"Родовое сообщество СС: "Лебенсборн" и "попечительские учреждения СС"

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

"Родовое сообщество СС: "Лебенсборн" и "попечительские учреждения СС"

Еще в своем "Приказе о помолвке и бракосочетании", который датировался 1931 годом, Генрих Гиммлер говорил о конечной цели СС — формировании наследственно здорового, полноценного рода немецкого, нордического типа. Осуществляя эту цель, расовые эксперты СС предприняли множество шагов, в том числе создали общество "Источник жизни" и "попечительские учреждения СС", которые стали двумя важнейшими структурами в рамках родовой деятельности СС. Оба они должны были, с одной стороны, служить "расовому оздоровлению общества", производству истинно арийского потомства, а с другой — должны были обслуживать эсэсовцев и их семьи.

В конце 1935 года, почти сразу же после появления на свет "Ане-нербе", в рамках РуСХА возникло еще одно общество, которое называлось "Лебенсборн" ("Источник жизни"), В силу того что возникновение "Лебенсборна" было результатом личного пожелания рейхсфюрера СС, задачи, поставленные перед "Источником жизни", были достаточно конкретными. Оно должно было прежде всего содействовать повышению рождаемости в Германии, причем речь шла о появлении на свет исключительного с расовой точки зрения потомства. Взгляд Гиммлера обратился в первую очередь на арий-ско-нордических матерей-одиночек. Рейхсфюрер уже давно был озабочен проблемой демографического спада, который наблюдался в Германии в 20 — начале 30-х годов. Он опасался, что эта тенденция продлится и в Третьем рейхе, что приведет к ослаблению "нордической крови". К 1935 году он решил в корне изменить сложившуюся ситуацию. Прежде всего, он намеревался противодействовать абортам и помогать матерям-одиночкам, естественно, если те могли произвести на свет "расово ценное потомство". В итоге в 1937–1938 годах в речах рейхсфюрера СС появился постоянный речевой оборот; "забота о повышении рождаемости в эсэсовских семьях",

Но вернемся к "Лебенсборну". В Уставе "Источника жизни", принятом 12 декабря 1935 года, были провозглашены следующие задачи, стоявшие перед этой организацией:

Поддержка многодетных семей, представляющих интерес с расовой и наследственно-биологической точки зрения.

Забота о ценных с расовой и наследственно-биологической точки зрения одиноких матерях, которая должна осуществляться после тщательной проверки Главным управлением по вопросам расы и поселений семьи будущей матери и семьи отца-производителя. Это должно гарантировать появление на свет расово ценных детей.

Забота об этих детях.

Забота о матерях этих детей.

Сам Гиммлер видел в "Лебенсборне" логичное продолжение "Приказа о помолвке и бракосочетании". Если этот приказ гарантировал, что эсэсовцы будут заключать браки с арийскими супругами, у которых будут появляться здоровые арийские дети, то "Источник жизни" должен был помочь эсэсовскими семьям, по тем или иным причинам оставшимся бездетными, усыновить расово ценных детей. Одновременно с этим "Лебенсборн" должен был опекать одиноких матерей и их нордических деток. 13 сентября 1936 года Гиммлер и вовсе заявил, что членство в "Источнике жизни" является долгом каждого эсэсовского руководителя.

Попадание в "Лебенсборн" было связано с множеством льгот: материальная поддержка, возможность сохранения тайны рождения ребенка, длительное пребывание в одном из заведений "Источника жизни", трудоустройство матерей, а также организация в перспективе специальных детских садов для работающих матерей. Реализация данной программы автоматически создала для СС ряд идеологических неприятностей. Прежде всего, это было связано с популяризацией идеи рождения детей вне брака. Сама идея "Лебенсборна" опиралась на тезис Гиммлера о "родовой общности", которая, в свою очередь, опиралась на мысль о расово полноценном потомстве, расовых обязанностях эсэсовцев, состоящих в браке, но отнюдь не о традиционных моральных установках и уж тем более не о возможности свободных отношений в супружеской жизни. Расовые идеологи РуСХА, обходя эти скользкие темы, предпочитали говорить о "расо-во-биологическом значении потомства": "То, что именно охранные отряды в своей работе исходят из расовой и наследственно-биологической ценности многодетных семей, опирается на мысль о родовой общности. Это относится и к добрачным, и внебрачным детям, которые, в случае своей расовой и биологической полноценности, должны в полной мере опекаться национал-социалистским государством".

