Сын крепостного против дворянского сына

Пожалуй, интереснее всех об Антоне Ивановиче Деникине написал Дмитрий Лехович, который семнадцатилетним юношей поступил вольноопределяющимся в Добровольческую армию Деникина. Лехович не захотел жить в Советской России, эмигрировал. Он беседовал с Деникиным, когда после Второй мировой войны генерал переехал из Франции в Соединенные Штаты, и написал книгу «Белые против красных».

Генерал Деникин — выходец из простой семьи — в отличие от большинства вождей Октябрьской революции. Если отец Антонова-Овсеенко был дворянином, то Деникин-старший — крепостным крестьянином в Саратовской губернии.

Иван Ефимович Деникин прослужил в армии двадцать пять лет, в шестьдесят два года вышел в отставку в чине майора и через два года женился во второй раз на польке-католичке Елизавете Федоровне (Францисковне) Вржесинской. Семья жила на его пенсию, бедствовала.

Антон Деникин поступил в Киевское юнкерское училище — военную карьеру выбрал под влиянием отца. Жизнь в училище была суровой — юнкеров кормили и одевали как солдат, платили солдатское жалованье — двадцать две с половиной копейки в месяц. Мать из скудной пенсии за отца посылала пять рублей.

Подпоручик Деникин получил назначение во 2-ю полевую артиллерийскую бригаду, которая была расквартирована под Варшавой. Осенью 1895 года поступил в Академию генерального штаба. По итогам экзаменов он был включен в список офицеров, имеющих право быть причисленными к генеральному штабу. В русской армии к генеральному штабу причислялись окончившие академию по первому разряду. Но новый начальник академии вычеркнул его из списка.

И тут штабс-капитан Деникин, возмущенный несправедливостью, совершил нечто невиданное — он написал жалобу самому императору. Военный министр генерал от инфантерии Алексей Николаевич Куропаткин приказал академии разобрать эту историю. Офицеры академии пришли к выводу, что Деникин прав. Ему сказали, что он будет причислен к генеральному штабу, но должен отозвать свою жалобу.

Молодой офицер возмутился:

— Я милости не прошу. Добиваюсь только того, что мне принадлежит по праву.

В результате в генштаб его не зачислили, а из канцелярии императора пришел ответ, что жалобу Деникина решено оставить без последствий. Это сильно повлияло на Деникина, на его отношение к императору и царскому строю.

Он вернулся в артиллерийскую бригаду. Через два года написал письмо военному министру Куропаткину, в котором изложил всю историю. Военный министр проверил все факты и пришел к выводу, что Деникин прав. На аудиенции у императора Куропаткин выразил «сожаление, что поступил несправедливо, и попросил повеления» на причисление Деникина к генеральному штабу.

Антон Иванович написал рапорт с просьбой отправить его на японскую войну. Его назначили начальником штаба дивизии, но он рвался в бой. Несколько раз сам поднимал солдат в атаку, был произведен в подполковники, а потом и в полковники.

Поражение в войне с Японией сильно подействовало на офицерский корпус. Деникин писал: «Никогда еще, вероятно, военная мысль не работала так интенсивно, как в годы после японской войны. О необходимости реорганизации армии говорили, писали, кричали». На русский язык переводилась иностранная военная литература, в первую очередь немецкая.

В отставку были отправлены офицеры старшего возраста, не имевшие образования. «В течение 1906–1907 годов было уволено и заменено от 50 до. 80 процентов начальников, от командира полка до командующего войсками округа, — писал Деникин. — Можно сказать с уверенностью, что, не будь тяжелого маньчжурского урока, Россия была бы раздавлена в первые же месяцы первой мировой войны».

В 1914 году Деникина назначили генерал-квартирмейстером (начальником оперативного отдела) в штаб 8-й армии генерала Алексея Алексеевича Брусилова. Но Деникин просился на командную должность и получил под командование 4-ю бригаду, которую в 1915 году развернули в дивизию. Антон Иванович получил Георгиевские кресты III и IV степени, Георгиевское оружие с бриллиантами — редкая награда за личный подвиг.

