Глава девятнадцатая Дом единорога

Глава девятнадцатая

Дом единорога

СОЮЗ КОРОН

Королевская династия Стюартов, — предками которой являлись, с одной стороны, представители франкского рода Меровингов, а с другой — короли британских кельтов, — возникла при слиянии в результате брачного союза наследственных ветвей Иисуса и его брата Иакова. На этом основании Стюарты предстали перед миром как исключительно своеобразная династия Грааля, именовавшаяся на протяжении долгих лет «Домом единорога». Мы уже имели возможность убедиться, что «рог» единорога в учении о Граале соответствовал клинку и так же, как последний, представлялся в виде мужского символа «?».

Единорог деспозинов вместе с Давидовым львом Иудеи и геральдическими лилиями франков стал элементом эмблемы герба королевского рода Шотландии. Единорог символизировал возмужавшего Иисуса и связывался с библейской картиной помазания (Псалтырь 91:11). Образ мифического животного являлся одним из важнейших символов альбигойцев Лангедока, подвергнутых инквизиторами столь чудовищным гонениям. В легендах средневековья единорог всегда ассоциировался со способностью к продолжению рода и целительной силой, а на гобеленах эпохи Возрождения он изображался с головой, покоящейся на коленях невесты. Во всем этот содержится скрытый намек на древний ритуальный текст, описывавший церемонию священного бракосочетания. «Царь подходит с высоко поднятой головой к священному подолу», — так в оригинале поэтически описывается этот древний обряд шумеров Месопотамии — земли Ноя и Авраама.

Катары верили в то, что лишь освященный рог единорога способен очистить от скверны низвергающийся с римских холмов бурный поток лжеучений. В связи с этим легендарное животное часто изображалось с рогом, погруженным в реку или фонтан. На других рисунках единорог часто запечатлевался за оградой сада — ограниченным в свободе передвижения, но еще весьма жизнеспособным. Семь хранящихся в Клюнийском музее Парижа декоративных панно с фигурой этого мифического существа, относящихся к эпохе средневековья, были вывезены в свое время из Леона. Семь других, выполненных во фламандском стиле панно с изображением охоты на единорога, находящиеся в галерее нью-йоркского музея Метрополитен, относятся к XVI столетию и поступили сюда из Лангедока. На каждом из них показана одна из сцен погони, ловли и принесения в жертву животного. Но даже будучи умерщвленным, находящийся в «саду невесты» единорог производит впечатление здорового и полного жизненных сил существа. Все это точная копия истории Иисуса.

Мифологический символ единорога занимал центральное место в так называемых «провансальских ересях», беспощадно осужденных церковью. Легендарное животное семейства Грааля вполне закономерно заняло место стража льва на Шотландском гербе вместе со знаком мужского и женского единения (? + V = X) — хорошо всем знакомым андреевским крестом.

После того как Роберт II Стюарт (внук Роберта Брюса) основал в 1371 году королевскую династию, шотландский парламент закрепил за его потомками право наследования монаршего титула. Представители династий Йорков и Ланкастеров, боровшиеся впоследствии за овладение английским престолом, в конце концов уступили корону Тюдорам. Королевский род Валуа, ведший во Франции непрерывные войны с другими претендентами на титул сюзерена, был сменен в свое время Бурбонами. И только Стюарты все это время непоколебимо сохраняли свои династические позиции.

Еще задолго до того, как «великие сенешали» стали королями скоттов, их семейные ветви заняли достойное, в смысле титулованности, положение в стране. А с течением времени Стюарты дополнительно присовокупили к своему величанию титулы эрлов, лордов и баронов Лорна, Иннермета, Дауна, Мори, Атолла, Леннокса и т.д.

После смерти бездетной королевы Елизаветы Тюдор Англия и Шотландия объединились под единой короной. Яков VI Шотландский, правнук Якова IV и сестры Генриха VIII Маргариты, представлялся самым близким из живших тогда родственников Елизаветы и поэтому был приглашен занять освободившийся трон. На самом деле у англичан имелся более подходящий претендент на королевский титул в лице потомка дочери Генриха VIII Марии — лорда Эдуарда Сеймура. Хотя большинство населения вовсе не возражало против признания законным наследником потомка Генриха VIII, находились и такие, которых вовсе не радовало появление на английском престоле короля скоттов. Эти люди, отнюдь не противившиеся объединению корон, охотно предпочли бы иную ситуацию, когда бы Шотландией правил английский монарх. И, как следствие, возник один из крупнейших в мировой истории заговоров, направленных против Якова и королей из рода Стюартов.

Когда Яков VI Шотландский прибыл в Лондон, чтобы стать Яковом I Английским, то сразу же столкнулся с двумя проблемами, требовавшими безотлагательного решения. Первая из них имела отношение к религии. Хотя и англичане, и шотландцы являлись протестантами, Яков получил пресвитерианское воспитание, тогда как его будущие подданные исповедовали англиканство. Вторая трудность заключалась в том, что весь аппарат Вестминстера целиком состоял из англичан, и шотландцам, родившимся до восхождения Якова на престол, путь на государственную службу был закрыт.

