1. Внутренняя политика

1. Внутренняя политика

Экономика. С лета 1953 г. руководство СССР взяло курс на реформирование экономики, который благотворно отразился как на темпах развития народного хозяйства, так и на благосостоянии народа. Главная причина успеха реформ, вошедших в историю как «реформы Хрущева», состояла в том, что они были начаты с сельского хозяйства, возродили экономические методы руководства и получили широкую поддержку масс.

Реформы не были подкреплены последовательной демократизацией политической системы. Это стало главной причиной их поражения. Сломав сложившуюся в 1930-е годы командно-репрессивную систему правления, реформаторы сохранили ее основу – командно-административную систему. Она порождала безответственный волюнтаризм в принятии решений. Поэтому уже через 5–6 лет многие реформы были свернуты как усилиями самих реформаторов, так и мощным сопротивлением административно-управленческого аппарата, номенклатуры.

Новый курс внутренней политики СССР был провозглашен в августе 1953 г. На V сессии Верховного Совета Союза ССР глава правительства Г. М. Маленков впервые поставил вопрос о повороте экономики лицом к человеку, о первоочередном внимании государства к нуждам народа, его благосостоянию. Новый курс предполагалось обеспечить через ускоренное развитие сельского хозяйства и производство предметов потребления. Маленков призвал «круто повернуть» к производству товаров для народа и в 2–3 года резко повысить обеспеченность населения продовольственными и промышленными товарами.

Взгляды Г. М. Маленкова в 1954 г. были развиты в работах ряда советских экономистов. В них утверждалось, что на определенном этапе социалистического строительства производство предметов потребления (гр. «Б») по своим темпам может и должно уравняться, а затем превзойти производство средств производства (гр. «А»). Однако январский (1955 г.) пленум ЦК КПСС по предложению Н. С. Хрущева осудил эти взгляды как «отрыжку правого оппортунизма». Он подтвердил неизменность курса на преимущественные темпы роста тяжелой промышленности.

Сельское хозяйство. Реформы были начаты с сельского хозяйства. Ему был посвящен доклад Н. С. Хрущева на сентябрьском (1953 г.) пленуме ЦК. В основе доклада лежал спорный тезис о том, что в СССР созданы предпосылки для одновременного и ускоренного решения двух задач: развития тяжелой промышленности и сельского хозяйства. В докладе не было глубокого анализа истинного положения дел в сельском хозяйстве и постановки коренных задач по его развитию. Хрущев повторил вывод Маленкова, сделанный в отчетном докладе ЦК на XIX съезде партии, что «зерновая проблема, считавшаяся ранее наиболее острой и серьезной проблемой, решена с успехом, решена окончательно и бесповоротно». Хрущев обещал в кратчайшие сроки, а по ряду продуктов за 2–3 года, достичь научно обоснованных норм питания. Жизнь и статистика не подтверждали обоснованность такого обещания.

Сентябрьский пленум наметил курс на интенсификацию сельского хозяйства, увеличения продукции путем повышения урожайности полей и продуктивности животноводства. Это предполагало комплексную механизацию и электрификацию сельского хозяйства на основе тракторостроения, сельхозмашиностроения, строительства гидро– и тепловых электростанций. Курс включал в себя орошение и обводнение полей путем строительства каналов и оросительных систем, создание полезащитных полос, правильные севообороты, селекцию, семеноводство, породное районирование скота и др.

Однако уже в 1954 г. интенсификацию заменили экстенсивным развитием сельского хозяйства. Смену курса аграрной политики Хрущев обосновал на февральско-мартовском (1954 г.) пленуме ЦК в докладе «О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и освоении целинных и залежных земель». Целина должна была быстро решить острую зерновую проблему, т. к. народ жил впроголодь. Целина стала альфой и омегой аграрной политики «великого десятилетия». Она заслонила старые, высокопродуктивные сельскохозяйственные экономические районы (Украина, Северный Кавказ, Центрально-Черноземная область, Поволжье, Сибирь), которые стали пасынками правительства. Единственный, кто критиковал хрущевский проект подъема целины, был В. М. Молотов. Он предостерегал против огромных масштабов целинных работ и против перехода от интенсивного к экстенсивному способу ведения сельского хозяйства. Но «против» не голосовал.

На целинные земли Казахстана и Сибири прибыли сотни тысяч новоселов, в том числе более 350 тыс. юношей и девушек. По призыву комсомола на целину ежегодно выезжали студенческие отряды. Там было создано 425 зерновых совхозов, построены склады, элеваторы, проложены дороги. За пять лет (1954–1958) было освоено 42 млн. га целинных и залежных земель. Страна получила дополнительно десятки миллионов тонн зерна.

Но целина не решила зерновую проблему. Для этого требовалось производить зерна в расчете 1000 кг на человека в год. В 1959 г. в СССР произвели немногим более 500 кг на человека. Проблема производства зерна на корм скота и птицы (фуражного) сохранилась.

Недостатком целинной эпопеи было отсутствие севооборотов, пренебрежение правилами агротехники, посев зерна по зерну. Все это обусловило разрушение структуры почвы. К началу 60-х годов на миллионах гектар бывшей целины появилась и разрослась эрозия земли. Черные бури поднимали и уносили самый плодородный слой почвы за сотни километров. Огромные территории посевов зерна превратились в океан сорняков. Урожайность полей упала с 14 до 8 ц/га. Средняя по стране урожайность зерновых в 1961–1964 гг. составила 8,3 центнера с гектара (в 1940 г. – 8,6 ц/га).

