Глава I ЗЕМЛЯ, НАРОД И ЕГО БОГИ

Глава I

ЗЕМЛЯ, НАРОД И ЕГО БОГИ

Давно уже стало избитой истиной утверждение, что характер людей формируют климат и страна, в которой они живут. Если она справедлива для такого народа, как англичане, заселившие свою страну менее чем 1500 лет назад, или для американцев, обосновавшихся на своем огромном континенте всего несколько поколений назад, то что можно сказать о египтянах, которые живут в своей узкой, ограниченной пустынями долине более 6000 лет! Кроме того, если остальные страны изменялись и развивались на протяжении веков, то к Египту это не относится. Те же условия, которые определяли жизнь миллионов людей во времена фараонов, сохранились и по сей день. Поэтому, прежде чем пытаться писать о людях, необходимо хотя бы вкратце описать эту необычную страну, непохожую ни на одну другую в мире.

Ночь. Я лежу в купе спального вагона, преодолевая 400 с лишним миль, отделяющие Луксор в Верхнем Египте от Каира. За несколько дней до этого я ехал в Луксор днем. Поездка заняла тогда около десяти часов. Вид из окна вагона довольно однообразен. Неизменная панорама хлопковых полей и сахарных плантаций, глинобитные деревни, пальмы. Бурые холмы пустыни то приближались к дороге, то отступали от нее, но никогда не пропадали из виду. Все это напоминало бесконечно повторяющиеся кадры фильма.

Но в этом ночном путешествии было нечто такое, что будило мое воображение. Что это было, я затрудняюсь сказать. Вагон громыхал и качался. Сквозь вентиляторы доносилось частое пыхтение локомотива, и, когда лежишь на удобной полке, различные картины сами всплывают в твоем мозгу.

Я представил себе некоего небесного наблюдателя, некое божество, которое смотрит вниз на зеленую змею, долину Нила. «Змея» извивается по пустыне на протяжении 600 миль. Ширина ее всего несколько миль, а часто даже менее мили. К западу простирается бескрайнее море песка и камней. Это Сахара. С другой стороны, на восток на сотни миль, до самого Красного моря, тянется Аравийская пустыня. Было полнолуние, и мое небесное божество отчетливо видело великую реку, которая отсвечивала тусклым серебром, рассыпанные по берегу реки огни городов Кене, Асьюта и Балланы. Но божество не замечает сотни неосвещенных деревень, где миллионы феллахов спят тяжелым сном, забившись в глинобитные хижины, пока солнце не позовет их на поля продолжать свой извечный труд.

Сколько миллионов людей эта «змея» родила за последние несколько сотен веков? Так как мое небесное божество бессмертно, то оно помнит время, когда эта зеленая полоска была известна только зверям, птицам и рептилиям, на краю пустыни бродили львы и гиены, леопарды и волки, в воде плескались гиппопотамы, а огромные стаи гусей и другой дичи поднимались к облакам над болотами, поросшими папирусом до того, как в эту долину пришел человек.

Мое божество наблюдало, как столетие за столетием осваивались джунгли, как впервые на этой планете появились города, окруженные полями, дороги и каналы, в то время как некоторые народы или большинство их еще бродили от одной охотничьей стоянки к другой, способные только убивать животных, чтобы как-то поддерживать свое существование.

Позднее (4500 лет назад) мое божество увидело вечный приют царей, которые хотели стать богами, — поднимающиеся пирамиды, напоминавшие домики, сложенные из детских кубиков. Они заняли пространство в 30 миль вдоль западного берега. Оно видело огромный город Мемфис с его дворцами, храмами и садами, а также другие города, разбросанные по долине от Дельты до границы Нубии. Пятнадцать столетий спустя оно увидело Фивы, столицу империи, поднявшуюся у подножия Фиванских холмов. Если бы оно посмотрело вниз более внимательно, то заметило бы слабый отблеск позолоченных боевых колесниц фараона и пыль, поднятую колоннами марширующих воинов, которые двигались на юг, чтобы покарать нубийцев, или на северо-восток, чтобы сразиться с хеттами.