После множества безуспешных попыток взять управление Шотландией в свои руки, английский парламент с целью овладения собственностью скоттов применил обходной маневр, задуманный, вполне возможно, еще до приглашения на королевский престол Якова. Поскольку Якову предстояло взойти на троны обоих королевств, заранее был заготовлен план реализации давнишних устремлений, заключавшийся в следующем: (а) будущие короли Британии, в целях ограничения политического влияния шотландцев даже в делах самой Шотландии, должны были пребывать в Лондоне; (б) Вестминстер имел право в любое время распустить трехпалатный шотландский парламент; (в) в благоприятный момент Стюарты могли быть дискредитированы и низложены; и (г) на их место по выбору английского парламента мог быть в этом случае посажен во всем послушный воле Вестминстера монарх-марионетка. Ожидаемым итогом такого рода стратегии должно было стать воплощение в жизнь властных устремлений, лелеемых со времен Эдуарда I Плантагенета, — полное подчинение Шотландии власти Лондона. Так оно в точности и случилось в 1688 году, когда заговорщики из числа парламентариев и духовенства насильственно отрешили от власти и отправили в изгнание короля Якова II.

Еще раньше, в 1560 году, государственной религией Шотландии было провозглашено пресвитерианство, в котором главенствующее место было отведено скорее церковным старостам, чем епископам. Через три года, после одобрения королевой Елизаветой «Тридцати девяти статей», определивших религиозную доктрину, к югу от Адрианова вала была учреждена англиканская церковь. Предполагалось, что после того как Стюарты станут монархами обоих королевств, они будут поддерживать в равной степени оба главных религиозных направления, сосуществовавших без взаимных претензий. Такая задача оказалась невыполнимой, в частности, по той причине, что монарх считался главой англиканской церкви. Для достижения компромисса Стюарты учредили в Шотландии епископальную церковь, по структуре своей являвшуюся полнейшим аналогом англиканской церкви. Но теперь, когда король был обязан поддерживать и третью церковь, положение осложнилось еще больше. В довершение ко всему возникла также и другая проблема. Кроме того, что Стюарты являлись королями Британии, они также были и государями Ирландии (независимость которой была провозглашена лишь в 1921 году) и имели определенные обязательства перед ирландским народом, который по традиции исповедовал католичество.

Елизавета I, не особенно считавшаяся с мнением парламента, оставила после себя огромный государственный долг. Вследствие этого король Яков был вынужден увеличить размеры налогов. Одобрив данную меру, парламент, тем не менее, настоял на том, что монарх не должен копировать диктаторский стиль правления Елизаветы. Ограничив его деятельность целым рядом оговорок, депутаты, по сути дела, лишили короля какой бы то ни было личной власти. Яков отреагировал заявлением о том, что согласно шотландским традициям, он не подотчетен парламенту и несет ответственность только перед Богом и своим народом. Он утверждал, что долг его состоит в том, чтобы от имени народа следить за соблюдением писаной конституции Шотландии и, если возникнет необходимость, выступить с конституционных позиций против церкви и парламента. В отличие от Шотландии, у Англии не было (как и нет в настоящее время) своей писаной конституции, а поэтому люди не могли защитить своих прав и свобод. Существовали только сохранившиеся с феодальных времен традиции, облекавшие властью высшие слои общества.

На протяжении всего времени правления династии Стюартов на первый план неизменно выходили противоречия между соперничавшими фракциями христианской церкви. Силой проводя в жизнь постановление парламента «о религиозном единообразии», касавшееся единого чина богослужения, Яков VI (I) вывел из душевного равновесия католиков и способствовал тем самым возникновению «порохового заговора». Кроме того, насаждая принятый англиканской церковью свой авторизованный перевод Библии, он дал повод протестантам обвинить себя в сговоре с Римом. У королей из рода Стюартов не было другой возможности угодить англичанам, пресвитерианам и католикам, как только проявлять ко всем им полную терпимость. Главная трудность, однако, была в том, что состоявший из англикан парламент не реагировал должным образом на проявления такого рода чувства, в особенности если дело касалось евреев.

Сын Якова, Карл I, взойдя на престол, первым делом позаботился об искоренении в Вестминстере дискриминационного духа. Министры в такой степени погрязли в религиозных и территориальных распрях, что совершенно позабыли о делах государства. Руководствуясь вышеуказанными соображениями, Карл распустил в 1629 году причинявший одни лишь беспокойства парламент и учредил вместо него свою собственную администрацию. Своими действиями монарх завоевал большую популярность в народе. Ему также удалось впервые в XVII столетии сбалансировать государственный бюджет. За шесть лет своего правления он добился более благосклонного расположения своих подданных, нежели это удавалось любому из английских государей, начиная с Генриха VII (1485—1509). Однако по мере того, как крепла мощь закостенелых в своем догматизме пуритан, бразды правления государством ускользали из рук Карла.

