«ВОЛЧЬЯ ЯМА» ДЛЯ АБВЕРА И СД

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«ВОЛЧЬЯ ЯМА» ДЛЯ АБВЕРА И СД

(По материалам В. Надбитовой иВ. Клевы)

Январь 1943 года. После фашистской оккупации столица Калмыкии — город Элиста, улусные центры, села и хозяйства были разрушены и разграблены.

Отступив под ударами Красной армии на запад, немцы увели с собой и сформированный здесь многочисленный «добровольческий калмыцкий полк», а также семьи предателей. Возникновению этой пятой колонны содействовали эмигранты, которые бежали в Гражданскую войну в Европу, а в 1930-х годах перешли со своим лидером Балиновым на службу к Гитлеру. С тех пор они были подмастерьями сотрудника восточного отдела абвера из украинских фольксдойче Отто Вербы (он же — доктор Долль).

В степную республику зондерфюрер абвергруппы 103 Верба-Долль привел также «запорожский легион» и два полка «донских казаков». Первый он создал накануне войны в Польше из западноукраинских националистов, второй сформировал из уголовников Дона. Эти головорезы вместе с предателями из советского и партийного аппарата автономной республики и помогли возвратившейся цаган-ясн — так называемой калмыцкой «белой» кости — натравить часть простых калмыков на русских в отместку за жестокость властей в период коллективизации и раскулачивания. Координатором этой ненависти стала газета «Хальмг», она же вербовала всякий сброд в «калмыцкий кавалерийский эскадрон» немецкой армии…

Превратив тысячи неустойчивых в вооруженных наймитов, Верба-Долль приступил к главной своей миссии — формированию исламского легиона из пленных и дезертиров татар, казахов, узбеков, азербайджанцев и других представителей мусульман. По программе адмирала Канариса, именно через Калмыкию, где не было сплошного фронта, Долль должен был начать массовую засылку агентуры на Кавказ и в Среднюю Азию для подготовки там восстаний националистов, которые заодно должны прикрывать и тайные аэродромы на трассе Берлин — Токио. В дни Сталинградской битвы вражеские диверсанты и резиденты уже эффективно действовали в заволжской степи от Энгельса до Астрахани и Гурьева. Сюда их регулярно забрасывали по ночам из Донецка эскадрильи дальних бомбардировщиков-разведчиков FW-200.

Помимо подрывной работы, банды должны были создать базу для осуществления вермахтом новой акции. Гитлер настойчиво требовал доставить из Токио посла и военную миссию, оказавшихся невольными агентами арестованного там советского разведчика Рихарда Зорге. В ходе судебного процесса над разведчиком был основательно подорван престиж Германии, и Япония дала понять, что выжидает с объявлением войны на Дальнем Востоке. Она требовала от далекого и ставшего явно ненадежным союзника весомых аргументов, подтверждавших его силу и способность контролировать континент.

Чтобы доказать это, Гитлер утвердил план наведения воздушного моста из Таганрога в Маньчжурию под предлогом вывоза в рейх скомпрометировавших себя дипломатов для показательного суда над ними в Берлине. Однако у люфтваффе не было самолетов, способных совершать беспосадочные перелеты протяженностью более семи тысяч километров. Герингу поручалось подчинить абверу полк воздушной разведки, работавший еще до войны над территорией СССР. Стартовой площадкой для акции была выбрана пустынная после Сталинградской битвы калмыцкая степь, которую абвер сумел за короткое время оккупации «заселить» надежными профашистскими бандами, в том числе — законспирированными на случай отхода. Они и должны были создать и охранять тайный аэродром «подскока» с его радиомаяком. Отсюда заправщик и курьер должны были вылететь на Балхаш. Там самолет-цистерна остался бы, а лидер направился бы в Китай, в расположение Квантунской армии Японии. Перелеты планировалось осуществлять исключительно в ночное время.

Даже будучи изгнанным за Дон, вермахт не отказался от этого плана. На территории Донецкой области Долль с Балиновым объединили эскадроны смерти в «калмыцкий кавалерийский корпус», который стал карательным. «ККК» поручалось вершить кровавые расправы на Украине, в Румынии, Польше, Югославии. Внутренняя жизнь «ККК» была выведена из-под контроля гестапо, корпусников щедро награждали бронзовыми медалями, преданных обучали в Германии и присваивали офицерские звания, иногда в присутствии Гитлера.