Божество могло бы вспомнить критские корабли, плывущие по Нилу к Фивам и везущие дары фараону, а позднее — корабли со свирепыми македонянами под предводительством военачальников Александра Великого. Оно видело римлян, легионеров Адриана, разбивших свой лагерь в Луксоре, где солдаты томились от скуки среди тысячелетних гробниц и выцарапывали свои инициалы на стенах, точно так же как туристы XX века.

Конницу пророка, турок, армию Наполеона, флот Нельсона в Абусире, Гордона, идущего навстречу своей смерти в Хартуме, вспышки орудий под Аламейном — все это видело мое божество. А сейчас оно могло бы заметить поезд, медленно ползущий на север вдоль изгибов реки, ниточку огней, тянущуюся за красным светлячком.

Я думаю о том, почему это путешествие, которое я совершал неоднократно, никогда не теряло для меня очарования. Наверное, потому, что когда вы едете из Луксора в Каир, то за десять часов преодолеваете более половины истории человечества.

Вот какая эта земля, узкая, сжатая с двух сторон негостеприимной пустыней, но неизменно удобряемая илом, который оседает на ней после ежегодного разлива Нила. За 3000 лет до н. э. в этой узкой долине пышно расцвела самая древняя цивилизация на земле. Пирамиды, гробницы, храмы и обелиски говорят о могуществе царей, таинствах их религии и богатстве культуры. Богатые египтяне страстно любили эту жизнь. Поэтому на стенах своих гробниц они оставили рисунки и рельефы, изображающие их занятия, будничные дела и развлечения, которые они горячо желали продолжать в будущем.

Они оставили нам множество образцов своей мебели, одежды, жилищ, оружия, лодок. До нас дошли сведения об их играх и развлечениях, а также исторические документы, религиозные тексты, деловые бумаги, школьные упражнения, поэмы и сказания.

И тем не менее египтяне остаются для большинства из нас загадочным народом. Частично это можно объяснить тем, что нам не был известен язык тех, кто оставил нам свои памятники, скульптуры и рисунки, так как иероглифы были расшифрованы всего лишь 120 лет назад. Правда, сохранились записки о путешествиях в Египет историков и путешественников, таких, как Геродот, Плиний и Диодор Сицилийский, но они только распространяли легенды. Если религия и обычаи древних египтян казались странными и непонятными Геродоту, то какими они должны были казаться историкам XIX в.? Даже когда были расшифрованы иероглифы, казалось, что основная масса текстов и надписей рассказывает не о людях, которые любят, рожают и воспитывают детей, делают карьеру, занимаются спортом, развлекаются, другими словами, в чьих жилах течет горячая кровь, а о болезненных меланхоликах, не оставляющих мысли о смерти. Их религия казалась какой-то смесью магии и суеверий, а их богам со звериными головами, в отличие от греческих богов и богинь, не были присущи человеческие черты.

Однако это, как нам сейчас известно, было клеветой на древних египтян, которые подобно их современным потомкам были жизнерадостными и жизнелюбивыми людьми. Но как тогда объяснить тот факт, что они незаслуженно приобрели репутацию народа мрачного и таинственного? Во-первых, они придавали большое значение потусторонней жизни, которая, по их представлениям, для всех, кроме царей-богов, мало чем должна была отличаться от их прежней жизни. Чтобы загробная жизнь была приятной, они строили, если могли себе это позволить, «вечное жилище» — гробницу. В нее складывали одежду, мебель, хозяйственную утварь, лодки, в которых они могли бы плавать по небесному Нилу, рыболовные снасти и оружие, чтобы ловить рыбу и охотиться. Они помещали там также рельефные изображения или статуи слуг, которые должны были прислуживать своим хозяевам после их смерти точно так же, как они прислуживали им при жизни. Такое материалистическое отношение к смерти привело к тому, что до нас дошло множество прелестных и любопытных предметов, рассеянных теперь по музеям всего мира.

