ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ ФИНАЛ

ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ ФИНАЛ

Чем тяжелее наш труд, тем более запомнится наше желание достичь великой цели.

Г. Шлиман

В последние годы жизни Г. Шлиман проводил свободное время в Афинах, где выстроил обширный дом. Но проживал в этом дворце не подолгу, так как много путешествовал и продолжал раскопки.

И все-таки золото не принесло ему счастья. К концу жизни он чувствовал себя все более одиноким, у него испортились отношения с женой, стала часто нападать хандра. Первооткрывателя Трои почитали во всем мире, но профессиональные археологи вполне заслуженно осуждали его методику раскопок, которая казалась им варварской.

Г. Шлиман был убежден, что давно переломил свою судьбу, но не знал лишь одного: судьба вскоре разыграет с ним тот же самый, только на сорок с лишним лет отложенный финал. Известный всему миру археолог и любимец Фортуны умер в дороге. Поразительно, но миллионер скончался в больнице… для бедных. И в этом тоже видится какая-то символика.

…26 декабря 1890 года. Сутулый старик, упавший в пыль на неаполитанской улице, был одет так скромно и неприметно, что прохожие отнесли его к больнице для бедных. Она оказалась закрытой. Умирающего положили прямо на грязную мостовую у входа, а затем долго стучали в тяжелую дубовую дверь. У старика не оказалось никаких документов, и дежурный врач пристроил его на жесткую деревянную скамью, стоявшую в прихожей. Больной был без сознания — закрытые глаза, запавший рот, бессильно упавшие худые руки. Время шло, но им никто не занимался. Лишь когда из висевшего у него на шее мешочка неожиданно хлынули золотые монеты, вокруг старика засуетились врачи.

Они быстро установили, что произошло воспаление среднего уха, которое проникло в мозг и привело к потере речи. Спасти больного было уже невозможно. К вечеру он начал бредить и через несколько часов умер. А еще через несколько часов, на следующее утро, практически все телеграфные агентства и газеты оповестили мир, что в одной из неаполитанских больниц скоропостижно скончался знаменитый миллионер и археолог, приехавший в Италию на лечение…

Фигура Генриха Шлимана — не рядовое, даже для своего века, явление. Его вклад в науку нельзя оценить однозначно.

Г. Шлимана «поправляют» уже 100 лет по делу и без дела. Он и впрямь не раз ошибался: путал датировки, часто варварски вел раскопки и выдавал желаемое за действительное. Кроме огромной любви к Гомеру и античной истории богатый купец жаждал славы. Для того чтобы рекламный бум вокруг него не утихал, он даже обзавелся специальным агентом, который должен был поддерживать в прессе интерес к его персоне.

С другой стороны, он всегда выделялся страстью к новым открытиям; даже тогда, когда деньги, слава и годы звали его к отдыху. Не может не вызывать уважения и его удивительная, доходившая иногда до фанатизма целеустремленность, безусловный талант и широта взглядов. Несмотря на естественную прижимистость, характерную для коммерсантов, он не жалел личных средств для достижения своей мечты. При этом средств собственных, заработанных как тяжелым трудом, так и рискованными авантюрами, но все же своих, а не украденных у народа. На них в течение 20 лет он финансировал грандиозные археологические раскопки в Греции и Турции, издавал научные труды и в итоге разбудил у многих людей интерес к прошлому своей страны.

Его успех стал триумфом археологии, которая стремительно превращалась в модную и престижную науку. Еще вчера безвестный дилетант, выскочка-миллионер стал мэтром. Г. Шлиман приобрел бешеную европейскую популярность: читатели газет поверили в успех простого человека, из нищего ставшего миллионером. Он стал одним из создателей мифа о выходце из низов, побеждающем обстоятельства умом и волей. И, безусловно, шлейф золота и невиданного везения тянулся за этим человеком, вызывал к нему интерес и уважение.

Генрих Шлиман — человек, нашедший при раскопках рекордное число кладов

Да, Г. Шлиман не стеснялся в выборе средств для доказательства своих идей, в которых сам нисколько не сомневался. В то же время нельзя не признать, что за свою научную деятельность он открыл огромное количество кладов. Современники объясняли его «везение» тем, что он покупал или даже заказывал у ювелиров произведения «древности», из честолюбия закапывая «клады» на месте находки. Но не все так просто. Сегодня, когда большинство археологов не сомневается в подлинности его находок, никто не станет спорить, что ему, дилетанту, фантастически везло. И какого-либо объективного объяснения этому феномену нет.

Приведу один интересный, но малоизвестный факт. По устному сообщению его русской невестки Анастасии Георгиевны Шлиман, уроженки Харькова, он собирался найти «золотое руно» аргонавтов в Колхиде, и даже наметил план раскопок в окрестностях нынешнего Батума. Кроме этого он намеревался также провести исследования на Крите, на месте древнего Кносса, столицы легендарного царя Миноса. Но этим планам не суждено было сбыться. В первом случае русское правительство недвусмысленно пригрозило Шлиману каторжными работами за многоженство, а во втором — ему не удалось приобрести участок, на котором должны были вестись раскопки. В свете потрясающей ауры этого человека, не сомневаюсь, что если бы эти планы исполнились, Кносский дворец был бы открыт гораздо раньше, чем это сделал А. Эванс. Наверняка произошла бы и еще одна сенсация — открытие крупнейшего клада в Колхиде.

Но древнее золото после своего появления из небытия начинает жить собственной и, как правило, непростой жизнью. Найденные миллионером-археологом сокровища стали достоянием музеев Греции, Германии, Турции и России. Но до настоящего времени они остаются «яблоком раздора» между этими странами.