Старые зерновые районы, оказавшись в подчиненном положении, также начали снижать урожайность. Вначале их укрепление связывали с реформой кадровой политики, поскольку 2/3 специалистов-аграрников работало в городе. Поэтому в 1954–1955 гг. из города в деревню было направлено более 30 тыс. партийных работников с аграрным образованием («тридцатитысячники») для работы в качестве председателей колхозов. Вслед за ними из управленческого аппарата в село перевели свыше 120 тыс. специалистов сельского хозяйства.

В 1956–1957 гг. Хрущев объявил борьбу травопольной системе земледелия академика Вильямса, обязав расширить сверх разумных пределов посевы зерна. Фаворитом зерновых сначала была пшеница, а в годы семилетки (1959–1965) «царицей полей» стала кукуруза. На основании своих американских впечатлений (1959 г.)Н.С. Хрущев пришел к выводу, что с помощью кукурузы можно поднять «мясную целину», решив проблему кормопроизводства, поскольку кукуруза дает и зерно, и зеленую массу на силос. От травополья и пшеницы перешли к повсеместным посевам кукурузы. Там же, где она не росла, Хрущев требовал решительно менять руководителей, которые «сами засохли и кукурузу сушат». Глава правительства России Д. С. Полянский сразу назвал кукурузу «Никитичной». Он был уверен, что она подобно космической ракете выведет страну «на орбиту коммунистического изобилия». А первый секретарь ЦК ВЛКСМ С. П. Павлов заявил, что кукуруза для комсомола – «экзамен на политическую зрелость».

Экономическим стимулом развития сельского хозяйства в 1954–1958 гг. стало списание колхозных долгов государству за прошлые годы, трехкратное повышение закупочных цен на сельхозпродукцию, сокращение и последующая (1958 г.) отмена обязательных поставок сельхозпродукции с личных подсобных хозяйств, пятикратное увеличение размеров ЛПХ.

Экономические меры были дополнены увеличением государственных расходов на нужды деревни, прежде всего путем увеличения производства сельскохозяйственной техники. Для ликвидации «двоевластия» на земле (МТС и колхозов) правительство в 1958 г. решило укрепить материально-техническую базу колхозного села, реорганизовав машинно-тракторные станции (МТС) в ремонтно-тракторные станции (РТС). 26 февраля 1958 г. пленум ЦК КПСС принял постановление «О дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации машинно-тракторных станций». 31 марта Верховный Совет СССР решение ЦК оформил в виде закона. На основании постановления пленума и государственного закона ЦК КПСС и СМ СССР 18 апреля 1958 г. приняли специальное постановление, которое определило порядок реорганизации МТС. На 1 января 1959 г. 56791 колхоз приобрел 482 тыс. тракторов и 214,5 тыс. комбайнов. Это составило четыре пятых тракторного и две трети комбайнового парка, находившегося в системе МТС.

Предпринятые государством шаги укрепили сельское хозяйство, способствовали раскрепощению крестьян. Деревня стала на ноги. Начался быстрый рост сельскохозяйственного производства. В 1953–1958 гг. валовое производство продукции села выросло на 51 %. Среднегодовые темпы роста составили 8 % (в 1950–1953 гг. – 1,6 %). Это примерно соответствовало темпам роста сельского хозяйства в годы нэпа.

Однако с конца 1950-х годов аграрная политика партии и правительства стала принимать откровенно административные формы. Материальные стимулы были вытеснены принуждением. Этот поворот прикрывался заботой о крестьянине, его досуге и благосостоянии.

В 1958–1959 гг. два удара правительства подорвали экономику села, сорвали процесс расширенного воспроизводства. Во-первых, технику МТС не отдали колхозам, не продали в рассрочку по остаточной стоимости. Ее заставили выкупить по достаточно высоким ценам в сжатые сроки, в течение года (до марта 1959 г.). Всего за купленные машины колхозам надлежало уплатить 16,6 млрд. рублей. Поскольку не все смогли рассчитаться в срок, расчеты продлили еще на год. При этом РТС (государственные предприятия) стали диктовать свои цены за ремонт колхозной техники, фактически возродив прежнее «двоевластие» на земле. Порядок реорганизации МТС позволил государству в течение 1–2 лет вернуть в бюджет средства, вложенные в колхозную деревню в предыдущие четыре года.

Второй удар был нанесен по личному подсобному хозяйству, которое в конце 50-х годов давало от 40 до 60 % мясомолочной продукции, овощей, фруктов, ягод, занимая при этом менее 10 % сельскохозяйственных земель. По инициативе Н. С. Хрущева начался новый, третий после проведения сплошной коллективизации поход против ЛПХ. Освободив приусадебное хозяйство от налогов, правительство объявило курс на его свертывание, поскольку оно якобы тормозит окончательную победу социализма в деревне, поощряет мелкобуржуазные чувства и настроения крестьян, отвлекает их от общественного производства, отнимает время, необходимое для отдыха и всестороннего развития личности.

На декабрьском (1958 г.) пленуме ЦК КПСС Н. С. Хрущев призвал сельских жителей, прежде всего колхозников и рабочих совхозов, освободиться от скота, в первую очередь коров. Он предложил продать его колхозам или государству, а взамен покупать у них (или получать на трудодни) мясомолочную продукцию. Глава партии и правительства ссылался при этом на положительный опыт своих земляков села Калиновка, Орловской области, которые, продав коров, материально стали жить лучше, перестали разрываться между общественным хозяйством и личным скотным двором, получили время на духовное развитие.

