На Подоле
На Подоле
— А ведь красивое, ребята, у нас знамя? — с гордостью сказал один из патрульных, вынув знамя из чехла.
— Да еще бы! все герли, небось, старались, вышивали… Такого шелка теперь и не найдешь. Сразу видно — другое время было!
Бедная комнатенка Васи словно стала светлее, когда развернулось во всю свою ширину зеленое шелковое знамя с золотыми буквами и вышитым изображением св. Георгие Победоносца.
Чувствовалось, что это прекрасное знамя должно реять впереди стройных рядов, а не ютиться, спасаясь, в маленькой комнатке мальчика… Было больно и обидно смотреть на этот контраст, и на душе у ребят было тяжело.
— А оно у вас, дети, освященное? — спросила мать Васи, подойдя к скаутам.
— Ну, как же, Надежда Ивановна!.. Еще до революции. Заслуженное знамя. Может, лучшее во всей России. Потому-то за ним такая охота и идет…
— Так вы его под икону поставьте!
Вася был горд и взволнован.
— Ну, теперь уж черта с два у меня его найдут. Квартал наш тихий, тихий — никогда ничего не было. Ко мне и не догадаются…
— Ну, а если догадаются?
— Все равно ни по чем не отдам!
— Ишь, ты, храбрый какой выискался!.. Что у тебя — пулемет есть, что ли?
— Или с кулаком против нагана попрешь?
— Да уж как бы то там ни было. Дудки!..
Разговоры скаутов внезапно были прерваны каким-то свистком.
— Что за чертовщина? — прислушался один из патрульных. — Да, ей Богу, сигнал тревоги!
Ребята бросились к окну и там, в полутьме вечера, увидели какую то девочку, стоявшую внизу, во дворе.
— Да это же, кажись, Лида!
— Ну да, она…
— А что ей нужно? Она же до третьяго этажа не докричит!
Вася вставил в рот пальцы и пронзительно свистнул. Лида, патрульная отряда герль, быстро вынула платок и стала что-то снизу быстро сигнализировать.
— Что ей нужно? — недоумевающе спросил один из мальчиков. — Чего она просто сюда не придет?
Но сигналы по азбуке Морзе становились все настойчивей.
— Ладно, — сказал Петя, старший из патрульных, давая вниз отзыв. — Пиши, Ванька…
И, Д, У, Т, отмах, К, О, М, С, О…
— Идут комсомольцы!.. Что за притча?..
В этот миг кто-то показался во дворе, девочка метнулась в подворотню и исчезла.
Ребята удивленно переглянулись.
— Неужели что-нибудь тревожное? Неужто выследили? Не может быть!
Через минуту в комнатку вбежала Лида.
— Петя, Петя, — задыхаясь вскрикнула она… — Они уже внизу… Я раньше не могла! А потом они в домком зашли справиться, а я сюда… Трое… Те самые комсомольцы, что у третьего отряда на обыске были… Я их узнала…
— Да, может, они не сюда идут?
— Ну, а куда же еще?.. Они там и спрашивали про Васю…
Потом девочка оглянула комнату и замерла в испуге.
— Боже мой! Да вы еще и знамя сюда принесли?… Скорее прячьте, пока не поздно… Боже мой!..
— Вась, ты тут все знаешь… Неси, брат, знамя скорей куда-нибудь во двор.
Вася рванулся к знамени, но в это время в дверь раздался громкий стук. Все замерли и побледнели.
— Эй, открой! — глухо прозвучало на площадке лестницы.
Петя шагнул к дверям.
— Надежда Ивановна, я выйду к ним… Постараюсь задержать. А вы, ребята, уж тут как-нибудь…
Грубый стук, от которого задрожала дверь, повторился. Петя, закусив губу, бросился в переднюю.
— Давай, давай скорей, — торопила Лида. — С древка снимем…
— Да ведь все равно — обыск будет…
— Так куда же спрятать?..
Ребята были в отчаянии. Вася, побледневший и растерянный, бормотал:
— В моем доме?.. Боже мой!.. Неужели у меня возьмут?..
Потом, внезапно решившись, он быстрым движением сорвал полотнище с древка и побежал к окну.
— Вася, — испуганно вскрикнула Надежда Ивановна. — Что ты хочешь делать?
Мальчик обернулся. Его лицо было бледно и решительно.
— Ничего, мамочка… Я не могу так!..
Потом он быстрым движением встал на подоконник. Мать бросилась к нему, но было уже поздно. Мальчик исчез внизу.
— Вася, Вася! — стараясь разглядеть что-нибудь в темноте двора, с отчаянием вскрикнула мать. — Где ты?
— Мамочка! — слабо донеслось снизу, и все смолкло…
— Боже мой! Боже мой! — бессильно застонала Надежда Ивановна. Скауты усадили мать Васи на стул и захлопнули окно.