Бригада входила в состав 8-й армии, в которой по странному стечению обстоятельств собрались будущие вожди белого движения: Деникин, Алексей Максимович Каледин, Лавр Георгиевич Корнилов, Сергей Леонидович Марков…

В сентябре 1916 года Деникин получил под командование 8-й армейский корпус и был отправлен на помощь румынам.

Еще во время первой русской революции 1905 года Деникин пришел к выводу, что он российский либерал, то есть монархия должна быть конституционной, нужны радикальные реформы, но обновление страны должно произойти мирным путем.

Идеал Деникина — конституционная монархия британского типа. Ему не нравился старый строй. Но он и не хотел революции. Он хотел эволюции. Таких же взглядов придерживалась немалая часть офицерства.

Генерал Лукомский писал уже в эмиграции:

«Офицерство, в своей массе совершенно лояльное и вер- ноподданное, не умело бороться и не понимало (не видело) надвигавшейся опасности. С постепенным проникновением в новые молодые кадры офицерства различных либеральных тенденций сопротивляемость армии революционной пропаганде постепенно ослабевала.

«Кастовый» характер офицерского корпуса, пополнявшегося в прежнее время из дворянской и чисто военной среды, постепенно изменялся, и к периоду войны с Японией офицерский корпус русской армии уже имел крайне разношерстный характер. Процент «разночинцев», из «интеллигентов» и из низших слоев (как их презрительно называли, «кухаркиных сыновей»), стал значительным не только среди младшего офицерства, но и среди старших чинов.

Достигающих высокого положения не по родовитости, а за свои личные заслуги было в армии сколько угодно: таких, как генерал Иванов (ставший командующим войсками Киевского военного округа и затем главнокомандующим Юго-Западным фронтом во время мировой войны), генерал Алексеев, генерал Деникин, генерал Корнилов, было очень и очень много…»

В марте 1917 года Деникина неожиданно вызвали в Петроград и назначили начальником штаба верховного главнокомандующего, а им был генерал Михаил Васильевич Алексеев; считалось, что у него слишком мягкий характер, поэтому ему дали в помощь твердого Деникина.

Когда генерал Алексеев покинул пост главнокомандующего, его место занял Брусилов. С ним Деникин работать не захотел, считал невозможным его желание служить революции.

Деникина назначили командующим Западным фронтом, потом переместили на пост командующего Юго-Западным фронтом.

Брусилова, впрочем, вскоре сменил Лавр Георгиевич Корнилов. Он был сыном крестьянина, который дослужился до офицерских погон. Корнилов в 1915 году попал в Карпатах в плен, бежал и сумел добраться до России. В те годы бежавшие из плена считались героями. Он получил орден Святого Георгия III степени.

Корнилов требовал восстановить смертную казнь, чтобы заставить армию подчиняться приказам. Он докладывал правительству: «Армия обезумевших темных людей, не ограждаемых властью от систематического разложения и развращения, потерявших чувство человеческого достоинства, бежит. На полях, которые нельзя даже назвать полями сражения, царит сплошной ужас, позор и срам, которые русская армия еще не знала с самого начала своего существования…»

Деникин поддержал корниловский мятеж, но солдаты не приняли сторону популярного генерала, потому что совершенно не хотели воевать.

Глава правительства Керенский и управляющий военным министерством Борис Викторович Савинков распорядились отстранить Деникина от должности и предать суду за мятеж. Деникин, начальник штаба фронта Марков и генерал-квартирмейстер Орлов были арестованы «за попытку вооруженного восстания против Временного правительства».

На фронте требовали немедленно судить Деникина. Но всех арестованных генералов с комфортом разместили в районе Могилева, где находилась Ставка. Из Ставки прислали повара, который им готовил. Охрану несли преданные Корнилову текинцы, внутри тюрьмы арестованные передвигались вполне свободно.