Хрущева поддержал секретарь ЦК Л. И. Брежнев. По его предложению пленум поручил государственным органам в 2–3 года скупить скот у рабочих совхозов и рекомендовать колхозам провести аналогичную работу. Началось второе раскрестьянивание советских селян. В 30-е годы их освободили от лошади-труженицы, в начале 60-х годов – от коровы-кормилицы.

Запрет на содержание скота в личной собственности граждан распространялся и на жителей городов и рабочих поселков. Это было предусмотрено соответствующим постановлением правительства от 28 августа 1958 г. В 1958–1964 гг. были также сокращены размеры приусадебных участков в колхозах на 12 % (до 0,29 га), в совхозах – на 28 % (до 0,18 га). К середине шестидесятых годов личные подсобные хозяйства деградировали до уровня начала 50-х годов. Это обострило продовольственную проблему в СССР.

1 июня 1962 г. правительство приняло решение стимулировать государственное животноводство повышением в полтора раза розничных цен на мясо. Новые цены не увеличили его количество, но вызвали волнения в городах. Наиболее крупное из них в г. Новочеркасске 1–2 июня 1962 г. по указанию Хрущева подавили силами войск Северо-Кавказского военного округа (командующий генерал армии И. А. Плиев). 24 человека было убито, 70 ранено. 105 активных участников демонстрации протеста были осуждены, из них 7 организаторов – к высшей мере наказания (расстрелу). В 1991 г. Пленум Верховного Суда СССР по протесту Генерального прокурора СССР реабилитировал 26 участников тех событий.

В 1963 г. возникли перебои не только с мясом, молоком и маслом, но и с хлебом. Страна оказалась перед угрозой голода. У магазинов с ночи выстраивались длинные хлебные очереди, которые провоцировали антиправительственные настроения. Пришлось ввести закрытое рационирование продуктов: прикрепление к магазинам, списки потребителей, хлебные карточки; раскрыть закрома государственных хлебных резервов, которые сохранялись даже в годы войны; приступить к импорту зерна из Канады, США, Австралии, муки из ФРГ. На это ушли многие тонны золота из неприкосновенного золотого запаса, копившегося десятилетиями на случай войны. Хрущев объяснял этот шаг тем, что «из золота каши не сваришь». Вывоз золота составлял от 200 до 500 млн. долларов, или до пятисот тонн в год). По сути, золотой запас СССР использовался для поддержки, укрепления и развития зарубежных фермерских хозяйств, в то время как хозяйства советских крестьян подвергались гонению. Импорт продолжался до 90-х годов.

Поскольку продовольственный вопрос определяет политическую и хозяйственную атмосферу в стране, продовольственный кризис 1962–1963 гг. стал одной из главных, если не главной причиной падения Хрущева.

Семилетний план развития экономики (1959–1965 гг.) в части сельскохозяйственного производства был провален. Вместо плановых 70 % рост составил лишь 15 %.

Промышленность. В 1950-е годы упор по-прежнему делался на производство средств производства, которое к середине 60-х годов составило почти три четверти общего объема промышленного производства. Особенно быстро развивались производство стройматериалов, машиностроение, металлообработка, химия, нефтехимия, электроэнергетика. Объем выпуска их продукции вырос в 4–5 раз.

Предприятия группы «Б», прежде всего легкая, пищевая, деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная промышленность, развивались значительно медленнее. Однако и их рост был двукратным. В целом среднегодовые темпы промышленного производства в СССР превышали 10 %. Столь высоких темпов можно было достичь, только активно используя жесткие методы административно-плановой экономики. Руководители СССР были уверены, что темпы промышленного роста страны будут не только высокими, но и возрастающими. Выводы западных экономистов о неизбежном «затухании» темпов по мере возрастания экономического потенциала СССР отвергались, как попытки судить о социализме по аналогии с капитализмом.

Серьезной проблемой советской промышленности было ее общее отставание от научно-технического уровня ведущих западных стран, в экономическое соревнование с которыми вступил СССР. Многие министерства и ведомства упорно цеплялись за старую, отжившую технику, игнорировали изучение и внедрение в промышленность, сельское хозяйство, медицину новейших достижений отечественной и зарубежной науки и техники. С середины 50-х годов проблеме начали уделять повышенное внимание. Об этом шла речь на апрельском (1955 г.) совещании конструкторов, технологов, главных инженеров и директоров предприятий, работников научно-исследовательских институтов, созванном в Москве ЦК партии и правительством. Первым шагом к решению проблемы стало постановление ЦК КПСС и СМ СССР «Об улучшении дела изучения и внедрения в народное хозяйство опыта и достижений передовой отечественной и зарубежной науки и техники», принятое 28 мая 1955 г. Оно наметило организационные меры по улучшению внедрения в экономику передовой науки, техники и технологии, усилению научно-технической пропаганды. Были созданы Государственный комитет по новой технике (Гостехника СССР), Комитет по делам изобретений и открытий, а в 1958 г. Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов.

Вопрос технического прогресса рассматривался в июле 1955 г. на пленуме ЦК КПСС. Он постановил повысить технический уровень производства во всех отраслях на базе электрификации, комплексной механизации и автоматизации, применения атомной энергии в мирных целях. В 1956 г. XX съезд КПСС внес специальный раздел, посвященный техническому прогрессу в промышленности, в проект шестого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР (1956–1960 гг.).

Технический прогресс в условиях плановой экономики требовал концентрации сил и средств на главном направлении, которое предстояло определить. После смерти Сталина в 1953 г. по инициативе Г. М. Маленкова руководство СССР стало создавать гигантские промышленные империи: машиностроительную, которая объединила четыре машиностроительных министерства (ее возглавил М. 3. Сабуров), электроэнергетическую, объединившую министерства электростанций и электропромышленности, во главе с М. Г. Первухиным. Опыт показал их нецелесообразность.