Религиозные доктрины надменных англиканских епископов вызывали все большую антипатию в самых широких слоях общества. Неудивительно, что люди быстро принимали сторону пуританских проповедников, которые так же, как и они, осуждали епископат. Король Карл делал все, что мог, для спасения репутации англиканской церкви, но преуспел лишь в том, что потерял множество потенциальных сторонников. В ходе продолжавшейся войны с Испанией король связал себя союзом с Францией, заключив брак с дочерью Генриха IV принцессой Генриеттой-Марией. Этот шаг Карла привел в негодование как англиканскую церковь, так и пуритан, ибо по приезде в Англию супруга короля так и осталась католичкой.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

После одиннадцати лет независимого правления обстоятельства вынудили Карла в 1640 году вновь создать парламент. Этому событию предшествовали серьезные проблемы, связанные с попыткой архиепископа Кентерберийского Лода ввести англиканскую церковную службу в Шотландии. Вмешательство в дела автономной пресвитерианской церкви было воспринято шотландцами как кощунственное оскорбление национальных чувств и вызвало всеобщее восстание. Палата общин Вестминстера, состоявшая из пуритан, сразу же обвинила архиепископа Лода в государственной измене, отправив его вслед за этим на эшафот. Участь прелата постигла и первого помощника короля, лорда Страффорда, обезглавленного при огромном стечении народа на одной из лондонских площадей. Затем пуритане энергично взялись за роспуск Звездной палаты — чрезвычайного королевского суда по политическим делам. В 1641 году парламентом была выработана так называемая Великая ремонстрация — длинный перечень злоупотреблений короля за время его единоличного правления.

Сгладив кое-как шотландскую проблему, Карл в следующем году столкнулся с новыми трудностями в Ирландии. Недовольные действиями английских лендлордов и политикой правительства, поощрявшего заселение Ольстера британскими протестантами, католики-ирландцы подняли вооруженное восстание. Карл попытался было подавить военными средствами движение инсургентов, однако парламент твердо решил не выпускать из своих рук контроля над вооруженными силами, резонно опасаясь, что король может обратить оружие в его сторону. После того как Карл попытался лично арестовать пятерых лидеров парламентской оппозиции, путь в Лондон королю был закрыт навсегда. Это было началом гражданской войны.

Король поднял свое знамя в Ноттингеме, сформировав армию из своих сторонников — кавалеров. Командование парламентскими войсками принял на себя Оливер Кромвель — честолюбивый сквайр, член парламента от графства Кембридж. Его кавалерия встретилась с роялистами у Эджгилла, однако сражение закончилось безрезультатно. В отличие от пышно разодетых кавалеров, сторонники Вестминстера имели истинно пуританский вид, подчеркиваемый коротко остриженными волосами. Кавалеры, длинные волосы которых ниспадали до плеч, тут же окрестили своих противников «круглоголовыми». Отличавшиеся отчаянной храбростью и стойкостью в бою латники Кромвеля заслужили кличку «железнобоких».

После сражения при Эджгилле круглоголовые заключили с шотландцами ковенант (общественный договор), согласно которому последние должны были оказать англичанам военную помощь. Парламент со своей стороны обязался ввести по примеру Шотландии государственную пресвитерианскую церковь и взял шотландскую армию на свое содержание. Все это вкупе с 30 тысячами фунтов стерлингов (огромной по тем временам суммой), выплачивавшихся ежемесячно в эдинбургскую казну, оказалось достаточным, чтобы заручиться поддержкой пресвитерианской церкви. Результатом такой помощи стала победа армии Кромвеля, одержанная в 1644 году над роялистами в сражении при Марстон-Муре, близ Йорка.

В следующем году парламентская армия «нового образца» разгромила войско Карла в битве при Нэзби (в Нортгемптоншире). Решающую роль здесь сыграла конница «железнобоких», обрушившаяся на фланг и тыл роялистов. И только после этого солдатам-шотландцам удалось понять истинную натуру своих собратьев по оружию — пуритан. До сих пор скотты видели в них просто представителей другого протестантского течения, родственного их собственному пресвитерианскому направлению. Но теперь они смотрели на вещи широко открытыми глазами. Стало известно, что после битвы при Нэзби круглоголовые жестоко расправились со всеми женщинами-ирландками, обнаруженными в лагере роялистов, зверски изувечили находившихся там же англичанок. Отобрав у шотландцев захваченных ими в бою пленных, они выкололи несчастным глаза, отрезали уши и вырвали языки. На юге Англии подавляющее большинство народа все еще поддерживало дело пуритан, но теперь это аскетичное религиозное течение явило себя в новом свете. Теперь многие видели в нем армию фанатичных преследователей, оспаривавших первенство по жестокости и бесчеловечности у «Святой палаты» католической инквизиции. В недалеком будущем этим самым изуверам суждено было с неистовой мстительностью обрушиться на своих недавних союзников в решимости извести ведьм и колдунов!

Все было кончено, и арест короля Карла являлся лишь вопросом времени. Сдавшись в плен шотландцам, он в 1646 году был близ Ньюарка передан в руки парламента. Бежав в следующем году из парламентского плена на остров Уайт, Карл начал переговоры с приведенной в глубокое замешательство пресвитерианской церковью. Ее руководители признали тот факт, что, приняв сторону пуритан, они активно содействовали крушению своей собственной королевской династии (в отличие от епископальной церкви Шотландии, до конца сохранявшей верность короне). К сожалению, исправить что-то было уже невозможно: выступившая в 1648 году на стороне короля шотландская армия потерпела у Престона катастрофическое поражение. В начале следующего года Карл предстал в Вестминстере перед Верховным судом, который не без колебаний вынес королю смертный приговор. 30 января 1649 года Карл I Стюарт при огромном стечение народа был обезглавлен на площади перед королевским дворцом Уайт-холл. Затем армия пуритан, сметая все на своем пути, ураганом промчалась по Ирландии. По приказу Кромвеля поголовно истреблялись гарнизоны сдавшихся крепостей, а его солдаты тысячами уничтожали ни в чем не повинных мирных жителей. И в этих зверствах огульно был обвинен весь несчастный английский народ.

