Дон Мигель Примо де Ривера: «железный врач»

Дон Мигель Примо де Ривера: «железный врач»

Общественное мнение требовало тщательного расследования обстоятельств катастрофы, угрожавшей погубить не только армию, но и саму корону; отовсюду сыпались обвинения в коррупции, дурном управлении и фаворитизме. Тринадцатого сентября генерал-капитан Каталонии дон Мигель Примо де Ривера, при полной поддержке каталонской буржуазии и с согласия Альфонсо XIII, объявил себя главой «военного директората», готового спасти страну от «махинаций продажных политиков». Мнимая стабильность реставрации рухнула, как карточный домик, и никто не осмелился подать голоса в его защиту. Символично, что дон Мигель засвидетельствовал гибель системы, которую помог ввести в декабре 1874 года его дядя дон Фернандо, капитан-генерал Новой Кастилии.

Страна, включая старую политическую элиту, вероятно, вздохнула с облегчением, ибо сложно было вообразить, что дела могут пойти хуже, чем в прежние годы (1902-1923, тридцать три кабинета). От Примо де Риверы ждали авторитарного руководства, необходимого для восстановления порядка и возврата Испании на путь прогресса. Желание видеть во главе государства сильную личность, «железного врача», который искоренит политическую фракционность и экономическую корысть, витало в воздухе с времени сокрушительной катастрофы 1898 года. Дон Мигель был смел и независим в суждениях, отличался прямотой и рыцарским духом, что располагало к нему людей. Даже его ночные похождения многим пришлись по душе, люди поговаривали, что и сами не прочь поразвлечься, будь у них власть и положение их кумира.

Первые годы его правления были вполне успешными. Экономический подъем 1920-х годов принес относительное процветание и промышленный рост, который помог восстановить финансовое положение государства и даже провести кое-какие общественные работы. При участии иностранного капитала основывались крупные компании, напоминая о прежних десятилетиях монополизма и иностранного господства в ведущих отраслях производства — производстве электроэнергии, городском строительстве и добыче полезных ископаемых. Социальный климат также сильно улучшился. Несмотря на рекордный рост численности населения и рекордные темпы миграции из сельской местности, условия проживания рабочих становились лучше. Примо де Ривера восстановил ряд социальных законов последних лет реставрации, чтобы уговорить профсоюз социалистов заключить «общественный договор», преследуя в то же время по всей строгости закона анархо-синдикалистов. Лидер социалистического профсоюза Ларго Кабальеро сотрудничал с диктатором при учреждении обязательного арбитражного совета и паритетных комитетов.

Сотрудничество социалистов с «государством интервентов» Примо де Риверы стало возможным, когда наиболее воинственно настроенные члены движения в 1922 году откололись, чтобы организовать коммунистическую партию, которая опиралась на промышленный Север и Левант. Профсоюз социалистов также рассорился с Национальной федерацией рабочих (1920). Сотрудничество Ларго Кабальеро с властью привело к обвинениям в предательстве со стороны НФР и сделало невозможным какое-либо сотрудничество двух основных профсоюзов в будущем. Что неудивительно, поскольку НФР считала, что социалистический профсоюз недостойными методами пытается расширить свое влияние среди рабочих. В любом случае, «социальная хирургия» дона Мигеля, как и большинство его несмелых и непродуманных политических и экономических реформ, носила локальный характер: социальное законодательство не распространялось на сельскую местность, а гораздо более важные проблемы полностью упустили из вида.

Бесполезность и претенциозность «силового решения» проблем власти начали проявляться в 1926 году. Без значительных структурных изменений в государственной политике, без реорганизации бюджета общественные работы, которым увлекся Примо де Ривера, вызвали брожение в народе, глубоко погрязшем в долгах. Никакие регулирующие органы в основных отраслях промышленности не могли разрешить противоречие между целями и средствами. Политика замещения импорта и национализация бензозаправок в 1927 году отпугнули иностранный капитал, который начал покидать страну. Жесточайшая девальвация песеты способствовала инфляции и привела к безработице и общему ухудшению стандартов жизни. Число забастовок и демонстраций вновь начало расти. В 1929 году социалистический профсоюз отказался сотрудничать с властями.

Непрофессионализм дона Мигеля, его хаотичная личная жизнь и властные и деспотичные манеры не добавляли ему популярности, а старые друзья постепенно отворачивались. Политические лидеры периода реставрации начали возмущаться своим изгнанием из политики. Каталонские консерваторы, которые помогли Примо де Ривере прийти к власти, сильно разочаровались, когда диктатор распустил в 1924 году Манкомунитат (автономное правительство) и запретил использовать каталонский флаг, говорить на каталанском языке и танцевать сардану. Он также восстановил против себя интеллектуалов и университетские общественные организации. Последней каплей стало то, что «железный врач», слишком самонадеянный после победы в войне с Марокко над Абд-аль-Кримом в Алюсемасе в 1926 году, решил реформировать артиллерийские подразделения и осмелился покуситься на «гармонию военной семьи». 26 января 1930 года, не посоветовавшись с королем, он обратился за поддержкой напрямую к генералам, но получил холодный и равнодушный ответ. 30 января он подал королю прошение об отставке, и Альфонсо XIII с радостью согласился, поскольку опасался, что ветер недовольства эксцентричным и высокомерным диктатором заодно сдует и монархию. Дон Мигель уехал в Париж, где и умер несколько месяцев спустя, как говорят, от горя. Парадоры, гостиницы в исторических зданиях, разбросанные в живописнейших местах по всей Испании — наследие Примо де Риверы. До настоящего времени старшее поколение вспоминает его с ностальгией как единственного правителя, который заставил поезда в Испании ходить по расписанию.

ТРЕТЬЯ НЕУДАЧА БУРБОНОВ

После двух безуспешных попыток генерала Дамасо Беренгера и адмирала Хуана Баптисты Аснара восстановить статус-кво, каким тот был до правления Примо де Риверы, Альфонсо XIII пришлось освободить трон после городских выборов 14 апреля 1931 года. Он взошел на трон в 1902 году и во время долгого правления приобрел репутацию самодура, питающего склонность к абсолютизму и к участию в рискованных деловых предприятиях. Так как конфликты и противоречия в стране усиливались, монарх не чувствовал себя в безопасности. В недавней работе утверждается, что переворот Примо де Риверы 1923 года, возможно, организовали, чтобы уберечь армию и корону от расследования катастрофы в Марокко. В отличие от своего отца Альфонсо ХП, который был ревностным защитником армейских привилегий, Альфонсо XIII не слишком ценил армию, предпочитая той политическую элиту (которая, как известно, опора ненадежная). Принятие отставки Примо де Риверы и открытое пренебрежение мнением парламентариев и конституционных политиков стоили монарху их поддержки. К 1931 году, кроме горстки людей — несколько известных политиков и высших чинов армии, — никто не поддерживал короля, который откровенно не уважал конституцию и не щадил чувств военных.