11.2.1. Поход атамана Баловня (1615)

Возмущение вылилось в настоящий бой с воеводами и оставшимися верными царю казачьими станицами: «переграбленные ворами», кн. Волконский и Чемесов были вынуждены отступить в Тихвин. Остальные выбрали главой своего войска Михаила Баловнева, сына данковского беломестного атамана — то есть потомственного казака Дикого поля[232]. Их замысел был таков: прийти к Москве и бить челом государю, чтобы их не разбирать на «старых» казаков и беглых из кабалы или тягла, а при согласии на это и выплате жалованья — вернуться на службу; при отказе же — уходить в северские города или на Дон.

В начале июля эти 4–5 тыс. человек подошли к столице и раскинули свои «таборы» в селе Ростокине на реке Яузе (по Троицкой дороге). В Москве в это время оставалось очень мало служилых людей, поскольку большинство выступило на борьбу против «лисовчиков», так что над городом нависла серьезная опасность. Казаки снова прогнали разборщиков и в случае невыплаты им «полного жалованья» стали поговаривать даже об уходе к Лисовскому. Переговоры с атаманами зашли в тупик.

Наконец, 18 июля из Ярославля «проселочными дорогами, утаясь» подоспел с войском ненавистный казакам боярин кн. Б. М. Лыков, что моментально изменило соотношение сил. По требованию правительства таборы Баловнева были передвинуты к Донскому монастырю, с трех сторон обтекаемому Москвой-рекой. В воскресенье, 23 июля, вызванные к царю для получения жалованья вожди восстания были обманом схвачены в Кремле, а их подчиненные — атакованы полками Лыкова и окольничего А. В. Измайлова и после незначительного сопротивления рассеяны. Царские ратники «топтали» их по Серпуховской и Калужской дорогам и бились еще на Пахре, под Боровском и Малым Ярославцем.

Главари «воровских казаков» — М. Баловнев и 36 его соратников — после месяца следствия были приговорены к смертной казни и повешены. Еще часть была отправлена по тюрьмам, откуда, правда, многие вышли через несколько лет. Рядовые казаки в числе 3256 человек были все же «разобраны», так что на службе остались далеко не все — многих вернули прежним владельцам.

Разгром атамана Баловнева завершил один из эпизодов преодоления Смуты — борьбу с самой организованной и непокорной частью вольного казачества. Однако окончательно эти проблемы были урегулированы только большим «верстанием» и разбором оставшихся на службе станиц в 1619–1620 гг. Одним из последствий этого казачьего движения стал сильный голод в разгромленных казаками северных уездах.