Тучи сгущаются

Тучи сгущаются

Противник боится нас все больше. Боится наших внезапных нападений. Боится диверсий на железных дорогах. Боится, что в случае прорыва фронта партизаны создадут критическое положение в ближних тылах. По-прежнему особенно сильно беспокоит гитлеровцев судьба единственной коммуникации 3-й танковой армии — дороги на запад через Лепель. Состояние этой артерии можно сравнить с закупоркой вен конечностей живого организма — необратимым процессом, постоянно угрожающим самым худшим исходом. Сообщения разведки подтверждают одно и то же: враг мучительно ищет выход из положения. Он продолжает наращивать у наших границ войска. Непонятно одно: почему противник медлит, ведь со дня на день надо ждать весенней распутицы?

В эти дни я, кажется, впервые так явственно ощутил всю тяжесть ноши, всю ответственность, которая на меня была возложена ЦК КП(б)Б. Большую помощь оперативной группе оказывал Витебский подпольный обком партии. Он внимательно следил за положением в нашей зоне. Через своих представителей, которые находились у нас почти все время, он оперативно руководил деятельностью подпольных райкомов, партийных организаций соединения. Особую заботу о положении в нашей партизанской зоне проявляли секретари Витебского обкома партии И. Б. Позняков и Я. А. Жилянин. И. Б. Позняков часто и подолгу находился в бригадах, принимал личное участие в организации и проведении боевых операций. Помогали нам также инструкторы обкома партии И. Т. Китица, А. А. Адмиралов, секретарь подпольного обкома комсомола В. И. Лузгин и его инструкторы В. Т. Радкевич, А. П. Жавнерко и другие.

Сидел я как-то в штабе опергруппы. Думал о том, все ли мы подготовили к новому наступлению врага, не проглядели ли что-нибудь. «Кстати, надо подсказать Сакмаркину и Романову, чтобы на случай нападения карателей с востока позаботились о средствах эвакуации населения в тыл».

Внимание отвлек легкий царапающий стук. Я посмотрел в окно: голая веточка белой березы билась об оконное стекло. Весна жила в подталинах, в дрожащем над островками черной пашни белесом тумане, в снежной кашице разрушаемых теплом и солнцем зимних дорог, в оживленной возне воробьев, в задумчивой дремоте близкого леса. Если б можно было подогнать весну, чтобы гитлеровцы не смогли по весенней распутице и бездорожью сунуться к нам с техникой!

В дверь постучали. Это Дмитрий Алексеевич Фролов.

— Новые разведданные?

— Да. Замечено оживление в гарнизонах по железной дороге от Крулевщины до Полоцка.

— Характер оживления?

Капитан Фролов, опытный, вдумчивый командир, хорошо изучивший повадки врага, много сделавший для улучшения разведывательной службы, отвечает четко, уверенно:

— Противник и здесь наращивает силы. На станциях Зябки, Прозороки, Кульгай, Стельмахово прежние гарнизоны заменены воинской частью номер пятьсот семьдесят три.

— Откуда эта часть?

— Из-под Нарвы. Техника и живая сила в гарнизоны Зябки, Прозороки, Кульгай продолжают прибывать. На вооружении части — четыре сорокапятимиллиметровых орудия, одна гаубица, два средних танка и бронемашина. Немецкое командование усиливает и гарнизоны вблизи Ветрина. Тябут знает об этом.

То, о чем рассказал капитан Фролов, подтверждало прежние донесения разведок бригад. Не оставалось никакого сомнения в том, что противник имеет твердое намерение в самое ближайшее время блокировать партизанскую зону такими силами, с которыми не приходилось еще иметь дела ни нам, ни другим партизанским соединениям.

Как и всегда после получения новых сведении разведки, я собрал командиров опергруппы, чтобы обменяться мнениями, обсудить положение, наметить решения. Капитан Фролов охарактеризовал обстановку у границ партизанской зоны:

— Район Полоцка. Номера воинских частей, их численный состав устанавливать становится все трудней. Однако картина для нас здесь ясна. Идет усиленная подготовка к боевым действиям против партизан. Противник продолжает укреплять правый берег Западной Двины, сооружает дзоты, окопы, блиндажи. Ведутся работы по восстановлению разрушенной партизанами железной дороги Полоцк — Индра. Железнодорожный батальон (полевая почта 06 313), который здесь работает, разношерстный по национальному составу, оружие имеют только немцы. По обе стороны полотна сооружаются оборонительные укрепления. Восстанавливаемую дорогу противник собирается использовать не только в интересах фронта, но также для переброски войск и военных грузов к границам партизанской зоны.

