Лисий хвост и волчья пасть

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Лисий хвост и волчья пасть

И тотчас после взрыва император созывает руководителей силовых ведомств. Но они сидят в полной растерянности и молчат.

«Видел генералов Дрентельна и Гурко. Оба будто зрители того, что происходит. А один – шеф жандармов, другой – полномочный генерал-губернатор и командующий войсками. Полуголовые!» (П.А. Валуев, из дневника, 6 февраля).

Во дворце частым гостем становится великий князь Константин Николаевич. Камарилья знает, как опасно его влияние… И тотчас среди придворных начинает распространяется слух, что за спинами террористов стоит… великий князь Константин Николаевич! Недаром он отсутствовал в Петербурге во время взрыва в Зимнем дворце. И уже генеральша Богданович записывает: «Какая-то судьба всегда удаляет из Петербурга Константина Николаевича, когда что-либо такое случается».

Из доноса в Третье отделение: «Оберегайте царя от происков Константина, бунтари в его руках – ширма и орудие для своих целей».

И все это передают царю.

А к Аничкову дворцу каждый день подъезжает карета и высокий костлявый, иссохший человек-скелет Победоносцев поднимается по мраморной лестнице и запирается в кабинете с наследником. После чего цесаревич отправляется в Зимний дворец.

«Я каждый вечер вижусь с папа?», – записывает наследник в дневнике.

Аничков дворец начинает действовать.

8 февраля царь устраивает большое совещание.

Опять молча сидят растерянные «полуголовые» министры… Но зато громко говорит наследник. Говорит, как власть имеющий, и Александр отчетливо слышит в его речи голос Победоносцева.

Наследник высмеивает идеи Конституции, «которые кто-то (Костя) может сейчас предлагать».

«И в западных государствах от Конституции беда. Я расспрашивал в Дании тамошних министров, и они все жалуются на то, что благодаря парламентским болтунам нельзя осуществить ни одной действительно полезной меры. По моему мнению, нам нужно теперь заниматься не конституционными помыслами, а чем-нибудь совершенно иным».

И наследник предлагает: «Мысль моя очень проста. Я нахожу, что мы находимся теперь в положении почти невозможном. В управлении нет никакого единства… Все идут вразброд, не думая об общей связи».

Цесаревич говорит и о том, что сейчас идет война. Война – с «варварами нынешнего века». И «на войне, как на войне». Нужен верховный главнокомандующий, который объединит власть в одних руках. Нужен диктатор, который сумеет расправиться с врагами отечества.

И наследник вспоминает, как после первого покушения в 1866 году, наделенный чрезвычайными полномочиями любимый им генерал Муравьев (Муравьев-Вешатель), беспощадно расправлялся с нигилистами.

Фактически цесаревич поставил вопрос о передаче власти постаревшим царем, неспособным прекратить хаос. И о новых беспощадных расправах, как о единственно возможном выходе из тупика.

Молчат министры. Но говорит царь. Он не согласен с предложением. Нужно продолжать думать. Все расходятся в прежней растерянности.

«Сегодня утром продолжительное, но почти безрезультатное совещание у Государя… Цесаревич, министры – военный, двора, внутренних дел, шеф жандармов и я» (П.А. Валуев. Из дневника, 8 февраля).

Но вечером в Зимний дворец принесли письмо от наследника. Рассыпаясь в сыновьих благодарностях за то, что отец его выслушал, Саша упрямо предлагал образовать карательную комиссию. Было нетрудно догадаться, кто продиктовал Саше это письмо.

И наступила решительная ночь. Вряд ли спал в эту ночь император. Это была нечастая ночь в жизни правителей – когда приходится сказать себе то, что больше всего сказать не хочется. Расправы не оправдали себя. 14 казней, процессы, ссылки – ничего не дали. Не вышло: свобода внизу и самодержавие наверху – не получилось. Это оказался путь в бездну. Оставался только один выход – создать гармонию. Нужна реформа наверху – реформа власти. Но это поворот к… Конституции! Но иначе сегодня не выходит. Прав Костя, повторивший слова графа Гейдена. Этот либеральный бюрократ писал: «Самодержавие – нынче есть путь к революции. Единственная возможность сохранить монархию – это ее ограничить».

