За рекой Ушачей

За рекой Ушачей

Идет мелкий и частый дождь. Капли воды катятся по мокрым веткам и тонкими струйками стекают на землю, на повозку, мочат накидку, которой укрыты ноги раненого. Парень не стонет, крепится. Даже при быстрой езде, когда приходится укрываться от самолетов и лошадей гонят несмотря ни на что, он скрипит зубами, но терпит.

Низкорослый гнедой мерин при близких взрывах прижимает уши, пугливо храпит, приседает, но стоит на месте. Бежать, собственно, и некуда: спереди и сзади бесконечные ряды повозок, по сторонам — лес.

Все время действуют партизанские разведчики. Они устанавливают направления концентрации главных сил противника. Вражеский огонь то усиливается, то на время утихает. Слышен нарастающий металлический грохот движущейся по дорогам техники. Мы почти физически чувствуем, как неумолимо сжимаются вокруг нас железные клещи.

Наверное, все понимают, что положение более чем тяжелое, но никто не верит, что из него нет выхода. Не верят, пожалуй, еще и потому, что колонны почти все время находятся в движении. Взад и вперед беспрерывно скачут озабоченные связные. Есть среди них и никогда не унывающие молодцы. Эти шутят, подбадривают людей и даже подмигивают девушкам. Движение, пусть медленное и с остановками, вселяет надежду на спасение.

Хорошо еще, что нелетная погода. Вражеская авиация почти бездействует. Наземные части тоже прекратили атаки, хотя лес в районе деревни Рябченки и озера Каравайно все время обстреливает курсирующий по железной дороге бронепоезд. Но огонь бронепоезда никто, по-видимому, не корректирует, и он почти не причиняет вреда. По крайней мере артиллерийский обстрел не мешает движению колонн и обозов, которое в этот момент имеет, может быть, не столько военно-оперативное, сколько психологическое значение…

Тем временем штаб оперативной группы упорно ищет выход из западни. Днем на совете командного состава прошу комбригов высказать свое мнение.

Все молчат. Все смотрят на меня, руководителя опергруппы, ждут решения. Каждый понимает, что, пока еще не поздно, надо пробиваться и уходить. Что-то вполголоса говорит комиссар 1-й Антифашистской бригады Иван Матвеевич Тимчук. Предоставляю ему слово. Нет, не хочет. Тогда говорю сам:

— У караваинского леса находятся основные силы противника. Наша последняя атака заставила фашистов еще больше укрепить там свои позиции. Поэтому командование зоны решило пробиваться не на запад, а пройти вдоль боевых порядков врага, форсировать реку Ушачу и вывести бригады в восточном направлении.

Командир бригады имени ВЛКСМ И. А. Куксенок сомневается, что этот план удастся осуществить. Ему возражает командир партизанского полка Иван Федорович Садчиков:

— Для карателей это будет неожиданным. А неожиданность — половина успеха.

— Ударив до фашистам между деревнями Лутово и Ореховно, мы выйдем в завечельский лес и сможем уйти дальше на юг, в Чашникский район, — продолжаю я свою мысль.

Комбриг Павел Минаевич Романов не уверен, что можно успеть проделать за ночь такой путь. Произношу, может быть, самое страшное:

— Придется оставить часть обозов!

Каждый понимает, что это такое. Это значит оставить много так нужного нам снаряжения, кроме, конечно, боеприпасов. Но другого выхода нет. Возбуждение, охватившее всех в связи с вопросом об обозах, постепенно спадает. Командованию бригад предлагается принять экстренные меры по рассредоточению и выводу из кольца мирных жителей вместе с партизанскими подразделениями, чтобы не оставить беззащитных людей под огнем вражеских пушек и пулеметов.

Время и события не ждут. Каратели снова наступают. Стрельба приближается. Подбегает командир взвода, торопливо докладывает, что каратели ворвались в лес у деревни Заборовно и движутся в нашем направлении. В этой части лесного массива размещаются отряды бригады имени К. Е. Ворошилова. Поручаю комбригу Д. В. Тябуту разобраться в обстановке и отразить натиск неприятеля. Тябут вихрем мчит к своим отрядам, и вскоре в том направлении разгорается жаркий бой. Стрельба удаляется и затем затихает. Стремительным ударом партизаны отбрасывают противника.

