2. УЧЕНЫЙ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ И. А. ВЫШНЕГРАДСКИЙ

2. УЧЕНЫЙ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ И. А. ВЫШНЕГРАДСКИЙ

1 января 1887 г. место Бунге занял Иван Алексеевич Вышнеградский. Сначала он был утверждён управляющим Министерством финансов, а ровно через год — министром финансов. Выходец из семьи провинциального священника, Вышнеградский, благодаря своим разносторонним дарованиям, неукротимой энергии и колоссальной работоспособности сумел достичь высочайших высот на научном и общественно-государственном поприще. После окончания Тверской духовной семинарии и физико-математического факультета Главного педагогического института в Петербурге преподавал математику во 2-м кадетском корпусе. С 1862 г. профессор механики Петербургского технологического института, а с 1865 г. профессор практической механики Михайловской артиллерийской академии. Принимал активное участие в перевооружении армии: с 1859 г. в качестве члена Временного артиллерийского комитета, а в период 1867-1878 гг. будучи инженером-механиком Главного артиллерийского управления. По его проектам переоборудовались и создавались патронные, пороховые и орудийные заводы.

В 1875-1878 гг. Вышнеградский директор Петербургского технологического института. Ему принадлежит большая заслуга в создании сильной отечественной школы инженеров-машиностроителей. Вышнеградский является одним из основоположников теории автоматического регулирования и теоретических основ конструирования машин. Разработал проект преобразования технических учебных заведений, участвовал в организации ряда выставок (в том числе русского машинного отдела на Всемирной выставке в Вене в 1873 г., Лондонской выставке научных предметов 1876 г., Парижской всемирной выставке 1878 г., Всероссийской выставке промышленности и художеств 1880 г. в Москве и др.). С ноября 1872 г. член Совета торговли и мануфактур. С 1870-х гг. занимался частным предпринимательством: член правления Петербургского общества водопроводов, общества Юго-Западных железных дорог, Рыбинско-Бологовской и Киево-Брестской железных дорог. В 1882-1887 гг. нажил миллионное состояние (удвоил его на посту министра; по другим данным, довёл его до 25 млн руб.). Известный журналист и издатель А. С. Суворин утверждал, что одной только биржевой игрой министр приобрёл 10 млн руб., так как ему было известно заранее, «какая бумага повышается, какая понижается» (405а, 1997, № 6, с. 28). Близкий к редакции газеты «Московские ведомости», по ходатайству Каткова и кн. Мещерского в 1884 г. Вышнеградский назначен членом Совета министров народного просвещения; участвовал в комиссии по разработке нового университетского устава, выезжал в Австрию для ознакомления с промышленными школами (388, с. 151). По протекции Каткова и Мещерского в апреле 1886 г. назначен членом Государственного совета по Департаменту государственной экономии, а в ноябре того же года становится членом Комитета финансов. Спустя месяц Вышнеградский был вызван в Гатчину к Александру III.

Как явствует А. А. Половцов: «Государь спросил его мнение о положении наших финансов. Вышнеградский, указывая на их тяжёлое состояние, сказал, что не думает, чтобы возможно было выйти из трудностей умножением мелких налогов, а почитает необходимым изменение коренных оснований финансовой политики» (221, т. 1, с. 473). Монарх поручил Вышнеградскому составить программную записку с конкретными предложениями. Она была подготовлена за несколько дней и 21 декабря передана императору. В этом небольшом документе, написанном на скорую руку, Вышнеградский отмечал: «Деятельность нашей финансовой администрации в ближайшем будущем должна быть направлена главнейшим образом к устранению из нашего бюджета тяготеющего над нами дефицита» (22, д. 572, л. 1). Добиться этого, по его мнению, можно введением питейной и табачной монополии и правильной организацией тарифов на железных дорогах. Он полагал, что с помощью трёх вышеизложенных мер можно было бы увеличить доходы государства на сумму до 120 млн руб., а также приращение доходов не только бы восстановило равновесие в бюджете, но и доставило некоторый избыток доходов над расходами. Далее Вышнеградский излагает идеи «о необходимости решительным образом вступить на путь покровительственной политики отечественной промышленности» (там же, л. 5).

Из записки видно, что все рекомендуемые меры, за исключением введения монополий, фактически являются продолжением политики Бунге. По свидетельству сенатора В. П. Безобразова, «у государя была большая борьба в эти дни». Наконец назначение состоялось. Вышнеградский возглавил ведомство финансов. Очередной «взлёт» Ивана Алексеевича вызвал у высшей аристократии бурную реакцию. «Нет человека, который бы не был возмущён назначением Вышнеградского», — уверял Безобразов» (393, 1912, № 11, с. 296, 297). Намекая на «тёмное» прошлое нового руководителя финансов страны, злоязычники называли его «лисой», «Ванькой Каином», «председателем всероссийского конкурсного управления» и распустили слух, что перед вступлением в должность он был вынужден принести присягу на честность. Потешаясь над далеко идущими замыслами Вышнеградского, петербургские остроумцы придумали ему шутовской дворянский герб (386, 1993, № 4, с. 106).