В одной этой фразе наличествовали две отличительные черты этнической и демографической политики СС, Если речь шла о "желательном приросте населения", то это были расовый отбор и увеличение рождаемости. Идеологам и практикам из РуСХА вменялось в обязанность проводить расово-антропологическую экспертизу будущих матерей и отцов детей, которые должны были появиться на свет в "Лебенсборне". Те же специалисты должны были проводить идеологическое обучение родителей.

В РуСХА возлагали большие надежды на "Лебенсборн". По этой причине уже в начале 1936 года в родовом управлении был подобран соответствующий персонал, из которого была создана первая структура "Источника жизни", В 1936 году руководство "Источника жизни" состояло из авторитетных работников Главного управления по вопросам расы и поселений. Шеф родового управления оберфюрер СС барон Бернд фон Канне занял пост председателя общества. В роли его заместителя выступили сотрудники того же управления — оберштурмфюрер СС Гайдн, который занимался в этом обществе консультациями по вопросам брака и так называемых "домов матери" и "детских домов". Оберфюрер СС Гюнтер Пфлаум, являвшийся начальником штаба родового управления, был назначен коммерческим директором и официальным руководителем "Источника жизни".

1 января 1938 года, после двухлетнего контроля со стороны родового управления РуСХА, "Лебенсборн" был превращен в самостоятельную структуру и в качестве таковой введен в состав персонального штаба рейхсфюрера СС. Здесь можно провести очевидные параллели с "Аненербе", которое прошло почти тот же самый путь. Это сходство усиливается, если учесть тот факт, что Генрих Гиммлер стал председателем "Источника жизни", одновременно возглавив правление общества. В правлении кроме самого Гиммлера оказались: руководитель штаба РуСХА оберфюрер СС Эбрехт, отвечавший за мировоззренческую деятельность; шеф административного управления группенфюрер СС Освальд Поль, занимавшийся организационными вопросами; штандартенфюрер СС Дермитцель, который курировал медицинскую сферу деятельности "Лебенсборна". Недолгое время в правлении находились Эбрехт и Дарре, но в 1939 году их заменили новым шефом РуСХА группенфюрером СС Гюнтером Панке и имперским врачом бригаденфюрером Гравицем. Подобная реорганизация фактически не коснулась Понтера Пфлаума, который остался на должности коммерческого директора. Реорганизация привела к тому, что центр "Лебенсборна" был перенесен из немецкой столицы в Мюнхен, что обеспечило близость правления к первому филиалу общества Штайнхёринг-Хохланд. В итоге все эти изменения были закреплены в Уставе, в преамбуле которого говорилось, что общество "Источник жизни" признавало свою ответственность за производство элитной молодежи, которая должна был а быть использована для создания "новой аристократии".

Подобная перестановка фактически никак не отразилась на деятельности РуСХА в целом. Дело ограничилось тем, что некоторые из сотрудников Главного управления по вопросам расы и поселений были переведены в штат персонального штаба рейхсфюрера СС. Но это никак не повлияло на работу по расовому отбору, так как даже мировоззренческое воспитание персонала "Лебенсборна" и матерей, оказавшихся в "Источнике жизни", было поручено специалистам РуСХА. Накануне превращения "Источника жизни" в самостоятельную организацию Гиммлер лично подтвердил тот факт, что родовое управление РуСХА, как и ранее, будет осуществлять над "Лебенсборном" мировоззренческий контроль, а директивы, родившиеся в недрах Главного управления по вопросам расы и поселений, будут обязательными для "Источника жизни". В годы войны начальник РуСХА являлся, кроме всего прочего, куратором "Источника жизни", контролировавшим программы обучения. На оккупированных территориях эту функцию выполняли местные представители РуСХА. Летом 1942 года руководитель Главного управления по вопросам расы и поселений Отто Хоффман информировал начальника Главного управления СС Готлиба Бергера о результатах мировоззренческого воспитания, которое осуществлялось в рамках "Лебенсборная. В нем Хоффман заявлял, что он намерен и далее сохранять мировоззренческое обучение в "Источнике жизни"" так как "Лебенсборн" как самостоятельная структура имеет самое непосредственное отношение к РуСХА. Наряду с этим шеф РуСХА в силу своего членства в правлении "Лебенсборна" имел прекрасную возможность контролировать всю работу этого общества, а также оказывать на нее существенное влияние.

