ЗАЩИТА ГРАНИЦ В ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ
Пусть Бек продумал все возможные риски, война с СССР даже при самом благоприятном раскладе была неизбежна. Если бы Сталин решился на агрессию, вес польской карты в этой игре вновь бы возрос. Кроме того в случае разгрома Чехословакии в руки немцев попала бы Карпатская Украина, то есть плацдарм для распространения революционных настроений в Советской Украине. Поэтому были опробованы кампании по разложению Красной армии, какими они проводились позже в ходе германо-советской войны{190}.
Вермахт активизировал контакты с украинцами в изгнании. Абвер в 1937 г. пополнил свои ряды сотрудниками из числа украинцев. Среди них полковник Евген Коновалец, который в 1919 г. основал Организацию украинских националистов (ОУН), занимавшуюся проведением терактов на территории СССР.
Он искал союзников за рубежом. Его встречи с Розенбергом не принесли ощутимых результатов, в конце концов, он нашел покровителей в абвере. Коновалец прилагал усилия к объединению сил украинских эмигрантов, чтобы создать крупную ударную армию. Этим намерениям Коновальца было отдано должное: в 1938 г. японский посол в Берлине устроил в честь Коновальца банкет{191}. В 1938 г. Коновалец заявил о проведении крупного конгресса ОУН, однако спустя некоторое время стал жертвой совершенного на него в Париже покушения.
Однако вернемся назад, в январь 1937 г. После заседания в Военном министерстве Гитлер и Геббельс обменялись своими впечатлениями о плане оперативно-стратегического развертывания, подробности этих впечатлений дошли до нас не полностью. Как указывает Геббельс, предположение о том, что Германия «вместе с союзниками-фашистами при необходимости будет бороться с Россией, Чехией и Литвой, разработано с точностью до мелочей». Говорилось даже об использовании гражданских комиссаров на оккупированной территории, а также о большой роли пропаганды — доказательство того, что, как и в Первую мировую войну, ставка делалась на антироссийскую пропаганду. Результат: «фюрер весьма доволен», пишет в своем дневнике Геббельс{192}. Вмешательство западных держав надлежало исключить, это соответствовало концепции Бека. С этим Гитлер согласился без долгих размышлений, а также с перспективой ожидания продолжительностью шесть лет. Но (!) — и в этом он отличался от не принимающего риск начальника Генерального штаба — Гитлер хотел «не упустить удачный момент, если таковой наступит».
О каком моменте идет речь? Обезвреживание Чехословакии и распространение влияния Германии на Австрию и Венгрию вплоть до Румынии — таковыми должны были стать стратегические шаги, направленные на достижение одной цели: столкновение с СССР. В разговоре с Геббельсом «сила России» составляла отправную точку размышлений Гитлера. Как и всегда, он делал ставку на то, что сможет так или иначе договориться с Великобританией, хвалил «героический энтузиазм» Италии, указывая далее на то, что Франция, вероятно, желает «примирения, которое окончательно наступит лишь тогда, когда мы окажемся достаточно сильны».
Нет и призрака мысли о том, что для начала следует исключить из числа возможных противников страны Запада, чтобы затем обратиться на Восток. Напротив, внешняя политика ориентировалась в соответствии с планом оперативно-стратегического развертывания вермахта на Восток. Растущая мощь СССР и коммунистическая пропаганда привлекут к Германии все больше союзников. В результате Германия станет преемницей «Малой Антанты» в Восточной и Юго-восточной Европе, включая Румынию, Югославию и «все больше Польшу». Таким образом, по мнению Гитлера, шансы перетянуть Польшу на свою сторону возрастали.
В академии вермахта в марте-апреле 1937 г. прошел апробацию план войны «Франции, Чехии и России против Германии, Италии, Австрии и Венгрии», включая проекты приказов и эскизы стратегического сосредоточения войск{193}.
«Большевистской группировке держав» инкриминировалось намерение организовать агрессивную войну (такие формулировки были характерны для риторики того времени). Намерение трактовалось через призму описания предполагаемой политической обстановки, в которой Россия посредством «недружественных действий» стремится побудить «Германию либо державы авторитарной группировки» к шагам, которые трактуются мировым сообществом как агрессия.
Что до соотношения сил в военной сфере и взаимодействия с союзниками, то здесь предполагалось, что из-за трений между СССР и Японией СССР не сможет направить свою дальневосточную армию в Европу. Литва, по-видимому, должна будет примкнуть к Москве. Разработчикам плана это позволяло думать не только о нападении на Чехословакию, которую обвиняли в том, что она ведет тесное военное сотрудничество с Россией. Чешская часть населения якобы требует скорейшей войны с Германией и, применяя кровавые методы, угнетает немецкое и венгерское национальные меньшинства, проживающие на территории страны.
