Орденсбурги и школы Адольфа Гитлера

Орденсбурги и школы Адольфа Гитлера

Возникновение другого типа элитарных школ, школ Адольфа Гитлера, нельзя рассматривать как результат планирования новых старших учебных заведений, которые должны были готовить партийное руководство. Это было попыткой создать параллельно с Национально-политическими воспитательными заведениями систему школьных учреждений, которые контролировались бы не государством, а исключительно партией. Эта школьная система должна была служить не формированию определенных знаний, а проводить постоянный отбор и формировать корпус партийных функционеров, контролирующих всю общественную жизнь, в частности трудовые процессы.

Для воспитания и образования корпуса функционеров партии, Немецкого трудового фронта и прочих структур изначально планировалось создание трех "Национал-социалистских орденсбургов" (орденских замков) — в Уресинзее, Фогельзанге и Зонтхоффене. Их строительство должно было вестись на средства, выделенные Немецким трудовым фронтом, поскольку имперское казначейство отказывалось финансировать данный проект.

Эти планы претерпели небольшую коррективу, так как 24 апреля 1936 года Гитлер охарактеризовал их не как орденсбурги, а как "первые три школы", которые позже должны стать "мировоззренческим и умственным центром большинства гау". Подобная интерпретация во многом противоречила тому, что планировал сам Лей. В орденсбургах должны были, по его планам, располагаться базы трехлетнего обучения, которое предполагалось для взрослой молодежи в возрасте 23–25 лет. Кроме этого, сами базы не планировалось делать большими агитационными центрами (это подчеркивалось еще и тем, что места, выбранные для постройки, содействовали, по словам Лея, "монастырской уединенности").

Некоторое время спустя Лей был готов воплотить в жизнь новые предложения Гитлера. Одновременно в каждом из замков было проведено расширение, достаточное для того, чтобы принимать до 1000 учащихся и до 500 человек обслуживающего персонала и преподавателей. Вдобавок к этому Лей развивает идею о создании вблизи замков отелей "Сила через радость" на 2000 мест каждый. Таким образом, "монастырская уединенность" благодаря желающим отдохнуть преобразовывалась в "центры". Как видно, Лей быстро сменил свое мнение о предназначении этих новых объектов. Еще в феврале

1936 года Лей в своей книге "Путь к орденсбургу" определенно отказывался от какого-либо пересмотра идеи подготовки "партийных юнкеров". В апреле 1936 года продолжается расширение строительных работ, а в мае 1936 года орденсбургам придается статус национал-социалистских служебных школ. Точка зрения на подготовку юнкеров выразилась в "Плане поколений", который летом 1936 года Лей охарактеризовал как "партийное общежитие и воспитание последователей фюрера".

Этот план охватывал фактически все слои молодежи и согласно критериям предполагал две ступени — отбор для "гаубургов" (замков гау) и отбор для "крайсбургов" (окружных замков). Однако подробный механизм самого отбора не был разработан.

Лей смог объединить в данном проекте две идеи: во-первых, строительство общежитий, во-вторых, использование их в качестве школ. При этом он планировал, что строительство будет финансироваться Главным управлением коммунальной политики через подчиненное ему Немецкое общественное собрание. Это позволило бы забрать у государства контроль над этими школами и передать его местным структурам партии. Данный проект начал осуществляться только с 1938 года, когда были построены первые общежития, которые выполняли функцию школ. Однако в 1941 году было принято решение о прекращении данной практики, и об использовании их в качестве школ не могло быть и речи.

Позже Лей приходит к мысли, что данные учебные заведения должны осуществлять свою деятельность в форме интернатов. Они должны были занять место планируемых ранее "крайсбургов" и характеризовались Леем как "окружные Национально-политические воспитательные заведения", в которые должны были отбираться школьники для продолжения своего обучения уже в рамках "гаубургов". Окончание их обучения планировалось в возрасте 18 лет. После этого предполагалась сдача экзаменов на аттестат зрелости. После прохождения трудовой повинности и воинской службы планировалось, что выпускники будут обучаться практическим профессиям.

Эти идеи были изложены в несколько спонтанном выступлении перед журналистами 23 ноября 1938 года в Зонтхоффене. В нем Лей соединил догматы национал-социализма со своими обширными планами. Интересен тот факт, что пресса охотнее сообщала об идеях Лея, нежели о двухчасовой речи Гитлера, которая была произнесена там же и в то же время. В этой речи Гитлер охарактеризовал орденс-бурги как "общественные школы партии". "Фелькишер беобахтер"

в статье под названием "Путь воспитания через национал-социалистский отбор руководителей" подробно изложил все сказанное. Одновременно с этим английские журналисты ограничились лишь ироничными замечаниями по этому поводу.