Однако нужно приступать к реализации намеченного плана. Движение начинаем от деревни Смолевщина. Вечереет. Перестает моросить дождь. В ватном небе появляются неширокие лазурные островки. Ветер гонит тучи, и островки расширяются, становятся ярче. К вечеру утихает стрельба. Тихий майский вечер навевает воспоминания. Кажется, войдем в деревню и встретим пестрые и шумные хороводы девушек, парней. Но Смолевщина пуста. Двери многих домов — настежь, черными пустыми глазницами зияют окна. Глухой топот сапог на пустой деревенской улице, кажется, не нарушает, а еще больше усиливает жуткое безмолвие.

В голове колонны идут 1-я Антифашистская бригада и часть отрядов из бригады имени К. Е. Ворошилова. С ними и оперативная группа. Движемся густым лесом. Солнце зашло, и в лесу темно. Все как будто в порядке. Растет надежда, что опасную зону — дорогу с патрульными танками — удастся пройти вовремя. Приказываю выслать вперед усиленную разведку. Через некоторое время она возвращается с радостным сообщением: дорога свободна. Однако сколько раз за эти тяжелые дни именно тогда, когда казалось, что главное препятствие преодолено, опасность миновала, все вдруг рушилось и удача ускользала.

Так случилось и на этот раз. Поступило сообщение, что оторвались от колонны отряды «Большевик» и имени Н. Ф. Гастелло из бригады имени К. Е. Ворошилова. Комбриг Д. В. Тябут с комиссаром бригады В. А. Лемзой скачут в конец колонны и, возвратившись, докладывают, что движение нарушено из-за тяжелораненых, которых партизаны несут на руках.

Ночь кончается. Светает. Наша растянувшаяся колонна разорвана надвое. В матыринский лес успевают пройти 1-я Антифашистская бригада, бригада имени К. Е. Ворошилова без двух отставших отрядов и оперативная группа. Основные силы задневали в соседнем лесу. Комбриг Д. В. Тябут старается принять меры по соединению с ними. Посылает туда разведку. Она возвращается с плохими вестями: мы уже отрезаны от основных сил, гитлеровцы блокируют соседний лес.

В полукилометре от опушки, где остановились два отряда Д. В. Тябута, у деревни Заборовно, фашисты переправились через реку и стали накапливаться юго-западнее деревни. Партизаны залегли и ждали. Вот каратели направились к лесу. Когда цепи противника приблизились, партизаны открыли огонь. Гитлеровцы залегли и стали отстреливаться. Стрельба разгорелась по всей линии обороны. Огонь все усиливался. Вдруг в партизанской цепи раздалось «ура!». Его подхватили как команду к атаке и рванулись вперед. Боевой клич гремел все громче. Он поднял и бросил на врага все взводы, батальоны из полка И. Ф. Садчикова. Слева завязали бой основные силы его полка. Скоро переправа оказалась в руках партизан. Форсировав узкую грязную речку, партизаны с ходу ворвались в Заборовно. Часть фашистов еще пыталась сопротивляться, и на окраине села завязалась рукопашная. Но большинство гитлеровцев, бросив пушки, минометы, станковые пулеметы, бежали. Нам удалось восстановить положение, снова собрать силы в ударный кулак.

Днем противник при поддержке артиллерии и минометов повел наступление со стороны болот у деревни Матырино на северо-восточную окраину леса. Отряд «Мститель» и взвод из отряда «КИМ» бригады имени К. Е. Ворошилова после непродолжительного боя перешли в контратаку и отбросили врага. Однако фашисты все еще не теряли надежду вынудить партизан сдаться. Используя громкоговорители, они старались убедить народных борцов в том, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, угрожали стереть непокорных с лица земли. Вражеские самолеты засыпали леса листовками, в которых на все лады расписывались «прелести» фашистского плена. В ответ патриоты действовали еще более активно, упорно отбивая все атаки врага.

Поняв, что партизаны хотят прорваться в восточном направлении в районе Ореховно, гитлеровцы 4 мая стали спешно стягивать в район Ушачей крупные силы. Обстановка изменилась. Надо было принимать новое решение. У меня созревает план немедленно, не ожидая ночи, перейти в наступление всеми силами в направлении деревни Двор Плино. Созываю командиров, комиссаров. Все — за немедленное наступление. Определяю задачи бригадам. 1~я Антифашистская партизанская бригада наносит главный удар. Слева атакой на деревню Большие Угринки ее поддерживают отряды «Смерть фашизму» и «За Родину» бригады имени К. Е. Ворошилова. Штурмовую бригаду поддерживают также Смоленский партизанский полк, 16-я Смоленская бригада и бригада имени ВЛКСМ. Тесное взаимодействие этих соединений должно обеспечить выход партизан из лесного массива, что у Большого Матырина, в леса, расположенные западнее деревни Плино.