Во-вторых, следует учесть, что дома древних египтян строились из недолговечных материалов, обычно из дерева или кирпича-сырца. Поэтому они давным-давно превратились в пыль, а построенные навеки гробницы сохранились. То же самое можно сказать и об огромных храмах, прибежищах богов. Достаточно упомянуть колоссальный храм бога Амона, украшенный двадцатиметровыми цилиндрическими колоннами и массивными пилонами. Однако царские дворцы, особняки знати и миллионы жилых домов людей более низких сословий в большинстве случаев до нас не дошли. В результате когда вы приезжаете в Египет, то вы видите или гробницы древних египтян, или их культовые постройки. Если вы посетите местный музей, то и там вы увидите в основном экспонаты культового или погребального характера. Представим себе, как какой-то человек приехал через 3000 лет в Англию или Америку, не нашел там ничего, кроме церквей и гробниц, и, естественно, он подумал бы, что большую часть времени мы посвящали богослужению или готовились к смерти. Он был бы не прав.

Поэтому ошибочно так думать и о египтянах. Трудом сотен филологов, изучающих папирусы, археологов, раскапывающих гробницы и руины древних городов, ученых, терпеливо копирующих и фотографирующих рисунки на стенах гробниц, было доказано, что помимо богослужения и подготовки к смерти древние египтяне имели множество других интересов. Основываясь на работах видных ученых, а также на своих собственных наблюдениях, я постараюсь дать картину повседневной жизни древних египтян не только в домашних условиях, но и в военных лагерях, при дворах фараонов, в деревнях, в судах и храмах. Здесь кроются определенные трудности и опасности, о которых зарание следует предупредить читателей.

Первое совершенно очевидно, так как период египетской истории, который мы собираемся рассмотреть, охватывает 3000 лет, т. е. в три раза длиннее периода, отделяющего нас от Альфреда Великого.[22] Стоит только вспомнить изменения, происшедшие в образе жпзни и обычаях англичан за половину этого времени, чтобы понять всю трудность задачи — показать жизнь людей на протяжении тридцати веков. Если же последовательно рассматривать каждый этап истории Египта, то для этого потребовалось бы несколько книг такого объема, как эта. Однако писатель, да и читатель, может воспользоваться тем обстоятельством, что египтяне были очень консервативными людьми. Несмотря на то что за этот огромный период в их одежде и образе жизни произошли существенные изменения, все же основные элементы культуры остались неизменными. Даже во времена Птолемеев, т. е. в III в. до н. э., искусство и архитектура, одежда и религиозные обряды показались бы неспециалисту точно такими же, как во времена строителей пирамид, т. е. 2000 лет назад. В наши дни сельскохозяйственная техника в египетской деревне ненамного отличается от той, что была во времена фараонов. Из окна вагона поезда, который вез меня в Луксор, я видел крестьян, орудующих точно такими же мотыгами, которые изображены на плечах ушебти.[23] В одной деревне в районе Дельты я видел примитивные улья, сложенные из кирпича-сырца и по форме напоминающие канализационные трубы, которые применялись еще в Древнем Египте. Даже музыкальные инструменты феллахов очень похожи на те, что изображены на стенах гробниц в Фивах.

Тем не менее, чтобы избежать путаницы, я буду сразу делать оговорку, какой период истории Египта — Древнее, Среднее или Новое царство — мною рассматривается.

Другая трудность, на которую я указывал, коварнее и опаснее. Опасность состоит в том, что древние египтяне были людьми, во многом похожими на нас; их обуревали те же страсти, и они обладали теми же достоинствами и недостатками, что и мы, сидели они на стульях, спали на кроватях, детей своих посылали в школу, а сыновей в армию. Поэтому мы можем вообразить, что они были похожи на нас в гораздо большей степени, чем это было в действительности. Правда, человеческая натура мало изменилась за последние 5000 лет, но тем не менее, хотя они и были несомненно цивилизованными людьми, все же расстояние, отделяющее древних египтян от примитивных религий, значительно меньше, чем то, которое отделяет нас от них. Их религия была наполнена не только этическим содержанием, но и анимизмом и магией, пережитками, сохранившимися от не такой уж далекой первобытной цивилизации, расцветшей в долине Нила. В том мире дикие предки древних египтян жили в страхе, окруженные враждебными силами, которые можно было перехитрить с помощью магии или умиротворить с помощью жертвы.

