3.1. Сигизмунд Люксембургский

3.1. Сигизмунд Люксембургский

В мировой исторической литературе XIV век в глобальном смысле рассматривают под знаком кризиса (демографический, аграрный и т.д.) и застоя. Однако Венгрию (равно как и Чешское, и Польское королевства) этот кризис не затронул, напротив, историки оценивают XIV век как период подъема и расцвета, когда Венгрия «наверстала» свое отставание от Западной Европы. Следующее столетие для Европы, да и для Венгрии явилось тем периодом, который заложил основы Нового времени. Средневековье со своей универсальной культурой, рыцарскими идеалами постепенно подходило к концу. Новые культурные импульсы не обошли стороной и Венгерское королевство. Но это было одновременно бурное и неспокойное время, когда Венгрии приходилось преодолевать много проблем. Самой важной и совершенно новой проблемой явилась экспансия Османской империи. Турецкая опасность отныне будет определять венгерскую политику, станет постоянным бременем, которое осложнит жизнь страны и несколько затормозит ее развитие. Венгрия XV века страдала и от других военных конфликтов, многие из которых разыгрывались как раз на территории современной Словакии, — в 20-е-начале 30-х годов это были походы гуситов, в 40-е и отчасти в 50-е годы шла борьба за венгерский трон и междоусобицы отдельных магнатских клик, которые влекли за собой смуту, хозяйственную разруху и запустение некоторых районов.

Новое столетие принесло изменения и в политическую сферу, средневековое королевство с твердой центральной королевской властью, каким была анжуйская Венгрия, постепенно преобразовывалось в сословную монархию. Правда, ее начальный период следует искать не ранее смутного времени после смерти Сигизмунда, когда почти тридцать лет фактически не было центральной королевской власти. В заседаниях сейма, на которых решалась судьба страны, участвовали представители всех трех сословий: духовенства, дворянства и городов (первые меры по превращению городов в особое «сословие» предпринял еще Сигизмунд Люксембургский).

Итак, формально сословное государство существовало, но в действительности эта система была еще непрочной и функционировала не всегда. Например, города хотя уже и были самостоятельным сословием, но все еще не имели на заседаниях сейма большого влияния. Матвей Корвин вообще приглашал их на заседания сейма только в исключительных случаях. Однако постепенное превращение страны в сословное государство являлось неоспоримым фактом, подобный процесс протекал и в других европейских странах.

Для средневековых государств было закономерностью, что ослабление королевской власти всегда знаменовало собой политическую нестабильность и смуту. То же самое происходило и с Венгрией, как только королевская власть слабела, так немедленно разгоралась борьба представителей магнатских родов за власть. Задачей правителя было держать эти тенденции под контролем. В случае его смерти или недееспособности хрупкое равновесие тут же нарушалось. Такая ситуация возникла после смерти короля Людовика I в 1382 г., когда на престол взошла его двенадцатилетняя дочь Мария и ее мать Елизавета в качестве регентши. После долгой и упорной борьбы за трон победителем в конце концов вышел (как муж королевы Марии) молодой, тогда еще девятнадцатилетний сын императора Священной Римской империи и чешского короля Карла IV Сигизмунд Люксембургский, 31 марта 1387 г. коронованный венгерский королем.

Его положение было незавидным, центральная власть пришла в полное расстройство, страну сотрясала гражданская война, и фактически она оказалась в руках нескольких могущественных магнатских родов. Дело в том, что подавляющая часть феодалов, особенно в южной Венгрии, поддерживала притязания неаполитанской ветви Анжу. После убийства их претендента на венгерский трон, Карла Малого из Дураццо, который даже был коронован венгерским королем и действительно 39 дней правил, началась открытая борьба против королев и Сигизмунда. Обе королевы попали к ним в плен. Первоочередной задачей Сигизмунда было освободить супругу (ее мать Елизавету мятежники убили), подавить мятежных баронов и вернуть северо-западную область (комитаты Тренчин, Нитра и Братислава), которую он отдал в залог в обмен на военную помощь своим двоюродным братьям, моравским маркграфам Прокопу и Иошту. Вдобавок надо было восстановить центральную королевскую власть, бездействующую со смерти короля Людовика.

