эльф Акуитэн платила Бонго 40 млн долл. в год за право добычи нефти в стране. По подсчетам работавшей в 1997 г. комиссии американского сената, Бонго и его семья тратили в среднем 55 млн долл. в год.

Франсиско Масиас Нгема был избран президентом Экваториальной Гвинеи на единственных в истории страны демократических выборах, прошедших в преддверии провозглашения независимости, в 1968 г. В 1971 г. он отменил конституцию, провозгласил себя пожизненным президентом и взял на себя прямое управление «правительством и институтами», включавшими законодательную, исполнительную и судебную власть. В соответствии с новым законодательством угроза президенту каралась смертью, его оскорбление — 30-летним заключением. Масиас Нгема имел множество титулов, например «Великий магистр образования, науки и культуры». При этом западная медицина была запрещена, а против интеллигенции проводился массовый террор. Любая оппозиция физически уничтожалась. Были убиты две трети членов первого парламента и 10 министров первого кабинета. Считается, что за годы правления Масиаса Нгемы погибли от 50 до 80 тыс. человек при численности населения страны около 300 тыс. человек на момент его прихода к власти. Более трети населения бежало от репрессий в соседние страны.

Масиас Нгема не был марксистом и не проводил социалистических преобразований, но установил тесные отношения с социалистическими странами, прежде всего с Китаем, Кубой и СССР. Все они предоставляли ему военную, техническую и финансовую помощь. За эту поддержку СССР было предоставлено право создать рыболовецкое предприятие и пользоваться морской базой в Любе, а позже — международным аэропортом Малабо. Для Советского Союза это было важно в связи с его ролью в военном конфликте в Анголе. В 1979 г. Масиас Нгема был свергнут военными, осужден и казнен. В 2018 г. его преемник и племянник Теодоро Обианг Нгема Мбасондо все еще оставался у власти. Подобные режимы в Африке второй половины XX в. были не исключением, а правилом.

Важнейшим фактором, сдерживавшим экономическое развитие африканских стран в этот период, была политическая нестабильность. Серии военных переворотов, этнические конфликты, революции, междоусобные и межгосударственные войны унесли жизни миллионов людей и оставили глубокий след в экономическом, политическом и культурном развитии континента.

Перевороты, произошедшие в Нигерии и Гане в 1966 г., виделись как беспрецедентная аберрация. Потом они стали происходить с такой регулярностью, что стали нормой. Гана, Нигерия, Уганда, Сьерра-Леоне и Коморы пережили по 6 переворотов; Буркина-Фасо, Бурунди и Центрально-Африканская Республика — по 5. По 4 переворота было в Гвинее-Бисау, Нигере и Судане; по 3 — в Чаде, Лесото, Конго (ДРК) и Руанде; по одному-двум переворотам — почти во всех остальных странах региона. В этом перечне — только успешные перевороты, которые приводили к смене власти. В нем нет ни попыток переворотов, ни случаев преднамеренного убийства лидеров в целях захвата власти.

Причины такой частоты переворотов и легкости, с которой они происходили, — примерно те же, что и причины авторитаризма. Главной среди них было отсутствие политических структур, государственных институтов и норм, организованных социальных сил, которые могли бы противостоять военным. К моменту провозглашения независимости африканскими странами их армии были практически единственной организованной политической силой. Партии были слабы и аморфны и держались только на популярности того или иного лидера. Профсоюзы были также слабы или запрещены, или не существовали вовсе. Законодательная и судебная власти были подчинены исполнительной, то есть все тем же «вождям». Свободной прессы не было, или же она была очень слаба. Все это означало, что у населения не было каналов выражения недовольства. К тому же большинство мало ориентировалось в политике, а в политических институтах — и того меньше. Даже если бы эти институты функционировали, в первые десятилетия после провозглашения независимости люди просто не умели ими пользоваться. В этих условиях инициатива оставалась за военными.