Когда к власти пришли большевики, начальник штаба Ставки генерал-лейтенант Духонин выпустил всех генералов на свободу.

Они решили пробираться в Новочеркасск, где власть принадлежала их сослуживцу генералу Каледину. Генерал Романовский надел погоны прапорщика, Марков переоделся в рядового и изображал денщика Романовского. Генерал Лукомский выдавал себя за немецкого колониста. Деникин получил в польской дивизии документы на имя Александра Домбровского, помощника начальника 73-го польского санитарного отряда…

На Дон к Каледину со всей страны устремились бывшие офицеры, юнкера, кадеты. Из Киева приехал отряд георгиевского полка, затем появился эшелон ударного полка, который был создан летом на Юго-Западном фронте и стал называться Корниловским в честь Лавра Георгиевича.

Федор Августович Степун, писатель и философ, в Первую мировую тяжело раненный на Рижском фронте, был начальником политического управления в военном министерстве у Бориса Савинкова. По личному указанию Ленина был включен в список высланных из России осенью 1922 года.

Уже в эмиграции Степун писал:

«Когда над фронтом неожиданнее всех неприятельских шрапнелей разорвалась революция, русское офицерство, которому она ничего хорошего не несла и не обещала, приняло ее без малейших оговорок и сопротивления. В ответ на это оно было революцией сразу же взято «под подозрение». Неся всем все возможные и невозможные свободы, мартовская революция все же не нашла возможным разрешить офицерству свои профессиональные союзы, офицерские комитеты без участия солдат.

Чем дальше развертывалась революция, тем неприемлемее становилась она для офицерства. «Брестский мир», кровавым бичом хлестнувший по опозоренному лицу всей России, больше всего, с чисто психологической точки зрения, ударил, конечно, по рядовому офицерству…

Все это делает вполне понятным, почему честное и уважающее себя офицерство психологически должно было с головою уйти в белое движение».

Формированием Добровольческой армии, которая брала на себя задачу восстановления в России законной власти, занимался генерал Алексеев. Но возглавил армию в Рождество 1917 года Корнилов, его авторитет в войсках был выше.

В начале февраля 1918 года вся армия составляла три-четыре тысячи человек. Не было ни денег, ни оружия, ни амуниции. Деникин стал командиром Добровольческой дивизии, Марков — начальником штаба. Между прочим, 7 февраля 1918 года Антон Иванович Деникин женился — впервые.

На Дону к добровольцам отнеслись плохо. В середине января 1918 года Корнилов перевел части армии в Ростов, но и здесь добровольцев встретили враждебно. Корнилов решил уходить на Кубань. Все шли пешком, даже Корнилов.

Поход стали называть Ледовым из-за того, что в марте у станицы Ново-Дмитровской офицерский полк сумел переправиться ночью в чудовищную погоду, в снегопад, через реку, которая покрывалась льдом, и штыковой атакой выбил красных, не ожидавших появления белых.

Добровольческая армия выработала такую тактику: фронтальная атака густыми цепями при слабой артиллерийской поддержке, потому что не хватало ни орудий, ни снарядов. Плохо обученные красные части не выдерживали яростной атаки и поспешно отходили.

В конце марта начался тяжелый бой за Екатеринодар. 31 марта Корнилов, который требовал во что бы то ни стало штурмовать Екатеринодар, был убит — ранним утром снаряд ударил в стену дома, где находился Корнилов. В командование вступил Деникин.

Продвижение немецких войск после Брест-Литовского договора дало Деникину передышку, потому что большевики полностью переключились на немцев. Добровольческая армия захватывала военные склады, оружие и приводила себя в порядок.

В апреле к Деникину присоединился большой отряд, который привел из Румынии полковник Михаил Гордеевич Дроздовский. Он пришел с артиллерией, броневиками, пулеметами.

Летом армия Деникина начала наступление.