Операция началась в два часа дня. Все бригады перешли в наступление в намеченном направлении. На узком участке прорыва нам противостояли крупные силы противника — пехота с артиллерией и танками. 1-я Антифашистская бригада, возглавлявшая удар на деревню Ровбы, выдвинула вперед 3 отряда и артиллерию с 6 пушками, 10 минометами и 10 противотанковыми ружьями. Партизанская атака была такой организованной, что, заняв деревню Ровбы, мы форсированным маршем подошли к деревне Плино и штурмом овладели ею.

Мужественно дрался в этом бою командир 1-го отряда мичман Н. Н. Кушников. Еще перед началом боя он обратился к бойцам:

— Сейчас мы идем на разгром противника. Я иду первым. От меня не отставать. Назад — ни шагу. Только вперед!

Отряд разгромил артиллерийскую батарею и до двух рот пехоты противника. Мичман Н. Н. Кушников погиб в бою у деревни Плино.

В тот же день смертью храбрых пали бронебойщики из 8-го отряда И. З. Рыбаков и Ф. Л. Черневич. Вступив в неравный поединок с расчетом артиллерийской батареи, они вывели из строя две вражеские пушки и расстреляли прислугу. Командир 3-го отряда Д. Е. Иванов в бою был тяжело ранен. Когда его окружили каратели, он подорвал себя и их. Немало гитлеровцев уничтожила рота Г. Т. Дуркина. Сам командир роты был тяжело ранен, но продолжал управлять боем.

У деревни Большие Угринки отряды бригады имени К. Е. Ворошилова, тоже начавшие наступление в два часа дня, были встречены карателями сильным огнем. Партизанам пришлось залечь. При таком обстреле трудно поднять людей в атаку. Вот рывком вскочил на ноги комиссар отряда «За Родину» Н. Г. Николаев.

— За мной, вперед!

На левом фланге партизан увлекает в атаку коммунист М. М. Пигарев. Огонь бьющих с высот от деревни вражеских пулеметов преграждает путь наступающим. Но один за другим пробиваются патриоты сквозь огненную завесу. Падает, сраженный пулей, комиссар Н. Г. Николаев. Его лицо залито кровью. Приподнимает голову и уже не кричит, а произносит вполголоса:

— Вперед!

Теперь уже не перебежками, а в полный рост бросаются вперед партизаны. И вот высоты заняты. Бой идет в деревне. Вслед за группой прорыва в пробитую штурмом брешь в обороне противника идут партизанские обозы. Их много. Кажется, они вот так и будут тянуться из леса бесконечной лентой. А времени нет. В 15.00 со стороны Ушачей к деревне подходят резервы противника. Под их натиском партизанам приходится оставить Большие Угринки, отойти и занять оборону. Подкрепление противника, развивая наступление на Плино, контратакует батальоны 1-й Антифашистской бригады, теснит их.

Один из батальонов бригады вместе с опергруппой наступал юго-западнее деревни Плино. Увлекшись преследованием противника, он уничтожил его обоз и оторвался от основных сил.

Час от часу не легче. Оперативная группа вместе с батальоном из 1-й Антифашистской бригады оказались отрезанными от основных сил, попали в окружение.

Соединение продолжает вести бой. Комбриги, командиры отрядов в сложной, непрерывно меняющейся обстановке проявляют большую самостоятельность и гибкость в решении оперативных задач: опыт более чем двухлетней борьбы в тылу врага не прошел даром.

По топкому и болотистому участку леса, где мы находимся, непрерывно бьют минометы. Обстрел ведется методично. Появляются убитые, раненые. Даю задание своему адъютанту Николаю Ерашову через болото пробраться к основным силам партизан и передать мой приказ о немедленной атаке в направлении леса, где мы находимся. Ерашов уходит.