Даже к концу колониальной эпохи вертикальная социальная структура (социальные классы или слои современного общества) в большинстве африканских стран была слабо выражена. А вот горизонтальная — этнические, клановые, религиозные и другие группы и связи — являлась несущей конструкцией общества. В колониальную эпоху армия и полиция африканских стран набирались по этническому принципу. Такими они остались и после провозглашения независимости. Если президент принадлежал к одной этнической группе, а большинство его армии — к другой, соблазн установить «свой» порядок для своей этнической группы был велик. И даже если военные захватывали власть только для себя, поддержка их этнической группы была им обеспечена. Там же, где армия состояла из представителей нескольких этнических групп, почва для переворотов была еще более благодатной. Конечно, за этнической солидарностью всегда стояли экономические интересы. Каждая группа военных, совершавшая очередной переворот, полагала, что, по выражению одного из участников, «пришел наш черед есть».

Самым типичным примером чехарды переворотов была Нигерия. Первый из них совершили военные из народа игбо, населяющего юго-восточную часть страны. Были убиты премьер-министр страны, происходивший с севера, в основном населенного народами хауса и фулани, и главы северного и западного регионов. У власти оказался генерал Агийи Иронси, по этнической принадлежности также игбо. В том же 1966 г. произошел новый переворот. Иронси был убит, и к власти пришел подполковник Якубу Говон, происходивший из одной из сравнительно небольших этнических групп в центральной части страны. В 1975 г. Говон был насильственно отстранен от власти, и она перешла к бригадному генералу Мурталле Мухаммеду, выходцу с севера. Мухаммед поставил во главе государства Верховный военный совет, но конечной своей целью считал установление гражданского правления. Мухаммед был убит в 1976 г. в ходе неудавшегося военного переворота. Его место занял его заместитель, бригадный генерал Олусегун Обасанджо из народа йоруба, населяющего юго-западную часть Нигерии. Обасанджо продолжил политику Мухаммеда. В 1979 г. он ввел в действие новую конституцию и передал власть гражданскому правительству, возглавленному Шеку Шагари, выходцу с севера, по этнической принадлежности фулани. Вскоре нигерийцы начали обвинять правительство Шагари в коррупции, в 1983 г. группа военных свергла его, поставив у власти новое правительство во главе с Мухаммедом Бухари, также фулани. Но и правление Бухари длилось недолго.

В 1985 г. последовал новый переворот, которым руководил член Верховного военного совета генерал Ибрагим Бабангида из сравнительно небольшого народа гвари, населяющего центральную часть страны. Бабангида считается «отцом» системной коррупции в Нигерии. Он обещал вернуть страну к демократическому правлению, но аннулировал результаты демократических выборов 1993 г., поставив у власти Эрнесто Шонекана из народа йоруба. Уже через несколько месяцев последовал новый переворот под руководством генерала Сани Абачи. Абача, выходец с севера, по этнической принадлежности канури, начал массовые репрессии против оппозиции и расправы с протестующими. Позже на его зарубежных счетах было обнаружено несколько сотен миллионов долларов. В 1998 г. Абача был убит при неясных обстоятельствах. После выборов 1999 г. власть перешла, наконец, к законно избранному президенту — Олусегуну Обасанджо, вновь вернувшемуся к своей программе демократизации страны.

Перевороты были лишь одной из форм политической нестабильности в регионе. Войны и междоусобные конфликты имели куда более разрушительный эффект и уносили не десятки и сотни, а миллионы жизней. Причиной таких конфликтов чаще всего были этнические противоречия и экономические интересы. Искусственно проведенные колониальные границы никак не учитывали территории расселения этнических групп. В последние десятилетия XX в. Африка южнее Сахары пережила несколько таких крупных катастроф.

В мае 1967 г. восточный регион Нигерии, населенный игбо, провозгласил независимое государство под названием Республика Биафра. Причиной тому были как погромы игбо, начавшиеся на севере после первого военного переворота, так и стремление местной элиты контролировать добычу и экспорт нефти, месторождение которой находилось на востоке страны. Центральное правительство (т.е. северный и западный регионы) смогло одержать победу над Биафрой, но война продлилась 30 месяцев и унесла до 3 млн жизней.

Конго (ДРК) пережило три крупных междоусобных конфликта. Первый начался сразу после провозглашения независимости в 1960 г. с бунта в армии, резни белых поселенцев и отделения от государства двух провинций — Катанги и Южного Касаи. В 1965 г. он закончился победой центрального правительства, но унес жизни около 100 тыс. человек, в том числе первого премьер-министра страны Патриса Лумумбы, и привел к власти диктатора Жозефа-Дезире Мобуту, правившего страной 32 года.

