1977. Август

1977. Август

«Женщина, которая поет»: идут пробы. Начали снимать комедию «По семейным обстоятельствам». КГБ И МВД в поисках террористов. Готовится ограбление Ереванского банка. Как Наталья Гундарева спасла от смерти режиссера Леонида Марягина. Михаил Боярский женился. Первый визит грабителя в Ереванский банк. Как КГБ заставил актера Стржельчика стать «манекеном». Все улики против троих. Орган ЦК КПСС пишет про «Роллинг Стоунз». Как калининская милиция ловила голых актеров. Ограбление Ереванского банка. Высоцкий на мексиканском ТВ. Преступление в Ереване всполошило Москву. «Мой ласковый и нежный зверь»: трудные съемки. Как торпедовцы испортили праздник динамовцам. Столпотворение в «Детском мире». Инфаркт Микаэла Таривердиева. Готовится ограбление в Гаграх. Короткое возвращение Брежнева в Москву. Как Александр Кайдановский угодил в милицию. Поиски грабителей в Ереване. Алла Пугачева: афера с Горбоносом. Встреча Высоцкого с Бродским. Похищенные в Ереване деньги всплывают в Москве. Разбился Всеволод Абдулов. Ереванские грабители едут на отдых в Сочи. Убийство под Ленинградом. Арест цэрэушника Филатова. Начался фестиваль в Сопоте. Кто разбросал денежные упаковки в столичном подъезде. Квартирное ограбление в Москве.

В столице в те дни устанавливается небывалая жара: воздух прогревается до плюс 34 градусов. Подобное пекло в последний раз в Москве наблюдалось в душное лето 1972 года. Но, несмотря на столь тяжелые погодные условия, жизнь в городе не замирает. На «Мосфильме» вовсю идет подготовка к съемкам фильма с участием Аллы Пугачевой под названием «Женщина, которая поет». С понедельника, 1 августа, начались пробы актеров на главные и второстепенные роли. Особенно тщательно подыскиваются актеры, которые могли бы сыграть мужа певицы и поэта. Ряд актеров, к которым обратились с этой просьбой, послали приглашавших куда подальше. Таки сказали: «Делать рекламу этой певичке не собираемся!» Однако были и те, кто согласился пройти пробы. Среди них такие актеры, как Александр Кайдановский, Владислав Дворжецкий.

1 августа на том же «Мосфильме» режиссер Алексей Коренев приступает к съемкам очередной комедии — «По семейным обстоятельствам». Съемки начались практически с первых кадров, что случается нечасто: снимали эпизоды в «кабинете» Галины Аркадьевны (Галина Польских). Помните, она не торопится после работы домой и просит задержаться своего заместителя (Николай Парфенов). На что тот ворчит: мол, неужели у вас дома нет никаких дел? На следующий день съемки в «кабинете» продолжились: досняли кадры из начала фильма, а во второй половине дня зафиксировали на пленку кадры из конца ленты, где Галина Аркадьевна теперь уже вовсю торопится домой — она успела выйти замуж. Три последующих дня съемочная группа работала на натуре: на улице Герцена снимались сцены прогулок Игоря (Евгений Стеблов), Лиды (Марина Дюжева) и няньки из Бюро добрых услуг (Анатолий Папанов) с ребенком.

Правоохранительные органы страны продолжают искать террористов, взорвавших в начале января бомбы в Москве. Как мы помним, уже в первые дни поисков следствию удалось установить несколько важных деталей. В частности, в теле одной из жертв был найден осколок от утятницы, которая служила корпусом для адской машинки. Поиски мест, где изготовлялись эти утятницы, длились около двух месяцев (этим занимались чекисты). За это время было «просеяно» несколько предприятий в ряде союзных республик, пока не удалось выйти на «родного» изготовителя утятницы, использованной террористами. Тот завод оказался в Харькове, однако оттуда вся продукция была отправлена… в 45 различных городов Советского Союза. Так появилось еще одно препятствие на пути сыщиков к истине.

Нечто подобное произошло и с поиском других вещдоков. Например, было установлено, что в вагоне метро бомба была оставлена в большой дорожной сумке бежевого цвета. По оставшимся кусочкам этой сумки было определено, что эта кожа была изготовлена на Белгородском заводе в Горьковской области. Но и там выяснилось, что вся подобная продукция была отправлена затем в 40 городов Союза. Однако чекисты сфотографировали дубликат этой сумки и фотографии ее разослали во все территориальные органы КГБ и МВД СССР. Как покажут дальнейшие события, именно это обстоятельство во многом поможет раскрытию этого дерзкого преступления.

Тем временем выяснилось, что, кроме осколков от утятницы, в местах взрывов фигурируют и другие осколки. Материал, из которого они были изготовлены, имел в себе примесь мышьяка. Сыщики пошли и по этому пути и установили, что рудник, где добывается эта руда, находится в районе Керчи. Руда оттуда поставлялась в три места страны: на Украину, в Закавказье и Литву. Как только это стало ясно, было предположено, что к взрывам в Москве вполне могли быть причастны или украинские националисты, или представители армянской организации «Дашнакцутюн», или литовские экстремисты. Однако пока это было всего лишь предположением. КГБ подозревал в терактах и советских диссидентов, для чего через своих людей на Западе опубликовал в «своих» изданиях статьи соответствующего содержания. Но эта линия поисков вскоре заглохла ввиду своей неперспективности.

Между тем террористов искало и союзное МВД. Так, в Тамбове местная милиция арестовала некоего Платова, который с помощью самодельной бомбы попытался убить своего соседа-лесника. В результате взрыва лесник не пострадал, однако были убиты его жена и две дочери. Об этом теракте тут же дали знать в Москву. Причем было сообщено, что Платов сознался в том, что он осуществил и январские взрывы в столице. В Тамбов тут же выехали контрразведчики.

