ХОРОШИЙ ВКУС
ХОРОШИЙ ВКУС
Я не нашел, кто первым высказался: мол, одна из привилегий монарха — не быть самому выдающейся личностью. Ему достаточно уметь приближать к себе выдающихся личностей.
Екатерина и сама была человеком незаурядным, и к тому же в полной мере обладала этим необходимым для монархов качеством. Любовники Елизаветы в основном декоративны, и ни один из них не сыграл важной роли в управлении государством. Екатерина ничуть не более высоконравственна, но большинство её мужчин или уже делали блестящую карьеру, или начинали её, «попав в случай». Видимо, она выбирала мужчин, исходя из совсем других критериев.
Характерно, что Елизавета в памяти потомков осталась легкомысленной и веселой, а Екатерина — невероятной развратницей. Лыко, которое не писалось в строку Елизавете, очень даже записали Екатерине. Видимо, женское «легкомыслие» прощали, а вот выбор действительно достойнейших — нет… Характерно для мужского отношения к действительности, кстати говоря. Легкомысленна? И пускай, что с бабы взять? А выбор лучших… Тут включается очень мужской механизм конкуренции.
Разумовского и Шувалова Елизавете не поминают. Потёмкина Екатерине помнят, распространяя о них отвратительные анекдоты. Но Разумовский и Шувалов — нули без палочки. Потёмкин же…
Во–первых, прекрасно образован. Потёмкин говорил по–французски, по немецки, по–польски, гречески, знал латынь, старославянский и древнегреческий.
В доме Григория Матвеевича Кисловского он учился языкам, встречался с Де Линем, Л. Сегюром, де Мирандой. Они свидетельствуют, что он знал современную западную и всю античную литературу.
Учился Потёмкин в пансионе Литке, потом в Московском университете. Что до главы Академии наук Разумовского, то он и университет — понятия взаимоисключающие.
Во–вторых, был Потёмкин почти в той же степени иностранцем, что и Екатерина. Он — из смоленской шляхты и из первого поколения родившихся от смешения с «москалями». Лев Николаевич Энгельгардт свидетельствует:
«Отец мой из смоленских дворян был в числе первых, женившихся на великороссиянке, ибо со времен завоевания царем Алексеем Михайловичем Смоленска они по привязанности к Польше брачились вначале с польками, но как в царствование императрицы Анны Иоанновны были запрещены всякие связи и сношения с поляками, даже если у кого находили польские книги, того ссылали в Сибирь: что сперва по ненависти к русским, а потом уже по обычаю все смольяне женились на смольянках. Поэтому можно сказать, все смоленские дворяне между собою сделались в родстве. Первым женился на русской Яков Степанович Аршеневский, вторым — отец светлейшего князя Григория Александровича Потёмкина… Род светлейшего князя был польский; с завоеванием Смоленска его предки остались в России».
В общем, ополяченный русин.
А в–третьих, как верно выделила его Екатерина и как много он сделал! Действительно великий государственный деятель. Только при советской власти снесли памятный знак на месте его смерти. И написано там было всего лишь: «Здесь скончался Потёмкин». Больше писать было не нужно, всякий россиянин знал, кто такой Потемкин и чем знаменит.
Такая же надпись была и на могиле А.В. Суворова: «Здесь лежит Суворов». Высший уровень снобизма: не называть своих степеней, чинов и званий. Обладать именем, которое выше всех отметин, наград и орденов.
Суворова Екатерина не любила и никогда не пыталась с ним сблизиться… как с Орловым или с Потёмкиным. Но всегда его отмечала, награждала и продвигала. Хороший вкус монарха… Верный выбор.
О назначении Александра Александровича Вяземского генерал–прокурором А. Румянцев сказал:
«Ваше величество делает чудеса, из обыкновенного квартирмейстера вышел государственный человек».
Это был и правда уникальный человек: генерал–квартирмейстер в армии, а не воровал! Суворов говаривал:
«Полгода интендантства, и можно расстреливать без суда».
А Екатерина сумела выделить такого, что НЕ воровал. Опять великолепный вкус, вернейшее чутье на людей.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.