Особый интерес представляет оценка, данная Польше. Страна связана договорными обязательствами с Францией и Германией. Париж пытается добиться взаимных уступок от русских и поляков. Красная армия должна получить право прохождения по территории Польши и, в свою очередь, отказаться от любой большевистской агитации в Польше. Восточная Пруссия после заключения мира должна отойти к Польше. Однако переговоры будут протекать трудно. Отношение поляков к Праге плохое из-за конфликта в окрестностях Цешина.
Благодаря нейтралитету Польши — с учетом поддержки со стороны пограничных войск Германии — а также благодаря нейтралитету Великобритании и большинства других европейских государств не исключается возможность рискованной войны на несколько фронтов (хотя разработчики плана и надеялись ее избежать). Молниеносное нападение на Чехословакию и Литву позволит улучшить стратегическое положение Германии, удержать Францию и Россию от возможного вмешательства. В ином случае в распоряжении Германии оставалась мощная оборонительная позиция на рейнском фронте; на Востоке стратегическое положение по отношению к СССР можно было считать благоприятным -в результате оккупации Литвы, Чехословакии, Карпатской Украины и тесному сотрудничеству с Эстонией. Возможную агрессию Красной армии с территории Румынии посредством сотрудничества с Венгрией и Австрией надлежало не допускать до тех пор, пока вермахт не прибудет в этот регион для организации обороны.
Международное положение летом 1937 г. улучшилось настолько, что Бломберг в рамках обновления «директивы о единой подготовке вермахта к войне» поручил спланировать нападение на Австрию (план «Отто»){194}. Из стратегических соображений непременное присоединение австрийских территорий являлось первым шагом немецкой экспансионистской политики. Директивы Бломберга все более четко свидетельствуют о готовности нанести удар.
С учетом актуальной ситуации в директивах говорится о том, что Германия в настоящее время избавлена от угрозы войны, поскольку народы, в том числе русский, обнаруживают слабую волю к войне. Однако Германия должна быть в постоянной боевой готовности, чтобы суметь отразить внезапные нападения и «суметь использовать выгодную политическую ситуацию в военных целях»{195}.
В случае агрессии со стороны Запада надлежало вести оборонительную войну. Обороноспособность существенно возросла в результате сооружения Западного вала. Ценой неимоверных усилий вермахт с 1937 г. возводил новые линии укреплений, которые можно было удерживать в случае необходимости малыми силами, основные же силы тем временем могли переходить в наступление на других фронтах. Инвестиции в буквальном смысле были «врыты» в землю, в то же время не хватало финансов для формирования оборонительных сил: с таким противоречием военные верхи вынуждены были мириться вплоть до кончины Гитлера в берлинском бункере в апреле 1945 г. По этой причине командование сухопутных войск с 1937 г. приостанавливает строительство оборонительных сооружений «Восточного вала» и ускоряет процесс формирования танковых войск. Таким образом, возникла «ударная сила», которая могла участвовать в организации наступления на Востоке и Юго-востоке. Начальник Генерального штаба исходил из того, что необходимости в этом не возникнет ранее 1941 г., то есть прежде, чем будут выполнены минимальные требования к уровню вооружений. Однако он понимал, что политики могут счесть обстоятельства «удачными» несколько раньше. План «Ост» владел умами высшего военного руководства — ярким подтверждением тому служит аргумент генерала Вернера фон Фрича, командующего сухопутными войсками, который в борьбе за руководство вермахтом обосновал статус сухопутных сил тем, что военная победа Германии в будущей войне может быть гарантирована только в результате «завоеваний на Востоке», а следовательно, лишь при посредстве сухопутных войск{196}.
Убийство Тухачевского и паралич, поразивший Красную армию, существенно снизили угрозу вмешательства СССР в случае нападения Германии на Чехословакию, а значит, и развязывания германо-советской войны именно по такому сценарию. Отсутствие эффективного вмешательства со стороны СССР в происходящее побудит западные державы оставаться в стороне. Гитлер не хотел дожидаться «удачного стечения обстоятельств». Он лихорадочно стремился вызвать эти обстоятельства к жизни по собственной воле. Уже 5 ноября 1937 г. он посвятил военное руководство и министра иностранных дел в собственные планы. Его рассуждения, по сути, не отличались новизной стратегического подхода, но впервые продемонстрировали очевидные намерения фюрера начать войну как можно скорее. Австрия и Чехословакия должны были стать первыми объектами немецкой экспансии{197}.
