ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

Новая Конституция.

У Сталина было несколько серьёзных поводов обновить Конституцию. Во-первых, после завершения коллективизации, то есть после деклассации крестьянства и перевод его в сельхозрабочие, в сельский пролетариат, после «выравнивания» общества наступил благоприятный момент перейти к очередному этапу коммунистического строительства — создавать, воспитывать, сформировать новое коммунистическое общество — общество будущего, о чем мечтал Сталин, когда 30 лет назад впервые взахлеб прочитал работу Жана Батиста Ламарка (это я подробно рассматривал в книге №7 этой серии). Поэтому сразу после завершения коллективизации в 1937 году Сталин стал разрабатывать новую Конституцию в духе формирования новой интернациональной, космополитичной советской нации, нового — советского народа. Напомню, в статье «Марксизм и национальный вопрос» в духе ламаркизма Сталин утверждал:

«Нечего и говорить, что "национальный характер” не представляет нечто раз навсегда данное, а изменяется вместе с условиями жизни, но, поскольку он существует в каждый данный момент, — он накладывает на физиономию нации свою печать». Теперь Сталин переходил к новой фазе развития — «накладывал на физиономию каждой подвластной нации» свою новую единую печать, единое лекало. На Чрезвычайном 8 Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года Сталин объяснял: «Наше советское общество добилось того, что оно уже осуществило в основном социализм, создало социалистический строй, то есть осуществило то, что у марксистов называется иначе первой или низшей фазой коммунизма. Основным принципом этой фазы коммунизма является, как известно, формула: "От каждого — по его способностям, каждому — по его труду"».

Якобы уже не за горами было осуществление утопического коммунистического принципа — «От каждого — по его способностям, каждому — по его потребностям». В аспекте технологии — вдохновляющей надежды и стимула стремиться вверх, — это имело положительное значение. Принятую 8-м чрезвычайным съездом Советов 5 декабря 1936 года Конституцию, прослужившую до 1977 года, называли «Конституцией победившего социализма».

Во-вторых, к 1936 году завершилось структурное создание СССР — окончательно были сформированы все республики и автономии, это мы наблюдали в предыдущей главе. В этом ракурсе изменений Сталин мог, он даже должен был исправить большую ошибку Ленина конца 1922 года при формировании СССР и предыдущей Конституции, и узаконить свой вариант юридической структуры СССР, за который он так упорно боролся с Лениным (это мы подробно рассматривали в книге №7 этой исторической серии). Тем более, что в этот период ничего не мешало ему это совершить, не было никаких рисков и негативных последствий, и даже ситуация широкомасштабных репрессий против троцкистов-заговорщиков в этот период этим радикальным изменениям в Конституции благоприятствовала.

Но Сталин на реализацию своего былого убеждения не пошел, по-моему, из-за того, что он не видел в этом теперь острой необходимости, ибо формальный суверенитет республик и свобода выхода их из СССР крепко, жестко скреплялся его властью, и сомнений в крепости СССР у него не было. Да, — в тот момент сомнений в крепости СССР не было, но Сталин мог перестраховаться и должен был перестраховаться на перспективу — на случай, когда после его смерти этой его мощной личностной скрепы не будет, и в череде правителей СССР появится, даже по теории вероятностей, не говоря уже под воздействие некоторых недоброжелательных внутренних и особенно внешних сил, — некий коварный правитель-разрушитель или «слабое звено, плохой и нерадивый хозяйственник и экономист, некий слабовольный полоумный либерал, загруженный только лицемерными западными ценностями — и легко развалит всю конструкцию СССР, и всю послевоенную конструкцию из дружественных стран около СССР, и все труды Сталина сведет к нулю и даже более того. И такие правители неизбежно появились — «перестройщик» Андропов-Филькенштейн и его говорливый очень посредственного ума выдвиженец М. Горбачев, и чем их правление закончилось — мы были свидетелями.

С учетом этой своей «харизматической» скрепы Сталин при подготовке Конституции 1936 года взял за образец демократичную Конституцию Швейцарии, поэтому и советская Конституция 1936 года получилась, к удивлению многих, — демократичной.

В-третьих, в связи с проблемами управления во время индустриализации, а тем более в связи с раскрывшимся заговором троцкистов во время работы над новой Конституцией, у Сталина в связи с Конституцией появилась ещё одна цель Сталину было непонятно — сколько тысяч оппозиционеров в стране ещё существует? И он решил расправиться с оппозицией по-другому. 10 марта 1934 на совещании Сталин обсуждал вопрос изменения советской Конституции, и уже тогда обсуждалась идея прямых выборов руководителей разных уровней.

Над новой Конституцией Сталин работал сам, приобщая к этой работе Кирова, Молотова и Вышинского, обращает на себя внимание национальный состав помощников и что никого из еврейских «мудрецов», даже Кагановича, к этой работе не приобщал.