Отменив законодательным актом королевскую власть, парламент в 1649 году провозгласил Англию республикой. В 1650 году Кромвель возглавил поход на Шотландию и в битве при Денбаре разгромил войско сына покойного короля — принца Уэльского Карла. Несмотря на это, шотландцы в 1651 году короновали принца, провозгласив его королем Карлом II. Новый монарх встретился еще раз с Кромвелем в сражении при Вустере и опять потерпел сокрушительное поражение, вынудившее его искать спасения во Франции.

Два года спустя Кромвель разогнал парламент и учредил республику. Назначив сам себя лордом-протектором, он ввел неприкрытую военную диктатуру — политический режим куда более суровый, нежели все существовавшие прежде. По его распоряжению налагался запрет на богослужение по англиканскому чину, а также празднование в любой форме Рождества и Пасхи. Образование сводилось к минимуму, ограничивалась свобода слова, а собственность подлежала конфискации. Супружеская неверность каралась смертной казнью, а матери-одиночки заключались в тюрьму. Сборища народа разгонялись, запрещались традиционные народные увеселения, а без разрешения государственных надзирателей нельзя было ни открыть таверну, ни произнести проповедь. Любой солдат по своему желанию мог наложить штраф на нарушителей постановлений. Те, кто осмеливался прибегнуть к молитве, молили Господа о скорейшем восстановлении прежних порядков.

Смерть Кромвеля в 1658 году ускорила крушение режима протектората, и диктаторские полномочия унаследовал его сын Ричард. К счастью он не смог долго удержаться на посту протектора. Не обладая ни политическими, ни военными талантами своего отца, Ричард Кромвель с самого начала оказался марионеткой в руках военной клики. В 1660 году собрался новый учредительный парламент — конвент, санкционировавший возвращение к власти Стюартов. Спустя одиннадцать лет после казни своего отца Карл II торжественно вступил в Лондон. Начался период Реставрации.

Карл показал себя умелым правителем и завоевал популярность в разных слоях английского общества. Он реформировал англиканскую церковь и декларировал равные права для всех религиозных конфессий. Несмотря на эти очевидные достижения, политики и духовенство продолжали упорно придерживаться своей линии поведения. Не принимая во внимание мнение короля, они не изъявили ни малейшего желания проявлять терпимость к тем, кто исповедовал иные религиозные убеждения. Особую непримиримость в этой связи они выказывали к иудеям и католикам. Более того, после женитьбы Карла на португальской принцессе Екатерине его противники настойчиво утверждали, что король склоняется в сторону латинской церкви. В связи с этим в 1673 году по настоянию оппозиции парламентом был принят «Акт о присяге», согласно которому присяга по англиканскому образцу была обязательна для каждого поступающего на государственную службу. Тем самым католикам и протестантам-диссидентам закрывали доступ к управлению государством и общественными делами.

«НЕВИДИМАЯ КОЛЛЕГИЯ»

Не секрет (хотя, возможно, и не столь общеизвестный факт), что появление первых масонских лож в Британии непосредственно связано с домом Стюартов. Идея ритуальной символики масонства, связанная с существовавшим в средневековье внутрицеховым разделением каменщиков по уровню профессионального мастерства, получила свое развитие во времена правления Карла I. Самые ранние упоминания о вступлениях во франкмасонские ложи относятся к 1640 году. Одной из главных целей этого духовного движения являлось приобретение систематизированных знаний в еще неисследованных областях науки. Следует отметить, что большая часть такого рода научных сведений хранилась в Шотландии еще со времен тамплиеров и цистерцианцев.

Франкмасоны времен первых английских Стюартов были в массе своей высокообразованными людьми, посвятившими свою жизнь изучению философии, астрономии, физики, химии и архитектуры. Многие из них являлись членами известных в стране академий и Королевского научного общества, вынужденного в годы протектората Кромвеля перейти на нелегальное положение и именовавшегося по данной причине «Невидимой коллегией». Общество было основано в 1645 году, во времена Карла I, а после Реставрации, в 1662 году, королевским указом Карла II получило официальный статус. Среди ее первых членов были Роберт Бойль, Исаак Ньютон, Роберт Гук, Кристофер Рен и Самуэль Пепис.

Для того, чтобы понять, насколько уникальными знаниями обладали члены Королевского общества, следует лишь взглянуть на перечень их научных достижений. Знаменитый естествоиспытатель Роберт Бойль (1627—1691) был не только выдающимся физиком и химиком, но также изучал труды Мишеля Нострадамуса и являлся признанным авторитетом в области учения о Граале. Бойль разделял воззрения итальянского математика и астронома Галилео Галилея относительно гелиоцентрического строения Солнечной системы. Он сделал множество открытий, касающихся свойств газов, и сформировал независимо от французского ученого Мариотта свой знаменитый закон. Его коллега, математик и механик Роберт Гук, прославился изобретением волосковой пружины, воздушного насоса, спиртового уровня и морского барометра. К этой плеяде принадлежал также математик, астроном и геофизик Эдмунд Галлей, посвятивший свою жизнь расчетам траекторий движения небесных тел и точно предсказавший регулярные появления в будущем кометы, названной его именем.