Первая конголезская война 1996-1997 гг. произошла в результате вторжения в Киву, восточную провинцию Конго (тогда — Заира), руандийских военных формирований, в основном из народа тутси. Вместе с восставшими местными (заирскими) тутси (баньямулеке и баньяруанда) руандийцы и силы нескольких соседних стран прошли территорию всей страны и захватили столицу. Мобуту бежал. В этой войне были убиты до 20 тыс. человек и от 250 до 800 тыс. погибли от голода и болезней. К власти пришел лидер восставших Лоран Кабила.

Члены первого правительства Демократической Республики Конго во главе с премьер-министром П. Лумумбой. 1960 г. РГАКФД

Вторая конголезской война (1998-2003) стала самой кровопролитной в истории Африканского континента. Она унесла жизни около 5,5 млн человек убитыми и погибшими от голода и болезней. Разруха и голод привели к тому, что тысячи людей продолжали умирать от голода и нефатальных заболеваний в течение нескольких лет и после окончания войны. Миллионы были согнаны или уходили со своих мест. В конфликте участвовали около 20 различных политических и военных группировок и войска многих африканских стран. В Африке эти события называли третьей мировой войной. Но в «мире белого человека» об этом говорили и писали весьма скудно.

Война была вызвана как политическими противоречиями, так и этническими трениями, но одной из главных ее причин была борьба за контроль над месторождениями ценных металлов. Явного победителя в войне не было, да и сказать с уверенностью, что она закончилась, трудно: конфликт на востоке страны продолжается по сей день. Лоран Кабила был в этом конфликте убит, президентом стал его сын.

Дольше всего длилась гражданская война в Анголе — с 1975 по 2002 г. Велась она между центральным правительством и несколькими сепаратистскими движениями. Наиболее упорным противником центрального правительства был Национальный союз за полную независимость Анголы (УНИТА). В этой войне погибли до полумиллиона человек.

Геноцидом закончился конфликт между тутси и правительством Руанды, состоявшим в основном из народа хуту (1990-1994). В 1994 г. правительство призвало гражданское население хуту убить всех тутси страны. В течение всего лишь трех с половиной месяцев были убиты от 500 тыс. до миллиона тутси и «умеренных» хуту — 20% населения страны и 70 % тутси.

Особого упоминания заслуживает использование детей в гражданских войнах. В междоусобном конфликте в Сьерра-Леоне (1991-2002) в армии «Объединенного революционного фронта» было около 10 тыс. детей от 7 до 14 лет, от 30 до 40% из них — девочки, использовавшиеся для сексуальных утех. Детей уводили в это войско насильно. Во время обучения их держали на наркотиках и алкоголе, чтобы «освободить их ум» для убийств и истязаний жертв. Подобная практика была также широко распространена в междоусобных войнах в Конго и Уганде.

Междоусобные и межгосударственные войны не только привели к гибели миллионов людей, но и лишили крова и средств к существованию многие миллионы тех, кто выжил. Экономика стран, вовлеченных в эти конфликты, была разрушена. Целые районы Анголы и Конго были опустошены. В ходе войн широко практиковались изнасилования, в результате чего в конфликтующих странах резко увеличилось число больных СПИДом. Разрушалась социальная ткань общества, многие дети остались без родителей и вынуждены были кормиться и выживать, как могли.

Как правило, сепаратисты получали основное или дополнительное финансирование своих войн от продажи алмазов или нефти из контролируемых ими месторождений. Такие продажи шли в обход официальных каналов (алмазы, проданные таким путем, называли «грязными»), что плодило коррупционные схемы и подпольные структуры, занимавшиеся незаконными поставками оружия и техники в конфликтные районы.

Ни одна из этих войн не длилась бы так долго и не привела бы к таким колоссальным потерям, если бы не вмешательство иностранных держав. В войне в Нигерии Великобритания и СССР поддерживали центральное правительство, а Франция — Биафру. Войны в Конго и в Анголе называли войнами-прокси холодной войны. В них оказались замешанными США, СССР, многие европейские и африканские страны. В ангольской войне ЮАР и США поддерживали УНИТА, СССР — центральное правительство. Соседи Анголы и другие страны континента также поддерживали разные военные группировки и конфликтующие стороны. Эта война политически расколола Африканский континент и парализовала деятельность ОАЕ. Вторую конголезскую войну иногда называют африканской мировой войной: так или иначе в ней было задействовано большинство стран континента.