До начала Второй мировой войны общество "Источник жизни" росло как на дрожжах. Это выражалось в двояком процессе. С одной стороны, непрерывно увеличивалось количество эсэсовских офицеров, которые привлекались к сотрудничеству с "Лебенсборном", сдругой стороны — постоянно увеличивалось количество матерей, которые намеревались рожать в его филиалах. Филиалы, известные под названием "Дом Лебенсборна", создавались по всей Германии. Они являли собой нечто среднее между родильным домом и детским садом. После того как летом 1936 года в Баварии возник первый "Дом Лебенсборна", в нем почти сразу же было оборудовано 30 мест для будущих матерей и 55 мест для их детей. В 1938 году в Германии уже насчитывалось пять "домов", в 1939 году "Дом Лебенсборна" возник в Австрии. К началу Второй мировой войны "Источник жизни" обладал ресурсами, чтобы разместить 263 женщины и 487 детей. Почти сразу же с началом боевых действий "Лебенсборн" стал распространять свою деятельность на оккупированные территории. Общество ставило себе в обязанность проводить политику германизации во Франции, Бельгии, Нидерландах и Норвегии. Кроме этого, оно активно занималось "этнической политикой" в Восточной Европе, прежде всего в завоеванной Польше и на отдельных оккупированных территориях СССР. Однако высокопарные надежды Гиммлера о ежегодном предотвращении 100 тысяч абортов при помощи "Лебенсборна" не могли осуществиться на практике. По статистике, до конца войны в "Домах Лебенсборна" на свет появилось около 7–8 тысяч малышей, из них 5 тысяч были внебрачными.

Таким образом, можно говорить, что "Источник жизни" был лишь инструментом расовой политики, которая проводилась в жизнь экспертами РуСХА, хорошо знакомыми с расовым отбором. Часто слова об исключительных мерах по заботе о матерях-одиночках были лишь "кремом", который прикрывал сугубо идеологический "пирог". Именно эта фразеология ввела в заблуждение судей на Нюрнбергском процессе, которые расценили "Лебенсборн" как благотворительную организацию.

Вместе с тем не стоит подразумевать, что "Источник жизни" базировался на воспитательных проектах, как часто говорилось сразу же после окончания Второй мировой войны. Его этнополитические и расовые установки выходили далеко за рамки заботы об одиноких матерях. В "Лебенсборн" могли попасть не все нуждающиеся в уходе, а только "расово высококачественные" матери и их дети. В частности, в этом можно было убедиться во время войны, когда эсэсовское общество распространило свою деятельность на территорию Западной и Восточной Европы, где сотрудники "Источника жизни" занимались не только расовым отбором, но и онемечиванием детей.

Если говорить о практике попадания в "Лебенсборн", то будущая мать, желающая оказаться в одном из "Домов "Источника жизни", должна была пройти проверку, которая весьма напоминала расовый отбор претендентов на вступление в СС. К тому же она должна была подать целую кипу документов: родословную, лист наследственного здоровья, медицинскую карту, личную анкету и рукописную биографию, к которой прикладывалось несколько фотографий заявительницы. Под присягой она должна была рассказать об отце своего будущего ребенка. Мужчина, названный в качестве отца, должен был также предоставить подобные документы. Некоторые исследователи "Лебенсборна", в частности Георг Лилиенталь, ошибочно полагают, что расовая и наследственная проверка будущих матерей, претендующих на попадание в "Лебенсборн", сначала проводилась персоналом "Источника жизни", затем эсэсовскими врачами и лишь после этого руководителями "дома". Эта схема верна для медицинского обследования, но не для отбора по расовым критериям, который до 1938 года осуществлялся исключительно сотрудниками РуСХА. В 1941 году этот функционал был передан лицам, специально уполномоченным осуществлять проверки от имени Главного управления по вопросам расы и поселений. Нет точных сведений, как осуществлялась проверка в течение трех лет, то есть между 1938 и 1941 годом. Имеющиеся данные носят во многом противоречивый характер. Известно, что именно в это время руководство "Лебенсборна" подвергалось острой критике со стороны Генриха Гиммлера, который считал, что тот небрежно относится к своим обязанностям. Об этом говорится также в телеграмме шефа РуСХА Отто Хоффмана, которая была направлена в Осло 29 июля 1941 года. В ней сообщалось, что необходимо в кратчайшие сроки систематизировать работу по отбору в "Лебенсборн" будущих норвежских матерей.

Кстати, у Гиммлера было более чем достаточно поводов для критики "Лебенсборна", где в 1939–1940 годах занимались фактическими фальсификациями. Следуя требованию рейхсфюрера СС о непрерывном увеличении количества матерей, оказавшихся в "Лебенсборне", сотрудники "Источника жизни" принимали фактически всех желающих немок" которые внешне соответствовали расовым критериям. В те годы таковых было около 75 %, то есть ни о каком строгом расовом отборе и речи не шло. Чтобы скрыть это, "Источник жизни" предоставлял Гиммлеру фальшивую статистику.