Говорить, что религия доминировала в жизни древних египтян, было бы, вероятно, преувеличением. Но в их повседневной жизни она, несомненно, играла значительно большую роль, чем у западных народов. Если мы не признаем этого факта, не попытаемся проникнуть в образ мышления древних египтян, мы никогда их не поймем. Поэтому, прежде чем приступить к показу «крупным планом» различных сторон жизни этого народа, мне бы хотелось кратко охарактеризовать основу их религиозных верований.

Не так давно вышла превосходная книга Франкфорта, Уилсона и Джекобсена «До философии», которая в значительной мере поможет нам понять эту основу. Поэтому я процитирую здесь отрывок из нее. После того как авторы отметили изоляцию Древнего Египта и его высокую плотность населения, сосредоточенного в узкой долине Нила, они пишут:

Две особенности — изоляция и смешение полугородского населения отличали Египет от его соседей…

Египтяне не подвергались сильному консервативному воздействию Аравийской пустыни. Пустыни, прилегающие к Палестине, представляют собой потенциальную основу для развития пуританства и жестокости у местного населения. В Египте, где было обилие сельскохозяйственных продуктов и где люди жили тесно бок о бок, рано проявились смешанные формы, тяготевшие интеллектуально к всеохвату и синкретизму. К различным противоречащим друг другу идеям в Египте относились с большой терпимостью. Все они сплелись в одно целое и образовали то, что мы сейчас называем противоречивостью философской системы. Однако для древних такая противоречивость была вполне приемлема. Семиты, жившие в пустыне, яростно цеплялись за традиции и сопротивлялись всем новшествам, которые могли бы изменить их пуританскую жизнь. Египтяне же принимали новшества и объединяли их со старым (курсив мой. — Л. К.). Старое и новое уживалось вместе как в некой сюрреалистической картине, где на одном лице изображены юность и старость.

О сложности религии можно судить хотя бы по такому факту, что ученые насчитали в пантеоне древних египтян две тысячи различных божеств. До того как Египет объединился в единое государство в начале I династии (3200 г. до н. э.), долину Нила населяли сотни различных племен, каждое из которых имело свои собственные божества. Одни племена обожествляли своих вождей, другие — зверей, рептилий и птиц, третьи поклонялись духам деревьев или тотемам. После объединения, которое впервые осуществил царь Менес, бог города или провинции, откуда происходила правящая семья, становился главным, или государственным, богом. Например, в Древнем царстве (2780–2100 гг. до н. э.), в эпоху строителей пирамид, государственным богом был бог солнца Ра, которому поклонялись в Гелиополе, недалеко от столицы — Мемфиса. Позднее, когда правила династия из Фив, фиванский бог Амон потеснил Ра. Два божества слились в одно под именем Амон-Ра. Но это не означало, что сотни местных божеств были упразднены. Им продолжали поклоняться, а жречество включило их в свою сложную теологическую систему, которая привела бы в замешательство не только нас, но и среднего египтянина.

В эпоху Среднего царства (2100–1700 гг. до н. э.) наиболее важным религиозным событием было возвышение культа Осириса, который просуществовал до периода римского владычества и пользовался, по всей вероятности, в народных массах большей популярностью, чем Амон-Ра.

Самым популярным из всех египетских мифов была легенда об Исиде и Осирисе. Благодаря своему гуманистическому содержанию она пустила глубокие корни в народе. Исида стала идеалом верной жены, а Гор — идеальным сыном. В эпоху Среднего царства культ Осириса сделался главенствующим, а Абидос, предполагаемое место захоронения головы Осириса, превратился в место паломничества. Ежегодно тысячи людей стекались туда, чтобы взглянуть на могилу бога. Абидос стал одним из самых почитаемых мест Египта. Знатные семьи хоронили там своих родственников, а те, кто не мог позволить себе такую роскошь, устанавливали мемориальные таблицы в надежде, что бог мертвых вспомнит их имена. В эпоху Среднего царства культ Осириса, судьи душ, стал доминирующим. Впервые в человеческом сознании зародилась мысль об ответственности в загробной жизни за грехи, совершенные на земле.