Репортер "Фелькишер беобахтер" отмечал, что "доктор Лей обосновал предлагаемую систему так смело, так ясно, логично и просто". Хотелось бы заметить, что Гитлер в очередной раз внес коррективы в планы Лея. Изначально не предполагался отбор учащихся в планируемые заведения, и Гитлер был прекрасно осведомлен о планах Лея. Но тем не менее следующая фраза Гитлера стала очередной основополагающей идеей создаваемых учебных заведений. "Никакой политический лидер не будет назначаться в будущем на государственные и партийные должности, если он не прошел этой школы. В этом и заключается отбор руководителей — самых умелых, крепких и компетентных".

Именно на этой встрече ярко проявилось стремление к узурпации партией государственных структур. Занятие государственных должностей ставилось в зависимость от посещения партийных ор-денсбургов, а отбор, производимый в школе, заменялся чисто партийной "селекцией". "После того как каждое из подразделений проведет среди своей молодежи отбор наиболее талантливых, после того как их проверят и отсеют в округе, будет проведено освидетельствование их профессиональности. Особенно строгим образом будет проверяться их физическое здоровье". Критерии отбора не уточнялись, но зато было замечено, что образование на себя берет партия и на родителей, чьи дети попадут в эти учреждения, не будет возложена оплата,

Итогом развития этих представлений и стала идея о создании Школ Адольфа Гитлера. Школы Адольфа Гитлера должны были возникнуть в 32 гау. Говоря о предполагаемой численности этих школ, нельзя точно сказать, какой она планировалась, но Лей рассчитывал на ежегодное поступление 4000 человек. После описания школьной жизни в этих заведениях как "семи лет испытаний", он утверждал: "Ежегодно Школы Адольфа Гитлера будут выпускать 4000 молодых людей, но только 1000 из них перейдет на следующую ступень, в орденсбурги. И только лучшие, сильнейшие из них должны стать в орденсбургах подлинной элитой немецкой молодежи".

Эта молодежь должна была уметь повелевать, не знать чувства сострадания и ненавидеть все, что выглядело не по-немецки. Гиммлер в 1937 году, выступая в орденском замке Фогельзанг, заявил:

"Образцом для нашего будущего поколения вождей должно стать современное государственное образование по типу древних спартанских городов-государств. От 5 до 10 процентов населения — лучшие, избранные люди — должны господствовать, повелевать. Остальные должны подчиняться и работать. Только таким образом будут достигнуты высшие ценности, к которым должны стремиться мы сами и немецкий народ".

Как видно, что только 1000 человек ежегодно должны были попадать в орденсбурги и заканчивать их через пять лет. А также четко видно, что юнкера орденсбургов должны были отбираться только из выпускников Школ Адольфа Гитлера. "План воспитания в орденсбургах, в которых на протяжении четырех лет осуществляется суровое физическое и многостороннее умственное обучение, распространяется на все замки национал-социалистского движения и опирается на особенности строения этих зданий. Если кандидаты оправдали себя, то они переходят на полтора года в "гаубург". В течение двух зим они пробудут в горах, где во время лыжных спусков и альпинистских подъемов они разовьют в себе мужество, выносливость, физическую силу. Последние полгода они проведут в орденсбурге, который находится на востоке близ Мариенбурга. Он будет местом окончательного умственного и политического отбора".

Хотя первый учебный курс в орденсбургах планировался в течение трех лет, он был закончен в течение года. Несмотря на это, Лей предложил еще дополнительный год обучения, так называемый "последний этап". "Следующей и высшей ступенью этой системы воспитания, которая достигается после всех предыдущих испытаний и вторичного отбора, является высшая школа партии, создаваемая как гарант национал-социалистского мировоззрения в Химзее".

Эта трактовка противоречила устоявшейся системе, поскольку высшими учебными партийными заведениями являлись научно-исследовательский институт, которым руководил Розенберг, и образовательные лагеря для учителей и активистов партийных структур.

Лей заканчивал свое выступление объявлением о строительстве отелей "Сила через радость": "Две тысячи гостей в течение семи дней смогут не только отдохнуть среди великолепных ландшафтов, но близко и по-товарищески пообщаться с кандидатами в высшее руководство, которые не пользуются закрытым от народа образованием, а находятся среди народа. Так в течение года 2 миллиона человек смогут побывать в орденсбургах".