Величайший ученый всех времен Исаак Ньютон снискал особую известность открытием закона всемирного тяготения и исследованиями в области небесной механики. Был он также и талантливым химиком, получившим первым в мире в чистом виде кальций. Ему принадлежит честь открытия законов динамики и изобретения зеркального телескопа. Но точные науки не являлись единственным увлечением сэра Исаака. В одном из своих наиболее выдающихся трудов, касавшегося государственного устройства древних царств, Ньютон заявлял о верховенстве иудейского культурного наследия, как хранилища божественных знаний и тайн магических чисел. Ньютон был хорошо знаком с вселенским законом, священной геометрией и готической архитектурой. Будучи глубоко верующим человеком и авторитетом в области древних религий, он, тем не менее, открыто отрицал догмат о Троице и божественной сущности Иисуса. Великий ученый утверждал, что текст Нового завета перед публикацией подвергся значительному искажению. Исаак Ньютон был не только президентом Королевского научного общества, но и Великим кормчим Приората Богоматери Сионской.

Деятельность основанного тамплиерами ордена Сиона была направлена на приобщение иудеев и мусульман к христианскому братству храмовников. Вплоть до 1181 года оба ордена представляли собой единую организацию, возглавлявшуюся одним Великим магистром. И хотя в орден Храма принимались исключительно христиане, сами тамплиеры являли из себя образец веротерпимости, позволявший им успешно вести дипломатическую работу как в мусульманском мире, так и в иудейском обществе. Однако их либеральное отношение к евреям и арабам осуждалось римскими прелатами как «ересь» и стало в 1306 году одной из причин роспуска ордена и отлучения храмовников от церкви.

В 1188 году орден Сиона подвергся реформированию и, изменив направление своей деятельности, стал преследовать более узкие цели, связанные с преданным служением французскому королевскому роду Меровингов. Тамплиеры, в свою очередь, проявляли особую заинтересованность в поддержке нарождавшейся династии Стюартов. В действительности же оба братства тесно сотрудничали, ибо по сути дела были связаны с потомками одного и того же рода.

Еще одним выдающимся членом Королевского научного общества являлся Кристофер Рен (1632—1723) — знаменитый геометр и архитектор. По его проектам были возведены собор св. Павла, здание министерства финансов, Королевская Гринвичская обсерватория, а также множество храмов, дворцов и монументов. Кроме того, был он признанным астрономом и Великим магистром тайного общества розенкрейцеров. До него этот почетный пост занимали такие светила, как Роберт Бойль и лорд-канцлер Френсис Бэкон. Великим магистром розенкрейцеров довелось стать и Бенджамену Франклину (1706—1790) — автору известных открытий в области электричества, и Томасу Джефферсону — третьему президенту Соединенных Штатов Америки (правил в 1801—1809 годы).

У современных историков укоренилась вредная привычка, превознося до небес достоинства этих великих ученых, совершенно не обращать внимания на источник их мудрости. Не жалея красок, их изображают гениальными художниками, учеными, политиками, — словом, кем угодно, забывая упомянуть, что со времен Леонардо да Винчи до эпохи Ньютона, и с эпохи Ньютона до времен Франклина областью их общих интересов являлись алхимия Гермеса Трисмегиста и священные искусства древности. Их разнообразные открытия не обязательно представляли собой впервые явившиеся человечеству научные откровения; они, по сути дела, были результатом изучения космических законов и уравнений, существовавших с глубокой древности. Будучи сплоченной и организованной группой, эти люди всегда могли помочь друг другу в переводах, экспериментах и научных разработках. История о Ньютоне и падающем яблоке с известной долей юмора увековечила отправную идею открытия закона всемирного тяготения. Однако, как заметил сам сэр Исаак, подлинным источником его вдохновения стала концепция «музыки сфер», разработанная Пифагором еще в VI веке до Р.Х.

Во времена своего правления в Британии и в течение последующего периода изгнания короли из рода Стюартов находились на переднем крае шотландского франкмасонства, зиждившегося на самом древнем из эзотерических учений и вселенском законе. Их бретонские предки были связаны родственными узами с благородными семействами Булони и Иерусалима, а их нравственный облик сформировался под вдохновляющим влиянием идей тамплиеров. Поэтому не стоит удивляться, что именно во времена Карла I и Карла II, — доставлявших столько хлопот узколобым пуританам и англиканской церкви, — из недр Королевского научного общества появилась на свет «Невидимая коллегия». Эта плеяда замечательных ученых за короткий период патронажа Стюартов свершила целый ряд величайших в истории мировой науки открытий.

ЯКОБИТЫ

Первых Стюартов, с точки зрения вероисповедания, совершенно невозможно отнести к какой-либо определенной религиозной конфессии, ибо все они были просто христианами. И, тем не менее, один за одним представители этой династии становились жертвами ревностной подозрительности противоборствующих религиозных группировок, каждая из которых стремилась реализовать свои честолюбивые замыслы в ущерб другим. Вплоть до того момента, как брат и наследник Карла II, король Яков II (VII) заявил о своей личной приверженности католицизму, ни один из государей рода Стюартов не мог быть уличен в персональных экклезиастических предпочтениях. Однако не вызывает сомнения тот факт, что, несмотря на свои духовные привязанности, король Яков был наиболее терпимым в религиозном отношении монархом за всю историю Великобритании. Он не только воздерживался от навязывания своих убеждений, но и делал нечто совершенно обратное. В апреле 1687 года он обнародовал «Декларацию свободы совести», выдвинув идею всеобщей религиозной терпимости:

