ЗРЕЛОСТЬ МЕРОВИНГОВ

ЗРЕЛОСТЬ МЕРОВИНГОВ

Наконец, на 51-м году правления пришел срок преставиться королю Хлотарю (561 г.), пережившему всех, кого хотел: братьев, их сыновей и даже внуков.

Незадолго до смерти он горько каялся в базилике Святого Мартина во всех своих черных делах, совершенных, по его словам, в безрассудстве. Затем вернулся домой, где вскоре, отправившись на охоту, подхватил лихорадку. Для старческого тела болезнь оказалась непосильной. Умирая, он часто повторял: «Ох, что же это за Царь Небесный, если он губит таких великих владык?».

После него Франкское королевство поделили по жребию его сыновья: Хариберт, Гунтрамн, Хильперик и Сигиберт.

Хариберту досталась Нейстрия (западная часть) и большая часть Аквитании - столицей его был Париж. Гунтрамну - прежнее Бургундское королевство и Орлеан. Хильперик получил часть старинных франкских земель и область Тулузы в Аквитании. Сигиберт стал владеть Австразией и восточной Аквитанией. Австразия - земля преимущественно с германским населением, но столичными резиденциями Сигиберта были романские Реймс и Мец. Как видим, королевские владения лежали вразброс.

Из всех братьев вероломством и нахрапистостью больше всех в отца был Хильперик. Хариберт вскоре умер, и братья поделили его королевство.

Сигиберт, рассудив, что его братья только унижают себя, женясь на недостойных их сана женщинах (даже на служанках), посватался за Брунгильду - дочь короля испанских вестготов Атанагильда. Отец не отказал, и Сигиберт был рад, встретив свою невесту. Она была арианкой, но сразу перешла в католичество и до конца дней осталась верна истинной вере. Женщина это была неординарная, обаятельная, образованная - ей посвящали свои стихи последние латинские поэты, не переведшиеся к тому времени.

Его брат Хильперик был женат на Фредегонде, в прошлом служанке. До нее у него уже была жена - Авдовера, здравствующая и о ту пору, а от нее три сына - Теодоберт, Меровей и Хлодвиг (тогда было принято решение, подтвержденное церковью: все королевские дети считаются законными, независимо от того, кто их мать - лишь бы их признал отец).

Но Хильперик позавидовал братнему счастью и тоже отправил послов к испанскому королю - свататься к другой его дочери, сестре Брунгильды - Галсвинте, обещая отказаться ради нее от других жен. Атанагильд поверил обещанию и отправил во Франкское королевство еще одну принцессу с богатыми дарами.

Сыграли свадьбу. Хильперик, по свидетельству Григория Турского, полюбил жену - возможно, благодаря привезенному ею богатству. Но, видно, у него не перегорело и к Фредегонде, и между королем и королевой начались раздоры. Наконец, Галсвинта заявила, что она не пользуется здесь никаким почетом, и попросила отпустить ее на родину. Сокровища же обещала оставить мужу.

Тогда Хильперик изобразил великую любовь, словами и ласками уговорил ее остаться. А сам приказал слуге задушить королеву при первом удобном случае. Однажды ее нашли в постели мертвой. Многие были уверены, что в этой истории не обошлось без Фредегонды.

На могиле несчастной Галсвинты произошло чудо. Висящая над надгробием тяжелая, всегда горящая лампада сорвалась и, как в масло, глубоко вонзилась в камень - при этом не погаснув.

Король Хильперик через несколько дней опять женился на Фредегонде, и они жили долго и вряд ли счастливо.

В Испании на престол взошел король Леовигильд. Памятуя о том, что многих его предшественников, как только они чем-то не угождали знати, убивали - истребил всех влиятельных готов. Не оставив из них, говоря словами писания, «никого, мочащегося к стене».

Этим в Испании была искоренена «ужасная привычка убивать королей».