— Есть ли новые сведения о передислокации войск противника в районе Полоцка?

— Да, есть. Замечено подозрительное движение вражеских войск с востока на запад. Например, из деревень Купнино, Горовые в направлении Полоцка ушла воинская часть (полевая почта 10 236). В том же направлении передислоцировалась воинская часть (полевая почта 30 278-С) из деревни Заборье и воинская часть (полевая почта 23 349) из деревни Глинно. В последние дни в Полоцк прибыли воинские части из-под Витебска. Концентрация войск противника в районе Полоцка сопровождается подвозом сюда боеприпасов. В ряде мест боеприпасы сложены в штабеля и замаскированы. Большие склады артиллерийских снарядов противник создал в деревне Большие Лежни.

Дмитрий Алексеевич рассказал о трудностях ведения разведки, связанных с усиленным движением частей противника в последнее время. Одни из них прибывали в деревни на кратковременный отдых, стояли два-три дня и затем опять направлялись в сторону фронта. Другие задерживались дольше, третьи не останавливались вовсе. В этом хаосе передвижения людей, техники, всевозможных воинских грузов, а вместе с ними и награбленного добра надо было уловить намерения врага, отличить воинские части, направляемые против партизан, от всех прочих.

Разведчики научились распознавать предназначенные для борьбы против партизан немецко-фашистские части по различным приметам, в том числе по знакам на легковых и грузовых автомашинах. На крыле легковых машин одной из воинских частей на северном направлении была нарисована коза, борта грузовых автомобилей той же части имели знак — орел и желтый треугольник. С помощью этих и других данных было установлено, что на северном участке зоны против партизан будут действовать 156-й запасной батальон, 156-й саперный батальон, 640-й пехотный полк 281-й охранной дивизии, 168-й пехотный полк 82-й пехотной дивизии, части 56-й пехотной дивизии[22].

Большая концентрация вражеских войск отмечалась в районе Лепеля. Численность гарнизона города достигала 2 тысяч солдат и офицеров. В Лепеле находился штаб немецкой дивизии и штаб бригады предателя Каминского. Главные силы противника размещались в бывшем военном городке и на окраинах города, особенно в юго-восточной части. В самом центре города солдаты вражеской армии занимали здания бывшей десятилетки, педучилища, детских яслей и детского дома, райисполкома.

Почти на всех перекрестках улиц были сооружены дзоты с круговым сектором обстрела. Город был обнесен проволочными заграждениями. Метрах в ста за проволокой размещались дзоты. Они были соединены между собой траншеями. В гарнизонах вдоль шоссе между Лепелем и Бочейковом дислоцировались части 201-й охранной дивизии, которой командовал генерал-майор Якоби. Штаб дивизии находился в Камене. Здесь же был штаб входившего в дивизию 601-го полка, которым командовал полковник Гены. Его заместителем был майор Крузе. Батальоны полка размещались в окрестных деревнях. Каждый батальон состоял из четырех рот, численность рот — около 100 человек в каждой. На вооружении роты было около 7 ручных, 2–3 станковых пулеметов, 4 ротных миномета. В каждой роте имелось 6 сторожевых собак. Удалось установить также возраст личного состава полка. В нем служили солдаты 1905 года рождения и старше.

201-я охранная дивизия входила в 7-ю армию (командующий генерал Айнен), штаб которой находился в Вильнюсе. Дивизия была переброшена в район Лепеля из Полоцка и Дриссы еще в январе 1944 года для охраны коммуникаций. Однако в последнее время разведчики стали замечать, что дивизия получила и другое задание. В личное пользование командира дивизии генерал-майора Якоби был выделен самолет, на котором он неоднократно летал осматривать партизанскую зону с воздуха. Гарнизоны, в которых дислоцировались части 201-й охранной дивизии, были пополнены живой силой и вооружением. Только в Камене в начале апреля имелись три 76-миллиметровые пушки, 5 батальонных минометов, 5 крупнокалиберных пулеметов, 15 ручных и станковых пулеметов. Густая сеть дзотов, окопов, проволочных заграждений окружала гарнизон. Особенно сильно была укреплена господствующая над местностью Церковная гора. Здесь находились все пушки, минометы, крупнокалиберные пулеметы.

В другие гарнизоны в конце марта — начале апреля прибыли артиллерийские части. К сожалению, их номера, количество и калибр орудий в первой декаде апреля еще не были установлены.

