Глава V МАРЭ И ГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава V

МАРЭ И ГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД

Жюль Марэ родился в Бонне в 1830 году, в 1865 году работал врачом в парижском госпитале, был специалистом по кровообращению. Его внимание привлек аппарат, созданный Вьерордом из Тюрингии (Германия). Это была резиновая груша, вроде той, которую употребляли тогда фотографы и от которой, вероятно, исходил изобретатель. Браслет укрепляли на пульсе больного; через посредство резиновой трубочки приводилось в действие перо, которое наносило на закопченный цилиндр диаграмму пульсации крови исследуемого пациента.

«Пораженный этим изумительным инструментом, — пишет Марэ, — я попробовал сделать такой же. Потом, найдя недостатки в аппарате Вьерорда, я попробовал найти способы улучшить его, и мне удалось сконструировать сфимограф, который точно вычерчивал наиболее тонкие колебания пульса. Вскоре я решил, что подобные же аппараты могут применяться для решения ряда других физиологических задач»[57].

Исследование движения крови постепенно привело Марэ к изучению движений животных. Он помещал резиновые груши (позднее барабаны) под пятки идущего человека, записывая таким образом ритм его шагов. В 1867 году он применил тот же метод к лошади: четыре груши были помещены под лошадиными копытами и соединены резиновыми шлангами с записывающим цилиндром, который держал в руках всадник.

Исходя из этих графиков, полковник Дюуссэ, как мы говорили выше, восстановил на рисунке аллюры лошади, чем и спровоцировал на пари Лилэнда Стэнфорда. Матиас Дюваль, преподаватель Школы изящных искусств, и Карле перевели эти картинки на ленты зоотропа и оживили таким образом лошадь, скачущую рысью и галопом. В 1870 году метод графического анализа привел к реконструкции движения. Для Марэ, верного традициям философии XVIII века, животное — это машина. Он употреблял машины, воспроизводящие некоторые движения животных, и не сомневался, что его изучение полета птиц должно привести к построению летающих машин (что и случилось в действительности).

В одографе, как и в других аппаратах, изобретенных Марэ, использовался записывающий цилиндр. Некоторые ученые уже пытались заменить этот процесс прямой регистрацией — фотографией. Физиолог хотел придумать аппарат, который дал бы ему серию отпечатков, но так, чтобы фотографируемое животное не принимало участия в съемках, как это было в Пало Альто.

Посещение Мэйбриджа разочаровало Марэ. Но оно укрепило его решимость самому достичь того, чего не смог достичь американец.

«Я решил, — говорит он, — посвятить эту зиму (1882) осуществлению моего давнишнего проекта фотографического ружья»[58].

Фотографическое ружье являлось разновидностью фотографического револьвера, созданного в 1873 году астрономом Янсеном.

Норвежский подданный Янсен родился в 1824 году. Он прославился тем, что 2 декабря 1870 года вылетел из осажденного Парижа на воздушном шаре Вольта, чтобы направиться в Алжир для наблюдения затмения солнца. Впоследствии он стал директором Медонской обсерватории и заинтересовался применением в астрономии фотографии, которую он назвал «зрением ученого».

Фотографический револьвер Янсен сконструировал с помощью Редье и использовал его для наблюдений в 1874 году в Японии прохождения планеты Венеры по диску солнца. Этот «револьвер» в действительности был величиной с гаубицу. Ствол этого мирного оружия заключает в себе объектив, и его герметически закрытый барабан представляет собой камеру обскура, в которой часовой механизм приводит в движение насаженную на ось фотографическую пластинку, движущуюся с остановками, происходящими каждые 60 секунд, — во время этих остановок производится съемка.

Пластинка, сделанная по системе Дагерра, дала возможность привезти из Японии снимки, впрочем, далеко не совершенные — их надо было перерисовывать и вновь фотографировать для того, чтобы они стали различимы.

Фотографическое ружье физиолога Марэ — весьма странный аппарат с дулом, широким, как печная труба, и круглым барабаном. Это был увеличенный и видоизмененный револьвер Янсена.

Ружье Марэ должно было действовать в 700 раз быстрее, чем револьвер Янсена, и делать 10 снимков в секунду.

«Такая быстрота мне была необходима, так как я собирался использовать в фенакистископе серию снимков, воспроизводящих полет птиц».

Достижение подобной скорости представляло громадные технические трудности, ибо шестигранная стеклянная пластинка, на окружности которой располагались изображения, была тяжела, а надо было очень быстро пускать ее в ход и останавливать, нейтрализуя всякий раз ее инерцию, похожую на инерцию махового колеса.

Всю зиму Марэ искал подходящий прерывистопередаточный механизм и, наконец, заменил мальтийский крест (использованный Янсеном) эксцентриком. В 1882 году готовое ружье было испробовано на вертящемся острие, на маятнике, качающемся на фоне шахматной доски, и т. д. Результаты были настолько удовлетворительны, что Марэ отправился в окрестность Неаполя, где в феврале солнце было достаточно ярко, чтобы можно было снимать морских птиц.