На европейскую арену вышла новая мощная и агрессивная сила - германские племена лангобардов. Долго обитавшие на берегах Дуная, они неожиданно перевалили через альпийские проходы и двинулись в Италию, которая незадолго до этого была присоединена к Византии императором Юстинианом. Шли бесконечные угрюмые толпы, с огромными стадами свиней, со своими рабами. Это был не набег, а всенародное переселение.

В бою лангобарды были свирепы и безжалостны. Страх внушал один их вид: длинные патлы, переплетенные с бородами, зеленая татуировка на лицах. Люди дикие и грубые, завоевывая земли, они не были расположены ни к какому конструктивному сотрудничеству: покоренное сельское население поголовно обращалось в рабов.

Всю Италию они не захватили, да к этому, наверное, и не стремились. Ограничились долиной реки По на севере, в центре - областью Тосканы и некоторыми горными районами, удобными для скотоводства. В память о них северная Италия и посейчас называется Ломбардией (парадокс истории - места обитания этих дикарей стали впоследствии самыми высокоразвитыми областями Италии. Ломбардия с Миланом - ее индустриальным центром, Тоскана с Флоренцией - центром духовным и культурным).

Не успел король лангобардов Альбоин обустроиться на новом месте, как при его дворе тоже разыгрались шекспировские страсти. У него умерла жена (дочь франкского короля Хлотаря, на которой Альбоин женился еще на Дунае), и он взял другую - Розамунду, отца которой незадолго до этого убил. Понятно, что молодая от всей души ненавидела своего мужа. Мало того, она влюбилась в его оруженосца Гельмигиса, и любовь эта была взаимной.

Влюбленные действовали решительно. Они подослали к королю убийцу, Перидея - человека необыкновенной силы, который сделал все, как надо. Сами же, прихватив королевские сокровища, бежали в Равенну (подвластную византийцам). Но там произошел неожиданный сюжетный поворот. Префект города Лонгин уговорил молодую женщину умертвить своего любовника и выйти замуж за него. Та согласилась. Но когда Гельмигис отхлебнул из чаши, поднесенной любимой, отравленного вина, он почуял недоброе и заставил ее выпить оставшееся. Вскоре оба были мертвы.

Лангобарды же на общем собрании поставили над собой королем Клефа, знатнейшего из них. Он истребил многих видных римлян, других изгнал, но через полтора года его зарезал собственный слуга. Пришлось выбирать нового.

В последующие годы император Юстиниан часто обращался к франкским королям за помощью против пришельцев - ему очень хотелось выдворить их из Италии, и он не скупился на наградные своим союзникам. Но лангобарды оказались очень крепким орешком. Они сами не раз нападали на южную Галлию и в битвах с ними пролилось немало крови.

***

Во Франкском королевстве началась новая волна усобиц и злодеяний, зачинщиками и активнейшими участниками которых нередко были Хильперик и Фредегонда.

Фредегонда не раз подсылала убийц к жене короля Сигиберта Брунгильде. Она не испытывала к гордой испанке ничего, кроме ненависти, ибо знала, что та считает ее презренной служанкой, к тому же виновницей гибели своей сестры Галсвинты.

Однажды она отправила на черное дело клирика из своих владений - чтобы тот втерся к Брунгильде в доверие, а потом умертвил. Ободряла его обещаниями, что за ней не пропадет: даже если ему доведется погибнуть, все его близкие будут безбедно жить до скончания дней своих.

Священник подчинился. Но Брунгильда его быстро раскусила, обо всем выведала на допросе и отправила восвояси (слегка вправив мозги). Лучше бы ему было на свет не родиться - раздраженная Фредегонда приказала отрубить ему руки и ноги.