Однако уже с первых же допросов Платова стало ясно, что все, что он говорит о взрывах в Москве, — «липа». Судя по всему, таким образом местная милиция пыталась отличиться перед собственным министерством. Ведь мнение Н. Щелокова на этот счет было хорошо известно, вот на местах, как говорится, и «рвали службу».

Тем временем по одному из вещдоков круг поисков был гораздо уже, чем по другим предметам. Этим вещдоком оказалась стальная шпилька, которая была изготовлена на заводе в Ивановской области и оттуда рассылалась всего в 12 городов страны. Одним из городов в этом списке был Ереван. Он также проходил и по всем остальным спискам вещдоков, а это уже кое о чем говорило.

В том же Ереване между тем продолжается подготовка к ограблению местного банка. Как мы помним, один из инициаторов этого преступления Николай Галачян после автомобильной аварии лечится в больнице. Оттуда же он руководит и предстоящим ограблением. В самом начале августа его навестил будущий непосредственный исполнитель преступления Феликс Галачян, который пришел не с пустыми руками, а принес с собой будущие орудия преступления: ломики и сверла с победитовыми головками. Осмотрев эти инструменты прямо во дворе больницы, Николай одобрил выбор сообщника. После чего спросил: «А как с зонтиком?» (Зонтик предполагалось использовать для поднятия мусора во время сверления пола.) На что Феликс ответил: «С зонтиком проблема: в магазинах его нет. Даже не знаю, где искать». — «Не надо ничего искать, — успокоил напарника Николай. — У меня в Сари-Тахе есть одна знакомая, у которой есть детский зонтик. Поехали сейчас к ней и заберем его». Так они и сделали. Знакомая без проблем отдала Николаю зонтик, поскольку тот сказал, что он нужен ему для того, чтобы укрываться от солнца во время прогулок во дворе больницы. Знай сердобольная хозяйка, для чего на самом деле понадобился ее зонтик, который она купила своему ребенку, наверняка погнала бы просителей прочь.

В Таганроге режиссер Леонид Марягин снимает фильм «Вас ожидает гражданка Никанорова» (съемки начались 18 июля), где главную роль — Никанорову — играет Наталья Гундарева. Сценарий фильма написал Виктор Мережко, который вспоминает:

«Один из эпизодов мы снимали в Ростове на пригородном вокзале. И вдруг я вижу — прямо на съемочную площадку несется «Волга», потерявшая управление. Я успел отскочить в сторону, машина пронеслась мимо — туда, где стояли Гундарева, режиссер, оператор, осветительные приборы… И «Волга» летела прямиком на режиссера Леонида Марягина. Тут Гундарева хватает его, с невероятной силой дергает на себя, и они падают. Автомобиль в результате сбивает камеру, немножко поранив оператора, и врезается в какой-то парапет. Таким образом Наташа спасает жизнь Марягину. Мы тут же прекратили съемку, поехали в гостиницу и напились, такой у всех был стресс. Если бы не Наташина реакция, Марягин был точно бы сбит!..»

Между тем многочисленным поклонницам актера Михаила Боярского впору было рвать на себе волосы — их кумир женился. Его женой стала его же коллега по Театру имени Ленсовета Лариса Луппиан. Как мы помним, роман между ними начался еще в 1973 году, когда судьба свела их вместе в одном спектакле — «Трубадур и его друзья» (Боярский играл Трубадура, а Луппиан — Принцессу).

Вспоминает Л. Луппиан:

«В один прекрасный день 77-го, когда я стала будить Мишу с очередным (20-м!) ультиматумом: «Пойдем в загс!» — он, сонный, чтобы отвязаться от меня, неожиданно согласился. А мы уже как-то подавали заявление, пришлось три месяца ждать, потом было некогда, словом, ему удалось увильнуть. Он решил, что и теперь отсрочка его спасет, и спокойно подчинился. Миша не подумал только об одном — загс был тот же самый, и, на мое счастье, нас узнали: «Ой, а что же вы не пришли в прошлый раз? Давайте ваши паспорта!» Миша, ни о чем не подозревая, отдал свой паспорт (мало ли зачем, может, для заявления что-то нужно уточнить), а они — шлеп! — и выносят наши паспорта уже со штампами! Так мы и поженились — без свидетелей, фаты и колец… Миша очень обрадовался, был просто счастлив, что удалось избежать этой нудной процедуры. Мы с ним зашли в маленькое кафе «Сайгон» на углу Владимирской, выпили по пятьдесят граммов коньячку и отправились на репетицию. Месяц никому ничего не говорили, а осенью в театре очень скромно отпраздновали свадьбу…»

А теперь вновь перенесемся в Ереван, где готовится ограбление банка. Накануне этого события, в четверг, 4 августа, в шесть часов вечера Феликс Галачян отправился в парк имени Комсомола, где забрал из тайника, расположенного в разрушенном здании кинотеатра, наполненную инструментами сумку. С этой поклажей он отправился домой. Но по дороге внезапно встретил своего приятеля Сергея Хлебникова, которому внезапно предложил… участвовать с ним в ограблении (видимо, делать это в одиночку Феликсу было все-таки страшновато). Тот на удивление быстро согласился, но когда узнал, что за этим делом стоит Николай Галачян, попросил Феликса отвести его к нему в больницу, чтобы тот лично дал «добро» на его участие в этом деле. Но этого благословения получено не было. Николай, услышав, с какой просьбой пришли к нему приятели, тут же обернул все в шутку: заявил, что у Феликса поехала крыша, что никакого ограбления не предвидится, и посоветовал Хлебникову забыть об этом деле. Едва тот удалился, как Николай сначала хорошенько отчитал своего напарника, а когда наконец успокоился, приказал ему отправляться на ограбление в одиночку.