В это время в передней раздались шум и голоса.
— Это не по закону! — донесся из передней взволнованный голос Пети.
Потом дверь в комнату отворилась, и вошли трое комсомольцев.
— Закон? — насмешливо переспросил старший, одетый в кожаную тужурку, с револьвером у пояса. — Плевать я хотел на твои законы! А это видел?
Он поднес к носу патрульного кулак.
— Но у вас ведь и ордера нет! — не уступал Петя, стремясь выиграть время.
— «Ордера?» Иди к черту, щенок!.. Законник какой еще выискался! Перетряхните-ка, ребята, тут все этое барахло… — приказал он своим спутникам.
— Что вам нужно здесь? — с отчаянием спросила пришедшая в себя Надежда Ивановна.
— Ах, это вы будете хозяйка? Тут к вам только что знамя скаутское принесли… Где оно?
В этот момент один из комсомольцев нашел в углу древко от знамени.
— Э-ге-ге!.. Глянь-ка, товарищ уполномоченный, вот и древко ихнее.
— Дело ясное!.. Где знамя? — резко спросил он Петю.
— Какое знамя?
— Да, вот, которое здеся было?
— Это старое древко… Оно с год так стоит… Мы давно расформированы…
— Ври, ври больше!.. Словно я не знаю всех ваших фокусов! Думаешь, пионеры не видели?.. Знамя не иначе, как здесь. Не было у них времени скрыть его. Щупайте, ребята, поэнергичнее.
Полетели на пол подушки, постель, содержимое комода. Надежда Ивановна не выдержала.
— Да вы хоть постелей не рвите! Разве-ж можно так?
— Ничего, ничего. Ишь ты, цаца какая буржуазная выискалась!.. И так дрыхнуть будешь!..
Знамени нигде не было. Лицо чекиста омрачилось.
— Ах, вот как?.. Нету, значит?.. В пряточки играть будем, как маленькие?.. Ну, ну!
Потом, подойдя к матери Васи, он тихо и успокоительно сказал:
— А вы, гражданочка, лучше бы по хорошему сказали, где знамя… Мы спокойненько уйдем и никого больше не тронем… Зачем вам это? На кой черт ломаться и скрывать эту тряпку? С нами лучше в мире жить. Сами ведь знаете, чай, не маленькая!..
Надежда Ивановна опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Я ничего не знаю… — всхлипывая, произнесла она.
— Долго я вам говорить буду? — изменил голос уполномоченный. — Сказано — отдать, так нечего тут дурака валять!.. Не забывайте, гражданка, что и вы сами-то служите и сыночек ваш в школе учится. Как бы вам это обоим на улицу не вылететь… Ну, в последний раз говорю — где знамя?..
— Делайте, что хотите, — прошептала Надежда Ивановна, не отрывая рук от лица. — Все равно… Я не знаю…
Чекист досадливо передернул плечики и резко повернулся.
— Ах, не знаю? Ну, посмотрим! Взгляд его упал на Лиду, со страхом смотревшую на происходящее.
— Ну, ты, девчонка? — Чекист кричал, уже не сдерживаясь. Его лицо перекосилось, он схватил Лиду за плечо и тряс ее. — Говори, где знамя!.. Ну?..
Девочка, как зачарованная, смотрела на его дергающееся лицо и тихо повторила слова старушки:
— Я… я не знаю.
— Как это — не знаю? Ах, ты, щенок! Что тут с тобой — шутки шутят?
Он медленно отстегнул кобуру нагана и вытащил револьвер.
Словно сразу успокоившись, он тихим угрожающим голосом сказал, поднимая наган к лицу Лиды:
— Ну? Го-во-ри сей-час же!…
Он все ближе наклонялся над Лидой и все ближе подносил к ее испуганным глазам дуло револьвера.
Девочка молчала и, не отрываясь, смотрела в его глаза, губы ее дрожали…
— Говори скорей, — внезапно рявкнул чекист. — А то сейчас же, как дохлую собаку, пристрелю! Ну? Где знамя?…
Лида так же спокойно и ровно, как будто во сне, ответила:
— Не знаю…
Потом внезапная бледность покрыла ее лицо еще больше, глаза закатились, и она упала в обморок.
Чекист резким движением положил наган в кобуру и длинно выругался…
— Вот, сукины дети!… И не напугаешь никак!… Так ничего и не нашли, ребята?…
— А, может, они успели в другое место перенести?
— Все равно наше будет… Выследим!… Нам половики для клуба оченно даже нужны… Ладно, хрен с ними… Погодите вы, белое отродье… Еще посчитаемся!…
И чекист с комсомольцами ушли.
* * *
Васю нашли внизу, во дворе, лежащим с крепко прижатыми к груди руками. При падении он попал на какие-то пустые ящики и сломал себе ногу. Но ни разу не вскрикнул и не застонал…