На гербе был изображён орёл с подрезанными крыльями с девизом: Il ne volera plus (что можно перевести двояко: «Он больше не взлетит» или «Он больше не украдёт»). Недоверие выражали и либеральные органы прессы. Зато с удовлетворением потирали руки Катков и Мещерский. Для присмотра за новым министром «лидер консерватизма» приставил к нему публициста «Московских ведомостей» И. Ф. Циона. Иван Алексеевич принялся за работу с «юношеским жаром», установил в министерстве жёсткую дисциплину. По свидетельству В. И. Ковалевского, «у него можно было научиться многому — и по предмету, и по методу работы». Доклады сотрудников «он выслушивал чрезвычайно внимательно, вникая во все подробности, в необходимых случаях тут же делал вычисления и подсчёты. Поэтому доклады тянулись очень долго и докладчики чувствовали себя на экзамене, словно перед профессором» (там же, с. 107). Трудился он как одержимый не щадя сил и здоровья. Был наделён способностью обходиться несколькими часами сна. Если ночью его осеняла новая мысль, он немедленно созывал общий сбор. Курьеры мчались по улицам, вытаскивали из постели сонных чиновников и доставляли их к неутомимому начальнику, чтобы обсудить детали очередного проекта (402а, 1915, 7 марта). К сожалению, как руководитель экономической политики Иван Алексеевич не обладал перспективным видением Бунге и широтой его подхода к оценке народнохозяйственных проблем. На первом месте для него всегда стояли интересы казны. Половцов назвал Вышнеградского «приходо-расходчиком, а не министром финансов» (221, т. И, с. 293). В отличие от Бунге он равнодушно относился к вопросам социальной политики. Управление Вышнеградским важным министерством совпало с экономическим ростом страны, и это определило всю его финансовую политику. Первые шаги Ивана Алексеевича направились по пути, проложенному его предшественником в сторону повышения таможенного дохода. В течение всей второй половины 80-х и начала 90-х гг. происходит непрерывное повышение таможенных тарифов. Уже в 1887 г. были введены покровительственные пошлины на чугун, железо, сталь, металлические изделия, машины, паровозы, суда и руды, каменный уголь. Обложены пошлиной сельскохозяйственные орудия, пряности, лекарства, столярные и токарные изделия, швейные и вязальные нитки и многое другое.

Принятые меры, с одной стороны, способствовали развитию отечественной промышленности, а с другой, увеличивали сумму таможенных сборов. Если в 1881-1894 гг. пошлины составляли 19% по отношению к стоимости ввезённых в страну товаров, то в 1885-1890 гг. — уже 28%, а после введения в 1891 г. общего таможенного тарифа — 35%. По официальным данным, несмотря на некоторое сокращение импорта, доходность от него увеличилась с 1887 по 1892 г. со 107’427 тыс. до 130’552 тыс. руб. (189, с. 640). Сокращение ввоза из-за границы различных товаров привело к значительному увеличению импорта иностранных капиталов, что, безусловно, стимулировало развитие отечественной промышленности. За 12 лет, с 1881 по 1892 г., сумма иностранных капиталов в акционерных обществах увеличилась на 138 млн, тогда как за предыдущие 20 лет рост их составил 88 млн (96, с. 65).

Параллельно с этим Вышнеградский увеличил налоги — прямые (государственный поземельный, с городских недвижимых имуществ, обложение торговли и промыслов), косвенные (питейный, табачный, сахарный, нефтяной). За время с 1887 по 1892 г. доходы с питейного налога увеличились на 11 млн руб. — с 257’624 тыс. до 269 млн руб. Поступления же с табачного, сахарного, нефтяного налогов возросли на 80% — с 47’255 тыс. до 75’274 тыс. руб. (189, с. 640). Также был введён акциз на спички и осветительные масла, учреждён гербовый сбор. Намерение ввести винную и табачную монополии Вышнеградскому осуществить не удалось. Надо заметить, что идея введения табачной монополии в России ни Вышнеградским, ни его преемниками не была реализована.

Но ему, так же, как и Бунге, приходилось идти на серьёзные уступки продворянской политике правительства. В 1889 г. Комитет финансов признал «помощь дворянству необходимой» и установил льготный земельный кредит помещикам в Дворянском банке, снизив процент, платимый по ссудам до 4 1/2, а также предоставил им ряд дополнительных льгот. Решение это было утверждено императором. Министр настаивал на необходимости мирной внешней политики, уменьшении расходов на вооружение, предлагал начать переговоры с другими странами о разоружении или ограничении новых вооружений. Был противником рабочего законодательства.

В марте 1889 г. Иван Алексеевич образовал Департамент железнодорожных дел, во главе которого был поставлен С. Ю. Витте. В этом же году министр провёл тарифную, а в 1889-1890 гг. контрольно-финансовую реформы на железной дороге. Вышнеградский проводил политику выкупа малодоходных железных дорог в казну. Всего было выкуплено 7 тыс. вёрст дорог, принадлежавших частным обществам. Он поддерживал монополии как органы борьбы с перепроизводством и выступал против них, когда те резко повышали цены.