Из больницы Феликс зашел в магазин, где запасся тремя бутылками минералки «Джермук». Затем в течение какого-то времени слонялся по городу, а около 12 ночи пришел к жилому дому № 8 по улице Налбандяна. Поднявшись на чердак, он добрался до стены здания Госбанка и с применением принесенных с собой ломиков и других инструментов начал работу по разбору стены. Трудился он до 4 часов утра 5 августа, однако разобрать полностью стену так и не успел. Устав от работы, он сложил все инструменты в сумку и вернулся в больницу к Николаю. Тот выслушал его сообщение и передал ему ключ от квартиры, где Феликс мог отдохнуть до вечера.

Оставим на время Ереван и вернемся в столицу Союза, а если точнее — в один из павильонов «Мосфильма». Там 4 августа проходили съемки сразу нескольких картин, но нас интересует только одна — военная драма Игоря Гостева «Фронт за линией фронта». В тот день в ней снимали эпизод в декорации «кабинет Сталина», где Верховный главнокомандующий (актер Кобаладзе) выслушивал доклад начальника Генштаба Антонова (Владислав Стржельчик). Последний попал на эту роль случайно: он играл этого же героя в эпопее «Освобождение» и, естественно, не мог остаться не замеченным со стороны Гостева. Хотя большого желания играть эту роль у него не было. Рассказывают, что, когда режиссер «Фронта» предложил ему снова побыть в мундире Антонова, Стржельчик вспылил: «Ищите другого дурака! Надоело быть манекеном!» Но Гостев тут же настучал на строптивого актера своему куратору от КГБ Цвигуну, и тот быстренько остудил пыл Стржельчика. Прямо во время отдыха на даче к нему приехал посыльный из КГБ и привез билет на ближайший поезд до Москвы. 4–5 августа актер благополучно отснялся в своих сценах и собрался уезжать обратно в Ленинград. Далее послушаем рассказ Б. Криштула:

«После съемки Стржельчик зашел ко мне.

— Кому отдать это? — Он рассеянно мял в руках железнодорожный билет, который обычно артисты сдают для отчета.

— Не знаю, — чистосердечно ответил я.

— Не отвозить же его на Лубянку? — растерянно спросил актер.

— Зачем? Если им понадобится, сами приедут, — успокоил я Владислава Игнатьевича.

— Да, эти, пожалуй, приедут, — мрачно согласился Стржельчик…»

И вновь вернемся в Ереван. 5 августа в 12 часов ночи Феликс Галачян опять проник на чердак дома № 8 и принялся за продолжение начатого прошлой ночью — долбежку стены. Но работа шла тяжело. Стена оказалась намного прочнее, чем казалось ранее. Тогда Феликс решил проникнуть в банк другим путем. По крыше дома он добрался до окон отдела труда и зарплаты банка. Ему сопутствовала удача: оказалось, что одна рама на одном из окон была полностью снята и никакого препятствия для его проникновения внутрь практически нет. «А я, дурак, столько часов со стеной промучился!» — выругался про себя Феликс и полез в окно. Из этого помещения он вскоре очутился в другом — в семинарской комнате, под которой находилось хранилище денег.

С помощью лома грабитель оторвал паркет на полу, после чего взял коловорот и стал сверлить отверстия в бетонном полу. Когда отверстие стало довольно широким, грабитель посветил вниз фонариком, чтобы убедиться, что не зря старается. Выяснилось, что не зря — стеллажи внизу были полны денег. Однако работать дальше было опасно — на дворе рассветало, поэтому Феликс решил продолжить начатое в другой раз.

В Москве тем временем продолжается следствие по делу об убийстве приемной дочери известной певицы Ланской-Грюнфельд Лели Ведниковой, убитой в своей квартире 5 июля. В поле зрения следователя прокуратуры Петрушина на тот момент попали трое подозрительных типов, которые могли иметь причастность к этому убийству. Первым был бывший ученик вокального класса Ланской-Грюнфельд Павел Михнюк (он, как мы помним, и являлся убийцей), вторым — гражданский муж сестры Ведниковой Стогов (по показаниям многочисленных очевидцев, это был человек крайне агрессивный, к тому же находившийся с убитой в натянутых отношениях) и третьим — некий житель Запорожья Черемных, который числился в кавалерах у погибшей. Именно в отношении последнего Петрушин и грешил, поскольку сумел установить весьма нелицеприятные факты его жизни.

Как выяснилось, Черемных был типичным альфонсом, который знакомился с состоятельными дамами, кружил им головы, чтобы какое-то время пожить за их счет. При этом Черемных был женат и имел ребенка. С Ведниковой он познакомился четыре года назад — в январе 73-го — во время отдыха в Доме товарищества ВТО «Руза» и тоже не держал в мыслях ничего серьезного: его интересовало исключительно ее благосостояние и близость с известной певицей. Раскопав эту информацию, Петрушин немедленно отправил в Запорожье своего коллегу Красина, чтобы тот разузнал о Черемных дополнительную информацию, а сам принялся отрабатывать две другие версии: с Михнюком и Стоговым.

5 августа газета «Советская культура» была сметена с прилавков киосков «Союзпечати» в считаные часы, чего с ней давно не происходило (с тех пор как газета стала органом ЦК КПСС, интерес публики к ней заметно упал). Причем львиную долю покупателей в тот день составляла молодежь. Ажиотаж объяснялся просто: в газете была опубликована огромная (чуть ли не во всю полосу) статья про знаменитую английскую рок-группу «Роллинг Стоунз». Учитывая, что в те годы редко какое отечественное издание уделяло рок-музыке толику своего внимания, а если и уделяло, то ограничивалось двумя-тремя строчками мелким шрифтом, слух про эту публикацию мгновенно облетел меломанов, и этот номер мгновенно попал в разряд раритетных. Ведь в Советском Союзе у «Роллингов» была огромная армия поклонников. (Хотя лично мне гораздо ближе были «битлы», а из «роллинговского» репертуара я больше всего любил их проникновенные баллады типа «Пока льются слезы», «Леди Джейн» или «Энджи». Но речь не обо мне.)