Жизнь Африки южнее Сахары в последние десятилетия XX в. нельзя обрисовывать исключительно в негативных тонах. Многие правительства, независимо от политической ориентации, предпринимали реальные шаги к развитию грамотности и образования населения. Открывались новые университеты. В большинстве стран выросла гуманитарная и техническая интеллигенция, появился средний класс. В Африке появились талантливейшие писатели, такие, например, как лауреаты Нобелевской премии нигериец Воле Шойика и южноафриканцы Надин Гордимер и Джон Куцие, кандидат на это звание кениец Нгуги Ва Тхионго и лауреат Букеровской премии нигериец Чинуа Ачебе. Африканские историки этого поколения сыграли огромную роль в развитии мировой африканистики. Были и интересные, широко образованные политики. Лучший пример — первый президент Сенегала, философ, поэт и писатель Леопольд Седар Сенгор, ставший первым африканцем членом Французской Академии, и сохранивший демократический строй в своей стране.

Далеко не всегда народ был пассивным наблюдателем политических событий. Множество организаций и политиков в разных странах требовали демократии и лучшей жизни. Многие погибли в борьбе за эти идеалы. Во время каждого переворота военные могли прийти к власти только на волне недовольства существующими режимами и обещаний перемен.

В конце XX в. Африка дала миру пример доброй воли и миротворчества, достойный подражания. С середины XVII в., с начала европейской миграции на юг Африки в этом регионе назревал межрасовый конфликт между африканцами и потомками выходцев из Европы. Белое меньшинство — около пяти миллионов из сорокамиллиоиного населения подвергало африканцев и все небелое население угнетению и дискриминации. С 1948 г. с введением расистского режима апартхейда дискриминация была закреплена законодательно.

С середины 1970-х годов и особенно к концу 1980-х ЮАР оказалась в сложном положении. Нарастали массовые выступления, усилилась изоляция страны в мире. ООН осудила режим апартхейда и ввела бойкот страны. СССР всячески поддерживал силы протеста. В 1986 г. экономические санкции против ЮАР ввели США. В среде черного населения усиливалась ненависть к белым, что грозило межрасовой схваткой. Обстановка становилась все более напряженной.

К концу 1980-х годов как во властных структурах, так и в рядах сопротивления нашлись люди, которые осознали, что если дело дойдет до взрыва, это станет катастрофой для всей страны, для всего ее многорасового населения.

Начались поиски контактов, переговоров и взаимных уступок как со стороны правительства Ф. де Клерка, ставшего президентом ЮАР в конце 1989 г., так и со стороны Африканского Национального Конгресса, ведущей политической партии сил сопротивления.

Один из лидеров Конгресса Нельсон Мандела с конца 1980-х годов энергично выступал за переговоры. Он стал символом национального примирения. Переговоры были долгими и трудными, но в апреле 1994 г. состоялись первые в истории ЮАР всеобщие выборы. В них приняли участие почти все политические партии страны. Мандела стал первым чернокожим президентом страны, вице-президентами — де Клерк и Табо Мбеки, один из лидеров АНК. Н. Мандела возглавил правительство национального единства.

В 1995 г. по инициативе Н. Манделы правительство создало Комиссию правды и примирения, которая должна была упрочить национальное единство. Бывшие политические деятели, судьи, прокуроры и тюремщики каялись, просили прощения у своих жертв, плакали вместе с ними перед телевизионными камерами. Просили прощения и представители освободительного движения, участвовавшие в террористических актах. Тех, кто действовал из политических убеждений, раскрыл все свои преступления и раскаялся, обычно прощали.

Многие мечтали тогда, что население ЮАР станет «радужной нацией» — люди всех цветов кожи будут жить в полном согласии. Эти мечты не стали реальностью. От расовых предрассудков, накопившихся за три с половиной столетия, избавиться не удалось. Но межрасовой кровавой схватки страна избежала.