Открывшийся 28 января 1935 года пленум постановил: «Принять предложение т. Сталина об изменениях в конституции СССР и направлении: а) дальнейшей демократизации избирательной системы в смысле замены не вполне равных выборов равными, многоступенчатыми — прямыми, открытых — закрытыми».

Сталин знал настроение в народе и хотел очередной раз его использовать, он прекрасно знал, что в свободных выборах народ чужаков, тем более кровавых чужаков, не выберет. Это после развала СССР либерал-демократы, объявляя «свободные» выборы, посмеивались и посмеиваются до сих пор — выберут «наших», благодаря вложенным в выборные политтехнологии большим деньгам или административному ресурсу. А Сталин, посмеиваясь в усы, решил сыграть на другом — использовать настроения народа. Понятно — какой национальности подавляющее большинство избирательных «масс» и какой национальности — большинство «старой ленинской гвардии», составляющие основу бездарных управленцев и тем более троцкисты, и, соответственно, было понятно — кого эти «массы» выберут, а кого не выберут.

Можно зафиксировать исторический момент — с 1936 года с учётом новой Конституции и массовых репрессий троцкистов-заговорщиков многие евреи вполне справедливо, с их точки зрения, стали люто ненавидеть Сталина.

А чтобы новая Конституция считалась народной, полностью легитимной в глазах народа — 30 апреля 1936 года «Первоначальный проект Конституции СССР» был разослан для ознакомления и поправок членам Политбюро и ЦК, а после того как 1 июня Пленум ЦК ВКП(б) рассмотрел базовый проект новой Конституции, — 12 июня проект Конституции был опубликован во всех газетах, передан по радио и издан огромным тиражом — 60 миллионов экземпляров для всенародного обсуждения. В результате было внесено около 2,5 миллионов предложений и поправок в новую Конституцию.

Как непросто создавался текст Конституции, свидетельствует письмо Сталина В. Молотову от 26 сентября 1935 года: «Здравствуй, Вячеслав! Насчет конституции я думаю, что её ни в коем случае не следует смешивать с партийной программой. В ней должно быть то, что уже достигнуто. В программе же кроме того — и то, чего добиваемся».

Повторюсь, в интервью (опубликовано в газете «Правда» от 5 марта 1936 года) американскому журналисту Рою Говарду Сталин объяснял смысл принятия новой Конституции и введение свободных, тайных прямых выборов руководителей — это всё задумано для мирной, бескровной смены власти — опубликовано в газете «Правда» от 5 марта 1936 года: «Эта система не может не встряхнуть слабых, плетущихся в хвосте событий организаций и не может не ударить по обюрократившимся, по оторвавшимся от масс. С другой стороны, эта система облегчает выдвижение новых сил из передовых рабочих, из крестьян и интеллигентов, которые должны прийти на смену отсталым или обюрократившимся элементам».

Б.И. Николаевский в своём критическом «Письме» приводил другие слова Сталина: «Если старые большевики, та группа, которая сегодня является правящим слоем в стране, не пригодны для выполнения этой функции в новых условиях, то надо как можно скорее снять их с постов, создать новый правящий слой. С новой психологией, устремленной на положительное строительство». Эта Конституция, по задумке Сталина, должна была превратиться в мощное оружие по ротации кадров, но, к сожалению, не превратилась. Но в 1936 году никчемного конечного результата ещё не знали и многие нерадивые или жесткие по отношению к населению советские чиновники сильно разволновались и стали лихорадочно искать «пути-выходы», способы решения грядущей проблемы.

А ведь те, кого это касалось, кто должен был в ближайшей перспективе потерять должность, власть и привилегии, а этих советских и партийных чиновников были сотни тысяч, — как они должны были реагировать на эти агрессивные по отношению к ним намерения Сталина? Что им делать — молча, сложа руки, ждать своей участи или в какой-то форме организовать сопротивление? Надеяться на помощь Запада, на «своих» там, апеллировать к Западу через общественных деятелей и писателей они не могли, потому эта «швейцарская» советская Конституция была демократичной. Более того, многие видные деятели признали, что эта сталинская Конституция была самой демократической в мире. Для Запада эта Конституция была даже своего рода сенсацией, они не ожидали от Сталина такого развития парламентаризма в СССР. То есть — Сталин на этой важной акции умудрился ещё заработать на Западе очки. Когда Сталин на 8-м Чрезвычайном съезде Советов 25 ноября 1936 года говорил, что: «Советский Союз будет иметь новую социалистическую Конституцию, построенную на началах развернутого социалистического демократизма», то в данном случае этот «демократизм» в Конституции звучал для многих старых «балластных» ленинско-троцкистских кадров очень угрожающе, тревожно предвещая лишения их райско-коммунистического комфортного положения, благополучия. Как в этой сложной ситуации им защищаться? И в 1937 году закаленные ленинцы и бронштейнцы устроили в СССР «кузькину мать», и мы в следующей главе это будем наблюдать.

В связи с введением новой Конституции заволновались и стали нервничать даже многие высокопоставленные советские чиновники из окружения Сталина, этим можно объяснить тот парадокс, что никто из ближнего окружения Сталина, кроме В. Молотова, не выступил публично в поддержку Конституции.