Наиболее ретивых Долль отбирал в специальные группы для внедрения на калмыцком стыке Европы и Азии. Долль решил воспользоваться этой «дикой» зоной в центре российского юга и усиленно создавал там опорную базу для подрывной работы на Кавказе и в Средней Азии. Он добился существенных успехов: его диверсанты наводили бомбардировщики на железную дорогу Кизляр — Астрахань, по которой на фронт шли тысячи составов, доставлялась грозненская нефть. Абвер получал отсюда оперативные сведения даже о ситуации в Заволжье и на Севере Каспия.

Особое внимание опытный разведчик придавал черноземью Прикаспийской низменности. Расположенные на десятки метров ниже уровня моря равнинные пастбища с высоким травостоем были отменным естественным укрытием. Долль здесь бывал, близко знал многих предателей и их родственников. Это под его началом в 1942 году был уничтожен партизанский отряд № 53, возглавляемый председателем Черноземельского райисполкома Сергеем Коломейцевым и военспецом Бучой Боктаевым. Отряд умело блокировал дороги Яшкуль — Адык, Улан-Хол — Утта — Хулхута, взорвал два моста через балку на трассе Яшкуль — Улан-Эрге. Только на территории совхоза «Улан-Хееч» он за несколько суток уничтожил до 200 фашистов, подорвал три грузовика, разрушил телефонную связь, а на аэродроме в Яшкуле сжег пять мессеров.

Против партизан гитлеровцы бросили большую механизированную группу. Долль предложил объявить денежную премию тому, кто укажет место нахождения отряда «Ялта», весьма серьезно усложнившего ситуацию в тылу немецких войск, рвавшихся к Астрахани.

Отряд выдал дезертир из 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизии Красной армии Хашаев. До войны он работал заместителем директора МТС этого района. После ранения на Дону лечился в Железноводске, откуда и бежал из армии. Немцы не дошли до Адыка, но местный гелюнг-поп Устаев назначил дезертира старостой. Проверяя его преданность рейху, Долль потребовал расстрелять родственников Хашаева, осуждавших его пособничество фашистам. Староста выполнил приказ Долля и старался всячески выслужиться перед ним: увеличил банду до пятидесяти человек, рьяно вылавливал в степи советских разведчиков и передавал их в гестапо.

Объединившись с начальником полиции и другими главарями банд, Хашаев выследил отряд Коломейцева и вместе с гитлеровцами уничтожил его. Из боя вышел только один человек — директор МТС Грицен Сангинов. Узнав об этом, Хашаев послал полицейских арестовать своего бывшего руководителя и сдать его в гестапо.

Побывав на месте этой операции, Долль понял, что черноземельская степь на нейтральной территории уже подконтрольна ему, и решил делать ставку на таких, как этот добровольный каратель. Хашаева и его банду зачислили в «корпус». Долль готовил легионеров к предстоящей работе в степи ради прикрытия того самого будущего аэродрома, который должен быть именно в тех краях. Для этого фашисты, отступая на запад, угнали с собой практически все местное население: огромная степь стала дикой, в ней абвер оставил только несколько сотен предателей уже в качестве диверсантов в тылу громившей врага 28-й армии.

Но в феврале 1943 года агентура передала Доллю: в республике активно идут восстановительные работы, налаживается хозяйственная деятельность, успешно уничтожаются бандитские группировки. Только в Черноземельском улусе 117 бандитов сложили оружие.

Зондерфюрер понял, что надо действовать энергично. Он засылает сюда отборную группу «корпусников» во главе с Огдоновым. Поговаривали, что этому матерому бандиту немцы присвоили звание майора вермахта, а Геринг наградил его именным парабеллумом. Диверсанты, среди которых находился и Хашаев, убивали активистов республики, разрушали линии связи, заражали общественные колодцы, нападали на чабанов, забирали скот, везде говорили о готовящемся восстании и неизбежном возвращении фашистов.

Анализируя донесения своей разведки, внедренной непосредственно в штаб «ККК», в Северо-Кавказском военном округе и Смерше сначала расценили это как попытку абвера дестабилизировать жизнь еще прифронтового и малонаселенного Прикаспия. Ведь даже в крупный до войны поселок Яшкуль после тяжелых боев на подступах к Астрахани со всей округи собралось всего 50 семей. Огдонов — исключительно находчивый вожак, отменный конник и стрелок, начал собирать новые отряды и создавать базы для приема диверсионных групп из-за линии фронта.

