1. Осень крымского хана

После 1502 года Менгли-Гирей не ходил в походы. Хан был уже не молод. Годом его рождения считается 1445-й. Следовательно, Менгли исполнилось около шестидесяти. Для обычного человека это еще не старость, но за спиной хана – тридцать с лишним лет политической борьбы, управления ордой, взлетов и падений. Он устал.

Теперь в дальние набеги ходили сыновья, а их было девять или больше – цифры, как обычно, расходятся. Но поскольку Крым оставался сильно военизированным государством и в то же время племенной федерацией, возникла опасность распада. Хан ослабил поводья власти, и этим воспользовались племена. Они делали ставку на разных царевичей. Так при дворе образовались различные партии, отстаивающие интересы разных кланов. Ситуация осложнялась тем, что произошел прилив новых подданных, которые в любой миг могли отказать в повиновении.

Менгли проводил прежний курс: отправлял сыновей в набеги на Литву, чтобы прокормить орду. Летом 1502 года ханские сыновья разорили окрестности Люблина и Сандомира, опять взяв большой полон. Осенью напали на города Полесья – Клецк и Слуцк, затем вышли к Несвижу. Набегом командовали Бурнаш– и Бахты-Гиреи, заслужившие репутацию отчаянных головорезов. У крымцев было 15 000—20 000. воинов, и это реальные цифры.

Любопытно, что после многократного разорения Киевщины ее стали заново заселять именно из Полесья в XV веке. И лишь затем пришел новый поток из польских земель, то есть из Галиции и Волыни. Вероятно, в начале XVI века Полесье оказалось заселено достаточно густо, и там было чем поживиться.

Реестр татарских набегов на Литву обширен, хотя и однообразен. В 1503 году последовало новое вторжение. Татары разграбили Киевщину, Подолию, вторглись в Полесье и дошли до Новогрудка в Черной Руси, но потерпели поражение.

Следующий год прошел спокойно, затем крымцы предприняли новый набег на Литву. На сей раз орду вел наследник ханского престола – решительный и волевой калга Мухаммед-Гирей. Вместе с ним шли Бахты– и Бурнаш-Гиреи. Татары разорили большую и еще не тронутую набегами область от Витебска до Минска и вернулись домой. Мухаммед-Гирей пытался взять сам Минск и выжег весь город; уцелела лишь цитадель, завладеть которой татары не смогли.

Этот поход состоялся в 1505 году, когда на Руси умер Иван III. Перед его смертью внешнеполитическое положение Русского государства осложнилось. В Казани произошел антирусский переворот, который возглавил Магмет-Эмин. Русский государь собирался покарать своего вассала, но не успел: Ивана настигла смерть.

Освобождение Казани от русского покровительства открывало широкие возможности для соседей. Поволжское царство превратилось в поле для игры ногаев, сибирцев и крымцев, хотя поначалу Крым не вмешивался в казанские дела.

Что касается Руси, то ее трон унаследовал Василий III – младший сын Ивана. Он уничтожил Псковскую республику в 1510 году и присоединил Псков к России, а затем начал войну с Литвой за обладание мощной пограничной крепостью Смоленск. Окраинные полузависимые княжества – Северское, Стародубское, Рязанское – ждали своего часа, чтобы расстаться со своими князьями и войти в состав Русского царства.

Жалеть удельных князей не стоит. Если бы их не удалось ликвидировать, они пошли бы по пути западных феодалов: закрепостили крестьян и уничтожили центральную власть. Однако нужно понять, что к тому времени Европа уже заканчивала период феодальной раздробленности и экспериментировала с новыми технологиями управления обществом. Феодалам-сепаратистам рубили головы, а английский канцлер Томас Мор выступил с коммунистическим проектом, который назывался «Утопия». Византия, которая попалась на приманку западного феодализма, просто погибла, и это был весьма поучительный пример для Руси.

Русское государство развивалось по иным законам. Во главе страны стоял государь, а вокруг него сформировалось служилое сословие из бояр и «детей боярских». Большая часть земли находилась «в службе», то есть в постоянном обороте для обеспечения военных поместьями. Такие поместья или «дачи» не могли передаваться по наследству. После смерти сына боярского часть поместья оставалась его семье в качестве пенсиона, а другая часть снова поступала «в службу» – на ней «испомещали» воинов. В поместьях работал тягловый люд – сироты, или крестьяне. Они оставались лично свободными людьми и могли уйти к другому помещику. Кстати, похожая система складывалась у османов.

Н. М. Карамзин пишет, что в распоряжении русских государей было 300 000–400 000. воинов, «испомещенных» на земле, но это сильное преувеличение. Подсчеты такого скрупулезного историка, как А. А. Зимин, позволяют смело уменьшить эти цифры раз в десять (вообще, как заметил внимательный читатель, десятикратное преувеличение численности войск встречается в источниках очень часто; непонятно, в чем магия этого числа, но факт остается фактом).

Какова же реальная численность войск в нашем случае? Россия была огромная, но редконаселенная страна. Вероятно, при напряжении всех сил она могла выставить для какого-то грандиозного мероприятия вроде похода на Казань 100 000 бойцов (или даже 150 000 вместе с прислугой). В такое войско входили дети боярские, дружины князей, ополчение крестьян, отряды служилых татар и стрельцы. Но обычные армии были гораздо меньше и не превышали 30 000—40 000. воинов. Это важно понять, чтобы сопоставить военные силы Крыма и Руси. Как ни парадоксально, они были равны, а в какие-то периоды Крым мог даже сосредоточить большие массы войск на одном участке. Однако пока что между русскими и крымцами продолжал действовать формальный союз.

* * *

Итак, видим, что на политической сцене появился сильный игрок: Россия. От ее отношения к врагам и друзьям зависела история Восточной Европы. Нам придется уделять русскому фактору гораздо больше внимания, чем раньше, но читатель, надеюсь, будет за это не в претензии.

История правления Василия III – это история почти непрерывных войн по всему периметру границ. Причем Русь нельзя рассматривать ни как агрессора, ни как жертву. Скорее перед нами некое имперское бремя, неизбежное для любой державы, выбравшей этот путь. Естественно, появление новой империи соседи встретили враждебно и попытались уничтожить конкурента. Было бы странно, если бы они поступили иначе. Но без имперского выбора не стало бы русских. Велась и внутренняя борьба за империю. Ее описал И. Я. Фроянов в крайне интересной, хотя и небесспорной монографии «Драма русской истории». На внутреннем фронте проявила себя державная русская знать, которая завидовала западным феодалам и хотела стать такой, как они. Возникла партия «западников», чьи методы борьбы качественно и скрупулезно описываются в книге Фроянова. Тягловый люд выступал против знатных персон и видел своего защитника в государе. А государь долгое время оставался над схваткой. Так выглядела ситуация с высоты птичьего полета. Реальность гораздо запутаннее. Часть знати была настроена вполне патриотично, однако конфликтовала с «черными» людьми, стремясь к богатству и роскоши. С другой стороны, некоторые простолюдины поддавались обаянию чужой культуры и становились опасными вольнодумцами, которые пытались разрушить империю. Словом, становление Руси было мучительно, а ситуацию можно назвать сверхсложной.

Проблема, с которой столкнулся молодой государь Василий III, состояла еще и в том, что одновременно с Русью на юге возникла другая империя – Крымская, которая претендовала на наследие Золотой Орды. Две империи неизбежно должны были столкнуться, и вскоре это произошло, причем Русское государство оказалось на краю гибели. Но в первые годы правления Василия ничто, казалось, не предвещало беды.