9 марта 1882 года Марэ обратился к своим коллегам по Академии наук с письмом, в котором он заявлял, что собирается «с помощью моментальной фотографии произвести полный анализ различных форм движения, включая полет птиц»[59].

И пятнадцать дней спустя физиолог представил своим коллегам по Академии первые снимки. По правде говоря, результаты были еще далеки от совершенства. Птицы были сняты контражуром на фоне сверкающего неба. Они представляли собой черные силуэты, которые надо было рассматривать в микроскоп, чтобы увидеть их сходство с моделью. И речи не могло быть о том, чтобы в подробности изучать строение крыльев. Марэ снимал также велосипедистов, лошадей, ослов, собак, пешеходов. Эти снимки, сделанные при нормальном для фотографии освещении, были лучше, и на них видны были детали. Только они были величиной в почтовую марку и не поддавались увеличению, так как получались крупнозернистыми. Марэ приписывал этот недостаток тому, что у него не было опыта в фотографии. Причина же была, как мы увидим, в пороке броможелатинового процесса. Все эти неудобства заставили Марэ оставить фотографическое ружье, тяжелое и неудобное, и заменить его аппаратом, который позволил ему делать более крупные снимки, так как для того, чтобы сделать фотографическим ружьем снимки нормального размера, надо было бы употреблять стеклянные пластинки диаметром в 1 метр, что представляло непреодолимые технические трудности.

В 1882 году Марэ построил свой второй аппарат. В этом же году в жизни ученого произошли большие изменения — он получил материальные средства, необходимые для продолжения и завершения своих работ по изучению движений человека и четвероногих, которые он вынужден был прервать десять лет назад.

Снимок, сделанный с помощью фотографического ружья, — ласточки в полете (12 картинок).

Субсидия, полученная от государства и города Парижа, дала возможность основать в Парк де Прэне физиологическую станцию, директором которой был назначен Марэ. Большая территория, новые здания, ежегодный бюджет в 60 тысяч франков позволили ученому предпринять новую серию опытов; хотя он располагал средствами, далекими от неограниченных возможностей, предоставленных в распоряжение Мэйбриджа, но тем не менее и этих средств было вполне достаточно.

Устройство хронофотографического аппарата, который построил Марэ, было подсказано ему простым опытом, проделанным французскими физиологами Оминусом и Мартином.

Первый хронофотографический аппарат Марэ (1884). Вид кабины на рельсах.

Опыт этот новый директор Физиологической станции описывает так: «Обнажив бьющееся сердце животного, они направили на этот орган открытый объектив фотоаппарата. Полученные снимки обладали двойным контуром, представляющим сжатое сердце и сердце в крайний момент расширения. Ведь в момент крайнего расширения сердце мгновение остается неподвижным, и его контур в этот момент отразился на чувствительной пластинке, в то время как процесс расширения на пластинке не запечатлелся».

Это было научное применение того недостатка изображения, который любители называют «смазанным снимком». Неудобство состояло в том, что благоприятный результат можно было получить только в случае периодических движений, вроде движения качелей[60]. Если бы Марэ наставил аппарат с перманентно открывающимся объективом на идущего человека, то на снимке получился бы лишь туман по всему пути идущего.

Но Марэ был знаком со стробоскопическим методом Плато, значению которого он отдавал должное, так же как и австриец Эрнст Мах[61]. Он знал, что диск с отверстиями, вращаясь перед глазом зрителя, разлагает движение на ряд неподвижных фаз. Уподобляя чувствительную пластинку сетчатке человеческого глаза, Марэ поместил перед объективом вращающийся диск с отверстиями.

Вид первого аппарата Марэ был весьма странен — представьте себе кабинку для купанья на маленькой платформе. Фотографический аппарат просунут в отверстие перегородки. Перед ним вращается диск с отверстиями. Диск, имеющий около двух метров в окружности, приводится в движение снаружи ручкой, похожей на ручку колодезного ворота, — такова была первоначальная форма ручки современного киноаппарата.

Кабина, явно навеянная кабинами Мэйбриджа, представляла собой маленькую лабораторию, где находился оператор, получающий указания снаружи через слуховой рожок. Платформа двигалась по рельсам, что позволяло удалять или приближать аппарат к дорожке, по которой должна была двигаться модель. Эта странная машина несколько напоминала звукоизолированные кабины на колесах, которые употреблялись в начале звукового кино, или тележку для съемки с движения.

Съемки этим аппаратом производились на фоне отверстия в стене сарая, стены которого были изнутри покрыты черной копотью (впоследствии копоть была заменена черным бархатом). Эта черная пустота воссоздавала так называемое абсолютно черное тело, понятие о котором было введено физиком Шеврелем. Без абсолютно черного фона хронофотографический аппарат с неподвижной пластинкой (название, которое Марэ дал своему аппарату), не мог бы действовать.