Уже в первой половине своего правления Сигизмунд сумел справиться со всеми проблемами, стоявшими у него на пути. Освобождение супруги не потребовало много времени, равно как и разгром мятежников в южной Венгрии. Труднее всего было покончить с зависимостью от магнатов. Основу их влияния составляли обширные наследственные владения и связанный с этим военный потенциал, а также участие в королевском совете, где они имели решающее слово в делах страны. В первые годы своего правления, чтобы удержаться на троне, Сигизмунд был вынужден уступать им во всем и щедро вознаграждать за поддержку. Но постепенно он стал стараться диктовать свою волю и консолидировать королевскую власть.

Существенную поддержку в этом ему оказывали способные новые люди, часто иностранцы, которых он приближал к себе и за верность и службу щедро награждал. В отличие от представителей старой аристократии, эти дворяне знали, что своим положением они обязаны королю, и, как показало время, они не покидали его ни в счастье, ни в беде. Все это натолкнулось на жесткое сопротивление магнатов, которое достигло кульминации в 1401 г., когда короля на какое-то время даже заточили в темницу. Магнаты особенно упрекали его за возвышение иностранцев; одним из условий его освобождения было требование лишить всех иностранцев при королевском дворе имений и должностей. Особенно бельмом на глазу был трансильванский воевода, польский шляхтич Стибор из Стибориц и его многочисленные родственники. На королевской службе Стибор получил много титулов и обширные имения главным образом на территории Словакии и таким образом стал одним из богатейших сановников в Венгрии. В своих грамотах он употреблял титул «владетель реки Ваг». Однако он был далеко не единственным иностранцем, который выдвинулся на службе у Сигизмунда, — большое влияние приобрел и Герман Целиский (Циллеи) родом из Штирии, загребский епископ Эберхард (из рода Альбен) и некоторые чешские аристократы. Конфликт магнатов с королем разрешился компромиссом, хотя в отношении своих приближенных — иностранцев король не уступил ни на йоту. Решающая схватка между Сигизмундом и магнатами произошла через два года, когда в страну вторглось войско Владислава Неаполитанского (сына убитого Карла Малого) и большинство магнатов перешло на его сторону. Против Сигизмунда выступили по существу почти все представители «старой» аристократии, т. е. аристократии анжуйских времен. Но уже через несколько месяцев король уверенно овладел ситуацией. Его победа не была делом случая, к генеральному сражению с оппозицией он готовился давно, в королевские замки назначал кастелянами надежных, преданных себе людей, в большинстве своем представителей мелкого и среднего дворянства или иностранцев. Многих из них он возвысил до положения магнатов и тем самым создал новую, преданную себе аристократию, которая составляла аппарат государственной власти.

Ограничения могущества баронов Сигизмунд добился и тем, что существенно урезал систему так называемых имений pro honore, введенную в правление Анжуйской династии. Высокий пост в администрации до сих пор предполагал и пожалование в собственность (на время исполнения должности) крупных землевладений, которые в руках этого сановника могли послужить экономической и военной базой на случай сопротивления королю. Например, к посту палатина полагался и пост жупана нескольких жуп, тем самым и владение на этот срок всеми королевскими замками в соответствующих жупах. Сигизмунд отменил эту практику, и в его правление палатин располагал только одним замком, а именно Будой как центром государственного управления. То же было проделано и в отношении других должностей и званий.

