Городская семья

Фактически семья существует[470]: пусть неполная, пусть все в ней перепутано и все живут в разных местах, но все же она существует. Все на нее постоянно ссылаются: это можно увидеть в протоколах допросов, в свидетельских показаниях. Очень редко встречаются люди, заявляющие, что у них нет никого из родственников. Это подтверждают некоторые события XVIII века. 30 мая 1770 года в Париже с размахом праздновалась свадьба дофина, устраивался праздник и для народа[471]. Толпы заполонили улицы, откликнувшись на призыв короля поприсутствовать на фейерверке на огромной площади Людовика XV[472], более вместительной, чем Гревская[473]. Каретам надо было во что бы то ни стало проехать, люди толкались, в результате случилась катастрофа. Погибло сто тридцать два человека, большая часть из них — стояли, прижатые один к другому, и задохнулись, других затоптали те, кто в панике спасался бегством. Трупы были выставлены на кладбище Мадлен–Ля–Виль–л’Эвек, чтобы соседи, друзья или родственники могли их опознать. Мало кто остался неопознанным; у трех четвертей погибших нашлись родственники, близкие или дальние.

Другой пример, более известный историографии, также говорит о наличии семей: когда приговоренным к смерти сообщали день их казни, они писали прощальные письма. Письма эти так никогда и не попали к адресатам и остались в бумагах Фукье–Тренвиля в Национальном архиве[474]. Письма «маленьких людей», случайно оказавшихся втянутыми в Революцию, в которых не было ничего идеологического. Абсолютное большинство этих писем было адресовано кому–то из близких: жене, брату, сестре, ребенку. Существование семьи очевидно, даже если оно не соответствует привычному нам образу современной семьи — супружеской пары с детьми.

Однако семья не замыклась сама на себе: разлученная, рассредоточенная, но в то же время поддерживающая внутренние связи, она все время «выставлена напоказ», ей не знакома никакая интимность в том смысле, который мы сегодня вкладываем в это понятие. Эта открытость связана с невозможностью жить «внутри себя». Родственные связи, наследование, владение землей, право старшинства — эти понятия имели отношение к знати и крупной буржуазии. У простого народа все обстояло по–другому: люди жили на глазах у других, их настоящее и туманное будущее зависело от многих факторов, и семейные связи были лишь одним из них.

При изучении феномена народной семьи надо в первую очередь обратить внимание на то, что она полностью зависит от того, что существует вне ее. Семье приходилось ежедневно противостоять внешним воздействиям, которые, она должна была в конечном счете принять.