В 1957 г. Хрущев выступил инициатором другой крайности. Промышленные и строительные министерства ликвидировали. Их функции раздробили между советами народного хозяйства (совнархозами). Реформа управления промышленностью и строительством была одобрена февральским (1957 г.) пленумом ЦК КПСС. Вслед за этим в мае 1957 г. Верховный Совет СССР принял закон «О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством». Этим законом было упразднено 10 общесоюзных и 15 союзно-республиканских министерств. Страну разделили на 105 экономическо-административных районов, в каждом из которых был образован свой совет народного хозяйства. Переход от отраслевого (вертикального) к территориальному (горизонтальному) принципу управления преследовал на первый взгляд благую цель – разрушить ведомственную монополию, приблизить управление к местам, стимулировать их хозяйственную инициативу, сбалансировать экономическое развитие регионов и республик, укрепить в них хозяйственные связи и этим ускорить экономическое развитие.

В развитие реформы более 3,5 тыс. предприятий передали из союзного в республиканское подчинение, а в ведение местных Советов передали вопросы производства и распределения продукции местной промышленности. Эти меры укрепили экономическую власть республик и мест, которая была резко ограничена союзным правительством накануне войны.

Однако децентрализация управления ударила по единой технической и технологической политике. Укрепив хозяйственные связи внутри экономических районов, она разрушила их между ними. Местничество вытеснило ведомственность. Государственные комитеты, созданные в 1957–1958 гг. для руководства отдельными отраслями (по авиационной технике, по автоматизации и машиностроению, по оборонной технике, по радиоэлектронике, по судостроению, по химии и др.), не могли поправить положение. Чтобы преодолеть уклон в местничество, стимулировать технический прогресс, руководство страны вновь обратилось к централизации рычагов управления, стало наращивать этажи управленческого аппарата, создавать республиканские совнархозы, затем Высший Совнархоз СССР. Управление стало громоздким, многоступенчатым, неоперативным.

В 1958 году было определено главное звено, ухватившись за которое руководство страны предполагало вытянуть всю цепь научно-технического прогресса (НТП). Им стала химия. В мае 1958 г. пленум ЦК КПСС принял постановление об ускоренном развитии химической промышленности. Курс обосновали усилением роли химии в создании материально-технической базы коммунизма. Н. С. Хрущев, дополняя В. И. Ленина, выдвинул лозунг: «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны и химизация народного хозяйства». В реальной жизни химизация проявилась в нарастающем производстве химических удобрений и синтетических материалов, прежде всего пластмассы. Они стали вытеснять дорогостоящие природные материалы. В 1959–1964 гг. вступило в строй 35 заводов и 250 крупных химических производств.

Крупным достижением гражданского сектора экономики стало массовое жилищное строительство, развернувшееся после принятия постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 31 июля 1957 г. «О развитии жилищного строительства в СССР». В Советском Союзе массового жилищного строительства не вели, в иные периоды просто не строили жилье. Война лишила крова миллионы семей, многие жили в землянках, бараках, коммуналках. Получить отдельную благоустроенную квартиру со всеми удобствами, пусть и малогабаритную, – для многих это была почти несбыточная мечта. Индустриализация домостроения сделала ее былью. В короткие сроки в СССР возникла промышленность железобетонных и строительных деталей, теплоизоляционных материалов, пластмассовых изделий. Панельное типовое строительство резко снизило себестоимость работ и сократило сроки возведения домов в городах и рабочих поселках.

В 1958 г. была поставлена задача строительства домов с учетом предоставления каждой семье отдельной квартиры. Городское жилье строили как силами государства, так и методом народной стройки, т. е. силами отдельных предприятий и организаций (ведомственное). Инициаторами этого метода в 1955 г. стали рабочие Горького. Через три года правительство поддержало почин горьковчан, разрешив предприятиям использовать на жилищное строительство треть своей сверхплановой прибыли.

Помимо государственного и ведомственного в городах развернулось кооперативное строительство. В селах велось индивидуальное жилищное строительство.

Московский район экспериментальной застройки Черемушки стал образцом панельного строительства и решения острой жилищной проблемы. Он многократно повторился в других городах страны. Темпы, которыми велось жилищное строительство в конце 1950-х и в первой половине 1960-х годов, СССР не знал ни до, ни после этого периода. В 1959–1965 гг. было построено жилища почти столько же, сколько за все предыдущие годы советской власти: 13 млн. квартир в городах и рабочих поселках (планировали около 15 млн.) и около 4 млн. домов в сельской местности (планировали около 7 млн.).

Самым крупным достижением военного сектора экономики стало создание ракетно-космической техники. Н. С. Хрущев считал, что ракеты должны вытеснить «оружие вчерашнего дня» – самолеты, танки, артиллерию, надводные корабли. Было создано три центра («куста») ракетостроения: московский, уральский (восточный), украинский (южный). Московским руководил С. П. Королев – патриарх отечественного ракетостроения, восточным – В. П. Макеев, ученик Королева, южным – М. К. Янгель.