Брунгильда, женщина по природе великодушная, могла простить покушение на свою жизнь, но смерть сестры - никогда. Жаркими уговорами, даже прикидываясь тяжело больной, она принудила своего мужа пойти войной на Хильперика. Сигиберт воевал успешно, в бою погиб один из сыновей Хильперика от первого брака. Но когда он с победой возвратился к себе в Реймс, где ему была устроена торжественная встреча, двое слуг Фредегонды протиснулись к нему, якобы по делу - и нанесли удары отравленными кинжалами. Король громко вскрикнул, упал и через короткое время скончался.

Его вдова осталась с маленьким сыном. Хильперик не прочь был заграбастать королевство убитого брата. Но на защиту прав наследника поднялась австразийская знать, и он был провозглашен королем под именем Хильдеберта II.

Знать знала, что делала - при несовершеннолетнем короле фактически правила она, роль королевы была незначительна.

Враждебность Фредегонды усилилась после того, как ее пасынок Меровей, другой сын Хильперика от первого брака, повстречался с Брунгильдой в Руане. Он влюбился во вдовую королеву, та ответила взаимностью - и они вступили в брачный союз.

Даже если оставить в стороне ее чувства к Брунгильде - у Фредегонды была навязчивая идея избавиться от всех потомков Хильперика от других женщин, и женитьба Меровея была ей поперек горла. В планы Хильперика она тоже не укладывалась, и он нагрянул с отрядом в Руан. У него был предлог, чтобы требовать расторжения этого брака: Меровей женился на вдове своего родственника, что недопустимо по церковным правилам.

Молодожены нашли убежище в базилике, но король клятвенно пообещал, что никогда не разлучит их. Они поверили и вышли. Поначалу действительно ничего не происходило, но когда через несколько дней Хильперик собрался возвращаться в Суассон - сын последовал за ним. Понятно, что глубокого чувства под этим браком не было.

Не успели отец и сын доехать до своей столицы, как на них напали какие-то люди из Шампани - явно с целью ограбления. Рядовая «частная инициатива» того времени. От налетчиков отбились, но король заподозрил: не Меровей ли с Брунгильдой это подстроили с целью убить его. Королевского сына взяли под стражу.

Король вознамерился постричь Меровея в священнический сан, для чего отправил его из Суассона в монастырь в Ле-Мане. Но тот по пути сбежал и нашел убежище в базилике Святого Мартина в Туре. В нем теплилась надежда: отцовский гнев пройдет, все образуется. Но и король не умел прощать, и Фредегонда не сидела рядом с ним молча. Войско Хильперика стало разорять окрестности Тура. По городу пошел ропот: не выдать ли беглеца, чтобы не нажить пущей беды.

Тогда Меровей проскользнул мимо караулившей вход в базилику стражи и явился к своей краткосрочной супруге Брунгильде. Но, видно, она была ему не очень рада, а австразийской знати, державшей в руках все бразды правления, такой король был ни к чему. Меровея спровадили.

Начались скитания. К королевскому сыну прибился кое-кто из недовольных его отцом и просто искатели приключений, но их было не так уж много. В конце концов его заманили в ловушку верные Хильперику люди: пригласили к себе, соврав, что хотят перейти на его сторону, и заперли под стражей. Послали за королем.

Но пленник не стал дожидаться: попросил верного слугу Гайлена заколоть его кинжалом. Когда Хильперик прибыл, сын был мертв.

Расправа над задержанными была беспощадной. Гайлену отрубили руки и ноги, и пока он был еще жив, подвергали мучениям. Смерть ждала и всех остальных.

***

Потом пришел черед еще одного пасынка Фредегонды - Хлодвига. Незадолго перед тем у королевы скончалось от мора двое собственных детей. И некто уведомил ее, что это произошло из-за происков Хлодвига. Якобы у служанки королевы, в которую он влюбился, мать - известная колдунья. Вот Хлодвиг и воспользовался ее услугами, чтобы лишить Фредегонду потомства и возможности со временем стать правительницей при своих сыновьях.