Ряд других примет (укрепление более мелких гарнизонов, строительство нового деревянного моста в Бочейкове, ускорение оборонительных работ вдоль дороги Лепель — Камень с применением взрывчатки) говорил о том, что противник торопится. Мы очень досадовали, что наши разведчики не могут проникнуть в гарнизоны по дороге Лепель — Березино — Докшицы: местных жителей — наших верных помощников — там не было. И все же примерная численность противника, вооружение и характер укреплений были нам известны. На юге и юго-западе зоны кроме полков изменника Каминского были сосредоточены части 6-й авиаполевой дивизии, 95-й и 195-й пехотных дивизий, 501-й танковый батальон, 2, 12 и 24-й полицейские полки СС, особый батальон Дирлевангера и некоторые другие подразделения[23].

На западный участок были подтянуты части 52-й запасной пехотной дивизии, два латышских буржуазно-националистических формирования, 26-й полк, отдельные подразделения, охранявшие железную дорогу Полоцк — Молодечно. Среди гарнизонов западного участка зоны наиболее многочисленным был докшицкий гарнизон. Здесь размещалось до двух тысяч гитлеровцев из 52-й запасной пехотной дивизии.

Немецко-фашистские войска были сосредоточены вокруг Полоцко-Лепельской зоны на семи участках. Их общая численность составляла более 60 тысяч человек. Воинским частям, охранным и эсэсовским подразделениям было придано 137 танков, 235 орудий, до 70 самолетов, находившихся на аэродромах Полоцка, Уллы, Бешенковичей, Березино, два бронепоезда (один на станции Загатье, второй курсировал между станциями Зябки — Прозороки)[24].

Вся эта «армада» получила задание в течение короткого времени сокрушить партизан. К этому времени в партизанских бригадах Полоцко-Лепельской зоны насчитывалось 17 485 человек. На вооружении партизан на 1 апреля было 9344 винтовки, 1544 автомата, 626 ручных и 97 станковых пулеметов, 151 противотанковое ружье, 143 миномета, 16 орудий 45-миллиметрового и 5 орудий 76-миллиметрового калибра с таким скудным запасом артиллерийских снарядов, что их хватило всего на несколько дней боев[25].

Общая протяженность оборонительных сооружений партизан составляла более 230 километров. Участки отдельных партизанских бригад, например Лепельской, имени В. И. Чапаева, «За Советскую Белоруссию», 1-й Антифашистской, имени К. Е. Ворошилова, имени П. К. Пономаренко, были растянуты на 25–30 километров.

Оборонительные рубежи партизан к 10 апреля 1944 года представляли собой основные и промежуточные линии обороны на глубину 15–20 километров. Особенно тщательно были продуманы и оборудованы узлы сопротивления на участках партизанских бригад имени С. М. Короткина, имени П. К. Пономаренко, Лепельской, «За Советскую Белоруссию», имени В. И. Ленина (командир Н. А. Сакмаркин), имени К. Е. Ворошилова, имени ВЛКСМ, Смоленского полка И. Ф. Садчикова, бригады «Алексея». Оборонительные позиции этих бригад представляли собой систему окопов и заминированных полей, а на тактически выгодных для противника рубежах — дзотов. Подходы к партизанской зоне к апрелю были разрушены еще более основательно, чем прежде: уничтожены мосты, завалены и заминированы объезды, перекопаны дороги, на лесных дорогах сделаны завалы. На танкоопасных направлениях были сооружены надолбы, эскарпы, контрэскарпы, вырыты глубокие рвы, оборудованы удобные, хорошо замаскированные позиции для расчетов противотанковых ружей и истребителей вражеских танков противотанковыми гранатами. В каждом взводе готовилось по три смельчака — истребителя танков. Для них оборудовали тщательно замаскированные огневые точки в 300–400 метрах впереди боевых порядков партизан. При сооружении узлов сопротивления умело использовались естественные препятствия: реки, системы озер и болот, крутые подъемы и лесные массивы.

Опыт предыдущих боев убедил нас, что слабо замаскированные дзоты являются хорошей мишенью для артиллерии и минометов противника. Поэтому мы отказались от их строительства, заменив хорошо замаскированными окопами полного профиля с перекрытиями. Дзоты оставляли лишь на склонах высот, особое внимание уделялось маскировке.

При подготовке оборонительных укреплений не обошлось без некоторых упущений. Так, в бригаде, которой командовал А. Д. Медведев, в целом неплохо оборудованные первая и вторая линии обороны имели существенный недостаток: все они были обращены фронтом лишь в одном направлении — на юго-запад, не была разрушена ведущая в глубь зоны дорога Горново — Бортневичи, не в полной мере использовались особенности лесисто-болотистой местности для оборудования выгодных позиций. Командование бригады не полностью укрепило стыки с соседями. В бригаде «Октябрь» ограничились оборудованием опорных пунктов у деревень Витовка, Накол, Зуйница, Глоты, Ольховка. Расстояние между ними было значительным, поэтому взаимодействие опорных пунктов затруднялось. Многое успели поправить еще до начала наступления оккупантов, кое-что пришлось доделывать в ходе боев.