«По нашему глубокому убеждению, не следует ограничивать свободу совести, равно как и принуждать людей в вопросах веры, ибо насилие всегда претило нашим желаниям. Кроме того, мы полагаем, прекратить принуждение было бы и в интересах самих правительств, власть которых оно сводит к нулю за счет упадка ремесел, запустения страны и отпугивания иностранных торговцев. И, в конце концов, таким путем невозможно добиться желаемого результата…

Поэтому мы почли за благо изъявить нашу королевскую волю и желание, дабы незамедлительно было приостановлено действие всех законов (в делах экклезиастических), предусматривающих штрафные санкции за непосещение церковной службы, за отказ от приобщения святых тайн, за непринадлежность к англиканской церкви и за исповедование какой угодно иной веры. Более того, действие вышеозначенных законов, таким образом, должно быть приостановлено и впредь… Полагая, что дарованная свобода никоим образом не поколеблет мира и спокойствия в государстве, а также обеспечит безопасную деятельность правительства, мы посему соизволяем даровать нашим возлюбленным подданным право свободно поклоняться и служить Богу в соответствии с их верой, нравами и обычаями…»

Публикуя данную декларацию, Яков стремился рассеять гнетущую атмосферу религиозного фанатизма ради воцарения духа сочувствия и всеобщей терпимости. Единственно чего не удалось монарху, так это понять, что ни он, ни народ не вправе принимать подобного рода решения. К тому времени на политических подмостках Вестминстера появились две активные группировки, оформившиеся в партии, именовавшие друг друга бранными кличками. Это были тори (ирландское слово, означающее «воры») и виги (от шотландского «виггом» — «возчики»). Первые превратились в традиционных сторонников правительства, а вторые представляли в большинстве своем наиболее зажиточную часть крупных землевладельцев. После промульгации Яковом своего воззвания виги, составлявшие большинство парламента, не только открыто осудили действия короля, но и официально низложили его за то, что он осмелился признать равные права за католиками, пресвитерианами, иудеями, квакерами и другими представителями неангликанских религиозных конфессий. Хотя в качестве официального обвинения монарху предъявлялась его благорасположенность к католикам, целью нападок англиканской церкви в действительности еще с большим основанием могла бы стать веротерпимость Якова по отношению к иудеям. По этой причине становится совершенно ясно, что нападки на короля имели далеко не религиозную подоплеку. Обусловлены они были главным образом тем фактом, что монарх оспаривал правомочность парламента навязывать народу свою волю.

Вышесказанное, разумеется, переносит нас в самое начало книги — к понятию о служении. По существу король Яков действовал в полном соответствии с «Кодексом Грааля» — сводом законов, обязывающих тех, кто наделен высшими полномочиями (будь-то выборная или наследственная должность), заботиться не о должностных правах, а о должностных обязанностях.

В своем стремлении даровать народу религиозное равенство король Яков пытался преступить ограничивающий закон — «Акт о присяге» (1673), обязывавший поступающих на государственную службу исповедовать англиканство. В 1828—1829 годы «Акт о присяге» подвергся переработке, и в нем были упразднены статьи, касающиеся ущемления прав католиков, а в 1858 году из него были изъяты также пункты, ограничивавшие права исповедовавших иудаизм. В современной Великобритании всем религиозным конфессиям (христианского или любого другого направления) предоставлено право свободного вероисповедания — именно так, как это представлял себе три столетия назад король Яков II. Едва ли найдутся такие, кто упрекнул бы Якова в неправильности занятой им позиции, ибо он опережал свою эпоху.

Отнюдь не все иерархи англиканской церкви, однако, находились в оппозиции к королю Якову. В рядах его сторонников находились архиепископ Кентерберийский Санкрофт, епископы Бата, Вустера, Честера, Норвича, Питерборо и Чичестера. После свержения с трона законного монарха все они, как один, оставили свои кафедры и сложили с себя пастырские обязанности. История с тех пор старалась представить дело так, будто бы Яков был низложен только потому, что исповедовал католицизм. На самом деле короля лишили короны с целью гарантировать власть избираемому вовсе не демократическим путем парламенту.

В своем стремлении отстранить Якова II от власти нашли общий язык известные парламентские враги — тори и виги. В результате сговора главарей обеих партий в 1688 году зятю английского монарха принцу Вильгельму III Оранскому, штатгальтеру Голландской республики, было послано приглашение явиться в Англию с войском и вместе с женою Марией (дочерью Якова II) занять королевский престол. К тому периоду относится принятие ряда ограничивавших королевскую власть законов. Важное место среди них занимал вышедший в 1689 году «Билль о правах», в котором закреплялось «право» монарха повелевать не иначе как «с согласия парламента» и декларировались «свободные выборы» его депутатов. Однако депутаты парламента в ту эпоху избирались не путем свободного голосования. Правом голоса обладало лишь весьма ограниченное число крупных собственников мужского пола с солидным доходом, а расфранченные депутаты палаты общин вовсе не соответствовали облику простонародья, которое, как предполагалось, они должны были представлять.

Поскольку новоиспеченная королева Мария была протестанткой, то министров беспокоили личные отношения к Риму ее супруга Вильгельма. Голландия являлась основной провинцией независимых Нидерландов, долгое время входивших в состав Священной Римской империи, и, кроме того, костяк армии нового короля составляли наемники католического вероисповедания. В целях сохранения трона Великобритании за протестантами в 1701 году был принят закон о престолонаследии, закрепивший это право за порфироносными представителями этой религиозной конфессии. Закон продолжает действовать и поныне, несмотря на то, что был принят палатой общин большинством всего лишь в один голос!