Гитлер не скрывал, что это только начало. Он принял «окончательное решение» устранить проблему нехватки территорий путем захвата обширного «жизненного пространства». Самый поздний срок — 1943–1944 гг., когда процесс наращивания вооружений должен достигнуть своего апогея, однако наилучшие возможности следует изыскать в еще более короткие сроки. Говоря о «жизненном пространстве на Востоке», Гитлер, без сомнения, имел в виду СССР, а не Польшу, поскольку в тот же день 5 ноября 1937 г. он принял у себя посла Липского по случаю подписания Декларации о защите национальных меньшинств. За день до того Геринг снова обсуждал с заместителем министра иностранных дел Польши Шембеком вопрос о развитии немецко-польских отношений. Польша не решалась скрепить печатью сотрудничество с Германией в области противостояния СССР. Но в отношении совместных действий, направленных против Чехословакии, Шембек проявил открытость{198}.
Заявления Гитлера о его дальнейших планах (источником в данном случае является протокол Хосбаха){199} не вызывали возражений в части, касающейся его размышлений об СССР. Тем не менее и министр обороны, и командующий сухопутными войсками, и министр иностранных дел сочли предположение Гитлера о невмешательстве западных держав неубедительным. Бломберг и Фрич в достаточно резкой манере указали на то, что Англия и Франция ни при каких обстоятельствах не станут вмешиваться в конфликт, который может быть спровоцирован преждевременным нападением на Чехословакию. Министр иностранных дел (впрочем, как и начальник Генерального штаба, проинформированный несколькими днями позже о результатах совещания) с большой озабоченностью отнесся к решимости Гитлера перейти к конкретным действиям, а также к угрозе Второй мировой войны как следствия нападения на Чехословакию.
Командование вермахта сочло лишенным веса аргумент о готовности Италии присоединиться к Антикоминтерновскому пакту. Японско-германо-итальянский альянс, казалось, обрел совершенство формы: Италии предстояло заставить Францию перебросить основные силы в Средиземноморский регион, не допуская ее вступления в конфликт на территории Центральной Европы. Фюрер оказался крайне разочарован тем, что ему не удалось привлечь руководство армии на свою сторону. Прием, примененный Сталиным в отношении Тухачевского, был для Гитлера неприемлем; «чистки» в его исполнении оказались более эффективными, чем аналогичные действия Сталина против командования Красной армии, проходившие в это же время в СССР. В течение нескольких недель Гитлер заменил Фрича, Бломберга и Нейрата другими военными специалистами, Бек ушел в отставку осенью 1938 г. — сыграло свою роль и то, что в среде высокопоставленных военных он оставался наедине со своими сомнениями. Когда западные державы на конференции в Мюнхене выдали Гитлеру карт-бланш на действия в адрес Чехословакии, вопрос о необходимости организации военного переворота отошел на второй план. На случай, если Гитлер отдаст приказ о вторжении в Англию и Францию, оппозиционеры из среды командования сухопутных войск проделали приготовления, требующиеся для организации путча.
Несмотря на то что Бек пытался сдержать бодрый и рискованный марш Гитлера в сторону войны, в качестве начальника Генерального штаба он заботился о том, чтобы оперативное планирование шло в ногу с политическими директивами. Он считал, что начать войну уже в 1938 г. значит пойти на риск, однако распорядился разработать изолированный план нападения на Чехословакию. В начале года Бек поручил провести командно-штабные учения под названием «командировка Генерального штаба — 1938». Вместо рутинной образовательной поездки лишь некоторым генералам и офицерам Генерального штаба предстояло в письменном виде решить задачу, сформулированную как «ведение наступательной войны против Чехословакии, включая стратегическое сосредоточение и развертывание войск». Решение задачи предполагало непременный учет актуального уровня вооружений, т. е. исключало проведение анализа с ориентацией на отдаленную цель!{200} Спустя полгода «учения» превратились в реальность.
После того, как весной в ходе масштабных учений вермахта были выявлены проблемные аспекты коалиционной войны, Бек счел необходимым подвергнуть проверке оперативную часть. По этой причине к работе был привлечен Генеральный штаб Венгрии. Обновление плана «Грюн» было объявлено приоритетной задачей. План «Рот», то есть возможная война с Францией, утратил свою значимость.
Командование сухопутных войск нацелило усилия на решение ближайшей задачи. Неудивительно поэтому, что в распоряжениях Генерального штаба, а также частично сохранившихся до наших дней фрагментах планов практически не упоминается Россия. Так же обстоит дело с разработками люфтваффе, являющимися составной частью планов «Рот» и «Грюн». Потенциальной зоной организации воздушной обороны либо плацдармом для ведения стратегической войны в воздухе в тылу врага являлся юг Германии{201}. Польша и СССР здесь не фигурируют.