Девушку-служанку жестоко избили, остригли наголо, а волосы водрузили на шест под окном возлюбленного. Ее мать подвергли пыткам и вырвали признание в колдовстве. Этого было достаточно для всех последующих расправ. Женщину приговорили к сожжению. Когда ее вели на казнь, она кричала, что оговорила себя - но ее привязали к столбу и сожгли живьем.

Хлодвига допрашивала сама королева: она желала выведать, кто еще у него в сообщниках. Но он отрицал всякий злой умысел и никого не назвал, сказал только, что «в дружбе со многими». Фредегонда приказала переправить его, закованного, на другой берег Марны в одну из загородных вилл. Там его и зарезали, отцу же, королю Хильперику, сказали, что сын сам покончил с собой. Тот не проронил ни слезинки.

Воспользовавшись поводом, королева избавилась и от матери и сестры Хлодвига. Мать Авдоверу, первую жену короля, жестоко умертвили, над сестрой Базиной сначала надругались слуги королевы, потом ее постригли в монастырь в Пуатье.

***

А ведь в те дни, когда умирали дети королевы, - на самом деле не от колдовства, а от дизентерии, поразившей всю Галлию, - могло показаться, что и в ее сердце живут человеческие чувства.

Сначала заболел младший сын, совсем маленький, еще не крещенный. Его срочно окрестили и нарекли Дагобертом. Когда ему стало немного лучше, заболел старший - Хладоберт.

Королева, видя, что мальчик при смерти, возопила: «Долгое время нас, поступающих дурно, терпело божественное милосердие. Ведь оно нас часто карало лихорадкой и другими страданиями, а мы не исправились. Вот уже теряем мы сыновей! Вот их уже убивают слезы бедных, жалобы вдов, стоны сирот. И неизвестно, для кого мы копим… И вот мы теряем прекраснейшее из того, что у нас было!».

Говоря о «слезах бедных», Фредегонда, очевидно, имела в виду новые налоги, которыми королевская чета обложила своих подданных (579 г.). Из-за этого были народные волнения, которые король жестоко подавил. В порыве раскаяния и в надежде снискать милосердие Божье, королева швырнула все налоговые книги в очаг. Но мальчики умерли. Король Хильперик раздал много подарков церквям, базиликам и бедным людям.

Вышеприведенный горестный монолог Фредегонды донесен до нас Григорием Турским - несомненно, в нем много авторской обработки. Но вот поразительные слова самого историка, сказанные по поводу того, что та эпидемия унесла очень много детей. Они показывают, сколько душевной теплоты сохранилось в людях того страшного времени: «Эта болезнь, начавшаяся в августе месяце, прежде всего поражала детей и уносила их в могилу. Мы потеряли милых и дорогих нам деток, которых мы согревали на груди, нянчили на руках и сами, приготовив пищу, кормили их ласково и заботливо…».

Впоследствии, когда у Фредегонды скончался еще один сынишка, маленький Теодорих - она распорядилась убрать с ее глаз все его вещи и переплавить его золотые украшения (отметим, что по поводу этой смерти тоже были и подозрения в колдовстве, и жестокое следствие).

И еще - раз уж мы заострили внимание на том, что всякий человек неоднозначен. Вот дополнительные сведения о короле Хильперике. Он был компетентен в богословских спорах (не только компетентен, но и страстен), построил церкви в Суассоне и Париже, писал латинские стихи. Даже предложил дополнить латинский алфавит тремя буквами - для удобства применения его в германском языке.

Но в своих инструкциях судьям он всегда добавлял: «Кто будет пренебрегать нашими распоряжениями, у того выколют глаза». А в порыве великого благочестия однажды приказал насильно крестить иудеев, что было для тех ужасным бедствием.