12 июня погиб старый друг Деникина генерал Марков. Он был смертельно ранен снарядом с бронепоезда. Деникин переименовал полк, которым командовал Марков, в 1-й офицерский генерала Маркова полк.

С августа Добровольческая армия начала мобилизовывать в свои ряды местное население. Все офицеры в возрасте до сорока лет подлежали обязательной мобилизации. А в конце года белые стали брать в свои ряды и пленных красноармейцев.

В Екатеринодаре к Деникину пришел генерал барон Петр Николаевич Врангель. Он был прекрасным кавалеристом, решительным и умеющим брать на себя ответственность. Высокого роста, с зычным голосом, он нравился солдатам.

25 сентября 1918 года скончался в Екатеринодаре генерал Алексеев. Причиной смерти стала уремия (отравление организма, вызванное почечной недостаточностью). Деникин принял на себя звание главнокомандующего. Теперь он стал единоличным главой белого движения. С покойным генералом Алексеевым у него были идеологические разногласия.

Алексеев стоял за восстановление монархии, Деникин предлагал не выдвигать такого лозунга, потому что многие офицеры царя не хотели. Антон Иванович говорил:

— Если я выкину республиканский флаг — уйдет половина добровольцев, если я выкину монархический флаг — уйдет другая половина. А надо спасать Россию!

Добровольческая армия несла серьезные потери. Генерал Дроздовский, получив ранение под Ставрополем, умер от заражения крови. Созданный им 2-й офицерский полк получил имя Дроздовского. Потом он был развернут в дивизию.

К началу февраля 1919 года Деникин очистил от Красной армии Северный Кавказ. Теперь он стал думать о походе на Москву и обратился за помощью к странам Антанты как союзникам в войне против Германии.

Французы первоначально обещали выделить двенадцать дивизий для оккупации юга России и взять Киев и Харьков, чтобы помочь Добровольческой армии. Через Одессу намечалось снабжение Добровольческой армии всем необходимым.

Но из этого мало что получилось. Французские солдаты в Одессе стали демонстрировать симпатии к большевикам, начались волнения на французских кораблях в Черном море, и французы решили вывести свои войска из Одессы.

Более деловым человеком оказался Уинстон Черчилль, который в январе 1919 года стал британским военным министром. Черчилль хотел сохранения единой России как союзника против Германии и боялся ее расчленения на мелкие государства. Поэтому и поддержал Деникина.

Черчилль поставил Деникину с марта по сентябрь 1919 года полтысячи артиллерийских орудий, двенадцать танков, миллион шестьсот тысяч снарядов, сто шестьдесят миллионов патронов и двести пятьдесят тысяч комплектов обмундирования.

Весной 1919 года большого успеха добились кавалеристы Деникина — 3-й Кубанский конный корпус генерал-майора Андрея Григорьевича Шкуро, 2-й Кубанский корпус генерал-майора Сергея Георгиевича Улагая, конница Кавказской Добровольческой армии генерал-лейтенанта Петра Николаевича Врангеля.

Троцкий писал позднее:

«Перевес конницы в первую эпоху борьбы сослужил в руках Деникина большую службу и дал возможность нанести нам ряд тяжелых ударов… В нашей полевой маневренной войне кавалерия играла огромную, в некоторых случаях решающую роль. Кавалерия не может быть импровизирована в короткий срок, она требует специфического человеческого материала, требует тренированных лошадей и соответственного командного материала. Командный состав кавалерии состоял либо из аристократических, по преимуществу дворянских фамилий, либо с Донской области, с Кубани, из мест прирожденной конницы…

В гражданской войне составить конницу представляло всегда огромные затруднения для революционного класса… Если возьмете список командиров, которые перебежали из рядов Красной армии в ряды белой, то вы найдете там очень высокий процент кавалеристов…»

Наступление Деникина продолжалось почти полгода и было очень успешным. Его войска заняли Белгород, Харьков, Екатеринослав, Царицын, который имел особое значение: там находились артиллерийские заводы, значительные запасы снаряжения, но главное состояло в особом стратегическом положении города. Москва была отрезана от нижнего течения Волги и Каспия.