В 1403 г. король покончил с внутренней оппозицией. До самого конца своего правления он больше не сталкивался ни с каким сопротивлением в Венгрии. Положительную роль в этом сыграла и его великодушная позиция по отношению к побежденным мятежным магнатам. Благодаря такой политике Сигизмунд устранил впредь угрозу недовольства, ненависти и противодействия. Он провозгласил всеобщую амнистию, каждый имел возможность заплатить выкуп, применительно к менее состоятельным — отслужить во искупление своей вины. Главные руководители мятежа постепенно получили назад не только свои имения, но и звания. В стране воцарился тридцатилетний мир (если не считать походы гуситов и борьбу с турками на юге страны) и стабильность, аналогию которой на столь продолжительный временной отрезок в средневековой истории Венгрии трудно найти, тем более если учесть, что Сигизмунд много лет проводил за пределами Венгрии.

Несмотря на это, при оценке короля Сигизмунда продолжает действовать определенный стереотип. Часто о нем пишут как о расточительном и легкомысленном правителе, который растранжирил наследие Анжуйских королей. Тем самым он якобы подорвал основы своей власти, подпал под влияние могущественных магнатов, от которого не освободился до конца своего правления. Однако дело обстоит сложнее, новейшие венгерские, а также словацкие исследования представляют совершенно новый взгляд на личность Сигизмунда Люксембургского. Он был вынужден делать щедрые пожалования на первом этапе своего правления, когда он мог удержаться на венгерском троне только с помощью магнатов. В это время молодой король действительно раздал половину королевских замков; но после победы в 1403 г. он радикально изменил свою политику пожалований. В дальнейшем количество королевских имений не только не снижалось, но даже виден некоторый прирост. Все оставшиеся годы жизни власть короля была прочной и независимой. Разумеется, по-прежнему существовали богатые и влиятельные магнаты, но это были люди, которых возвысил король, и решающим фактором в этом была его воля.

Доказательством расточительности Сигизмунда историки считали передачу в 1412 г. в залог части венгерской территории, конкретно 16 спишских городов (13 из Союза спишских городов и три других), польскому королю Владиславу. Сигизмунд получил за них заем в 37 тысяч коп грошей[20] (около 100 тысяч венгерских золотых), который был ему нужен для финансирования войны с Венецией. Города официально оставались собственностью Венгерского королевства, но управление и все доходы и прибыли до выплаты займа принадлежали польскому королю. Кроме прямых доходов от налогов и сборов, Польша получила и контроль над торговлей спишской медью, а также завладела стратегически важной пограничной территорией, которую Венгрии удалось вернуть себе только через 360 лет, в правление Марии Терезии в 1772 г.

Кроме расточительности и легкомыслия, историки приписывали Сигизмунду и другие отрицательные качества — вероломство, лицемерие, коварство. Эти оценки внесла в историческую литературу прежде всего старая чешская историография, в глазах которой король Сигизмунд как враг гуситов, — следовательно, чешского народа — был врагом номер один. Подобный взгляд на Сигизмунда долго держался и в словацкой литературе, особенно марксистской, где Сигизмупд выступал буквально как представитель «реакционных сил» против прогрессивных сил простого народа, выразителем которых считался гусизм. Тот же искаженный взгляд касался и оценки восприятия гусизма в Словакии. Завышалась мера его влияния, преувеличивалось число сторонников гусизма в рядах дворянства, появлялись концепции насчет каких-то очагов гусизма или гуситских таборов в Словакии; новейшие исторические труды опровергли все эти несостоятельные концепции. На сторону гуситов переходили отдельные феодалы, которые использовали их военную силу, равно как и смутное время, для безнаказанного грабежа имущества своих соседей или для сведения старых счетов. Но трудно отыскать за этим какие-то убеждения или симпатии к гусизму. Для населения Венгрии, а стало быть, и территории Словакии, гуситские войска, которые с начала двадцатых годов совершали опустошительные походы на территории сопредельных стран, однозначно были врагами. Эти походы носили грабительский характер, Словакия впервые испытала их на себе в 1428 г., а потом регулярно каждый год вплоть до 1433 г. Во время этих походов гуситы заняли некоторые значительные города и замки, где оставили свои гарнизоны. Окрестное население они обложили данью, при них на этих территориях наблюдается упадок экономики и сокращение численности населения.