Ту бездумность, с которой работал Лей, и насколько легко он мог менять свои планы, ориентируясь на "догматические" высказывания Гитлера, показывает распоряжение "О конструктивных школах", которые интересны как промежуточный этап между проектами общежитий лета 1936 года и возникновением Школ Адольфа Гитлера. "Конструктивные школы партии" должны были создаваться по образцу Наполас. Но при подготовке уставных документов была проявлена явная небрежность. С одной стороны, они провозглашались учреждениями по подготовке руководящего корпуса, которые учреждались государством и подчинялись партии, а с другой — в уставах они характеризовались как "носители суверенного права". Когда это противоречие вскрылось, Лей заметил, что "они (учащиеся новых заведений. — Прим. авт.) должны быть прежде всего мужчинами и настоящими национал-социалистами, а все остальное является второстепенным". На этом внутренние противоречия не заканчивались: с одной стороны, отбор учеников хотели поручить партийным структурам, с другой же стороны, провозглашалось, что образцом формирования ученического корпуса станет Наполас в Плене, где важным был не партийный отбор, а сдача экзаменов. Кроме этого, неоднократно подчеркивалось, что обучение будет бесплатным, но при этом говорилось о том, что будут собираться определенные средства с родителей, как это было организовано в Наполас.

Окончательное закрепление планов и нового типа учебных заведений было зафиксировано в шести принципах, подписанных Леем и Ширахом, которые были опубликованы пресс-службой имперского молодежного руководителя 19 января 1937 года.

В первом принципе провозглашалось, что Школы Адольфа Гитлера являются структурной единицей гитлерюгенда, но за Леем остается формирование учебной программы и обеспечение учебными материалами. Четко были обозначены возрастные рамки будущих учеников — с 12 до 18 лет. По окончании Школы Адольфа Гитлера выпускники получали аттестат, соответствующий аттестату зрелости государственного образца. Поступить же в Школу могли только те юноши, которые смогли зарекомендовать себя в "юнгфольке" и получить рекомендацию от местного партийного руководства. Кроме этого, именно гауляйтерам НСДАЛ формально принадлежал контроль за Школами.

Эти принципы базировались на соглашении с Рустом "О взаимной компетенции государства и партии в конструктивных школах", подписанном за полгода до этого. То есть за государством все-таки оставляли контроль за назначением преподавателей и проведением выпускных экзаменов. Когда Гитлеру были представлены меморандум о создании новых школ и выработанные принципы их функционирования, он постановил, чтобы новые учебные заведения носили его имя (идея Шираха) и предшествовали поступлению в орденсбурги (идея Лея). Стоит заметить, что само название новых школ противоречило манифесту от 1 сентября 1933 года, по которому учебные заведения получали имя Адольфа Гитлера только за исключительные заслуги. Этим шагом Гитлер подчеркнул, насколько были значимы для него новые учебные заведения. Как видно, компетенция управления Школами Адольфа Гитлера разделялась между различными структурами. Упомянутый в "Шести принципах" контроль со стороны гауляйтера оставался долгое время незначительным, и речь скорее можно было вести об общем надзоре, который ограничивался контролем за политической стороной жизни Школ. Более того, отбор преподавателей и формирование учебных планов и программ так и не были закреплены какими-либо директивами, что приводило к существенным разногласиям между различными структурами. Альфред Розенберг, ответственный "за мировоззренческое обучение", не проявил никакого интереса к формированию учебных планов Школ Адольфа Гитлера. В противовес ему, служебные полномочия со стороны имперского организационного руководства НСДАП были подробно прописаны и осуществлялись местными структурами партии.

Кроме этого, управление Школами было отделено от финансирования, Строительство новых зданий Школ Адольфа Гитлера вменялось в обязанности финансово-экономическому отделу Немецкого трудового фронта. Более того, управление школами, которое должно было осуществляться партийными структурами, постепенно переходило в руки Немецкого трудового фронта. Подтверждением этому может служить тот факт, что все медицинское обследование учеников и преподавателей осуществлялось руководством фронта, а не аппаратом гауляйтеров. То есть, несмотря на то что согласно "Шести принципам" Школы Адольфа Гитлера являлись структурой гитлерюгёнда, реально они управлялись руководством Немецкого трудового фронта. Хотя это и не давало независимого от имперского казначейства бюджета Школ, руководство гитлерюгёнда было в

определенной мере заинтересовано в подобной ситуации, поскольку могло выдавать деятельность Школ за свои собственные результаты. Стоит заметить, что в то время, как Наполас удавалось избежать какого-либо влияния со стороны государственных и партийных структур, соблюдая определенную самостоятельность, Школы Адольфа Гитлера являли собой полную противоположность. Хотя имперский руководитель молодежи назначал определенных инспекторов, но их деятельность зависела от множества субъективных факторов, в том числе от благосклонности к ним партийных структур, и их роль вряд ли могла сравниться с ролью Хайсмайера, курирующего Наполас.