Если сравнить культ Осириса с христианством, сходство будет поразительным. Богиню-мать Исиду часто изображали с сыном Гором на руках, как деву Марию с Христом. Осирис тоже был воскресшим богом. Во многих гробницах археологи находили деревянные лотки с зернами пшеницы. Лотки символизировали бога, а зерно — возрождение жизни. Когда человек умирал, он становился «Осирисом», а на рисунках в гробнице его изображали в виде мумифицированного бога.

Сложная теология высших слоев египетского общества мало что говорила народным массам. Они только изредка посещали великие храмы Амона-Ра, государственного бога. В повседневной жизни простой народ поклонялся более мелким божествам. В любом музее и антикварном магазине мира вы найдете маленькие бронзовые или фаянсовые статуэтки Амона-Ра, Исиды и Осириса, Хатхор, богини любви и красоты, толстого маленького Беса, бога музыки и танцев, и сотни других. Они сопутствовали людям в их будничной жизни, занимая самые почетные места в домах египтян, как статуэтки Христа и святых в наши дни. Египетские матери рассказывали своим детям о примерной матери и верной жене Исиде, об идеальном сыне Горе и злом и порочном боге Сете, подобно тому как христианские матери рассказывают своим детям истории из Библии.

Но между культом Осириса и христианством есть существенная разница. О ней нужно хорошо помнить, чтобы не впасть в заблуждение, о чем я предупреждал в начале этой главы. Не следует отождествлять мышление древних египтян и наше. Провести параллель между культом Осириса и христианством нетрудно, потому что первый — самый одухотворенный из всех египетских культов и воплощает понятную нам точку зрения. Зло наказано, а добро торжествует. Бога, которого несправедливо заставили страдать, спасла жена-сестра и вернула его к жизни. Он стал судьей душ, а его сын дал волю чувствам и отомстил злодею. Но если мы начнем рассматривать другие божества, то непременно столкнемся с трудностями разного рода.

Лучше всего это можно понять, если взглянуть на персонажи Ветхого и Нового завета, на греческих и римских богов и на типичную группу богов и богинь Древнего Египта.

В первом случае все персонажи, за исключением одного, — человеческие существа, будь то пророки, вдохновляемые свыше, или святые и мученики. Все они, без всякого сомнения, люди, даже если некоторые из них обладают более высокими духовными качествами. Во втором случае мы имеем дело со сверхъестественными существами: Зевсом, царем богов, Посейдоном, богом океана, Афродитой, богиней любви, Аресом, богом войны, и т. д. Несмотря на то что они бессмертны и наделены нечеловеческой мощью, в них еще можно узнать людей. По внешнему виду они ничем не отличаются от людей и проявляют чисто человеческие слабости.

Теперь рассмотрим типичный фриз, на котором изображены некоторые божества египетского пантеона. Здесь есть бог с телом человека и головой шакала. Есть другой бог с головой барана. Рядом с ним стоит женщина с головой львицы, а неподалеку притаился крокодил. Но он тоже бог. Дальше стоит корова. Это Хатхор — египетская богиня любви. Скорченная фигурка царя сосет молоко из ее вымени.

Все это ставит нас в тупик. Жил когда-то народ, чьи постройки, статуи и росписи до сих пор поражают весь мир. Этот народ построил пирамиды и Карнакский храм, знал астрономию и с большой точностью решал геометрические задачи, практиковал медицину и хирургию, имел высокоорганизованное государственное управление. Этот народ завоевал громадную территорию. Одно время его империя простиралась от Судана до Евфрата. Он детально разработал систему письменности и приобрел репутацию народа мудрецов, что признавали даже древние греки. И в то же время эти же самые люди поклонялись кошкам и змеям и мумифицировали их, а самым главным богом у них был бык. Когда бык издыхал, его бальзамировали, украшали золотом, как царя, и торжественно хоронили в огромной каменной гробнице, специально подготовленной для этой цели. Однако египтяне не были одиноки. Как это ни странно, минойцы Крита, ассирийцы и жители Вавилона, так же как и другие высокоразвитые народы, исповедовали культы животных. Однако они поклонялись не только животным, но и священным камням, деревьям и столбам.

