6.1. Уроки 1874 года

1874 годом «хождение в народ» не закончилось. Некоторые народники, довольные результатами своей пропаганды, настраивались на продолжение начатого. М.Д. Муравский так писал об этом:

Добрая почва:

Семя тут ладно упало…

Ну ка, что дальше?

Пашни еще ведь немало[681].

Рецидивы «хождения» возобновлялись и в 1875 и даже в 1876 гг. Так, летом 1875 г. продолжали свое «хождение» Д.М. Рогачев и О.В. Аптекман, впервые отправились «в народ» С.И. Сергеев, Ф.С. Покрышкин и будущий народоволец Н.И. Кибальчич (все трое были тогда же арестованы и после долгого тюремного заточения предстали перед судом: Сергеев и Покрышкин в 1877, а Кибальчич – в 1878 г.). Из опытов «хождения в народ» 1876 г. известен ознакомительный рейд еще одного будущего народовольца А.И. Баранникова по уездам Земли Войска Донского. Но все эти опыты предпринимались уже спорадически, крайне малым числом участников, как бы по инерции массового «хождения» 1874 г. Главным же образом в 1875 – 1876 гг. народники были заняты пересмотром своей тактики «хождения в народ», пытаясь извлечь надлежащие уроки из неудачи 1874 г.

Уяснить себе коренную причину неудачи (то есть переоценку революционности крестьянства) народники – именно потому, что они были народниками, – не могли. С позиций народнического мировоззрения они нашли ряд других (тоже существенных) причин, которые и вознамерились устранить. Главной причиной неудачи «хождения» они сочли абстрактный, отвлеченный характер своей пропаганды, не связанный с конкретными нуждами крестьян. Народники упрекали себя в том, что они толковали крестьянам о такой высокой и далекой от них невидали, как социализм (по разумению крестьян, «царствие небесное»), вместо того, чтобы будить в крестьянах социалистический образ мыслей путем обсуждения их собственных нужд и запросов. «Непродолжительный период нахождения нашего в народе, – свидетельствовал в 1881 г. А.И. Желябов, – показал всю книжность, все доктринерство наших стремлений, а с другой стороны, убедил, что в народном сознании есть много такого, за что следует держаться»[682]. Именно абстрактность, «книжность» пропаганды и была, как решили теперь народники, той первопричиной, из-за которой народ не понял их и остался равнодушным к их зажигательным проповедям.

Вторую причину неудачи «хождения в народ» народники усмотрели в кратковременности своей пропаганды. «В громадном большинстве случаев, – сожалел Александр Михайлов, – пропагандисты только проходили через народ, получали от него то или иное впечатление, наблюдали его жизнь, а передавать ему свои мысли приходилось только мимоходом»[683]. Между тем, «поголовная безграмотность массы» (по выражению того же Михайлова) требовала от пропагандистов долгой, кропотливой и терпеливой работы в каждом месте. Иначе говоря, народники пришли к выводу, что за кратковременностью своего пребывания в народе они просто не успели должным образом распропагандировать крестьян.

Третья причина неудачи «хождения» заключалась, по разумению самих народников, в организационной слабости, в отсутствии руководящего центра, который обеспечивал бы координацию, планомерность и результативность революционной пропаганды. В этом смысле «организации не было и следа», – с горечью констатировал С.М. Кравчинский[684].

Наконец, сразу же после разгрома «хождения в народ» 1874 г. народники начали ссылаться как на одну из причин своей неудачи (тогда они считали: не главную) на репрессии со стороны правительства. Не только в своем кругу, но и в обращениях к власти и к обществу со скамьи подсудимых на различных процессах народники возмущались тем, что мирная пропаганда их идей чрезвычайно затруднена, «когда всякая честная попытка убивается грубой силой»[685], «когда за всякое желание, не согласное с требованиями правительства, люди награждаются каторгою»[686].

Таковы были, по мнению самих участников «хождения в народ» 1874 г., причины их неудачи. Анализируя причины, народники отказывались признать свою неудачу фатальной. Напротив, они рассудили, что все поправимо, если устранить допущенные в 1874 г., теперь очевидные для них, ошибки. Во-первых, чтобы «достучаться» до сознания крестьян, решено было изменить характер пропаганды, а именно конкретизировать ее, приблизить к насущным запросам крестьянства, идти не от программы к народу, а от народа к программе, «выставить на своем знамени уже самим народом сознанные идеалы»[687]. Отныне народники решили воздействовать на крестьян не абстрактными рассуждениями о социализме, а призывами к удовлетворению их конкретных требований, прежде всего – земли и воли, всей земли и полной воли.

Во-вторых, практически все народники сошлись на том, что «надо раз навсегда оставить кочевую форму» пропаганды[688], и впредь вести ее не «с налету», а оседло, путем устройства поселений революционеров в деревне (под видом учителей, писарей, фельдшеров и пр.). Это, с одной стороны, обеспечивало большую основательность и действенность пропаганды, поскольку она становилась в каждом избранном месте длительной и позволяла доводить сознание местных крестьян до нужного градуса революционности, а с другой стороны, все это предохраняло народников от полицейских репрессий, ибо оседлый пропагандист, замаскированный под учителя или фельдшера, вызывал меньшее подозрение, чем «летучий», бродячий.

В-третьих, было решено, ради большей эффективности пропаганды и опять-таки ради лучшей защиты пропагандистов от возможных репрессий, создать крепкую всеобъемлющую организацию, которая смогла бы координировать любые действия революционеров в масштабе всей страны из единого центра. «Мы должны во что бы то ни стало сплотиться в одно целое и стройное тело, – призывала летом 1876 г. газета П.Л. Лаврова „Вперед!“ – Нам пора узнать свои силы, сосчитать свои ряды, обеспечить их от нападения врагов, создав организацию, которая удесятерит наш союз»[689]. При этом, однако, редакция газеты предостерегала народников от возникновения внутри организации «безответственной диктатуры» отдельных лиц[690].

Все это обсуждалось повсеместно и одновременно с поразительным единодушием. Народники попытались даже (но, по-видимому, не смогли) созвать в Москве до конца 1875 г. объединительный съезд[691]. Во всяком случае, «не сговариваясь, – вспоминал О.В. Аптекман, – люди пришли к одним и тем же выводам, а это уже одно говорило за их жизненность, реальность и осуществимость»[692].

Эти выводы говорят о том, что пересмотр тактики народников в 1875 – 1876 гг. был частичным. Исходный тактический принцип остался незыблемым: пропаганда народнических идей в деревне, среди крестьян. Новая тактика выразилась лишь в изменении способов пропаганды и в усовершенствовании ее организации. С новых тактических позиций и была начата подготовка к созданию общероссийской организации народников. Такой организацией стало общество «Земля и воля», сложившееся к концу 1876 г.

Однако в период между разгромом «хождения в народ» 1874 г. и возникновением «Земли и воли», т.е. в то время, когда народники были заняты мучительным пересмотром своей тактики, в России успела оформиться, развернуть активную деятельность и погибнуть еще одна замечательная народническая организация – т.н. «москвичей».