***

Тот же мор унес и Австригильду по прозвищу «Бабилла», жену бургундского короля Гунтрамна. Сам Гунтрамн остался в народной памяти как самый человечный король своего времени (хотя, поскольку «своего времени», и за ним всякое водилось). Супруга же и в смертный свой час явила черты, достойные ее невестки Фредегонды. Уже тяжело дыша, она взяла с мужа клятву, что «смерть ее не останется неотомщенной» - вслед за ней отправятся два ее лечащих врача.

Добрый муж не мог не исполнить последнюю волю супруги. Однако, повторим, у своего народа он снискал большую любовь. Считалось, что он даже обладает чудодейственной силой. Одна женщина незаметно оторвала кусочек бахромы от его одежды, а потом дала своему больному сыну выпить воды, в которую его окунула, и юноша выздоровел (возможно, это один из источников распространившегося впоследствии поверья, что король Франции своим прикосновением может исцелять от золотухи).

***

К королю Хильперику прибыло от вестготов великое посольство - за его дочерью Ригунтой, которую он выдавал за младшего сына испанского короля. Ради такого дела король не поскупился на богатые дары и дочкино приданое.

Стали набирать в ее свиту придворных и слуг: тех, кто составит ее окружение и навсегда останется с ней в Испании. Повсюду стоял великий вой и плач, люди не хотели ехать. Кто-то сбежал, а некоторые даже покончили с собой.

Наконец, свадебный поезд тронулся: вместе с охраной в нем было около 4 тысяч человек. На дорогу Хильперик денег не дал - всю эту ораву должно было снабжать местное население. По «праву постоя», существовавшему еще с римских времен. Но и без всякого права поезжане грабили, почем зря.

Однако до Испании они не добрались. В Тулузе на них нагрянул объявившийся тогда самозванец - Балломер, выдававший себя за сына великого короля Хлотаря. Он обчистил всех до нитки, не говоря уж о том, что забрал все сокровища. Многие из сопровождающих принцессу, в том числе и вельможи, бросили свою госпожу и ушли вместе с ним. Гулял этот Хлотарев сын по Галлии долго (ему оказывала тайную помощь Брунгильда), пока с ним наконец не разделался король Гунтрамн.

Ограбленная же невеста вернулась к папе-маме в Суассон - сватовство окончательно расстроилось. Там она рассудила, что теперь имеет полное право на свободу нравов. С матерью же у нее была постоянная грызня: дамы часто дрались кулаками и хлестали друг друга по щекам. Дочка кричала, что она королевская дочь, а мать «служанкой была, служанкой и будет: подожди, подойдет только срок!».

В конце концов Фредегонда пошла вроде бы на мировую: зазвала Ригунту в свою кладовую, посулив подарить ей любые украшения, которые та пожелает. Дальше - как в старой доброй сказке. Дочка полезла рыться в огромном сундуке, а мать придавила ей шею крышкой и навалилась всем телом. У бедной принцессы уже глаза готовы были вывалиться из орбит, но спасла случайно вошедшая служанка - на ее крики сбежались придворные.

Тогда нравы были простые. Не захотел сын одного богатого землевладельца ехать с отцом выяснять отношения с соседом, то есть на разбой - тот обозвал его трусом и неженкой и со всей силы метнул в голову топор. Хорошо, парень увернулся. Пришлось ехать. Папашу по итогам поездки проткнули насквозь копьем, а сын стал наследником всего его достояния.

***

В сфере большой политики творилось вот что. Франки несколько раз ходили походами на лангобардов в Италию (им платили за это византийские императоры). Но те, грубые и суровые, рубились отчаянно, и больших побед не было - а вот ощутимые поражения случались.

Король Бургундии Гунтрамн, переживший своих сыновей, усыновил и сделал своим наследником племянника, сына Сигевальда и Брунгильды юного Хильдеберта II.

Но, несмотря на такое сближение, люди своего времени есть люди своего времени. Однажды Гунтрамн не сдержался и захватил у своего усыновленного племянника несколько городов.