Общее руководство осуществлял заместитель председателя правительства Д. Ф. Устинов. В ЦК за деятельность оборонной промышленности, в первую очередь за программу ракетного перевооружения, отвечал Л. И. Брежнев. В 1960 г., сменив К. Е. Ворошилова на посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР, Брежнев сохранил за собой функции куратора престижного направления. К концу 1960 г. СССР создал 44 межконтинентальные ракеты, которые по инициативе Хрущева были размещены под землей, в специальных шахтах. Создание баллистических ракет малой, средней и большой (межконтинентальной) дальности укрепило обороноспособность СССР, уравняло его в силе ответного удара с США.

Создание ракетной техники позволило приступить к покорению космоса. Для этого в степях Казахстана был построен космодром Байконур. 4 октября 1957 г. с него был запущен первый искусственный спутник Земли весом в 80 килограммов. В 1959 г. советская ракета достигла Луны, оставив на ней вымпел СССР. 12 апреля 1961 г. весь мир был потрясен запуском первого пилотируемого корабля «Восток». Имя первого космонавта планеты Юрия Гагарина на многие годы стало символом научно-технического прогресса СССР и всего человечества. Главный конструктор советских космических кораблей С. П. Королев стал известен лишь после своей смерти в 1966 г.

Советское ракетостроение испытало не только успехи, но и трагедии. 24 октября 1960 г. на полигоне Тюра-Там (он же Байконур) на старте взорвалась ракета Р-16 (главный конструктор М. К. Янгель). Это была первая катастрофа с многочисленными жертвами при испытании ракет. В ней погиб председатель Государственной комиссии, Главный маршал артиллерии М. И. Неделин. Менее года назад, в декабре 1959 г., он стал первым командующим ракетными войсками стратегического назначения. Из-за режима секретности в официальном сообщении было сказано, что причиной гибели стала авиационная катастрофа. От Неделина не осталось и горстки пепла. Найденную часть маршальского погона и оплавленные ключи от служебного сейфа похоронили в урне на Красной площади в Кремлевской стене. Главный конструктор М. К. Янгель по счастливой случайности остался жив.

Крупным народнохозяйственным экспериментом конца 50-х годов был переход с пятилетнего на семилетнее планирование. Утвержденный в 1956 г. шестой пяти летний план развития народного хозяйства уже через год сочли неудачным и разработали новый, семи летний. Семилетка (1959–1965 гг.) охватила два последних года шестой пятилетки и последующее пятилетие. Смену плановых вех объясняли переходом к территориальной системе управления экономикой, необходимостью ускоренного освоения востока страны, потребностями научно-технического прогресса и необходимостью координации народнохозяйственных планов стран – членов СЭВ.

Семилетка завершила процесс индустриализации СССР. Национальный доход вырос на 53 %. Промышленный потенциал страны увеличился почти вдвое. Вместо плановых 80 % рост промышленного производства составил 84 %. Было построено более 5400 крупных предприятий, в том числе Карагандинский («Казахстанская Магнитка») и Куйбышевский металлургические заводы, Волжская (Сталинградская), Братская, Кременчугская ГЭС, Белоярская и Ново-Воронежская АЭС.

Промышленный рост привел к качественным изменениям в социальном составе населения. По переписи 1959 г. рабочий класс впервые составил относительное большинство населения страны – 49,5 % (включая неработающих членов семьи). Отныне не крестьянство, а сам рабочий класс стал главным источником роста своей численности, т. е. воспроизводство рабочих шло на собственной основе. Колхозники и кооператоры составляли 31,4 % общей численности населения страны, единоличники и кустари – 0,3 %, служащие – 18,8 %. Общая численность населения СССР на январь 1959 г. составила 208,8 млн. человек, в т. ч. 48 % горожан. В 1962 г. удельный вес городских жителей превысил 50 % (111,2 млн. против 108,6 млн. сельских жителей).

Общественно-политическое развитие. Важнейшими внутриполитическими событиями «хрущевского периода» советской истории были XX и XXII съезды КПСС, июньский (1957 г.) и октябрьский (1964 г.) пленумы ЦК партии.

XX съезд КПСС состоялся 14–25 февраля 1956 г. в Москве. На нем присутствовали 1436 делегатов, представлявших свыше 7,2 млн. членов и кандидатов в члены партии, и гости, представители 55 зарубежных коммунистических и рабочих партий.

Съезд подвел итоги пятой пятилетки, утвердил директивы по шестому пятилетнему плану развития народного хозяйства на 1956–1960 гг., поставил задачу «догнать и перегнать» развитые капиталистические страны по производству продукции на душу населения «в краткие исторические сроки». План был свернут, задача сорвана, а съезд вошел в советскую историю благодаря закрытому докладу первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева «О культе личности и его последствиях». Доклад был прочитан в последний день работы съезда и обсуждению не подлежал.

Необходимость доклада, шокировавшего делегатов съезда, Хрущев отстоял в трудных спорах со своими товарищами по Президиуму ЦК. Материалы к докладу подготовила созданная в 1955 г. по инициативе Хрущева комиссия ЦК КПСС во главе с секретарем ЦК академиком П. Н. Поспеловым. Доклад, опубликованный в США летом 1956 г., а в СССР в 1989 г., стал главным политическим итогом съезда.

Доклад содержал 19 основных положений.

– Классики марксизма-ленинизма (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин) сурово осуждали всякое проявление культа личности.

– При жизни Ленина Центральный Комитет партии был подлинным выражением коллективного руководства партией и страной.

– В декабре 1922 г. Ленин предложил очередному съезду партии обдумать способ перемещения Сталина с поста генсека, поскольку он слишком груб.

– Сталин первое время после кончины Ленина считался с его указаниями, а затем стал ими пренебрегать, проявляя полную нетерпимость к коллективному руководству, морально и физически уничтожая тех, кто сопротивлялся его мнению.