Если говорить об учебной программе Школ Адольфа Гитлера, то она была предельно политизирована. На занятиях по "истории народа" с полной серьезностью утверждалось, что "правильность нашего мировоззрения находит свое подтверждение в истории, географии, расовой науке, культуре, социально-экономическом учении, философии, античной истории и прочих науках".

Американский корреспондент Говард К. Смит, работавший на радиостанцию Си-би-эс и газету "Нью-Йорк тайме", сообщал из Германии о Школах Адольфа Гитлера: "Помимо чтения, письма, математики и искаженной немецкой истории молодежь получает знания о том, как работают шахты и как строят мосты. Тренировки спартанской молодежи меркнут на фоне их занятий по физическому развитию. Воспитание в целом направлено на промывку мозгов. Молодых людей заставляют верить в превосходство немцев над всеми другими народами. Их заражают расистской идеологией, учат ненавидеть христианскую веру и систему ценностей. Возможна лишь вера в божественную власть фюрера. Они покидают школу, будучи технически грамотными, сильными, чистоплотными и развитыми физически молодыми людьми, но в плане обладания моральными ценностями их развитие едва ли превосходит развитие орангутанга. Высшая цель, к которой они стремятся, — это героическая смерть".

Ганс-Георг Бартоломеи свидетельствует: "Особое внимание во время нашей подготовки обращалось на формирование сознания. Мы должны были не только по своему физическому развитию соответствовать требованию фюрера, который призвал молодежь "быть быстрой, как борзые собаки, жесткой, как кожа, и твердой, как крупповская сталь". Мы должны были также и внутренне стать преданными идее людьми. Поэтому дважды в неделю помимо обычных занятий мы знакомились с "Майн кампф" и книгой Альфреда Розенберга "Миф XX века"". Это была наша политическая учеба". Мировоззрение занимало отдельное место в учебных планах. Во время изучения тем "НСДАП", "Взгляд на мир", "Национальная политика" речь шла об идеологии нацистской партии, пути Гитлера к власти, ненависти к "расово неполноценным и второсортным народам".

Даже занятия по немецкому языку использовались для идеолог гической обработки воспитанников. Этот факт находил отражение в названиях тем многих школьных сочинений. "В Германии царит диктатура и тирания! Германия готовится к войне! Немецкая культура раздавлена! Что вы можете ответить на эти провокационные обвинения заграницы?" Подобные задания позволяли учителям контролировать степень лояльности своих подопечных в отношении режима. В нацистских элитарных школах не только формировали мировоззрение. Его подвергали тщательной проверке.

Выбор учебных пособий осуществлялся в зависимости от того, как эти книги освещали проблемы расы, народа и современного политического и общественного положения. Для изучения предлагались следующие темы: "I. Германские племена. 2. Становление и судьба германо-немецкой нации и ее культуры на стыке взаимопроникновения германских племен, христианства и античной культуры. 3. Силы современного мира". На занятиях по немецкому языку изучали древнегерманские стихотворения, исландские саги и германские средневековые сказания о Нибелунгах.

Впрочем, не стоит полагать, что занятия в Наполас были менее политизированы. По прошествии многих лет Иоахим Бауман поражается, "с какой небрежной простотой они охмуряли нас" и "как естественно я воспринимал эти аргументы". "Мы верили во все это", — говорит он и разводит руками. Сегодня он понимает, насколько преступными были его "идеалы" и в какой темноте пребывало его сознание.