Поскольку английский народ был связан со своим государем юридическим договором, то после отрешения короля Якова от власти палата лордов приняла «Соломоново решение». Несмотря на то, что в формально юридическом отношении престол не был никем занят, пэры объявили место на троне «не вакантным». Пока был жив Яков II, регентство представлялось наилучшим путем сохранения монархической формы правления в Англии.

Однако Вильгельм Оранский лично присутствовал на заседании учредительного парламента-конвента, состоявшегося 26 декабря 1688 года в Лондоне. Расставив своих вооруженных людей снаружи и внутри здания Вестминстера, он громогласно заявил, что не намерен становиться регентом, а также не согласен делить с кем бы то ни было власть. Его слова прозвучали настолько угрожающе убедительно, что в воздухе сразу же запахло войной. Охваченные страхом депутаты поняли, что Вильгельм завладеет короной невзирая ни на что. Тут же с лихорадочной поспешностью было проведено совещание палат лордов и общин. Пересмотрев принятое ранее решение, депутаты вынесли окончательный вердикт о «вакантности» королевского престола!

В то время, когда пишется эта книга, нынешний принц Уэльский стоит перед сложной дилеммой личного свойства, связанной с делами религии и церкви. Со времен Тюдоров английские монархи носили звание «защитников веры» — то есть веры англиканской. Его королевское высочество принц Чарльз заявил, что как будущий король в наш космополитический век он предпочел бы именоваться просто «защитником веры» вообще, без указания принадлежности к какому-либо конкретному вероисповеданию. Во всем этом слышатся многозначительные отголоски идей несчастного короля Якова VII (II) и его «Декларации о свободе совести». И все же мало что изменилось за предшествующие триста лет. Британских монархов по-прежнему облекают в мантию глав национальной церкви, а англиканские иерархи ведут себя так же по-сектантски отчужденно, как и вели себя их предшественники в XVII веке. Несмотря на то, что народы Соединенных Штатов и других стран Запада имеют свои официальные писаные конституции, защищающие свободы и права личности, жители Великобритании лишены такой протекции. В силу такого положения вещей парламент и церковь обладают верховной властью суверена над монархами (а посему и над народом), которую будут сохранять до тех пор, пока действуют «Акт о присяге» и закон о престолонаследии.

Совместное восшествие на британский престол Вильгельма III и Марии II в некотором смысле представляло собой продолжение династических традиций Стюартов в Уайтхолле. Мария являлась дочерью короля Якова VII (II) от его первого брака с Анной Хайд, а Вильгельм приходился внуком Карлу I, будучи сыном его дочери Марии. Однако, несмотря на очевидные родственные связи, скоттов совершенно не устраивала потеря своего законного династического монарха. В 1689 году, через год после отрешения Якова от власти, вспыхнуло первое восстание якобитов. Во главе инсургентов встал виконт Грэхем, Великий приор ордена тамплиеров Шотландии, руководивший отрядами шотландских горцев в битве с правительственными войсками близ селения Килликренки. Скотты одержали победу, но их вождь получил в бою смертельное ранение и вскоре умер. В военном столкновении у Данкельда, состоявшемся месяц спустя, горцы были не столь удачливы. После этого, 1 июля 1690 года «оранжисты» короля Вильгельма в сражении при Бойне в Ирландии окончательно сокрушили войска сторонников Якова VII.

В этой обстановке некоторые шотландские кланы, и в первую очередь род Кэмпбеллов, решив снискать расположение нового государя, приняли участие в подавлении мятежа якобитов — приверженцев короля Якова. Король Вильгельм распорядился о том, чтобы все вожди шотландцев принесли ему лично присягу на верность. Большинство танов, однако, упорно отказывалось выполнить данное требование, так как в соответствии с древними традициями именно короли «клялись в преданности народу», а не наоборот. Для того чтобы форсировать события, министру по делам Шотландии Джону Далримплу было поручено проучить в назидание другим один из несговорчивых кланов. Его выбор пал на Мак-Дональдов из Гленкоу, не сумевших к контрольному сроку 1 января 1692 года исполнить волю короля. На самом деле пожилой Мак-Айен, глава рода Мак-Дональдов, пытался 30 декабря принести присягу в Форт-Уильяме. Однако в связи с отсутствием королевского чиновника церемонию пришлось отложить на целую неделю, и в результате распоряжение короля было выполнено лишь 6 января.

В отличие от других кланов, Мак-Дональды не располагали военной мощью и являлись легкой добычей. Их родовое селение находилось в долине между гор Гленкоу и представляло из себя скорее естественную западню, нежели крепость. 1 февраля, передав под командование Роберта Кэмпбелла две роты расквартированного в Аргайле полка, Далримпл приказал уничтожить ничего не подозревающий клан. Прибыв под видом миротворческой миссии, солдаты на несколько дней разместились на постой в домах гостеприимных хозяев. В то кошмарное утро 13 февраля, не пощадив ни женщин, ни стариков, ни детей, они вырезали всех, кого только смогли найти. Неудивительно, что кровожадная «резня в Гленкоу» возымела действие противоположное ожидавшемуся. Вместо того чтобы акцией устрашения принудить шотландцев поддержать новый режим, она привела к созданию мощной якобитской конференции, направленной против свирепого голландца и его жесткого правительства.