– Сталин сыграл положительную роль в борьбе с троцкистами, правыми уклонистами, буржуазными националистами, в которой партия окрепла и закалилась.

– Сталин отбросил ленинский метод убеждения и воспитания, ввел понятие «враг народа» и практику массовых репрессий по государственной линии сначала против противников ленинизма (троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев), а затем и против многих честных коммунистов. Единственным доказательством вины делалось «признание» самого обвиняемого.

– Культ личности нанес ущерб партии особенно после XVII съезда партии и злодейского убийства С. М. Кирова. 70 % членов и кандидатов ЦК, избранных на XVII съезде, были объявлены «врагами народа», арестованы и расстреляны. Между XVIII и XIX съездами партии прошло более 13 лет, почти не созывались пленумы ЦК.

– Обстоятельства, связанные с убийством Кирова, таят в себе много непонятного и загадочного и требуют тщательного расследования.

– На февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 г. Сталин пытался теоретически обосновать политику массовых репрессий тем, что по мере продвижения к социализму классовая борьба якобы все более и более обостряется. Однако направил террор не против остатков разбитых эксплуататорских классов, а против честных кадров.

– Примерами гнусной провокации, злостной фальсификации и преступных нарушений революционной законности стали дела членов Политбюро ЦК С. И. Косиора, В. Я. Чубаря, кандидатов в члены Политбюро ЦК Р. И. Эйхе, Я. Э. Рудзутака, П. П. Постышева, генерального секретаря ЦК ВЛКСМ А. Косарева и других.

– Нарком внутренних дел Ежов осуществлял террор с санкции Сталина. В шифрованной телеграмме от 10 января 1939 г. Сталин отметил, что «применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП (б)».

– Единовластие Сталина привело к особо тяжким последствиям в ходе Великой Отечественной войны. Он не принял достаточных мер по подготовке обороны страны и исключения момента внезапности нападения. После вторжения врага приказал не отвечать на выстрелы. В результате подозрительности Сталина в 1937–1941 гг. были истреблены многочисленные кадры армейских командиров и политработников. Сталин планировал военные операции по глобусу, непосредственно вмешивался в их ход, нередко отдавал приказы без учета реальной обстановки, с конца 1941 г. требовал непрерывных лобовых атак.

– Сталин грубо попрал ленинские принципы национальной политики, приказав выселить со своих родных мест целые народы, когда на фронтах определился прочный перелом.

– Сталин допускал произвол и после войны. Были сфабрикованы «ленинградское дело», «мингрельское дело», дело «врачей-вредителей», разорваны отношения с дружественной Югославией.

– В организации грязных и позорных дел гнусную роль сыграл махровый враг и агент иностранной разведки Берия. Он уничтожил десятки тысяч партийных и советских работников. Его не смогли разоблачить раньше потому, что он умело использовал слабости Сталина, во всем ему угождал.

– Сталин всячески поощрял и поддерживал возвеличивание своей персоны. Это проявилось в его «Краткой биографии» (1948 г.), в «Кратком курсе истории ВКП (б)», в тексте Государственного гимна Советского Союза, в многочисленных монументах и в присваивании его имени многим предприятиям и городам. Он проявил неуважение к памяти Ленина, предав забвению строительство Дворца Советов как памятник Владимиру Ильичу.

– Культ личности способствовал лакировке действительности, разведению подхалимов, аллилуйщиков, очковтирателей.

– За последние годы мы освободились от порочной практики культа личности.

– Нужно развенчать культ личности, восстановить положение о народе как творце истории, соблюдать высший принцип руководства – коллективность.

Согласно стенографическому отчету, доклад Хрущева был встречен бурными, продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию. Свое развитие доклад получил в постановлении ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» (30 июня 1956 г.). В нем не было фактов, но была попытка объяснить причины возникновения, характер проявления и последствия культа.

Спустя много лет, вспоминая 1956 г., Н. С. Хрущев признавал: «Мы давали партии и народу неправильные объяснения и все свернули на Берия… Мы создали версию… о роли Берия. Он, мол, полностью отвечает за злоупотребления, которые были сделаны Сталиным… Мы никак еще не могли освободиться от того, что Сталин – друг народа, отец народа… Простые люди молились на Сталина».

Инициатор борьбы с культом личности не смог или не захотел признать, что истоки культа лидера страны уходят в политическую систему общества, которая позволяет одному человеку сосредотачивать в своих руках необъятную, безграничную и бесконтрольную власть. При такой системе приходится полагаться лишь на совестливость и нравственность самого политического деятеля. История свидетельствует, что в политике эти критерии ненадежны. Доказательством тому стала и политическая судьба самого Хрущева, который в сентябре 1953 г. на пленуме ЦК КПСС по предложению Маленкова был избран первым секретарем ЦК партии. Таким образом, пленум формально отступил от достигнутой в марте 1953 г. после смерти Сталина договоренности членов Президиума ЦК соблюдать коллективность руководства, не допускать чрезмерного усиления роли одного из секретарей ЦК, не восстанавливать пост Генерального (Первого) секретаря.

Июньский (1957 г.) пленум ЦК КПСС. 18–21 июня 1957 г. 6 из 9 членов Президиума ЦК (Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин) поставили вопрос о снятии Хрущева с поста Первого секретаря и о ликвидации подобного поста в партии. Маленков подчеркнул, что власть человека на этом посту «совершенно не ограничена», и это опасно для партии и страны. В вину Хрущеву поставили грубое нарушение со второй половины 1955 г. норм коллективного руководства, грубость, зазнайство, создание собственного культа, авантюризм во внутренней и внешней политике. Сабурова на заседании Президиума не было, но он поддержал товарищей.