Вячеслав Молотов 29 ноября 1936 на пленуме вторил Сталину: «Эта (новая) система не может не ударить по обюрократившимся, по оторванным от масс. С другой стороны, эта система облегчает выдвижение новых сил, которые должны прийти на смену отсталым и очиновничимся элементам».

Но, как увидим в следующей главе, «отсталые элементы» не ждали, когда их отправят «на свалку истории», бдительно охраняли свои должности и при малейшей возможности старались ликвидировать потенциальных молодых конкурентов, «новые силы».

А Сталин и Молотов продолжали усугублять ситуацию «троцкистов» и бездарных ленинцев, — в поисках «новых сил», новых талантливых кадров. Молотов, конечно, с согласования со Сталиным или по его инициативе выдвинул довольно необычное по тем временам, революционное предложение:

«Кандидатов в Советы наряду с организациями большевистской партии будут выставлять также многочисленные у нас беспартийные органы». Для большей убедительности это «революционное», демократическое нововведение на ноябрьском пленуме повторил и А. Жданов:

«Кандидатов в советы наряду с организациями большевистской партии будут выставлять также многочисленные у нас беспартийные организации». По поводу «многочисленности» беспартийных организаций в этот период есть, конечно, большие сомнения. Сталин был уверен в удержании монополии на власть, поэтому пошел на такой необычный, красивый жест. Ожидать, что советские власти дадут выдвинуться многим беспартийным, конечно, не стоило, но как политтехнологический ход, направленный на получение симпатий беспартийных, это предложение было удачным. Для создания благоприятной общественной атмосферы в рамках этого же замысла в 1936 году примерно 1 миллиону советских граждан, ранее осужденных, советская власть вернула избирательные права. И широкомасштабное мероприятие по всему СССР по замене партийных билетов также было задумано не только ради «чистки» заговорщиков-троцкистов, но и для смены неэффективных руководителей, хотя эта мера затронула в основном низовые структуры. В результате этого обмена партийных билетов было исключено из партии, и значит — потеряли перспективу карьеры, более 270 тысяч коммунистов из числившихся в 1934 году 1млн. 874 тысяч членов коммунистической партии. Большая часть этих 270 тысяч обиженных, недовольных, со своими мстительными настроениями к конкретным обидчикам также внесли своими «разоблачительными» доносами вклад в ту кошмарную кровавую «мясорубку», которая творилась в 1937 году.

5 декабря 1936 года Восьмой Чрезвычайный Всесоюзный съезд Советов возобновил работу и одобрил новую Конституцию. Из этой вроде хорошей, полезной «очистительной» затеи Сталина с Конституцией в результате ничего путного не получилось, «пшик», хотя сама Конституция в общем была очень даже симпатичной, ладной и работала многие годы. К. Романенко по этому поводу в своей книге отметил: «Произошли до конца не выясненные события, неожиданно поставившие под сомнение саму идею альтернативных выборов, которую Сталин предложил ещё весной 1936 года». Всё предельно ясно. Реализовать задуманное в атмосфере тотальных репрессий и патологического страха 1937-1939 годов было, конечно, невозможно. И эту атмосферу создал сам Сталин. Всё превратилось в затратную формальность, в некую игру. И уверен, — не собирался Сталин дать вольницу на альтернативных выборах, он прекрасно помнил громкую скандальную историю со свободными выборами в Учредительное собрание в 1918 году и результаты.

Первые выборы в Верховный Совет СССР состоялись 12 декабря 1937 года. «Как известно, на выборах в Верховный Совет СССР в декабре 1937 года за блок коммунистов и беспартийных голосовало 90 миллионов избирателей, т.е. 98,6% всех принимавших участие в голосовании, а на выборах в Верховный Совет союзных республик в июне 1938 года за блок коммунистов и беспартийных голосовало 92 миллиона избирателей, т.е. 99,4% всех принимавших участие в голосовании» — отметил довольный Сталин в докладе на 18 съезде партии 10 марта 1939 года.

Заканчивая главу, можно подвести итог рассматриваемой темы — задумка Сталина с новой Конституцией провалилась: новая Конституция своей очистительной роли не сыграла и функцию выдвижения народом в руководители талантливых людей не выполнила, выборы превратились в громкую формальность, в бессмысленность и лишнюю трату денег; отрицательный эффект этого — несменяемое «бетонное» застойное руководство СССР в 70-80-х годах, не блещущее интеллектом, и со всеми вытекающими тяжелыми последствиями для империи СССР. Но, то, что из этой затеи Сталина получиться «пшик», — в начале 1937 года троцкисты, различные бездарности в красной элите и жестокие, ненавистные народом, сталинские управленцы ещё не знали, они сильно нервничали и предпринимали жесткие превентивные меры против потенциальных конкурентов, за сохранение своих должностей и благополучия. Дальнейший ход событий рассмотрим в следующей главе.