Бутовые дома

Бутовые дома

Намного остроумнее и крепче постройки, где сочетаются камень, дерево и строительный раствор. Земляная стена, даже с прямой, поперечной или плетеной основой, какой бы широкой крышей ее ни покрывали и сколько бы ни обмазывали штукатуркой, все-таки подвержена воздействию ненастья. Дождь размывает и растворяет ее. Солнце покрывает трещинами. Ветер выветривает. Тяжесть крыши сплющивает хижину и медленно загоняет ее в землю. Вода подтачивает основание. Поэтому-то в XIII веке дон. э. распространение получила конструкция с фундаментом из естественных грубых камней, иногда их слегка обтесывали, и стенами из каменных блоков, скрепленных раствором из глинистой земли.

Археологи обычно не находят ничего, кроме прямоугольников фундамента, почти не поддающихся разрушению; это все, что осталось от домов с пристройками и множеством комнат, некогда объединенных в большие жилые блоки, отделенные друг от друга мощеными улочками.

Ученые с трудом представляют себе, какие требовались усилия, чтобы в удалении от поселения найти, выбрать, а нередко и обтесать эти камни или плиты, и, взгромоздив на спину ослика или мула, доставить на место, причем некоторые из них, например, краеугольные, весили больше центнера. Такой труд предполагает участие всей семьи, друзей, соседей, четкой организации и бесконечных обсуждений. Долгими часами спорили о расположении, месте, материале и стоимости. Вызывали жреца, чтобы его молитвы и заклинания, возлияния и жертвы помогли строителям и принесли благоденствие будущему дому. Вторично служителя культа призывали после того, как в доме устанавливался очаг, ибо и ныне считается, что «когда дом готов, в него входит смерть».

В стране землетрясений и проливных дождей плоские крыши трескались и набухали от воды, обмазка облезала и отваливалась клочьями. Через несколько лет хозяин дома промазывал крышу новым слоем глины, заново белил стены, а щели заделывал битым камнем. Возводимый слой за слоем кладки и раствора, разрастающийся благодаря пристройкам и аппендиксам, постоянно обновляемый, микенский дом воспринимался, как некое живое существо. Наиболее древние обозначающие его слова woikos и domos — одушевленные существительные мужского рода.

Упомянутые в микенских архивах строители стен, tokodomo, должны были одновременно владеть ремеслом tekotone, то есть такелажника и плотника. Так, если верить табличке Vn 46, для строительства квадратного одноэтажного домика в окрестностях Пилоса требовалось поставить следующие материалы: «Заказ передан Филаю из поселения (?…): 6 или 8 стоек из граба; 4 продольные балки из граба; 12 брусьев из граба; 81 дощечка; 40 стыковых планок; 23 вспомогательные планки для каркаса; 140 крепежных частей; 6 дверных косяков; 2 балки для крыши; 10 стропил; 16 поперечин из садового дерева (?); 100 планок из того же материала; 1 опорный столб из дуба; 2 продольные балки и 1 колонна». Тут еще не указаны аксессуары: 128 элементов из других видов дерева, список которых занимает еще одну табличку — Vn 879. Химический анализ, как и тексты, доказывает, что для плотницких работ микенцы использовали дуб, орех, оливу, все виды хвойных деревьев средиземноморского мира, кедр, тую и кипарис. Дерево, в частности, ввозили из Малой Азии и с Крита. На внутреннюю отделку, кроме того, шли местные породы дерева: крушина, тутовое дерево, смоковница, букс, кизил. Строительные леса, доски, брусья и подмостки делали также из липы, бука и вяза. Для свай строители выбирали дерево, не подверженное гниению, — например, дуб или можжевельник, а для надежности вдобавок пропитывали его смолой.