Томас Карлейль и «божественные фельдфебели — инструкторы по строю» для беднейших англичан

Томас Карлейль и «божественные фельдфебели — инструкторы по строю» для беднейших англичан

Вы, неспособные приказывать себе сами: ваша потребность из потребностей — оказаться под началом…

Томас Карлейль

Критическое отношение Карлейля к демократии… можно назвать фашистским — и иногда это и в самом деле фашизм.

Уолтер Хотон. «Викторианское состояние духа»

Нет ни одной основной доктрины… нацизма, на которых основана нацистская религия [sic], которой не было бы… у Карлейля.

«Был ли Карлейль первым нацистом?» (Anglo-German Review. II. № 2. 1938. January. P. 51)

Томас Карлейль требовал (1850 г.), чтобы «для воспитания юных душ ими командовали, а они повиновались. Мудрое командование, мудрое повиновение — способность к этому составляет вес нетто культуры и человеческой добродетели. Все хорошее пребывает во владении этих двух способностей… Хороший человек — тот, кто может приказывать и подчиняться. <…> Для свободного человека характерен не бунт, но повиновение». Единственный тип человека, к мнению которого стоит прислушаться (по Карлейлю), это тот, «кто повинуется Богу и служителям Бога и непокорен дьяволу и его присным». Англия еще хранит «вождей… которые для своей власти не нуждаются ни в каком «избрании»: они от века избраны в ней Создателем», то есть провидением. В этих вождях, по мнению Карлейля, — надежда Англии на спасение: ведь «сама Вселенная есть Монархия и Иерархия». «Англия должна сообразоваться с вечными законами жизни, иначе погибнет и Англия». (Точно так же и Гитлер предостерегал Германию, ссылаясь на «железные законы бытия»…) Карлейлевский «истинный руководитель и король… знает божественное назначение вселенной, вечные законы Создателя, в приближении к которым заключается победа и счастье, а в удалении — скорбь и поражение…» Поэтому «ему — и только ему на все времена — принадлежит власть над этим миром… Выпадет ли этому человеку [провидения] возможность править (или это станет невозможным), от этого зависит спасение — или уничтожение — мира… Он не может повиноваться там, где властвуют дьявол и его слуги. <…> Нас сейчас не ведет… никакой дукс [прообраз грядущего дуче]. <…> Кто из теперешних государственных людей возьмет знамя и скажет, как герой: «Вперед!»? <…> Неужели на нашу долю достанутся только уличные баррикады анархии, баллотировочные урны и социальная смерть?»[409] (Под «социальной смертью», видимо, следует понимать утрату положения.)

Поскольку мудрость заключена не в большинстве, то — по Карлейлю — воплотить в жизнь «вечный закон вселенной» (выдвинутый задолго до гитлеровских «железных законов бытия») можно лишь путем подавления этого большинства. И главное здесь для Карлейля — не мнение большинства, а его инстинкты (как позже у Хьюстона Стюарта Чемберлена, а потом и у Адольфа Гитлера). Ведь закон небес, как полагает Карлейль, воспринимается с помощью инстинктов: масса инстинктивно почувствует его «даже сквозь пивной хмель… и через риторику». Таким образом, связав атмосферу бюргерской пивной с завораживающим красноречием, Карлейль уже в 1850 г. опередил свое время, выразив тоску по антидемократическому тоталитарному повелителю. «Где бы ни были прирожденные властители [по натуре] <…> отыскивайте их и выращивайте… вам будут открыты все слои британского населения». Здесь же Карлейль предвосхитил гитлеровские «наполас», выйдя за социальные рамки английских паблик-скул.

Новую и истинную «аристократию» Карлейль мнил найти прежде всего в лице английских вождей промышленности, которые умеют повелевать людьми, заставляя их работать. Промышленники должны подчинить «эти орды лишенных вождей солдат… врагов всякого правительства, которое не в состоянии дать им вождя, занять их делом…» Организация рабочей силы представлялась Карлейлю жизненно важной, мировой проблемой. Благодаря «мудрому повиновению и мудрому командованию пауперы, [потенциальные] бандиты, должны стать солдатами промышленности», а предприятия, в свою очередь, окажутся связанными с государством, что «будет только началом спасительного прогресса, который коснется даже самых вершин нашего общества». Такое заявление подразумевает, что направление людей из низов в приказном порядке на работу — только начало, а в перспективе принудительным трудом предполагается занять и другие слои общества. Трудящиеся якобы потребуют от вождей промышленности: «Хозяин, нас нужно записать в полки. Пусть наши общие с вами интересы станут постоянными…» Вождям же промышленности следовало жестко привязать персонал к предприятию. В конце концов, — утверждал Карлейль, — ведь и лошади, если бы их эмансипировали и отдали бы им обратно их собственность — пастбища, — не стали бы добровольно тянуть плуги и оставили бы своих повелителей без хлеба. (Позже Гитлер в «Mein Kampf» приводил следующий аргумент: до того как плуг стали тянуть вьючные животные, этим приходилось заниматься пленным людям…) «Кочевые бандиты праздности, станьте солдатами промышленности!.. Да заберут вас на работу в трех королевствах или сорока колониях! Полковники промышленности, надзиратели за работой, командующие жизни… неумолимые… распоряжайтесь теми, кто стал солдатом…» — требовал Карлейль. От свободы же выбора места работы следовало отказаться.