С помощью этого аппарата физиолог собирался сделать 12 последовательных снимков на одну пластинку, вся поверхность которой экспонировалась при каждом открывании объектива.

Если бы Марэ снимал черные силуэты на белой стене, как это делал Мэйбридж, пластинка при первой же экспозиции засветилась бы (потеряла бы свою светочувствительность). При наличии же абсолютно черного фона, наоборот, на пластинке каждый раз запечатлевались лишь части, соответствующие одетой в белое модели, которая отчетливо выделялась, а остальная часть оставалась практически неэкспонированной. Благодаря этому «трюку», использующему резерв черного фона, — трюку, уже широко применявшемуся фотографами того времени, — можно было без труда получать несколько изображений на одной пластинке.

Как всякое явление в человеческой жизни или в природе, развитие техники не идет все время по восходящей линии прогресса. Наоборот, оно движется скачками, и часто, чтобы достичь высшей стадии, требуется отступить назад. А отступают не всегда для того, чтобы лучше прыгнуть.

Вот так и хронофотограф с неподвижной пластинкой, хотя и был шагом вперед по сравнению с фотографическим ружьем, содержал, однако, элементы архаизма, что обусловило на многие годы застой в изобретении современного киноаппарата.

В этом новом аппарате употреблялся, что было очень существенно, диск с окошечками, и поэтому снимки получались отчетливые, достаточного размера и поддающиеся увеличению. Использование этой техники в лабораторных условиях давало удовлетворительные результаты и было не слишком сложно.

Но, с другой стороны, отказ от подвижной пластинки, прерывистое движение которой предвещало появление движущейся пленки, было прямым шагом назад.

Марэ отказался от движущейся пластинки по соображениям практическим и теоретическим одновременно. Марэ видел в этом отступлении большое теоретическое преимущество, ибо в работах по изучению движений людей и животных, опубликованных после 1800 года, все без исключения употребляли графический метод, при котором накладывали друг на друга последовательные изображения идущего человека, подобно тому как укладывают черепицы на крыше. То же самое получалось при съемках хронофотографическим аппаратом с неподвижной пластинкой.

Бегущий человек. Хронофотограф Марэ (1887).

Здесь видна тенденция Марэ получить экспериментальным путем изображения, которые существовали вначале лишь в теории.

Марэ испробовал свой аппарат, фотографируя на черном фоне падающий белый шар. При помощи беспрерывно открывающегося объектива он получил непрерывную траекторию. Употребив свой диск с окошечками в качестве обтюратора, он получил ряд последовательных изображений. В углу снимка была серия снимков стрелки секундомера. Белая планка с делениями, снятая внизу, позволяла точно установить положение шара в пространстве. Эти приспособления для определения времени и расстояния были сохранены, когда движущиеся люди и животные заменили шары и когда Марэ с помощью необыкновенно одаренного помощника Жоржа Демени приступил к своим опытам.

Но уже в начале 1883 года, когда Марэ захотел углубить свои опыты, он столкнулся с невозможностью уместить на одной пластинке больше дюжины изображений, тогда как ему были нужны десятки дюжин, чтобы с успехом разложить некоторые движения. Если он превышал возможное на одной пластинке число изображений, то получалась не серия снимков человека, а уродливые сороконожки. Тогда Марэ схематизировал человека, так что тот превратился в простой график, который позволил ему делать сложные математические вычисления. Эти вычисления заняли 5 лет жизни физиолога и его помощника. Можно было подумать, что физиолог окончательно откажется от мысли получить полное изображение человека и животных.

Однако в 1887 году, подготавливая большую работу о полете птиц, Марэ обнаружил, что голуби не так покорны, как человек, и неспособны превращаться в схемы при помощи костюма из черного бархата. К тому же изображение полета птиц требует широкого пространства, а не ограниченной плоскости пластинок, оно перепутывается самым невероятным образом. Марэ пришлось вернуться к вопросам механики, что привело его, как мы увидим, к хронофотографическому аппарату с подвижной пластинкой — первой форме современного киноаппарата.

Возвращаясь к хронофотографу с неподвижной пластинкой, который мы описывали в этой главе, надо сказать, что для 1882 года он был значительным достижением. Впервые в истории изобретения съемочных аппаратов применение дискового затвора, напоминающего современный обтюратор, дало возможность получать регулярно серию снимков, разлагающих движение во время его совершения с помощью одного объектива. Главное здесь — съемка одним объективом, ибо она позволяет благодаря единству точки зрения восстановить движение[62]. И только после перехода к одному объективу мог быть создан аппарат для съемки — удобный, портативный и действующий безотказно. Таким образом, с самого начала работы Марэ были значительным шагом вперед в изобретении кино.