«СОГЛАШЕНИЕ ОБ УНИИ»

Когда после смерти Вильгельма III на престол в 1702 году взошла королева Анна, сестра королевы Марии, шотландцы не выказали по этому поводу никакого воодушевления. Анна покинула в трудную минуту своего отца короля Якова и открыто поддержала сторону зятя — Вильгельма Оранского. Так ни разу и не посетив Шотландии, она стала проклятием рода Стюартов. В 1706 году королева объявила о своем намерении распустить шотландский парламент. Получив монаршее послание, шотландские министры, однако, ответили, что в соответствии с законодательством скоттов такая акция является противозаконной. В подтверждение своих слов они процитировали выдержку из писаной конституции, так называемой «Арбротской декларации» 1320 года, где говорилось, что если монарх

«подчинит нас или наше королевство власти английской короны или англичан, то мы сделаем все, что в наших силах, дабы изгнать его прочь как врага нашего и человека, лишившего прав нас и себя. А вместо него мы постараемся избрать того, кто будет в состоянии нас защитить».

Совершенно очевидно, что замысел королевы заключался в полном подчинении земли скоттов диктату Вестминстера. И хотя шотландцы не могли «изгнать прочь» английскую королеву, им было даровано право внести на рассмотрение парламента «Билль о гарантиях» (1706 год). На основании этого документа и в полном соответствии с конституцией скоттам предоставлялось право отвергнуть избранного Анной наследника. Таким путем народ Шотландии сохранял за собой свободу выбора суверена из того королевского рода, который ему будет угоден, а не из того, который навяжет Англия. А то, что королева Анна скорее выберет себе преемника, нежели произведет на свет наследника, становилось все более очевидно. За время перенесенных ею восемнадцати беременностей она смогла родить живыми только пятерых детей, из которых лишь один достиг отроческого возраста, но скончался одиннадцати лет от роду. Анна остановила свой выбор на немецкой княгине Софии, супруге курфюрста Ганноверского.

В данном случае, несмотря на существование «Билля о гарантиях», королева смогла настоять на своем. Она пообещала скоттам прибегнуть к экономическим санкциям и пригрозила крупномасштабным военным вторжением. В марте 1705 года Вестминстер утвердил «Акт об отчуждении», в котором говорилось о прекращении всех видов товарообмена между Севером и Югом в случае неприятия шотландцами Софии Ганноверской в качестве законной наследницы престола. Отказ влек за собой запрет на ввоз в Англию шотландского угля, полотна и скота, а в Шотландию, соответственно, прекращались поставки английских товаров.

После того как Вестминстер захватил власть в созданном на условиях «Соглашении об унии» соединенном королевстве Великобритания, шотландский парламент в 1707 году прекратил работу, а короны Шотландии и Англии слились воедино. Не считаясь с этим, шотландские ковенанторы не признавали навязанный режим. Официально отвергая власть Анны, они провозгласили законным королем скоттов ее единокровного брата — Якова Френсиса Эдуарда Стюарта, сына короля Якова VII (II) от второго брака. Яков, как и его отец, исповедовал католицизм, однако пресвитерианам-ковенанторам не было дела до религиозных привязанностей своего монарха. В отличие от своих английских коллег шотландские короли могли не являться главами национальной церкви. Как пресвитериане, так и приверженцы епископальной церкви были куда более заинтересованы в сохранении независимости от английской короны своей национальной королевской династии.

После вхождения в силу «Соглашения об унии» за шотландцами сохранилось право исповедовать свою пресвитерианскую веру и пользоваться отдельной системой законодательства. Тем не менее, Вестминстер постоянно прибегал к различного рода парламентским мерам для того, чтобы поставить скоттов в более невыгодное по отношению к англичанам положение [92]. Следует сказать, правда, не только скотты страдали от произвола власть предержащих, — бремя хищнических налогов Вильгельма и Марии на свет и воздух нес с 1695 года также и английский народ. Налог свыше пяти фунтов стерлингов в год за каждое отдельное окно в доме высотой более шести футов продолжал взиматься на протяжении 156 лет. Даже сейчас, особенно в сельских районах, во множестве старых домов до сих пор видны окна, заложенные кирпичом.

В 1714 году королева Анна скоропостижно скончалась, не оставив, как и предполагалось, после себя наследников. К тому времени также успела умереть и выдвинутая ей кандидатка на английскую корону княгиня София Ганноверская. Победившие на парламентских выборах виги, несмотря на громкие протесты фракции тори, возвели на престол ее сына курфюрста Георга. К вящему удовольствию лидеров вигов, новый король совсем не говорил по-английски и большую часть времени проводил за границей, всецело поглощенный делами своего Ганноверского курфюршества. Бразды правления государством он целиком передоверил своему министру финансов Роберту Уолполу. Заняв вскоре пост премьер-министра, Уолпол проявил себя как умный, твердый и расчетливый политик. Именно ему принадлежит идея создания антидемократического по своей сути кабинета министров — коллегии избранных, решавшей за закрытыми дверями вопросы государственной политики. С этого момента не только народ, но и большинство депутатов не могло ответить на вопрос, чем занимается их собственное правительство. Деятельность последних со временем стали регулировать парламентские партийные организаторы, руководствовавшиеся указаниями «теневого кабинета».