Борьба с гуситами, которую Сигизмунд вел после смерти в 1419 г. своего брата, чешского короля Вацлава IV и которая длилась до поражения таборитов у Липан в 1434 г. (Сигизмунд был коронован чешским королем в 1420 г., но как чешский король правил только в 1436— 1437 гг.), не позволила ему сконцентрировать силы и эффективно выступить против Османской империи, которая уже становилась грозой Европы. Турецкая опасность заявила о себе еще в начале правления Сигизмунда, когда после поражения Сербии на Косовом поле (1389 г.) Османская империя стала непосредственным соседом Венгерского королевства. В 1396 г. Сигизмунд организовал большой крестовый поход, в котором участвовали рыцари со всей Европы и который потерпел сокрушительное поражение в битве при Никополе. Сам король спасся бегством на корабле вниз по Дунаю. С той поры турки стали синонимом агрессии. Венгрия готовилась к обороне и создавала так называемые буферные государства (Сербия, Валахия, Босния), что ей удавалось с переменным успехом; наиболее благоприятный период пришелся на начало XV в., когда Османская империя занималась преодолением кризиса, вызванного династической борьбой за власть. Переломным был 1427 год, когда из-за предательства сербского капитана в руки турок попала крепость Голубац; таким образом, турки впервые в венгерской истории стали владеть территорией в границах Венгрии, причем не в форме вассалитета, как в 90-х гг. XIV в., а непосредственно. На следующий год при попытке отобрать Голубац Сигизмунд потерпел жестокое поражение. После этой неудачи он стал целеустремленно и взвешенно укреплять оборону южных границ посредством системы пограничных замков, на которые выделил и значительные средства. Командование он поручал способным людям, которые были не только замечательными воинами, но и банкирами (Пило из Озоры, Матко Таллоци). Благодаря такой политике ему удавалось до конца своего правления удерживать статус-кво.

Еще менее удачной была война Сигизмунда с Венецией, закончившаяся для Венгрии потерей Далмации. Следовательно, ратное дело не было сильной стороной Сигизмунда, зато тем больших успехов он добился на арене европейской политики и дипломатии. Здесь Сигизмунд принимал все большее участие со времени коронации его германским королем (в 1411 г., с 1433 г. — также император Священной Римской империи). Наибольшей его заслугой стало руководство Констанцским собором, который положил конец многолетней Великой схизме[21], благодаря этому успеху Сигизмунда считают одной из наиболее значительных фигур европейской истории.

С точки зрения венгерской (а значит, и словацкой) истории правление Сигизмунда тоже заслуживает положительной оценки. Он осуществил важные военные, денежные и административные реформы, большое значение имеет его попытка создать «королевское городское сословие». Благоприятному развитию городов (Сигизмунд во все время своего правления внимательно следил за соблюдением их прав) способствовало также урегулирование обстановки и стабильность в стране, которая явилась результатом взвешенной политики Сигизмунда в отношении магнатов. Историки высоко оценивают и идею Сигизмунда создать большое и сильное государство путем объединения Венгрии, Австрии и Чешского королевства, которое было бы способно остановить продвижение Османской империи в Европу. Этот план он реализовал посредством свадьбы своей единственной дочери Елизаветы (от второго брака с Барбарой Циллеи) с австрийским герцогом Альбрехтом, которого он назначил своим преемником. Незадолго до смерти Сигизмунд велел поместить в тюрьму свою супругу, которая против интересов своей дочери отстаивала право польского наследования венгерского трона. Кандидатом был малолетний польский король Владислав III, и Барбара надеялась править от его имени в качестве регентши. Альбрехт, ставший после смерти Сигизмунда в 1437 г. венгерским и чешским королем Альбертом, хотя и отпустил ее на свободу, но лишил всех владений в Венгрии. После этого Барбара до самой смерти жила то в Чехии, то в Польше.