К авантюризму во внутренней политике отнесли отсрочку на 20 лет выплат по облигациям государственных займов; ликвидацию почти всех хозяйственных министерств; выдвижение лозунга «догнать в ближайшее время (к 1960 г.) США по производству мяса, молока и масла на душу населения»; предложение отменить налог на мясомолочную продукцию с ЛПХ колхозников; «развенчание» вслед за культом Сталина 30 лет работы партии; зиновьевское понимание взаимоотношений партии и государства, т. е. отождествление диктатуры пролетариата с диктатурой партии. Причину последнего Л. М. Каганович объяснил в 1990-е годы тем, что в 1923-24 гг. Хрущев был троцкистом и лишь в 1925 г. «покаялся в своем грехе».

К авантюризму («опасным зигзагам») во внешней политике отнесли заявление, будто судьба вопроса о мире или войне зависит главным образом от соглашения между СССР и США; ведение переговоров с президентом Финляндии У. К. Кекконеном в финской бане; многочисленные интервью иностранным корреспондентам без предварительного согласования с членами Президиума.

Хрущев признал, что порой несдержан, обещал исправиться, укрепить единство руководства, но существо обвинений отверг. Его поддержали члены Президиума ЦК А. И. Микоян, М. А. Суслов (одновременно и секретарь ЦК), секретари ЦК Л. И. Брежнев, Е. А. Фурцева, П. Н. Поспелов. Из секретарей ЦК лишь Д. Т. Шепилов осудил Хрущева.

На стороне Первого секретаря выступили руководители «силовых» ведомств – министр обороны Г. К. Жуков и председатель КГБ И. А. Серов. Они обеспечили срочное прибытие в Москву членов ЦК, которые 22–29 июня на пленуме решительно поддержали Хрущева.

Информационное сообщение о сути дела на пленуме сделал М. А. Суслов. Он отметил, что у Хрущева есть некоторые недостатки, например «известная резкость и горячность», но они невероятно раздуты и преувеличены «участниками этой группы» на почве личной неприязни. Суслов отверг утверждения о принижении Хрущевым роли государственных органов, подчеркнув его заботу о поднятии роли Советов в государственном, хозяйственном и культурном строительстве, а лозунг «догнать в ближайшее время США», по его мнению, сыграет большую мобилизующую роль в развитии сельского хозяйства.

Л. И. Брежнев назвал Н. С. Хрущева образцом честного, неутомимого служения народу. «Торопливость» Маленкова, Молотова и Кагановича по «захвату руководства партии» он связал с процессом реабилитации репрессированных коммунистов и стремлением Первого секретаря не замалчивать перед партией виновников расстрелов.

А. И. Микоян отверг обвинения в подготовке Хрущевым своего культа личности, поскольку он «остро выступает» против культа личности, а обострять обстановку «некоторые члены Президиума» стали после решения февральского (1957 г.) пленума ЦК об организации совнархозов. Однако это решение, как никакое прежде, три месяца после пленума обсуждала вся страна. Обвинять Хрущева в «отрыжке троцкизма» глупо, необоснованно. В 1923 г. Хрущев поддержал Троцкого в вопросе развития внутрипартийной демократии, но когда демократические лозунги выдвинул ЦК, он, «раскусив, в чем дело», активно боролся против Троцкого. Что же касается бани, то Хрущев туда пошел из-за уважения к Кекконену, «для сближения, чтобы друг другу больше доверять», а не потому, что негде было вымыться.

Вопрос о бане как традиционном обряде финского гостеприимства, который сближает друзей, поднимали и председатель КГБ И. А. Серов, и первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Ф. Р. Козлов, и министр культуры Н. А. Михайлов, и сам Н. С. Хрущев, назвав его «банным делом».

Пленум действительно мог пойти по банному следу, если бы не «прием Жукова». Он ударил по оппонентам Хрущева с неожиданной стороны, после чего все разговоры о бане, культе, коллективном руководстве стали казаться сущим пустяком. Выступление Г. К. Жукова полностью изменило ход дискуссии, превратив высших руководителей партии и государства в обвиняемых.

Будучи в опале, маршал вспоминал, что он хорошо подготовился к выступлению. В архивах ему нашли сведения о репрессиях против военнослужащих, из которых следовало, что не один Сталин занимался истреблением невиновных людей, но и у его ближайших соратников руки в крови. Хрущев в докладе на XX съезде пощадил их, они же решили сбросить его, потому что рано или поздно их тоже начнут разоблачать. Жуков привел из архивов ЦК и Военной коллегии Верховного суда сведения, которые потрясли участников пленума. Согласно им, с 27 февраля 1937 г. по 12 ноября 1938 г. НКВД получил от Сталина, Молотова и Кагановича санкцию на расстрел 38679 человек. Это были руководящие работники партийных, советских, комсомольских и профсоюзных органов, наркомы, их заместители, крупные хозяйственные руководители, видные военачальники, писатели, работники культуры и искусства.

С санкции и по личным запискам Кагановича в 1937–1938 гг. было арестовано свыше 300 работников железных дорог СССР. Вина Маленкова заключалась в том, что он, с одной стороны, по линии ЦК наблюдал за НКВД, с другой – был непосредственным организатором и исполнителем «работы по истреблению наших людей». «У них с пальцев капает невинная кровь…» – сказал Жуков. На его выступление члены ЦК отреагировали возгласами: «Палачи! Давайте ответ».