Между тем статья была из разряда критических. Ее автор — Ю. Осипов не оставлял от «Катящихся камней» камня на камне, убеждая читателей, что группа — типичное порождение западной масс-культуры. Статья заканчивалась в духе коммунистических агиток тех лет: «Памятуя старую пословицу «Под лежачий камень вода не течет», они продолжают «катиться» по этому «безумному, безумному, безумному миру», собирая свою щедрую дань с толп бесноватых подростков и пресыщенных буржуа…»

Съемочная группа фильма «Сибириада» находится под Калинином, где снимаются эпизоды из третьей серии. 2 и 5 августа там снимали один из самых мелодраматичных эпизодов: любовную сцену на Лебедином озере с участием Никиты Михалкова (Алексей Устюжанинов) и Людмилы Гурченко (Тая). По меркам советского кинематографа сцена была снята весьма смело. Что неудивительно: обстановка в съемочном коллективе была по-настоящему свободолюбивой. Вот как об этом вспоминает сам режиссер ленты А. Михалков-Кончаловский:

«В одну из бурных ночей, проходивших вне пределов моего внимания, Наташа Андрейченко, Саша Панкратов и Павел Петрович Кадочников, народный артист СССР, были арестованы милицией за то, что купались голыми в реке — посреди Калинина, нарушали общественный порядок, громко кричали и пели. Подъехала милицейская коляска, их выудили из воды и, мокрых, доставили в участок. Но у Павла Петровича была с собой волшебная бумага, заботливо упакованная в целлофан, о существовании которой я тогда не знал.

Происхождение этой бумаги таково. «Подвиг разведчика» очень понравился Сталину. Был банкет, Сталин сказал Павлу Петровичу:

— Вот это настоящий чекист! — И спросил: — Что я вам могу сделать приятное?

— Не могли бы вы это же самое мне написать на бумаге? — сказал Павел Петрович.

В результате из кремлевской канцелярии Кадочникову прислали бумагу с Гербом СССР, где было написано: «Павлу Петровичу Кадочникову, артисту киностудии «Ленфильм», присваивается звание майора всех родов войск СССР. Сталин. Ворошилов».

Эта бумага была для Кадочникова палочкой-выручалочкой и «Сезамом, откройся» многие годы. Даже спустя двадцать с лишним лет после смерти Сталина, когда снималась «Сибириада», ее магическое действие не иссякло…»

В лесу под Каунасом продолжаются съемки боевика «В зоне особого внимания». 6 августа там снимали эпизоды «в лесу»: группа Тарасова пленила одного из офицеров «северных» — майора Морошкина (Анатолий Кузнецов) и вынуждена водить его с собой по лесу. Эти пробежки в тот день и снимали…»

И вновь перенесемся в Ереван. Субботним вечером 6 августа Феликс Галачян вновь вернулся в здание Ереванского банка, чтобы продолжить долбежку пола, под которым находилось хранилище с деньгами. Работал он часа два. Проделав в полу внушительное отверстие, он имевшейся у него ножовкой для резки металла перепилил находившиеся в бетоне перекрытия из двух арматурных стержней толщиной в. 8 и 10 сантиметров. Согнув их во внутрь комнаты, грабитель опустил вниз веревку и спустился по ней в хранилище. С собой у него была вместительная сумка и рюкзак. За час грабитель сноровисто набил оба этих предмета деньгами, что называется, под завязку. В них оказались: 55 пачек 100-рублевых купюр по 20 тысяч рублей в каждой, 10 пачек 50-рублевых купюр по 25 тысяч рублей в каждой, 3 пачки 25-рублевых купюр по 25 тысяч рублей в каждой. Все купюры были абсолютно новые, не бывшие в обороте (как говорится, и муха не сидела). Всего было похищено порядка 1,5 миллиона рублей! Астрономическая сумма по тем временам. Здание банка грабитель покинул в 5 часов утра 7 августа, так и не потревожив охрану, которая в эти часы мирно спала двумя этажами ниже.

Прямо от банка Феликс на попутной «Волге» отправился прямиком в больницу к Николаю Галачяну. Вдвоем они на той же машине поехали в дом на улице Димитрова, где Николай снимал комнату. Там подельники разделили награбленное: каждый взял себе по 100 тысяч рублей, а все остальное спрятали в диване. После этого они расстались: Феликс уехал к себе в Ленинакан, а Николай вернулся в больницу. Встретиться они договорились через несколько дней.

Владимир Высоцкий продолжает свое путешествие по Мексике. Как мы помним, сначала он жил на острове Косумель (там Марина Влади снималась в очередном фильме), затем супруги переехали в Мехико и поселились у знакомой Влади — балерины русского происхождения по имени Макка. Ее сын работал на местном телевидении, и это обстоятельство явилось поводом для приглашения туда Высоцкого. 9 августа он выступил в специальной передаче, где рассказал о себе и спел несколько песен. Вот что писала М. Влади:

«Мы срочно готовим программу. Надо отобрать и перевести тексты на испанский, написать биографию, пусть даже не всю, потому что здесь тебя совсем не знают. Надо подумать о декорации и подобрать аккомпанемент. После долгих споров мы выбираем сольный концерт — это то, что ты предпочитаешь, и последние записи, сделанные в США для Си-би-эс, доказывают, что это и для публики лучшее решение…

Написанный тобой текст настолько не нуждается в комментариях, что передача проходит без интервью. Ты поешь, как всегда, не щадя сил. И телефонная станция телевидения буквально разрывается от звонков восхищенных зрителей. За час ты завоевал публику всего Мехико…»

В тот день, когда Высоцкий выступал по мексиканскому ТВ, в Ереване стоял большой шухер: охрана обнаружила пропажу 1,5 миллиона рублей из Госбанка. Учитывая астрономическую сумму похищенного, Ереван немедленно телеграфировал об этом происшествии в Москву, надеясь, что оттуда прибудет помощь. Так оно и вышло. Из столицы в Ереван отправилась представительная делегация в составе заместителя министра внутренних дел СССР Бориса Шумилина (он курировал угрозыск страны), заместителя начальника УУР СССР Анатолия Волкова и других следователей УУР МВД Союза. На месте группу розыска усиливал шеф МВД Армении А. Поталов и начальник республиканского угро Э. Шахназаров.