Но вернемся к практике отбора в "Лебенсборн". Предполагалось, что "наследственное здоровье" и "расовая полноценность" отца и матери будут гарантом появления на свет такого же потомства. Именно эти факторы должны были иметь, по замыслу Гиммлера, определяющее значение при приеме в "дома "Источника жизни", После родов проводилась вторая расовая экспертиза женщины и ее ребенка. Для этого в 1938 году была разработана специальная РФ-анкета (анкета рейхсфюрера), которая должна была заполняться местными сотрудниками "Лебенсборна". В этом документе речь должна была идти о внешних расовых признаках матери, а также о мировоззренческой подготовке матери. РФ-анкета должна была дать ответ на вопрос: соответствовала ли мать ребенка с "расовой и мировоззренческой точки зрения, а также в силу своих личных склонностей принципу отбора, применяемому в СС". В "Источнике жизни" матери и ее ребенку ставились расовые отметки, а затем рейхсфюрер СС лично решал, достойны ли мать и предполагаемый отец в будущем производить на свет детей в "Лебенсборне". Сам список вопросов, напечатанных в РФ-анкете, нес на себе очевидный отпечаток влияния экспертов из РуСХА. В этом нет ничего удивительного, ведь референты Главного управления по вопросам расы и поселений были сотрудниками "Лебенсборна". В нем они не

только претворяли в жизнь принципы расового отбора, но и способствовали идеологическому обучению будущих матерей. В качестве примера подобной деятельности можно привести письмо РуС-руководителя оберабшнитта "Северо-Восток" оберштурмфюрера СС Толе, которое было написано 19 сентября 1938 года. В нем речь шла о плане курсов обучения, которые должны были читаться в филиале "Источника жизни" Хоехорст-Фрисланд. Толе планировал 14-дневный лекционный цикл, который состоял из занятий по следующим темам: "Немецкий народ и его расовый состав", "Расовые враги", "Вопросы национал-социалистского мировоззрения", "Законы наследственно-ста", а также "Основные принципы СС".

Упоминавшаяся выше вторая, внутренняя, сугубо эсэсовская проверка при помощи РФ-анкет была отличительной чертой "Лебенсборна". Она осуществлялась по двум причинам: с одной стороны, необходимо было проверить расовую полноценность только что родившегося ребенка (не исключалось, что мать ввела в заблуждение сотрудников "Лебенсборна" относительно отца ребенка), а с другой стороны, эксперты РуСХА хотели подстраховаться, ведь, с их точки зрения, в "Источнике жизни" работали "дилетанты". Ну и, само собой разумеется, Генрих Гиммлер и главный врач "Лебенсборна" Грегор Эбнер придавали большое значение теоретическому обучению "посетительниц" "Источника жизни", В итоге заключительная расовая оценка, которая ставилась в "Лебенсборне", и решение, принимаемое лично рейхсфюрером СС, имели большое значение и для матери, и для отца, но в первую очередь для ребенка. В случае неудовлетворительной оценки женщине навсегда отказывали в возможности занимать в "Лебенсборне" даже такие незначительные должности, как санитарка или канцелярский работник (трудоустройство в "Лебенсборне" после родов было одной из привлекательных сторон этого проекта для матерей-одиночек). В отдельных случаях ей могли сообщить, что она в будущем являлась нежелательной для производства эсэсовских детей. В случае расовой непригодности женщины отцу автоматически отказывали в возможности сочетаться с ней браком. И, наконец, если обнаруживалось, что ребенок страдал "наследственными болезнями", то его удаляли из "Лебенсборна", а в отдельных, наиболее тяжелых случаях их могли направлять в один из центров эвтаназии, которые располагались в окрестностях Бранденбурга и Вены.

Как показала практика, "Приказа о помолвке и бракосочетании" и "Лебенсборна" оказалось явно недостаточно для того чтобы подвигнуть эсэсовцев к созданию "расово высококачественных" многодетных семей. Эсэсовцы подчас просто пугались предельно сложной процедуры получения разрешения на вступление в брак. Руководство штаба РуСХА видело причину этой плачевной ситуации в том, что эсэсовцы были неосведомленными в вопросах заключения брака. По этой причине специалисты из РуСХА придумали новый план. Они решил и использовать эсэсовские оберабшнитты; для того, чтобы при каждом штандарте СС создать так называемые "попечительские учреждения". Их задача состояла в том, чтобы прямо по месту службы опекать эсэсовские семьи, что предполагало не только материальное обеспечение, практическую помощь в составлении родословных, но и идеологическое обучение.