Весной огдоновцы активно проявили себя в разных уголках республики, угоняя скот. Малочисленные гарнизоны НКВД не могли локализовать их даже с помощью авиации и втянулись в изматывающее для себя преследование бандитов. А те, заманив погоню в камыши Манычских озер, вернулись под Яшкуль. В середине июня они совершили нападение на все посты воздушного наблюдения и оповещения связи по трассе Элиста — Астрахань. Там дежурили девушки-связистки, и все они пали в неравном бою. Уничтожив посты, налетчики вырезали большое количество полевого кабеля.

Через две недели уже на западном Каспии директор Уланхольской рыболовецкой станции Сагдаев, объезжая на моторке бригады, чтобы забрать у них улов, обнаружил резиновую лодку, в которой сидели четыре вооруженных фашиста. Протаранив ее, директор взял немцев в плен. В лодке была обнаружена рация.

Задержанные оказались летчиками. Один из них — кавалер трех железных крестов — был командиром соединения дальних бомбардировщиков-разведчиков. Они рассказал чекистам, что целью их полета была выброска в Казахстане диверсантов, но перед этим в районе Яшкуля в очередной раз сбросили группе Огдонова кавалерийские седла, боеприпасы, цистерну под авиационный бензин и аэродромное оборудование. Возвращаясь из Казахстана, они летели над морем на небольшой высоте и случайно вышли на корабль, который обстрелял и поджег их самолет, о чем они успели доложить на базу в Румынию. По программе спасения предстояло добраться до берега, соединиться с Огдоновым и дождаться транспортного самолета, который должен был прибыть в ближайшие дни…

Офицер также рассказал, что абвер давно работает по программе вбивания «клина» между Россией и ее союзными азиатскими республиками. С этой целью его самолеты вывозят в советский тыл по трассе «Великого шелкового пути» диверсантов из туркестанского легиона. Как и в Калмыкии, они выявляют посты воздушного наблюдения и оповещения, уничтожают их, готовят площадки для приема… тяжелых бомбардировщиков FW-200, способных преодолевать без посадки 3520 км. Эти самолеты с помощью тайных аэродромов-заправок и радиомаяков должны будут долететь до Маньчжурии и установить стабильное воздушное сообщение с Токио. После этого чекистам стало понятным и вторжение в ночное небо Калмыкии бомбардировщика Ju-52. Его засекли посты наблюдения, и на обратном пути он был сбит патрулировавшими летчиками эскадрильи Героя Советского Союза Бориса Ковзана. В тот же день под Яшкулем заработала неизвестная радиостанция. Смерш расценил это вторжение как ординарную поддержку Доллем активизировавшейся банды. Ведь ее основные силы уже насчитывали около 250 человек и таились в труднодоступных песках возле Нарын-Худука. Против Огдонова и ему подобных были выставлены гарнизоны НКВД, численность которых не превышала 300 человек. Естественно, вооружены они были слабо: по два станковых пулемета, четыре 50-миллиметровых миномета, автоматы, винтовки да трофейное оружие. Окружающую их степь, не в пример диверсантам-карателям, знали только по карте…

Вторжение Ju-52 в степь и отсутствие там каких-либо признаков бомбардировки навели контрразведку на мысль организовать воздушное патрулирование над безлюдными прикаспийскими песками. Это задание было поручено лучшим пилотам, среди которых были Герои Советского Союза Емельяненко и Ковзан. На рассвете 13 августа по наводке постов наблюдения истребители вылетели из Сталинграда в район Утты (70 км на восток от Яшкуля), где увидели на земле тяжелый Ju-290, прорвавшийся сюда ночью со стороны Азовского моря. Кое-как замаскированный самолет расстреляли, диверсантов и конников разметали огнем по степи… Оперативная группа Смерша основательно потрепала остатки банды и десанта. Двое — капитан фон Шеллер и его радист унтер-офицер, брошенные убегавшими от огня истребителей огдоновцами — сдались. Они рассказали, что доставили сюда два десятка калмыков-карателей, которые должны были подобрать и обустроить площадку, способную принимать и отправлять тяжелые FW-200, необходимое оборудование. Наличие пишущей машинки с русским шрифтом, советских печатей, штампов, бланков удостоверений и продуктов объяснили тем, что Огдонов должен организовать выступления якобы имеющегося подполья.