А грабители тем временем заметали следы. 10 августа Николай и Феликс встретились вновь, чтобы снять для Николая новую квартиру, где и предполагалось пока хранить украденное. Этим новым убежищем стала комната в доме № 43 2-го тупика улицы Нар-Доса. В этот же день Николай отпросился на пару дней из больницы, и они вдвоем с Феликсом в один заход перевезли украденные деньги на новое место.

Эмиль Лотяну продолжает работу над фильмом «Мой ласковый и нежный зверь». Натуру снимают в местечке Валуево (с 11 июля), но работа продвигается с большим трудом. В группе царит настоящий административный хаос, о чем свидетельствует смена одного за другим сразу трех (!) директоров картины (12 августа был назначен А. Фрадис). Никак не ладятся сами съемки. На середину августа по плану надо было отснять 704 полезных метра пленки, но группа сумела уложиться в двое меньший метраж, из которого 100 метров предстояло переснимать. Короче, скажи тогда кто, что из этого адова труда получится настоящий шедевр, никто бы не поверил. Но Лотяну работает неистово: во-первых, он всегда так работает, во-вторых, у него опять появился предмет для воздыханий в лице дебютантки Гали Беляевой. Девушке предстоит пойти по стопам двух других недавних дебютанток, которые потом стали женами режиссеров, открыв им двери в большой кинематограф: Веры Глаголевой ц Татьяны Друбич. Последняя, кстати, в те дни стала студенткой вечернего факультета 3-го медицинского института. Это было странно, учитывая, что на тот момент Друбич была уже известна по главной роли в фильме «Сто дней после детства» и могла бы поступить во ВГИК, куда ее настоятельно звал сам Сергей Бондарчук. Но мама Татьяны захотела, чтобы ее дочь получила иную профессию. К тому же ее будущий муж режиссер Сергей Соловьев тоже не советовал поступать во ВГИК: говорил, что идти туда для нее дело бесполезное — все, чему там учат, у нее уже есть от природы.

В субботу, 13 августа, в Москве состоялся финальный матч за Кубок СССР по футболу между двумя столичными командами: «Торпедо» и «Динамо». Игра получилась интересной, изобиловала массой острых моментов, но завершилась с минимальным счетом 1:0 в пользу динамовцев (гол забил на 17-й минуте Казаченок). Однако финальная часть матча оставила у всех присутствовавших неприятный осадок. Виной всему были торпедовцы, которые внезапно сразу после финального свистка удалились в раздевалку, не пожелав остаться на церемонию награждения соперников Кубком. Так сильно расстроились.

В то время, как мужчины были озабочены футбольными страстями, их жены парились в очередях в «Детском мире». В те дни в этом магазине наблюдалось настоящее столпотворение: там продавали школьную форму. Однако досталась она не всем, поскольку швейное объединение «Старт» вместо заказанных 400 тысяч комплектов прислало только 250 тысяч. А поскольку форму продавали только в одном столичном магазине (как объяснит один чиновник, чтобы не распылять дефицитные размеры от 44-го до 48-го по всему городу (?!), можно себе представить, что творилось в залах магазина. Люди вынуждены были стоять в очередях по три-четыре (!) дня, вести специальные списки очередников. В не меньшем ужасе были и продавцы, на которых выпала дикая нагрузка, усугубляемая жарой, установившейся в те дни в Москве. Вообще такое понятие, как «очередь», утраченное ныне, в те годы было самым распространенным явлением.

В понедельник, 15 августа, композитору Микаэлу Таривердиеву исполнилось 46 лет. И надо же было такому случиться, что именно в тот день именинника сразил инфаркт. Произошло это в тот самый момент, когда он пришел в больницу навестить своего отца. Ему стало плохо еще там, все время болела левая рука и за грудиной. Он позвонил своей жене Мире, и та предложила поехать в Бакулевский институт, который Таривердиев всегда старался избегать стороной — там умерла его мама. Но в этот раз он согласился. До института домчались на такси. У Таривердиева там работал знакомый врач, но в тот момент он был в отпуске. Однако коллеги врача не менее хорошо относились к Таривердиеву и тут же сделали ему кардиограмму. И буквально на глазах позеленели. «Да у него же обширный инфаркт!» — воскликнули они. Обернулись — а композитора уже и след простыл. Одевшись, он направился к такси, чтобы вернуться домой. Врачи бросились вдогонку.

Поймали Таривердиева уже у самого выхода и стали уговаривать его остаться хотя бы на трое суток. Композитор ни в какую. Но все решил таксист, который, наслушавшись этих разговоров, наотрез отказался везти композитора домой и умчался прочь. В это время прибежали два медбрата с носилками, чтобы погрузить на них композитора-инфарктника. Но тот ложиться на носилки отказался. Тогда принесли стул, чтобы он хотя бы не стоял. Так он и добирался до лифта: на стуле, пешком, на стуле, опять пешком.

А теперь из Москвы перенесемся в Гагры. Один из местных жителей — Кеворк Сарьян (фамилия изменена) — задумал разом решить все свои финансовые проблемы, ограбив кассира СОУР-17. Будучи знакомым с работой этой организации, Сарьян давно приметил, как беспечно там обращаются с деньгами: в день зарплаты кассирша привозит деньги из банка одна либо в компании кого-нибудь из своих подружек. Искушение большими деньгами, лежащими буквально под ногами, было столь велико, что Сарьян решился на преступление. Правда, жар загребать он решил чужими руками. Познакомившись на пляже с двумя приезжими студентами — Сергеем Ляпкиным и Владимиром Левиным (фамилии изменены), — он именно им предложил осуществить ограбление. Когда те согласились, Сарьян пригласил их к себе на квартиру, дабы обсудить все детали предстоящего преступления. По его словам, опасаться налетчикам было нечего: кассирша — слабая женщина, которую можно свалить одним ударом. Пути отхода обеспечит он, Сарьян, раздобыв в день ограбления автомобиль. Он же поможет им скрыться. «Короче, минимум риска — максимум денег», — закончил свою речь инициатор преступления. Акцию наметили на ближайшую зарплату в СОУР-17 — 9 сентября.