В августе Белая армия взяла Херсон, Николаев, Одессу. 17 августа — Киев. 7 сентября 1-й армейский корпус генерала Александра Павловича Кутепова вошел в Курск, 30 сентября — в Орел. Казалось, дорога на Москву открыта. Но в этом историческом поединке Красная армия оказалась сильнее. Белые части сначала остановились, а потом стали отступать.

В декабре 1919 года Красная армия опять вернула себе главный город Украины.

Симон Петлюра, который нашел убежище в Варшаве, обратился к последнему возможному союзнику — Польше. 2 декабря 1919 года он подписал в Варшаве соглашение, жертвуя Восточной Галицией — в обмен на военный союз против большевиков.

Поляки охотно вступили в войну, которая уже несколько лет шла на территории бывшей Российской империи. В этой смуте поляки рассчитывали максимально раздвинуть свои границы.

В начале ноября 1918 года возникла Западно-Украинская Народная Республика со столицей во Львове. Но она просуществовала недолго. Через три недели поляки взяли Львов. Причем в городе три дня продолжался еврейский погром. Поляки утверждали, что еврейская милиция была на стороне украинцев, поэтому евреи должны быть наказаны.

В мае 1920 года поляки заняли Киев.

Жизнь в Киеве, который в Гражданскую войну неоднократно переходил из рук в руки, описана и не раз, в том числе в знаменитом романе Михаила Афанасьевича Булгакова «Белая гвардия». Но я хочу процитировать заметки рядовой киевлянки, помещенные в выходившем в эмиграции «Архиве русской революции»:

«Канонада, канонада всякий день, всякий час! От нее нельзя никуда скрыться, о ней нигде нельзя забыть! Что бы мы ни делали, о чем бы ни говорили, она сопутствует каждому нашему поступку, каждому нашему сказанному слову…

Добровольцы стали входить в город часам к одиннадцати утра. Я вышла на Крещатик немного позже, улицы были запружены радостным, праздничным народом. Войска проходили разукрашенные цветами, офицеры изредка говорили речи, благодарили за то сочувствие, с которым их встречают, скромно просили прощения в том, что так долго заставляли себя ждать…

А в толпе уже один только разговор, одна общая для всех тема: «жид». Ненависть к ним объединила всех, и какая ненависть: «жиды, жидовка, комиссар, комиссарша»… «Бить, резать, грабить». Все, без исключения, отождествляют евреев с большевиками, и все, без исключения, требуют для них наказания…

Первое время по приходе добровольцев настроение в Киеве было очень тяжелое. Особенно плохо приходилось живущим в Липках. На Садовую улицу, где была ЧК, совершались настоящие паломничества, и сопровождались они всегда избиениями евреев и чекистов… Страдали невинные: пользуясь общим озлоблением, люди сводили между собой свои счеты и мстили друг другу…

Все это достаточно часто ставилось в вину добровольцам, и я думаю, что они сами впоследствии поняли, какую ошибку совершили, поддерживая и даже отчасти раздувая ненависть к евреям среди киевлян…

Массу арестованных водят под конвоем по улицам. Мы знаем хорошо, что их ожидает, знаем также, что не все они виноваты. Боже мой, когда же в России перестанет литься кровь, белая, красная — всякая! И как много пролилось ее в последующие дни, те дни, когда выла киевская улица, когда банды солдат, переходя из дома в дом, на глазах у начальства грабили, насиловали, убивали!»

Вместе с поляками в Киеве появился Симон Петлюра и стал формировать свое правительство. Но польские войска продержались всего полтора месяца и были выбиты из города наступавшей Красной армией. Осенью 1920 года Петлюра навсегда покинул Украину. В 1926 году он был убит в Париже — запоздалая месть за разбойное поведение его армии…