На территории Полоцко-Лепельской партизанской зоны активизировала свои действия вражеская разведка всех видов: агентурная, боевая, авиационная. Большинство лазутчиков, которые засылались в зону под видом пострадавших от немцев беженцев, бежавших из лагерей пленных, мы своевременно разоблачили и обезвредили. Войсковая разведка имела целью установить боевые порядки партизанских подразделений, их группировку, уточнить подступы к линии обороны, расположение огневых точек и, как правило, проводилась непосредственно перед боем. Мы отвечали хитростью на хитрость: переносили огневые точки на ложные позиции. Сложнее было с авиаразведкой противника, которая располагала средствами аэрофотосъемки. На отдельных направлениях ей удалось установить начертания линии обороны, кое-где выяснить характер наших укреплений. Но и здесь делалось все возможное, чтобы сбить противника с толку. Мы маскировали оборонительные линии, сооружали ложные позиции.

По свидетельству бывшего начальника штаба 3-й немецкой танковой армии Отто Гейдкемпера, немецко-фашистское командование ставило целью, окружая и уничтожая партизанские соединения, освободить занимаемые ими территории. В период с 11 по 17 апреля, во время операции «Ливень» («Regenschauer»), каратели должны были оттеснить партизан в западную часть зоны. После этого в ходе операции под кодовым названием «Праздник весны» («Fr?hlingsfest») не вводимые в действие до особого распоряжения силы, в том числе группа фон Готтберга, должны были завершить окружение партизан[26]. Общее руководство карательной экспедицией было поручено командующему 3-й танковой армией генерал-полковнику Рейнгардту и группенфюреру СС фон Готтбергу — руководителю провалившейся карательной операции «Коттбус».

Гейдкемпер очень скупо пишет о деталях плана карательной экспедиции. Нам было известно, что ее намечали провести в четыре этапа. На первом гитлеровцы имели задачу взломать оборону партизан, овладеть левым берегом Западной Двины и захватить придвинский партизанский район. После этого методическим наступлением со всех сторон намечалось вытеснить партизан из лесных массивов, лишить их маневренности, истреблять в позиционных боях.

На втором этапе большие надежды возлагались на артиллерию, авиацию, танки. Немецко-фашистское командование было уверено, что, как только партизан вытеснят из леса, под напором техники они побегут без оглядки, потому что противопоставить немецкой артиллерии, самолетам и танкам им нечего.

На северо-западе зоны был поставлен сильный заслон в составе 15-й пехотной дивизии, особого полка СС, 26-го полицейского полка. Эти силы при поддержке бронепоездов должны были завершить разгром партизан при подходе к магистрали. Прижав партизан к железной дороге на участке Загатье — Прозороки, устроив здесь, как выразился один из пленных гитлеровцев, «мясорубку», оккупанты на третьем этапе надеялись полностью уничтожить партизанские соединения.

Четвертый этап по времени совпадал с тремя предыдущими и заключался в ограблении, истреблении и превращении в рабов мирного населения.

Предполагалось, что вся операция займет не больше 8–10 дней. До полной весенней распутицы все должно было быть закончено.

Тучи над Полоцко-Лепельским краем все более сгущались.

В самый канун наступления карателей на нашу зону пришло тревожное сообщение о событиях на брестской земле. 3 апреля в районе Иванова, Дрогичина, Березы, Бронной Горы и Ивацевичей крупные силы вражеской пехоты, усиленные танками, самолетами и другой техникой, атаковали боевые порядки партизанской бригады имени Ф. Э. Дзержинского. Патриоты держались стойко. Нападали на противника с тыла, наносили неожиданные удары по скоплению фашистов, их обозам. Лишь на третий день гитлеровцам удалось вклиниться в партизанскую оборону.

Командование Брестским партизанским соединением (С. И. Сикорский) с самого начала образовало круговую оборону, взяв под защиту около десяти тысяч жителей из Аптопольского, Кобринского, Березовского, Коссовского, Дрогичинского и Яновского районов. И когда фашисты попытались атаковать партизанские позиции с севера, они получили отпор. Партизаны неоднократно сами переходили в наступление, наносили врагу значительные потери.

17 дней и ночей вели бои с карателями партизаны Брестского соединения. Благодаря помощи боеприпасами и всем необходимым, которую оказывал Белорусский штаб партизанского движения, патриоты выдержали этот суровый экзамен.