Однажды взвод Иоахима Баумана совершил экскурсию в пригород Мюнхена Хаар, в "город идиотов", как тогда его называли. "Один профессор продемонстрировал нам своих пациентов, — рассказывает Бауман. — Мы должны были убедиться в том, что эвтаназия — благодеяние для этих кретинов. Он пытался выдать убийство душевнобольных людей за гуманный медицинский метод". Ему не пришлось приложить много усилий, чтобы убедить нас. Беспощадная идея о "праве сильнейшего" и "слабости, недостойной права на жизнь", уже крепко засела в мозгу элитных воспитанников, "Нам не объясняли, — свидетельствует Эрнст-Кристиан Гздке, учившийся в интернате в Шпандау, — что в мире среди многих народов принято помогать самым слабы м. У нас считалось, что такая жизнь не имеет ценности и не может длиться дольше",

Как учащиеся элитарных учебных заведений относились к теме, которая преподносилась им как "еврейский вопрос"? Многие из выпускников говорят, что эта тема редко обсуждалась в их коллективе. Уве Лампрехт вспоминает: "О необходимости убивать евреев разговоров не было. Нам только говорили, что мы не должны и не хотим иметь с евреями никаких дел". "То, что их надо рассматривать как врагов, было очевидно. Само собой подразумевалось, что скоро в Германии не останется ни одного еврея. Еврейская проблема будет решена, пока мы еще находимся здесь, — описывает Иоахим Бауман тогдашние настроения в Зонтхоффене. — Германия освободится от евреев. Мы тогда как-то не думали об Аушвице или газовых камерах. Это было бы немыслимо с точки зрения наших идеалов. Разумеется, мы думали не о ликвидации евреев, а об их экстрадиции или переселении". Уве Лампрехт добавляет: "Речь тогда заходила и о "концертных лагерях". Именно такое циничное, обидное название использовали в отношении концентрационных лагерей. По нашему тогдашнему мнению, в них содержались абсолютно неразумные люди, выступающие против Гитлера, хотя он выглядел в наших глазах абсолютным благом для народа".

"Велось целенаправленное антисемитское воспитание, — рассказывает Герд-Эккехард Лоренц, бывший воспитанник из Потсдама, — которое подразумевало "окончательное решение еврейского вопроса". На уроках истории периодически всплывали байки о "еврейских отравителях колодцев". Нам внушали, что Англией правят евреи, а миром — "еврейские плутократы". Нам показывали пропагандистские фильмы о "еврейско-негритянском джазе" и джазисте Бенни Гудмане, который "своими преступными еврейскими руками" дурно обращался с кларнетом. Нам на примерах показывали, как евреи поганят немецкий язык". Однажды воспитанников сводили на пропагандистскую выставку в берлинском Люстгартене, которая называлась "Советский рай". Там они увидели и поверили в "бесовскую сущность еврейских комиссаров" и в то, какие опасности несет с собой "еврейский большевизм".

Ганс-Понтер Земпелин, учившийся в Ораниенштайне, свидетельствует: "Считалось, что антисемитизм уходит корнями в давнюю историю. Нам рассказывали о погроме в Вормсе и Шпайере.

Злобный нрав у евреев существовал всегда. Почему они такие — мы не задумывались, но они такими были всегда. Они жили тогда в гетто". То, что с началом войны на Востоке евреи вновь должны были жить в гетто, многие воспитанники элитарных школ восприняли как разумную меру. Впоследствии сотни тысяч евреев были вывезе-ны из этих гетто в лагеря смерти Аушвиц и Треблинку. Когда в августе 1941 года во время сельскохозяйственных работ в районе Варты воспитанники посетили Лодзь, называвшуюся тогда Литцманштадтом, командир взвода написал в своем отчете: "Юнгманам было любопытно взглянуть на гетто".

Будущие вожди должны были осмотреть места преступлений и уяснить для себя, что происходит с "врагами рейха". Так, например, учащиеся Школы Адольфа Гитлера выехали на экскурсию в концентрационный лагерь Бухенвальд. Одним из участников этой поездки стал Харальд Грундман. Его воспоминания помогают глубже понять психологию элитных воспитанников. "Мы въехали внутрь лагеря на автобусе. На воротах виднелась надпись "Каждому свое". По лагерю мы могли передвигаться только в сопровождении офицера СС.

Лагерь был подготовлен для подобных визитов наилучшим образом. Воспитанники увидели "образцовый порядок" — чистые бараки, полное отсутствие насилия. Одним словом, безобидный трудовой лагерь, а не место убийства 56 000 человек. Их уничтожили в ходе "медицинских экспериментов". Об этом будущая элита рейха осталась в полном неведении. Зато голландские исследователи показали им эксперименты с высохшими, сморщенными маленькими Человеческими головами. "Они рассказали нам, — вспоминает Грундман, — что имеют дело с головами туземцев из Индонезии, тогдашней голландской колонии. Эти головы добыли и высушили знаменитые охотники за головами. Затем эти головы очутились здесь, С какой целью головы попали сюда, нам было неизвестно".