Генрих Гиммлер, который требовал от своих подчиненных непосредственного и сиюминутного исполнения его "Приказа о помолвке и бракосочетании", не мог сквозь пальцы смотреть на "на-, глое игнорирование его распоряжений". 13 августа 1937 года своим приказом он повелел создать при каждом штандарте альгемайне СС "попечительские учреждения". Забегая вперед, скажу, что эти учреждения сохранялись даже во время войны. Более того, они получили широкое распространение — они возникали, например, в полицейских частях и при формированиях ваффен-СС. "Попечительские учреждения СС" должны были заниматься всеми вопросами, которые были так или иначе связаны с семейной жизнью эсэсовцев, а точнее, ее родовыми аспектами. Поначалу они состояли из четырех человек, а именно руководителя, который одновременно являлся командующим штандарта, штатного референта (присылался из РуСХА), врача, который работал на общественных началах, а также секретаря или машинистки. После соответствующего обучения референтов и врачей в недрах РуСХА в начале 1938 года первые "попечительские учреждения СС начали свою работу. Они занимались преимущественно тем, что содействовали эсэсовцам в получении разрешения на вступление в брак. Кроме того, совместно с "Лебенсборном" они занимались материальным обеспечением семей эсэсовцев, где только что на свет появились дети.

Шеф родового управления оберфюрер СС Гётт по своей служебной инструкции, датированной 30 марта 1938 года, уточнял, что "попечительские учреждения СС служили тому, чтобы проводить в жизнь задания руководства охранных отрядов в области наследственного и расового надзора, а также в сфере демографической политики". Официально же главной задачей значилось способствование обработке большого количества брачных заявлений. Материальное обеспечение вначале сводилось к предоставлению ссуд, но начиная с 1942 года в эту сферу попадало полное материальное обеспечение семей погибших эсэсовцев.

Весной 1938 года в Германии насчитывалось уже 35 "попечительских учреждений СС", Поначалу референты РуСХА ежемесячно направляли их отчеты вышестоящему начальству. Руководство Главного управления по вопросам расы и поселений хотело обладать полной информацией о трудностях, которые мешали служащим СС вступать в брак. Руководитель "попечительского учреждения" в 69-м штандарте СС (Хаген) в сентябре 1938 года сообщал в Берлин следующее: "Можно с уверенностью говорить, что почти 60 % браков, заключенных в СС, не соответствуют принципам расового отбора. Среди прочего требуется доскональное обучение служащих СС. Так как до сих пор в полной мере не было раскрыто значение выбора супруги эсэсовцем, и речи быть не может о следовании принципам расового отбора. В дальнейшем было бы целесообразно стремиться к тому, чтобы служебные помещения СС были украшены изображениями прекрасных женщин и девушек, которые соответствуют идеалам расовой красоты",

Подобное положение дел вызвало беспокойство не только у специалистов РуСХА, но и у самого Гиммлера. Именно поэтому рейхсфюрер СС решил, что "попечительские учреждения" являются жизненно необходимыми. Утешением ему служил тот факт, что далеко не все сообщения носили столь пессимистичный характер. Например, из Франкфурта-на-Майне ему сигнализировали об успехах. В своем докладе гауптштурм-фюрер СС Лутц Форнбергер сообщал следующее: "При обработке заявлений выявлено, что попечительские учреждения являются востребованными. В каждом отдельном случае мы получаем выражения признательности и благодарности. Существовавшее поначалу недоверие полностью устранено, нам удалось преодолеть стереотип, что подача брачного заявления влечет за собой длительные процедуры".

Сменивший Вальтера Дарре на посту начальника Главного управления по вопросам расы и поселений Гюнтер Панке сразу же увидел "исключительные возможности, которыми обладали попечительские учреждения". Он сразу же стал вынашивать план по их расширению. Первым его замыслом стало доведение количества "попечительских учреждений СС" до пятидесяти. Однако этот прожект ударил по самому РуСХА. Гиммлер обязал реализовать это начинание имеющимися у РуСХА средствами — в 1938 году СС испытывали явную нехватку финансовых ресурсов. После того как в 1937 году министерство финансов отклонило просьбу имперского министра внутренних дел о двукратном повышении "имперских пособий" для "наследственного и расового надзора" (с 800 тысяч рейхсмарок до 1700 тысяч), РуСХА могло надеяться только на чудо. В итоге новому шефу РуСХА пришлось выбирать между "попечительскими учреждениями СС" и учебными курсами, читаемыми в полиции и частях СС. Можно говорить, что здесь столкнулись теоретические разработки и практическое применение. Обе эти сферы требовали значительных финансовых затрат. Как мы уже знаем, руководство РуСХА предпочло избавиться от учебного сектора.