15 августа из Крыма в Москву вернулся Леонид Брежнев. Возвращаться из благодатного края в экологически неблагополучную столицу генсеку жуть как не хотелось, но пришлось — работа заставила. Успокаивало одно: что возвращение обещало быть кратковременным. Брежневу надо было встретиться с прилетевшим в Советский Союз руководителем Югославии Иосипом Броз Тито и вручить ему орден Октябрьской Революции. И спустя четыре дня вновь отчалить на свою крымскую дачу.

Между тем в первой половине августа в столичных кинотеатрах состоялись следующие премьеры: 15-го — киноповесть о семье потомственного рабочего «День семейного торжества» Бориса Халзанова с участием Игоря Ледогорова, Нины Ургант, Геннадия Сайфулина, Валентины Малявиной и др.; спортивная драма про футбол «Такая она, игра» Никалая Малецкого и Владимира Попкова с участием Степана Олексеенко, Вячеслава Жолобова, Георгия Жженова и др. Из новинок зарубежного кино назову японский боевик «Опасная погоня» и политическую драму «Лихорадка на белой полосе» (с 1-го).

Кино по ТВ: «Саженцы» (1-го), «Гончарный круг» (2-го), «Человек в проходном дворе» (2–4, 6-го), «Шумный день» (4-го), «Приключения Толи Клюквина» (5-го), «Парад-алле», «Про Клаву Иванову» (6-го), «Сельская учительница», «Джентльмены, которым не везло» (премьера т/сп 7-го), «Освободительный фронт действует» (СФРЮ) (9—10-го), «Кошка на радиаторе» (премьера т/сп 10-го), «Рассказы о Кешке и его друзьях» (10—11-го), «Учитель», «Море студеное» (11-го), «Маленькие комедии большого дома» (12-го), «На руинах любви» (13-го), «Большая семья», «Семь стариков и одна девушка» (14-го), «Черная гора» (СССР-Индия), «Проверено — мин нет» (15-го) и др.

Из других передач выделю: «Кинопанорама», «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» (6-го), «Поет ВИА «Иверия» (10-го), «Артлото» (12-го), «Клуб путешественников» (14-го, телезрители побывали в Комсомольске-на-Амуре, в Польше и на Ямайке).

Эстрадные представления: 3-го — в ГЦКЗ «Россия» выступала исполнительница романсов Галина Карева; 1—15-го — во Дворце спорта в Лужниках проходили выступления Московского балета на льду; 13-го — в ЦДСА выступал ВИА «Балтийские чайки»; 13—14-го на ВДНХ — Ирина Бржевская.

Подходят к концу съемки фильма «Трактир на Пятницкой» — осталось отснять всего лишь несколько объектов. 16 августа в 1-м павильоне «Мосфильма» снимали эпизоды из начала ленты: Аленка в гостях у Пашки Америки. Это там наивная девушка интересуется у парня, кем он работает, даже не предполагая, что он вор-карманник.

На съемках фильма «Сталкер», который Андрей Тарковский снимает под Таллином, с 8 августа был объявлен перерыв. Вызван он был тем, что Тарковский _ потребовал разобраться с тем, почему три четверти отснятого им материала оказались испорчены в лаборатории студии. После этого часть группы уехала в Москву, а часть осталась в Таллине и пустилась в жесточайший запой. Короче, настроение у киношников было самое преотвратное. Даже самые ярые приверженцы Тарковского в те дни стали сомневаться в его таланте, говорили, что его звезда закатилась.

Наверное, больше всех эту ситуацию переживал исполнитель главной роли Александр Кайдановский. У него эта роль была не первой, но сам он считал ее чуть ли не самой важной — ведь он снимался у самого Тарковского! И вдруг такой облом. Было от чего опустить руки. О его тогдашнем состоянии говорит хотя бы такой факт: однажды он ни с того ни с сего ударил кулаком по лицу своего друга Евгения Цымбала. А когда тот захотел дать ему сдачи, Кайдановский внезапно упал ему головой на грудь и стал… рыдать. При этом причитал: «Прости меня… понимаешь… если картину закроют, такого больше не будет никогда… никогда не будет такой роли… а я не могу сниматься у режиссеров глупее меня… И Андрея жалко».

Именно с Цымбалом они вдвоем угодили в милицию. Причем совершенно ни за что: сидели себе на травке возле гостиницы «Виру», как вдруг возле них остановился милицейский микроавтобус, из которого выскочили аж восемь милиционеров. Не говоря ни слова, они заломили приятелям руки, защелкнули на них наручники и бросили в микроавтобус. Как выяснилось чуть позже, поводом к задержанию послужило то, что приятели сели отдохнуть аккурат напротив дома, в котором жили члены ЦК Компартии Эстонии. Местные гэбэшники, охранявшие дом, увидев двух подозрительных субъектов — а выглядели друзья-киношники не самым лучшим образом: у Кайдановского было- вытравлено белое пятно на голове, а Цым-бал своей короткой стрижкой напоминал уголовника, — тут же позвонили в милицию. Те примчались буквально через несколько минут.