Узнав о готовности Шеллера и его радиста ради сохранения им жизни работать под диктовку Смерша, вМоскве разрешили начать «лисью игру» с абвером. Из Утты в Берлин пошло донесение о том, что группа прибыла благополучно, нашла давно пересохшее озеро, которое могло служить незаметной взлетно-посадочной полосой. Было также подтверждено, что банда надежно контролирует окрестную территорию. Сообщили также, что Ju-290 вылетел на базу в Румынию минувшей ночью… Фон Шеллера поблагодарили за проведенную работу и сообщили, что FW-200 прибудет уже под утро 20 августа…

«Все развивалось настолько стремительно, что мы не были готовы достойно встретить его, — писал из поселка Заречный Алма-Атинской области старший лейтенант Павел Боровков на запрос журналистов А. Надбитовой и А. Клевы, переданный ему через КГБ СССР. — Чтобы операция оставалась в секрете, ее решили провести силами яшкульского гарнизона, а мы в это время были далеко, да и по-прежнему имели лишь легкое оружие. Пришлось форсированным маршем идти к окаменелому такыру, на который через сутки должен приземлиться четырехмоторный гигант. Немецкий капитан назвал ширину колес «фоккера», и мы аккуратно выкопали глубокие узкие рвы, замаскировали их. Командир операции лейтенант Васильков расписал взводам их места, все запаслись связками гранат, вырыли ячейки вокруг обозначенной полосы. Нас предупредили об обилии мощных эрликонов и пулеметов в брюхе бомбардировщика. Кночи «наши» немцы передали шифровку: все готово, ждем, координаты… В 4.00 с борта фашистского самолета поступил условный сигнал о том, что он на подходе.

Вскоре на западе появился самолет. Для него разложили опознавательные знаки на месте посадки. Самолет сделал круг, ичто-то из него вывалилось. Я думал, он обнаружил нас и бросил бомбу. Но груз упал в бурьян и не рвется, за ним еще два груза. Как потом узнали, для облегчения посадки пилоты сбросили контейнеры с оружием и бочку рома… «Фоккер» не докатил до первой волчьей ямы метров десять и затормозил… В левой группе у кого-то сдали нервы — и оттуда полетела связка гранат под стабилизатор. Услышав взрыв, в самолете захлопнули люк, и он покатил по полю. Еще момент — и влетает по брюхо в ямы. Летчик дал полный газ. Поднялась неимоверная пыль. Ничего не видно и не слышно, четыре мотора заглушают нашу перестрелку с десантом из самолета. Еще немного — и тот вспыхнул от бронезажигательных пуль… Прекратили обстрел, побежали тушить его песком, сбили пламя с левого крыла… В фюзеляже находим девять убитых… Из бронированной кабины еще отстреливается летчик. Уничтожили его, штурман и радист застрелились сами… Но, видимо, успели передать сигнал, поскольку, когда после боя мы вышли на связь, нам ответили по-русски: х… вам, два самолета съели, хватит!

В салоне были румынские седла, продовольствие, ящик с большим количеством советских денег…»

Весть о том, что под Яшкулем уничтожены два фашистских самолета с грузами для Огдонова, что впредь ему не получить поддержку из-за линии фронта, деморализовала банду: ее ряды стали редеть, некоторые бандиты убегали, вступали в переговоры с гарнизонами и возвращались в села… На Ставрополье убежал от своего главаря и Хашаев… Скоро с Огдоновым остались лишь шестеро конников с запасными лошадьми. На них началась крупномасштабная охота. Огдонов, хорошо знавший степь, совершал прохладными ночами переходы протяженностью 70 километров. Днем его обнаруживали с воздуха, направляли за ним кавалеристов, но по жаре и безводью они не могли настигнуть его. Поэтому он еще долго водил за собой гарнизоны от Маныча под Сталинград, от Астрахани до Элисты.

Все это длилось до тех пор, пока НКВД не решился вооружить чабанов и внедрить в их среду чекистов. Однажды ночью под станицей Ремонтное Огдонов попросился к пастухам передохнуть. Его узнали и попытались захватить. Тяжело раненный, он нашел силы выбежать в ночь, на ходу разобрал на детали и разбросал свой именной парабеллум. Но взобраться на коня не успел: настигли пули…

По мнению ветеранов МГБ, свои просчеты в организации столь затяжной борьбы с бандитами Долля руководство НКВД той поры преподнесло правительству страны как борьбу с серьезным противостоянием калмыцкого народа, якобы готовившегося к восстанию. Этим и были спровоцированы в декабре 1943 года упразднение автономной республики и депортация калмыков в Сибирь…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.