ПЕРСПЕКТИВА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

ПЕРСПЕКТИВА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Так может статься, самое разумное — бежать в армию? 29 июня заговорщики скачут к Петергофу и застают не потешные экзерциции деревянными мушкетами. Орудия откачены и направлены на дорогу, около них замерли солдаты с раскаленными прутьями, лица их решительны и грозны.

Так же грозно стоит пехотное каре с заряженными мушкетами, готовое выполнить свой долг. Страшно попасть пулей хоть в одного гвардейца? Гм… А как сами гвардейцы? Готовы они умирать за матушку–императрицу? Есть и такие, что готовы, потому что уже плюнули в колодец, отрезали себе все пути назад, сожгли мосты, перешли Рубикон. У них только два пути: в царедворцы матушки Екатерины или на плаху. Пасть на поле боя — далеко не худший вариант, пусть даже поле боя не с турками, не с пруссаками, а поле гражданской войны.

Представим себе худшее: решительную атаку гвардейцев во главе с братьями Орловыми. Пусть гвардия, теряя своих от пушечного и ружейного огня, сомнет, изрубит триста верных голштинцев. Пусть визжащая картечь минует Орловых и других самых злых и решительных. Пусть останутся на дороге, петляющей вдоль Финского залива, «только» десятки менее опасных и отчаянных.

К вечеру 29 июня можно двигаться дальше… Но император со свитой, нахлестывая, меняя коней, уже приближается к Нарве. Пройдут считаные дни, и российская армия во главе со своим законным императором подойдет к Петербургу.

И тут–то становится очевидно, как слаба опора Екатерины. Ее шанс — мгновенный неожиданный удар, моментальная победа, стремительное, за считанные дни, закрепление этой победы. Другого шанса не было и нет. Серьезная гражданская война, движение к Петербургу полевой армии означает для нее мгновенный и верный конец.

Действительно, что могут противопоставить Екатерина и несколько гвардейцев законному императору и армии? Сановники и гвардейцы хорошо умеют интриговать, ловить рыбку в мутной водице. Здесь же надо не врать и вилять, не принимать картинные позы, не душить беззащитного и безоружного. Тут приходится всерьез воевать. И кто будет этим заниматься?

Кто за Екатерину? Народ? Нет, широкие слои народа однозначно на стороне императора. Дворянство? Большинство дворян совершенно не заинтересованы в смене своего императора. Абсолютное большинство армейских офицеров и значительное число гвардейцев или «за» Петра, или, по крайней мере, нейтральны. «За» Екатерину — кучка людей, верхушка управленческого аппарата и часть гвардии. При моментальном ударе это сила — в их руках все «командные высоты» в государстве. А если удар не моментальный?

Пусть даже Екатерина, готовясь к отражению армии, соберет несколько тысяч «рабски преданных» ей людей. Кто из них действительно способен сражаться? Болезненно жирный Разумовский? Сановники Сената и Синода, которых сама Екатерина именовала «старыми бабами»? Священники? «Народ», то есть толпы обывателей? Сугубо гражданский Теплов?

Реально могут оказать сопротивление только часть гвардейцев. Пусть даже вся гвардия изъявит готовность «умереть за престол матушки–государыни». Что это даст? Боевые части, испытанные в огне Семилетней войны, идут против столичных полуразбойников. Десятки тысяч профессиональных военных против считаных сотен отчаянных, крепких, но никогда не выходивших на поле боя.

В гражданских войнах неизбежны разброд и шатания, как только любая сила начинает проигрывать. Едва к Петербургу подойдет армия, гвардия побежит. Уличных боев не будет вообще или будут какие–то мелкие, ничего не значащие сами по себе эпизоды.

Что может сделать Екатерина? Вариантов несколько.

Бежать и просить помощи за границей? Но бежать ей совершенно некуда. Фридрих давно проглотил Ангальт–Цербстское герцогство, а Фридриху она нужна не больше прошлогоднего снега. И вообще никому не нужна. Кто она? Так, мелкая мятежница, постылая жена законного императора Российской империи, вздумавшая интриговать против законной власти мужа.

Покончить с собой? На это она не способна.

Сражаться и умереть? На это она способна еще меньше.

Интриговать, врать, «сдавать» верных Орловых и пытаться оказаться «ни при чем»? Но такой возможности нет. Использовать сына Павла как щит, прикрываться им как заложником? Но император не любит сына да и сомневается в своем отцовстве.

Не говоря ни о чем другом, Пётр III молод, активен. Воронцова родит ему новых детей.

В общем, нет никаких реальных шансов. Нет даже шансов затягивать гражданскую войну, рассчитывая на приемлемый мир с победителем.

Варианты исключительно в том, как именно сложится судьба каждого из заговорщиков: позорной казнью на плахе, вечной ссылкой в Туруханск, бегством за границу и долгой жизнью всеми забытых, никому не нужных «бывших».

Возможно, сам Пётр III по своей доброте и отправил бы Екатерину за границу. Даже деньгами снабдил бы. Но решай дело суд — и даме оставалось бы только поискать подходящую корзинку для головы. Или отрубленную голову Софии Фредерики насадили бы на кол? Говоря между нами, она этого вполне заслуживала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.