В отделении друзей обыскали, и, когда стало известно, что они имеют непосредственное отношение к кинематографу, милиционеры злорадно изрекли: «Ага! Артисты, мать вашу! Клоуны!!!» Кайдановский в ответ буквально взорвался: стал кричать, возмущаться тем, что их забрали незаконно да еще так хамски с ними обходятся. В ответ на это стражи порядка сгребли друзей в охапку и чуть ли не волоком потащили в «обезьянник». Первым туда втолкнули Цымбала. Внутри «обезьянника» находились какие-то люди — судя по наколкам, уголовники. Один из них сказал то же самое, что и милиционеры: «Ага! Артисты! Клоуны» — после чего съездил Цымбалу по физиономии. Тот ответил тем же. Завязалась драка. Кайдановский стал орать, чтобы его друга оставили в покое, но тут наступила и его очередь попасть в «обезьянник». Но милиционеры просчитались. Кайдановского обуяла такая ярость, что он буквально смял своим напором уголовников. Вдвоем с другом они так отдубасили урок, что минуты через три трое из них были уже на полу в отключке, а оставшиеся двое стали громко кричать, что хулиганы их зрения лишают. Милиционерам пришлось вмешаться. Вытащив из камеры друзей, они втолкнули их в другой «обезьянник». При этом один из стражей порядка с восхищением обронил: «А ничего деретесь!»

Между тем на этом приключения друзей-киношников не закончились. В камере, куда их втолкнули, находился еще один человек — мужчина лет пятидесяти. Он спал, сотрясая камеру своим могучим храпом. Однако вскоре храп внезапно сменился кашлем — мужик стал натурально задыхаться, покрываясь синими пятнами. Друзья подняли крик, требуя вызвать врача. Вскоре милиционер действительно привел женщину в белом халате. Она сунула мужику в нос вату с нашатырем и, когда тот очнулся, сказала: «Ничего, не подохнет». И ушла.

Вспоминает Е. Цымбал:

«Нас привели в дежурную комнату. Саша стал возмущаться — почему нас арестовали, почему так плохо с нами обращались — и даже пообещал пожаловаться. Тогда рассудительный лейтенант-эстонец прочитал нам протокол, из которого следовало, что восемь милиционеров осуществляли патрулирование, а мы набросились на них и принялись их избивать. Милиционеры в порядке самозащиты вынуждены были отразить нападение и задержать нас для выяснения личности. «Я не советую вам жаловаться, потому что мы можем составить такой же протокол о вашей драке в милиции, в которой вы избили пятерых подследственных, причем одного из них удалось привести в себя только через одиннадцать часов…»

А теперь из Таллина перенесемся в Ереван. Там высокая комиссия из высших чинов МВД буквально роет носом землю в поисках похищенных из Госбанка денег. В ходе этого расследования вскрываются факты, один кошмарнее другого. Оказывается, в банке царил такой бардак, что, будь у преступников возможность, они могли бы похитить из хранилища не 1,5 миллиона рублей, а раз в десять больше. К примеру, незадолго до ограбления милицейский пост располагался аккурат рядом с семинарской комнатой, откуда грабители проникли в хранилище, но затем этот пост перевели на первый этаж. Сама семинарская комната раньше была надежно защищена сигнализацией, но когда из нее сделали учебный класс, сигнализацию сняли. Не работала сигнализация и в самом хранилище, что вообще выходило за рамки всяческого понимания. Когда об этом спросили управляющего банком, он, не моргнув глазом, ответил: «Это не мое дело. Это дело моего заместителя или завхоза. Или самой милиции». Тогда его спросили: «А ваше дело какое?» — «Мое дело — это деньги считать!» — последовал ответ.

Между тем на след ереванских грабителей пытались напасть не только в Армении, но и в России, в частности в Москве. Вот уже неделю, с тех пор как из Еревана поступило сообщение о дерзком ограблении, столичная милиция зорко следит за лицами кавказской национальности, надеясь, что в их руках обнаружатся купюры, похищенные в столице Армении. Утром 18 августа один из тайных агентов 6-го отдела МУРа обратил внимание на двух молодых армян, которые отирались у комиссионного магазина радиотоваров на Садово-Кудринской улице. Под видом «делового» агент подошел к армянам и поинтересовался: «Что ищем, ребята?» Те сообщили, что ищут человека, у которого можно приобрести дорогостоящий автомобильный магнитофон иностранной марки. «Грюндиг» устроит?» — закинул удочку агент. «Канечна, дарагой», — ответили армяне. «Тогда встречаемся здесь же в три часа дня», — сообщил агент время и место встречи.

В назначенное время обе стороны встретились, и агент извлек на свет искомый магнитофон. «Вай, вай, какой красивый! — запричитали покупатели. — Сколько хочешь?» «Семьсот рублей», — последовал ответ. «Берем», — ответили армяне, даже не торгуясь. Тут же были отсчитаны семь сотенных и стороны разошлись, как будто и не знали друг друга. Однако армяне далеко уйти не смогли. Едва выяснилось, что в переданных ими деньгах значатся несколько купюр той самой серии АИ, которая фигурировала в похищенных из Ереванского банка деньгах, как их задержали муровцы. В отделении милиции, куда армян немедленно доставили, у них изъяли 10 500 рублей сотенными купюрами, часть из которых была серии АИ.

На вопрос, откуда у них эти деньги, армяне стали давать противоречивые сведения. Один из них сообщил, что деньги он снял с аккредитивов в сберегательной кассе в Москве, но когда его попросили назвать адрес кассы, ответил коротко: «Забыл». Его напарник тоже темнил: сказал, что деньги принадлежат ему и по его просьбе его товарищ обменял старые купюры на новые в Сухуми. Короче, задержанные юлили, как могли, и их решено было поместить в изолятор временного содержания ГУВД. Естественно, в камеру с «подсадными». Армяне оказались людьми не искушенными в сыщицкой науке и уже спустя час попросили одного из «подсадных», который «освобождался», позвонить по одному московскому телефону и сообщить, что они находятся в ИВС. Сыщики этот телефон проверили. Выяснилось, что он принадлежит молодым супругам, проживавшим на Самаркандском бульваре, которые систематически пускали к себе жить за деньги лиц кавказской национальности. За квартирой было установлено скрытое наблюдение.