И царь обязан принять решение… Трудно предавать заветы отца. Но нужно отвергнуть сжатый кулак, держащий Россию. При этом придется победить могучую оппозицию «полуголовых», которая соединила двор, министров, сына – всех ждущих продолжения расправ – отцовского кулака. Но это обычная участь великого царя в России. Наш публицист Посошков замечательно сказал: «У нас царь сам десять на гору – наверх тянет. А под гору, вниз – миллионы».

И он придумал путь… Извилистый восточный путь. Но нужен был исполнитель. Коварный, хитрый, не связанный с двором. А вокруг одни растерянные – «полуголовые». Но сила истории! Когда правитель слышит ее голос, исполнитель тотчас появляется. Нужный человек на нужном месте… И он о нем вспомнил в ту ночь.

Утром внезапно всех министров вновь вызвали в Зимний дворец. И опять началось обсуждение – что делать? И опять – прежние невнятные выступления, которые царь внимательно выслушал. После чего, к изумлению собравшихся, император объявил то, от чего вчера отказался: учреждается Верховная распорядительная комиссия для борьбы с крамолой. Ей даются чрезвычайные полномочия. Председатель комиссии наделялся властью, которой обладают в России только самодержцы. Ему будут подчинены все высшие учреждения в государстве, в том числе Третье отделение Собственной Его Величества канцелярии и корпус жандармов.

Итак, назначался диктатор. И все поняли: Александр сдался и предложение наследника принимается!

И все замерли, ожидая услышать имя этого диктатора.

После чего, к полнейшему изумлению присутствующих царь объявил его имя – генерал граф Лорис-Меликов.

Это был один из блестящих генералов Балканской войны. Но совершал он свои подвиги на периферийном Кавказском фронте и, вообще, был совершенно неизвестен в Петербурге.

Из дневника Валуева: «9 февраля. Утром опять приказание быть во дворце. Перемена во взглядах Государя (как догадывается граф Адлерберг, вследствие письма, вчера полученного от цесаревича); учреждается здесь Верховная комиссия, и во главе ее граф Лорис-Меликов. Воля государя объявлена внезапно для всех… Неожиданность впечатления выразилась на всех лицах».

В состав Верховной распорядительной комиссии вошли сенаторы, генералы и чиновники высших рангов по службе, ответственные за сохранение порядка. Среди них – два ближайших к наследнику человека – член Государственного Совета сенатор К.П. Победоносцев и товарищ управляющего Третьим отделением генерал-майор П.А. Черевин.

И все собравшиеся решили, что на деле неизвестный в Петербурге генерал Лорис-Меликов – лишь псевдоним. Всем будет управлять наследник.

Так, видимо, думал и сам простодушный наследник. 14 февраля он радостно писал в дневнике: «Сегодня вступил в новую должность гр[аф] Лорис-Меликов; дай, Боже, ему успеха, укрепи и наставь его!»

Цесаревич торжествовал!

Теперь все в Петербурге интересовались этим малоизвестным армянином, который не имел даже дома в столице. Пришлось ему по приезде снять квартиру на аристократической Большой Морской улице.

Граф Михаил Тариелович Лорис-Меликов, 56 лет, по происхождению армянин, из высшего армянского дворянства (то есть никоим образом не принадлежал к петербургской элите – человек со стороны).

Тридцать лет отслужил Лорис-Меликов на Кавказе, участвовал в 180 сражениях с горцами и турками. Как положено восточному воину, отважный и коварный, умевший обращаться с солдатами – и ласково, и жестко. Его называли «Лисий хвост и Волчья пасть»… Но у Лорис-Меликова была черта, отличавшая его от других героев-генералов: он – блестящий администратор. Граф умел управлять не только солдатами, но и мирным населением.

Царь запомнил, как во время войны Лорис-Меликов не только взял штурмом неприступные крепости Ардаган и Карс, но сумел сотворить невозможное. Во время военных действий убедил местное население принимать русские кредитные билеты – вместо золотых рублей. На них Лорис-Меликов и вел войну, сэкономив много золота. По заключении мира получил титул графа и продолжал опасные подвиги. Он блестяще справился с эпидемией чумы в Астраханской губернии. И что было совсем поразительно – вернул в казну неистраченные деньги. Жест совершенно невозможный!

Во время войны с террором Лорис-Меликов был назначен харьковским генерал-губернатором. Он управлял губернией жестко, но без изуверства. И действовал не только репрессиями, но и уступками общественному мнению. В результате он стал единственным военным генерал-губернатором, прекратившим террор в своей губернии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.