Собираю командиров и приказываю подготовиться к прорыву. Дважды пытаемся пробить брешь в кольце врага, но напрасно: силы слишком неравны. Каратели сжимают кольцо все плотнее. Приказываю подготовить гранаты. Минуты ожидания тянутся мучительно долго. И вдруг слышим крики «ура!» и нарастающий шум боя…

Какое все-таки это ценное качество партизанского вожака — самостоятельность мышления! Трудно даже представить, что было бы, если бы командиры бригад не проявили в сложной ситуации сметку, сообразительность, умение мгновенно разобраться в том, что происходит вокруг, несмотря на всю трудность и запутанность оперативной обстановки, принять правильное решение и направить на его выполнение большие массы людей. Иван Архипович Куксенок, командир бригады имени ВЛКСМ, в нашей зоне был одним из самых молодых партизанских руководителей. Однако, когда оперативная группа оказалась отрезанной от основных сил, он, еще не зная об этом, по изменению пульса боя догадался, что произошло. Комбриг поднял на ноги разведку. Разведка донесла, что командование соединения находится в окружении и небольшими силами отбивается от наседающих карателей. Прибывший в это время в расположение бригады Николай Ерашов передал мой приказ.

Комбриг мгновенно оценил обстановку: у высот 135,4 и 145,1 гитлеровцам уже удалось захватить перешеек матыринско-заборовского леса и занять все остальные высоты. Кольцо окружения вокруг лесного массива быстро сужалась. Противник продолжал стягивать вокруг леса живую силу и технику. Пулеметно-минометный огонь врага был таким сильным, что находящаяся в окружении небольшая группа не смогла бы продержаться и полчаса. И. К. Куксенок вызвал своего заместителя О. И. Зелинского.

— Необходимо пробиться в лес, там наши. Сколько потребуется сил?

— Прошу один отряд.

— Одним отрядом ничего не сделаешь. Бери два.

— Есть. Разрешите действовать?

— Желаю удачи. Помни: удар должен быть ошеломляющим, огонь — убийственным.

— Понимаю.

Стремительной была эта атака. На сближение с противником ударная группа партизан пошла с такого близкого расстояния и так неожиданно, что схватка на лесных высотах была очень короткой. Режущий автоматный огонь атакующих и усиленное лесным эхом грозное «ура!» сделали свое дело. Каратели бежали. Партизаны их преследовали и уничтожали. Однако силы противника значительно превосходили силы группы прорыва, и, опомнясь, фашисты попытались восстановить положение.

Выбежав во главе атакующих на лесную поляну, Олег Зелинский понял, что здесь, на этом перерезанном речкой клочке земли, сейчас решается исход боя. Враг усилил автоматно-пулеметный огонь. Вдруг восточнее бригады имени ВЛКСМ с криками «ура!» начали стремительную атаку партизаны Смоленского полка и 1-й Антифашистской бригады.

— Вперед!..

Олег Зелинский сам не знает, как оказывается на берегу речки, в два прыжка преодолевает русло, на миг залегает, бьет из автомата по противоположной опушке и, не оглядываясь, снова вскакивает на ноги, скорее чувствуя, чем видя по сторонам и сзади боевых друзей — комиссара Ефима Гублера, начальника штаба Ореста Юханова, заместителя командира отряда «КИМ» по разведке Виктора Тимошкова, командира взвода Никифора Сережкина. Он бежит прямо на огненные струи, словно заворожен от них. На карателей это действует сильнее, чем самый страшный огневой налет, и они не выдерживают. Бой перемещается по лесу в направлении деревень Новое Село и Паперино. Не спасает гитлеровцев и лесная опушка, им не удается задержаться здесь. Оказавшись на открытом поле, они падают на землю и ползут по ней, как ужи, прячась от партизанских пуль.

А в лесу в это время происходит трогательная встреча. Мы обнимаем прорвавшихся к нам, благодарим их. Ребята постепенно остывают от азарта боя, переводят дыхание и начинают торопливо, перебивая друг друга, рассказывать о том, что произошло. Мы узнаем, как комвзвода Н. Е. Сережкин вместе с бойцом И. С. Стельмахом, подобравшись с тыла, уничтожили вражеский пулеметный расчет. Оказывается, брошенная партизанами граната зацепилась за сучья и разорвалась, не поразив фашистов. Немцы повернули пулемет против смельчаков. Сережкин и Стельмах бросились на пулеметный расчет и в рукопашной схватке уложили двух карателей. После этого третий безоговорочно капитулировал. Мы узнаем имена других отличившихся — командира 3-го отряда М. И. Рядунского, который с бойцами П. К. Тюгашкиным и С. П. Фирсовым уничтожил двенадцать гитлеровцев, заместителя комиссара Б. Я. Чиркова, разведчика Ф. И. Дегтярева и пулеметчика П. Ф. Никитина.