Тем временем продолжается подготовка к съемкам фильма «Женщина, которая поет». 17–18 августа в павильоне № 2 «Мосфильма» прошли репетиции с участием исполнителей главных ролей: Аллы Пугачевой и Владислава Дворжецкого. Ввиду загруженности Пугачевой длились они недолго — по два с половиной часа.

18 августа в комедии «По семейным обстоятельствам» снимали начальные кадры фильма: пробуждение молодоженов Игоря и Лиды, встречу Игоря с тещей в коридоре. Весьма идиллические кадры. Совсем иные сцены в тот же день снимались в другом фильме — «В зоне особого Внимания». В местечке Бадтай (Литва) на пленку фиксировалось нападение десантной группы Тарасова на охраняемый мост.

19 августа в домашней студии Александра Зацепина Пугачева записала первые несколько песен для фильма. Эта запись впоследствии станет поводом к большому скандалу, который разведет в разные стороны композитора и певицу. А произошло вот что. Первоначально в фильме должны были звучать только песни Зацепина. Но Пугачева, которая к тому времени стала пробовать себя в качестве композитора, захотела, чтобы и ее песни тоже звучали в картине. Но объявить себя автором песен в открытую она побоялась и придумала вместе со своим мужем Стефановичем хитрый ход: они сочинили историю про безвестного, но талантливого композитора Бориса Горбоноса из Люберец, прикованного к инвалидному креслу. Правда, перед Зацепиным она все-таки открылась: «Александр Сергеевич, запишите мне, пожалуйста, четыре песни. Я их сама написала. Но выпустить их хочу под псевдонимом Борис Горбонос. Я ведь не член Союза композиторов, и под своим именем мне не разрешат их выпустить. Эти песни я хочу отдать на радио и петь в концертах». И Зацепин согласился, назначив на 19 августа первую запись (три других состоятся 22–24 августа). Он еще не знал, что Пугачева эти песни пристроит не только на радио, но и в их совместный фильм. Впрочем, о дальнейшем развитии этой истории рассказ пойдет впереди, а пока продолжим знакомство с августовскими событиями.

Тем временем Владимир Высоцкий и Марина Влади находятся в Америке. В субботу, 20 августа, в Нью-Йорке они встречаются с поэтом Иосифом Бродским, уехавшим из Советского Союза несколько лет назад. Как пишет В. Новиков: «Посидели втроем в кафе, потом в маленькой квартире Бродского. Стихи Высоцкого он слушал внимательно, не обнаруживая собственных эмоций. Потом произнес что-то доброжелательное о рифмах, о языке — таким, наверное, и должен быть отзыв признанного мэтра. Сказал, что только что прослушанное гораздо сильнее, чем стихи Евтушенко и Вознесенского. Это Высоцкого не слишком обрадовало, ему такие вещи никогда не доставляют удовольствия. К тому же по части рифм и языка Евтушенко и Вознесенский не так уж слабы. Разница, наверное, все-таки в другом, но до вопросов философских с первого раза пока не дошли.

Потом Бродский прочел им собственное стихотворение, написанное по-английски, а на прощание подарил маленькую книжечку русских стихов с названием «В Англии». Такую же надписал для Миши Козакова и попросил передать ему в Москве. Марина считает, что встреча прошла замечательно и что отныне можно говорить: Бродский признал Высоцкого настоящим поэтом…»

Но вернемся на родину. Сыщики МУРа, которые следили за квартирой супругов с Самаркандского бульвара, пускавших к себе на постой кавказцев, 22 августа получили санкцию прокурора провести в этой квартире обыск. Длился он два часа и привел к неожиданным результатам. В стенном шкафу у супругов было обнаружено 15 900 рублей 100-рублевыми купюрами, часть из которых значилась в списке похищенных из ереванского банка. «Откуда деньги?» — спросили у супругов. «Постояльцы расплачивались», — ответили те. Тут же находился один из новых постояльцев супругов, который на вопрос, где он взял 100-рублевые купюры серии АИ, ответил, что обменял их на вокзале в Сухуми у какого-то земляка. Проверить его слова было нельзя, но и не верить ему сыщики тоже не имели права. В итоге супругов пришлось оставить в покое. Что касается двух задержанных ранее армян, с которых и потянулась цепочка, их тоже отпустили, поскольку у них было железное алиби: в момент ограбления банка их не было в Ереване.

Актер МХАТа Всеволод Абдулов в те дни был далеко от Москвы — в Баку, где снимался в детской сказке (играл роль доброго волшебника). 21 августа съемки эпизодов с его участием закончились, и Абдулов засобирался в Москву. Перед отъездом заехал на коньячный завод, где взял две канистры коньяка, фруктов, овощей и тронулся в путь. Однако по пути его ждало несчастье. 23 августа, когда Абдулов подъезжал к городу Ефремову Тульской области, у его автомобиля лопнуло переднее колесо. Машина пошла юзом, после чего сделала шесть (!) полных переворотов через капот. Спустя несколько минут, когда к месту аварии примчалась «Скорая помощь», Абдулова извлекли из искореженной машины и отвезли в хирургическое отделение Центральной районной больницы Ефремова. Сразу взяли пробу на алкоголь, но она показала отрицательный результат. Поставили диагноз: ушиб головного мозга средней тяжести с поражением правого полушария, закрытая травма черепа с подоболочным кровотечением, ушибленная рана в теменной области.

23—24 августа в фильме «По семейным обстоятельствам» снимали один из самых сложных эпизодов: монолог продавщицы (Людмила Зайцева). Помните, Галина Аркадьевна в поисках вариантов обмена своей квартиры приходит по объявлению в одну из квартир и выслушивает от ее хозяйки полный драматизма рассказ о ее беспредельной любви к мужу. Эта сцена, которая на первый взгляд совершенно не монтируется в ткань комедийного повествования, стала настоящим украшением фильма.