«Заставьте того, кто доказал, что не способен стать сам себе хозяином, сделаться рабом и подчиниться справедливым законам рабства. <…> Не в качестве… злополучных сынов свободы, а в качестве сдавшихся в плен, в качестве несчастных падших братьев, которые нуждаются в том, чтобы ими командовали, при необходимости надзирали за ними и принуждали их. Вы, неспособные приказывать себе сами: ваша потребность из потребностей — оказаться под началом… С кочевой свободой перемещения покончено… началось солдатское повиновение… и необходимость в суровой работе ради пропитания. Вон из бессмысленной путаницы — конституционной, филантропической. Милосердие, благотворительность, помощь бедным — это не гуманизм, а глупость, сантименты ради тех, кто платит дань пиву и дьяволу».

В конечном счете «быть рабом или человеком свободным — это решается на небе». А «кого небо сделало рабом, того никакое парламентское голосование не в состоянии сделать свободным гражданином… Объявить такого человека свободным… это евангелие от беса…»

Обедневшие обитатели приютов домогаются порабощения «как недостижимого блага» — ведь они обнищали так, что живут хуже рабов. «Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас… землю божью». Так государство станет тем, «чем оно призвано быть: основой настоящей «организации» рабочей силы» — когда «полки негодяев поголовно работают под началом божественных фельдфебелей-инструкторов по строю», — гласит формулировка Карлейля. «Ясно… что государство при формировании этих полков будет стремиться к тому, чтобы поставить настоящих надзирателей над душами людей, собрать их в полки [их]… и объединить в некую священную корпорацию избранных… каковые здесь — соль земли»[410] — в таких словах развивал Карлейль нечто вроде концепции пуританского ордена, предвестника СС. «Критическое отношение Карлейля к демократии… можно назвать фашистским — и иногда это и в самом деле фашизм», — пишет Уолтер Хотон, британский историк, занимавшийся викторианской культурой.[411] Во всяком случае, последователи Карлейля пришли именно к фашизму. Согласно представительной «Кембриджской истории английской литературы», изданной в 1916 г., «Карлейль был… крупнейшим нравственным авторитетом в Англии своего времени… Он оказал глубокое влияние на английскую духовную жизнь».[412] Среди тех, кто попал под его влияние, можно назвать Чарлза Кингсли, капеллана королевы Виктории, и Джеймса Фрода, оксфордского профессора истории.

Преданным последователем пуританина-империалиста Карлейля стал и провидец британского империализма Сесил Родс; и того, и другого очень ценили в нацистской Германии.[413]«Библейские» взгляды Карлейля («существует природная аристократия, принадлежность к этой аристократии обусловлена цветом кожи», «совершенно справедливо, что более сильная и лучшая раса должна доминировать») стали особенно популярны после 1865 г. Это было связано с общим подъемом «научного» расизма, свою лепту внесла и публикация Робертом Ноксом расистской книги «Расы людей» в 1870 г.[414] Следует также упомянуть, что Карлейль был яростным антисемитом, он проклинал «еврея Дизраэли», несмотря на то, что оба они проповедовали расизм и оба придерживались представления об «избранности». Таким образом, политические взгляды Карлейля действительно можно расценить как «прото-фашистские».[415]

Большой поклонник Карлейля Уильям Джойс, которого называли «англичанин Гитлера», основал Клуб Карлейля, организацию близкую по своей сути к Британскому союзу фашистов.[416] Если быть более точным, этот клуб являлся ответвлением британской Национал-Социалистической лиги. Клуб Карлейля был закрыт, когда Англия объявила войну гитлеровской Германии[417] Сам Карлейль, как впоследствии и Гитлер, был убежден в божественной миссии германской расы*. Таким образом, Карлейль предвосхитил ненависть Гитлера к демократии, к многопартийной системе, к избирательным урнам и ко всем «популярным заблуждениям 1789 года».

И именно к Карлейлю взывали немецкие «фёлькише» — в том самом году, когда Гитлер в Мюнхене попытался устроить путч: «Ах, дай же нам вождя, чтобы он… заставил нас трепетать! Мы готовы следовать за ним, Карлейль… Мы подчинимся ему!»[418]

Следующий шаг после Карлейля и Ницше — Гитлер, — утверждал в 1946 г. Бертран Рассел в своей истории Западной философии.[419]

В 1938 г. «Anglo-German Review» опубликовало пронацистское эссе профессора Чарлза Сароли под названием «Был ли Карлейль первым нацистом?». Автор отвечал на этот вопрос положительно. «Нацизм — не немецкое изобретение, изначально он возник за границей и пришел к нам именно оттуда… Философия нацизма, теория диктатуры были сформулированы сто лет назад величайшим шотландцем своего времени — Карлейлем, самым почитаемым из политических пророков. Впоследствии его идеи были развиты Хьюстоном Стюартом Чемберленом. Нет ни одной основной доктрины… нацизма, на которых основана нацистская религия [sic], которой не было бы… у Карлейля, или у Чемберлена. И Карлейль и Чемберлен… являются поистине духовными отцами нацистской религии… Как и Гитлер, Карлейль никогда не изменял своей ненависти, своему презрению к парламентской системе… Как и Гитлер, Карлейль всегда верил в спасительную добродетель диктатуры».[420][421]

И действительно, известно, что идеи Карлейля о политическом лидерстве повлияли на Адольфа Гитлера, который с энтузиазмом читал его труды.[422]