Выяснять отношения прибыло австразийское посольство от обиженного Хильдеберта. Переговоры кончились скандалом. Послы говорили о городах, король - о том, что австразийцы поддерживали самозванца Балломера. Слово за слово, старого Гунтрамна стали высмеивать, а один из посланцев пригрозил: «Мы прощаемся с тобой, король, но так как ты не пожелал возвратить города твоего племянника, то мы знаем, что цел еще топор, который расколол головы твоих братьев. Скоро он, брошенный в тебя, пронзит твой мозг».

Добрейший король ограничился тем, что приказал швырять в головы отъезжающих дипломатов навоз и прочую самую вонючую городскую грязь. Но в скором времени недоразумение было устранено.

У королевы Фредегонды и короля Хильперика родился еще один сын - Хлотарь, на этот раз относительно долговечный. Некоторым современникам показалось, что после этого Фредегонда рассудила, что Хильперик теперь тоже лишний. Как бы там ни было, когда в 584 г. король Хильперик охотился в окрестностях Парижа, неизвестный нанес ему два смертельных удара ножом и скрылся.

Его брат король Гунтрамн, хоть и недолюбливал Хильперика, был в страшном гневе. Он пригрозил, что уничтожит не только убийцу, но и всех его ближних до девятого колена, чтобы, как в Испании, «положить конец гнусной привычке убивать королей». Но выяснить ничего не удалось.

После смерти мужа Фредегонда правила самостоятельно, воспитывая своего сына, будущего Хлотаря II. По привычке совершала много злодеяний - даже когда пыталась навести порядок. Однажды вспыхнул раздор между семействами двух франков: один обвинял другого, что тот изменяет его сестре, которую взял в жены. Пролилась кровь. Королева зазвала участников распри к себе на пир - для примирения. Там всех зарубили топорами.

Ненависть к Брунгильде дошла у нее до патологии. Что хуже всего, та тоже ожесточилась и стала действовать в том же духе. Каждая хотела, чтобы верховная власть во Франкском королевстве досталась именно ее сыну. Совершались убийства, разорялись села и монастыри. Знать распустилась, самоуправствовала, свободно меняла господ.

Фредегонда умерла в 597 г. - жалея только о том, что уходит, а ненавистная соперница остается.

В 592 г. сын Брунгильды Хильдеберт II объединил под своим началом Австразию и Бургундию. Это был многообещающий король, но в 595 г. он скончался в возрасте 26 лет.

Объединенное королевство пришлось делить между двумя его сыновьями. Теодоберту досталась Австразия, Теодориху Бургундия. Понятно, что первые годы вместо них правили придворные, но теперь велико было влияние и бабки Брунгильды. Характер у старой королевы совсем испортился, она стала подозрительной и несдержанной. По ее приказаниям совершалось много несправедливостей и казней, народ возненавидел ее.

Когда внуки подросли, вошли в возраст и стали править самостоятельно, о них тоже сказать хорошего было нечего. Сплошные раздоры и междоусобные войны. В 610 г. Теодорих убивает своего брата, но и сам вскоре умирает.

Семидесятилетняя Брунгильда собралась уже править от имени своих правнуков, но этого в обоих королевствах никто не захотел. Знать выдала свою королеву на расправу нейстрийскому королю Хлотарю II, сыну ее злейших врагов Хильперика и Фредегонды.

Тот устроил над старухой суд, и ее обвинили в смерти десяти королей (надо думать, приписали немало заслуг Фредегонды). Казнь была жестокой: волосы, руку и ногу женщины привязали к хвостам диких коней и погнали их в разные стороны.

Этим Хлотарь не ограничился - он истребил все потомство Брунгильды. С 613 по 629 гг., до самой своей смерти Хлотарь II правил объединенным франкским государством, коронованным владыкой был он один.

Но король вынужден был сделать большие уступки церкви и аристократам. Духовенство получило право самостоятельно поставлять епископов, знать же добилась, чтобы графы назначались только из виднейших людей соответствующего округа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.