29 июня 1957 г. пленум принял постановление «Об антипартийной группе Маленкова Г. М., Кагановича Л. М., Молотова В. М.». Трем членам группы и «примкнувшему к ним» Д. Т. Шепилову были предъявлены 16 обвинений. В том числе противодействие курсу XX съезда на мирное существование между государствами с различными социальными системами, сопротивление расширению прав союзных республик, усилению роли Советов, сокращению раздутого государственного аппарата, созданию совнархозов, повышению материальной заинтересованности колхозников, подъему 35 млн. га целины, установлению личных контактов руководителей СССР с лидерами капиталистических стран, ликвидации последствий культа личности.

За «тайный сговор» против ЦК, фракционную борьбу, нарушение резолюции X съезда РКП (б) «О единстве партии» (1921 г.) пленум постановил вывести из состава членов Президиума ЦК и из состава ЦК Маленкова, Кагановича и Молотова, а «примкнувшего к ним» Шепилова снял с поста секретаря ЦК, вывел из состава кандидатов в члены Президиума ЦК и из состава членов ЦК. В констатирующей части постановления отмечалось, что члены пленума единодушно потребовали исключения названных лиц из партии. Однако это было сделано лишь после XXII съезда КПСС, в декабре 1961 г. – мае 1962 г.

Главу государства К. Е. Ворошилова, просившего «пощадить старика», раскаявшегося главу правительства Н. А. Булганина, а также признавших свою вину М. Первухина и М. Сабурова в постановлении не упоминали. Но это не сняло с них ответственности за создание оппозиции Хрущеву. Все противники Хрущева, за исключением Ворошилова, были лишены высоких руководящих постов.

Спустя несколько месяцев, на октябрьском (1957 г.) пленуме ЦК КПСС, рассмотревшем вопрос «Об улучшении партийно-политической работе в Советской армии и Флоте», Хрущев умело использовал «прием Жукова» против самого маршала. Он обвинил его в намерении захватить власть в стране. Доказательством этого, по мнению Хрущева, была созданная в вооруженных силах по распоряжению Жукова школа диверсантов. Он напомнил, что у Берия тоже была диверсионная группа («группа головорезов»), «и если бы его не разоблачили, то неизвестно, чьи головы полетели бы». Сравнив Жукова с Берия, обвинив его в бонапартизме и стремлении захватить власть, Хрущев вычеркнул четырежды Героя Советского Союза, маршала, министра обороны (с 1955 г.) и своего недавнего спасителя из политической жизни страны. Г. К. Жуков был снят со всех постов и отправлен на пенсию. Ему не было тогда и 62 лет.

1 апреля 1958 г., после снятия с должности главы правительства Н. А. Булганина (одновременно он был лишен звания маршала), Н. С. Хрущев стал Председателем Совета Министров СССР. Соединив в своих руках руководство партией и правительством, Хрущев не только фактически, но и формально стал обладать необъятной властью. Умение правильно и с пользой для страны распорядиться ею зависело отныне только от характера советского лидера.

XXII съезд КПСС. По инициативе Н. С. Хрущева внеочередной XXI съезд КПСС (27 января – 5 февраля 1959 г.) сделал вывод о полной и окончательной победе социализма в СССР. Это означало, по мнению Хрущева, что не только внутри, но и за пределами Советского Союза нет сил, способных реставрировать капитализм в нашей стране. Съезд сделал также вывод о том, что отныне СССР вступил в новый период своего развития – период развернутого строительства коммунизма. Новая стратегическая задача требовала новой партийной программы.

Впервые вопрос о программе строительства коммунизма был поставлен Сталиным еще в 1939 г. на XVIII съезде ВКП (б). В 1946–1947 гг. был подготовлен проект новой программы партии, велась разработка и проекта новой Конституции СССР. Но по мере ужесточения внутриполитического курса эти вопросы стали затягивать. Они поднимались на XIX съезде. Накануне XX съезда партии Молотов предлагал внести в повестку дня съезда обсуждение проекта партийной программы. Первый секретарь ЦК его не поддержал. Съезд поручил ЦК подготовить новый проект главного документа партии. Программную комиссию возглавил Н. С. Хрущев. XXI съезд постановил вынести этот вопрос на XXII съезд КПСС.

Осенью 1961 г. проект был опубликован в печати для всенародного обсуждения. Новый подход к принятию программы партии был обоснован двумя причинами: решения КПСС касались судеб всех граждан СССР, а не только коммунистов; КПСС объявила себя партией не только рабочего класса, но всего народа, государство – общенародным, а не диктатуры пролетариата.

17–31 октября 1961 г. в Москве в специально построенном к этому времени Кремлевском Дворце съездов состоялся XXII съезд КПСС. В его работе приняли участие 4394 делегата с решающим и 405 делегатов с совещательным голосом. Они представляли более 9,7 млн. членов и кандидатов в члены КПСС. В качестве гостей на съезде присутствовали делегации 80 зарубежных коммунистических, рабочих, национально-демократических и левых социалистических партий. Главным вопросом съезда было принятие новой программы КПСС – третьей по счету.

Исходя из вывода предшествующего съезда о вступлении СССР в этап развернутого строительства коммунизма, XXII съезд рассматривал новую программу как философское, экономическое и политическое обоснование построения в СССР «коммунизма в основном».

Под коммунизмом понимался бесклассовый общественный строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным социальным равенством и всесторонним развитием всех членов общества. Первой жизненной потребностью и осознанной необходимостью людей должен стать труд на общее благо. Основной принцип общества: «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.