Партизанская бригада имени К. Е. Ворошилова после боя в Больших Угринках оказалась отрезанной от основных сил соединения. Комбриг Д. В. Тябут принял решение: стремительным ударом на узком участке между деревнями Малое Матырино и Березинец прорвать кольцо окружения в северном направлении, выйти в лес у деревни Козино и затем снова начать действовать в районе прежней дислокации.

На северной опушке леса западнее деревни Малое Матырино собралось 1200 человек. Партизаны скрытно покинули опушку леса, переправились через топкий ручей и, пройдя немного, натолкнулись на оборонительный рубеж противника. Вспышки ракет осветили местность, и треск пулеметных очередей разорвал тишину. Над лесом загремело партизанское «ура!». За головным отрядом «Смерть фашизму» двигался отряд имени Н. Ф. Гастелло, левее — отряд «Большевик». Партизаны пошли на штурм. Завязалась рукопашная.

Фашисты беспрерывно вели огонь по наступающим партизанам. Пулеметчик В. И. Расинский с группой бойцов незаметно подобрались к ним и забросали гранатами. Уцелевшие каратели бросились врассыпную. Их настигал меткий пулеметный огонь Расинского. Путь был открыт. Прорвав кольцо окружения, бригада двинулась дальше.

В этом бою были ранены и, чтобы не попасть в руки врага живыми, подорвали себя и подошедших немцев гранатами командир взвода М. В. Стратович, медицинская сестра М. Г. Ермакова, рядовой И. И. Островский и другие. Холмики братских могил, где похоронены погибшие партизаны, часто встречаются в этих местах…

Выйдя на реку Ушачу, командование бригады послало вперед разведку. Разведчики установили, что в деревне Антунишки, мимо которой лежал путь бригады, находятся каратели. Группа отряда «Смерть фашизму» прикрыла переправу. Благополучно форсировав реку, отряды вошли в лес недалеко от деревни Красный Рог, где находились партизанские базы. Гитлеровцы не нашли их. После полуголодных дней блокады партизанам был выдан картофель, горох. Организовали временные кухни и очень осторожно, чтобы не обнаружить себя, готовили пищу, приводили себя в порядок. В лесу сохранилась часть землянок. По-видимому, каратели боялись, что лагерь заминирован, и не тронули их.

По приказу оперативной группы совершила переход за железную дорогу партизанская бригада имени В. И. Ленина под командованием Н. А. Сакмаркина. Бригада в неполном составе (часть прорвалась вместе с алексеевцами) находилась в районе деревни Рябченки. Выполнив боевую задачу по прикрытию отхода основных сил соединения в восточном направлении, командование бригады умело организовало прорыв на перегоне Кульгай — Загатье.

В 19.00 бригада в составе отрядов имени М. В. Фрунзе, имени С. М. Кирова, имени А. В. Суворова и имени В. И. Чапаева начала рейд по маршруту Рябченки — Альховка — Углы — Сапеги — Подсадники. Головной отряд имени С. М. Кирова следовал с бригадной разведкой (отряду были приданы автоматчики и пулеметные расчеты других отрядов). Затем шли отряды имени М. В. Фрунзе, имени А. В. Суворова, имени В. И. Чапаева. Километрах в двух от железной дороги противник встретил отряды огнем. Развернувшись, бригада пошла на штурм, уничтожила передовые заслоны и с боем достигла железной дороги, где противник занял оборону в окопах и бункерах. Стремительной атакой противник был выбит с линии обороны и оттеснен от железной дороги.

В разгар боя со станции Загатье прибыли два вражеских поезда. На платформах — танкетки, крупнокалиберные пулеметы и батальонные минометы. Партизаны во главе с комбригом пошли на штурм поездов и заставили их отойти. Составы уползли к Загатью, огрызаясь огнем. Итак, прорыв части партизанских сил удался.

Основные же силы соединения во главе с опергруппой к вечеру 4 мая занимали выгодный исходный рубеж для решающего штурма. Этот рубеж находился на опушке леса южнее деревни Заборовно.

Мы ждали наступления темноты.