С помощью иностранного капитала Иван Алексеевич стремился ускорить развитие отраслей крупной капиталистической промышленности, которые были необходимы для железнодорожного строительства. В основу своей деятельности министр положил нормализацию денежного обращения. При этом он исходил из плана реформы, ранее подготовленного в министерстве, который предусматривал девальвацию рубля и переход к золотому монометаллизму.

Иван Алексеевич добивался расширения российского эксперта и преодоление хронического дефицита государственного бюджета.

Пытаясь обеспечить положительное сальдо торгового баланса, Вышнеградский форсировал вывоз зерна и хлебных продуктов, которые составляли более 50% ценности всего экспорта России. Как отмечает В. Л. Степанов, для подхлёстывания экспорта министерство широко использовало также налоговый «прессинг», назначая сроки уплаты податей к моменту сбора урожая. Крестьяне вынуждены были вывозить на рынок не только излишки, но и часть необходимого продукта, обрекая себя на систематическое недоедание (386, 1993, №4, с. 110). Внешнеторговая политика министра, проводившаяся под лозунгом «Недоедим, но вывезем», получила название «голодного экспорта».

В ходе операций по конверсии 5-процентных займов в 4-процентные, проведённых в 1888-1890-х гг., были конвертированы государственные долги на сумму 1,7 млрд руб. Хотя задолженность страны в результате этих операций увеличилась на 277 млн руб., более длительная рассрочка займов (на 81 год) уже в первые годы дала экономию по ежегодным платежам в размере 21,5 млн руб., что имело значение для сбалансирования бюджета (377, 1959. № 3, с. 99-102). При Вышнеградском было заключено пять металлических займов на общую сумму 425,1 млн руб., что позволило увеличить доходы от них со 131’793 тыс. руб. в 1887 г. до 165’777 тыс. руб. в 1892 г. (189, с. 640). Ограничение ввоза, поощрение экспорта и внешние займы с 1889 г. изменили платёжный баланс в пользу России. Это, в свою очередь, дало возможность министру значительно ускорить накопление золотого запаса за счёт платежей по внешней торговле и займов: с 273,7 млн руб. (на 1 января 1888 г.) до 581,5 млн руб. на 1 января 1893 г. (183, с. 28). Казалось, настойчивая, напряжённая работа Вышнеградского и его сотрудников наконец к 1891 г. принесла долгожданный успех. Прежние хулители вдруг стали говорить о министре как о финансовом гении. Искусство Вышнеградского в организации финансовых сделок и операций международного масштаба завоевали ему громадный авторитет в Европе. По словам язвительной Александры Викторовны Богданович, «в Германии питают большое уважение к Вышнеградскому, говорят даже, что есть только один политик на свете — Бисмарк и один министр финансов — Вышнеградский. Сумел человек заставить о себе думать! А что про него говорили, когда только его назначили?» (73, с. 91—92). Вот уж, действительно, как говорил Наполеон, лучший оратор в мире — успех! Как казалось Ивану Алексеевичу, ничто не предвещало беды. Не обращая внимания на тревожные симптомы весной 1891 г., он заявил: «Сами не будем есть, но будем вывозить!» Экспорт хлеба составил в том году 391,2 млн пудов. Однако осень 1891 г. принесла несчастье. Центральные губернии России постиг катастрофический неурожай. Вышнеградский принимал экстренные меры, чтобы спасти положение. Министерство с разрешения царя выделило голодающим свыше 160 млн руб. Иван Алексеевич ввёл запрет на вывоз из страны сельскохозяйственной продукции, что несколько снизило цены на хлеб и облегчило участь населения. В 1892 г. экспорт зерна был сокращён до 196,4 млн пудов на сумму 164,1 млн руб. Разность между суммой экспорта и импорта составила лишь 76,1 млн руб. Платёжный баланс в 1893 г. стал пассивным. Внешний 3-процентный золотой заем, совершённый Вышнеградским в 1891 г., потерпел фиаско. Пытаясь найти новые финансовые ресурсы, министр хотел использовать идею Бунге. Он выдвинул проект о государственном подоходно-прогрессивном налоге, которым предполагалось обложить лиц, располагающих «сравнительно большим достатком». Но это предложение не было принято правительством. В обществе вызревало недовольство. Печать обвинила Вышнеградского в «высасывании» денег из населения. Газеты трубили о развале финансов, фиктивности государственных бюджетов, колебаниях вексельного курса, убыточности конверсий и других прегрешениях (251, с. 109).

Только «Московские ведомости» и «Гражданин» пробовали защитить своего сторонника. В Швейцарии с поношениями и клеветой на Ивана Алексеевича выпустил брошюру Цион, изгнанный ранее из Министерства финансов. Надо отдать должное Александру III. Ознакомившись с этим опусом, он не придал ему особого значения (84, с. 273—275). Тем не менее Вышнеградский серьёзно занемог. 30 августа 1892 г. он был уволен от должности министра финансов с оставлением Государственного совета (357, с. 151).