От людей ранних цивилизаций нас отделяет глубокая пропасть. Через эту пропасть нам уже, вероятно, никогда не удастся перекинуть мост. Но если напрячь свое воображение, то мы сможем хотя бы ненамного приблизиться к ним. В этом нам могут помочь антропологи, изучающие стоянки примитивного человека. Здесь уместно привести очень ценную мысль из книги «До философии», которую я уже цитировал:

Корепное различие между положением современного и древнего человека в окружающем мире заключается в следующем. Для современного образованного человека мир явлений предстает главным образом как «это». Для древнего, а также примитивного человека — как «ты». Объект, «это», всегда можно научно связать с другими объектами, представить как часть группы или ряда. В таком случае наука обязывает рассмотреть «это», потому что она в состоянии постичь объекты и события, так как они подчиняются универсальным законам и их поведение при данных условиях предсказуемо. «Ты» имеет беспрецедентный, ни на что не похожий и непредсказуемый характер, свойственный личности. Внешняя форма известна нам настолько, насколько она себя проявляет… Тем самым подтверждается афоризм Кроули: «Примитивный человек владеет только одним способом мышления, одним способом выражения, одной частью речи — лицом. Это не означает, как часто думают, что примитивный человек, для того чтобы объяснить явление природы, наделяет человеческими чертами неодушевленный мир. Примитивный человек просто не знает неодушевленного мира» (курсив мой. — Л. К.).

По этой причине он не «олицетворяет» неодушевленное явление, а заполняет пустой мир духами мертвых, что мы называем «анимизмом». Мир предстает перед примитивным человеком не мертвым и пустым, а полным жизни. Жизнь эта глубоко индивидуальна, независимо от того, человек ли это, животное, растение или явление, с которым сталкивается человек, — удар грома, внезапный ливень, незнакомая поляна в лесу, камень, о который он споткнулся во время охоты. Любое явление, происшедшее в любое время, для него не «это», а «ты».

Древние египтяне, хотя и принадлежали к высокой цивилизации, тем не менее значительно ближе, чем мы, стояли к примитивному человеку. Поэтому их отношение к окружающему миру, к миру животных и к тому, что мы сейчас называем «силами природы», можно лучше понять в рамках «ты». И нам уже легче объяснить, почему они обожествляли животпых. Вот что говорит об этом Уильсон:

Сокол, паривший в небе, должно быть, с помощью тех же таинственных сил, что и солнце; шакал, как дух, бродивший на краю пустыни; крокодил, притаившийся (неподвижно, как бревно) в жидкой грязи; или могучий бык, в котором зарождается семя. Эти животные придавали необычность ландшафту, выходили за рамки привычных представлений о животных. Они резко выделялись из окружающего мира, и поэтому люди верили, что они наделены таинственной и непостижимой силой, недоступной пониманию человека.

Другими словами, до того как наука определила механизм, вдыхающий жизнь в растения и животных, и как человек узнал, что звери, рептилии и птицы низкоорганизованные, хотя и родственные человеку существа, человек мог судить о них, только сравнивая их со своей собственной природой. Его интересовало или внушало благоговейный страх только то, что отличалось от него самого или обладало такой силой и способностями, которых у него не было. Птица летает, лев необыкновенно силен, крокодил, притаившийся в реке, может неожиданно схватить человека за ногу, змея ведет таинственную, скрытую от посторонних глаз жизнь, важный ибис похож на мудреца. Человек не отлавливал этих животных и не изучал их в зоопарках. Он уважал их и поклонялся им, потому что они в чем-то превосходили его. Со временем парящий сокол стал символом царской власти, крокодил — дьявольским чудовищем, пожирающим души преступников, ибис—Тотом, богом мудрости (и письменности), а лев в виде сфинкса олицетворял царское величие.

Следует помнить, что древние египтяне жили в своей узкой долине гораздо ближе к животным, чем мы. Река кишела крокодилами и бегемотами, огромные стаи гусей населяли болота, поросшие папирусом, соколы парили в небе. Если учесть эти факты, станет понятна таинственная и, по нашим представлениям, иногда странная религия, которая была основой повседневной жизни древних египтян.