«ЗА СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ (В СОБСТВЕННОЙ КРОВИ)»

«ЗА СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ (В СОБСТВЕННОЙ КРОВИ)»

Такую примерно медаль объективно заслужила Россия. Каждый из живущих ныне грузин должен бы зримо представлять это: шах Аббас идет смести последнюю горстку, идет с туркменскими племенами (готовый «посадочный материал» для зачищенных площадей) и с английской артиллерией. И ему преграждают путь…

Но в тяжелую эпоху своей спасительницы-России, некоторые, увы, — проявили прыть, которую нынче афишировать как-то стыдно. Во всяком случае, сегодня президент Саакашвили вам ничего не расскажет о генерале Мазниашвили, занявшем в 1918 году — Сухуми, Гагры, Адлер, Сочи! На Парижской мирной конференции 1919 года Грузия так мотивировала притязания на Сочи-Туапсе: «Присоединение к Грузии территории… которая принадлежала Грузии (при царице Тамаре), не может вызвать возражений. После насильственного выселения отсюда в XIX в. местных кавказских племен этот край уже не имеет определенного этнографического характера». Замечательно здесь даже не столько само нахальство (границу двинуть до Туапсе!), сколь просто детская наивность лиц, впервые попавших на международную конференцию. Там, конечно, всегда вежливо выслушают любых, даже самых пестро одетых делегатов, даже с кольцами в носу. Но… улыбнутся, переглянувшись за спиной «дикаря»… Апелляция к древним царствам и героям? Ну представьте: Македония в границах царя Александра?…

Тому дикарю-делегату в Париже-1919 заглянуть бы в историю: как раз… во времена Давида/Тамары — королевство Дания владело всей Англией…

А он выставляет границы той эпохи — как аргумент! (…)

Тут видится некий скальд, кобзарь, акын, на встрече «реальных» политиков станцевавший с бубном, спевший какую-нибудь «Калевалу», «Махабхарату» и попросивший «по возможности учесть ее при проведении границ».

Но… (тонкая паутинка, сигнал из реального мира): даже и в том парижском грузинском заявлении говорится о… выселении кавказских племен в XIX веке! То есть Абхазия, Гурия, Мингрелия, Имеретия — равно такие же тяжелые приобретения России, через полвека после Георгиевского трактата, как и… Финляндия. Да, в ту эпоху случались завоевания: российские, прусские, французские… Грузинских, завоеваний в XVIII–XIX веках, правда, не было — и как же теперь той горстке последних картлийцев, тонущих, поднятых накануне гибели на борт линкора «Российская империя», претендовать на лавры (и добычу!) всех последующих походов того линкора?..

Мне как-то случилось говорить с самим Зурабом Константиновичем Церетели, делая о нем очерк в энциклопедии «Люди нашего тысячелетия». Недавно он весьма мудро высказался и по этим нынешним грустным поводам.

Но остаются еще «вопросы»… Вот и моя студентка Саломе восклицает: Ах, России нужна Грузия без грузин!

— Ане выходит ли исторически, что — ровно наоборот? — ответил я ей тогда, возможно, поспешно. И по некотором размышлении, представляю, что гораздо важнее бы услышать мнение…

Уважаемый Зураб Константинович! Со всем Вашим авторитетом, как Посол Доброй воли ЮНЕСКО, как Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ, ответьте на вопросы, озвучьте, по возможности, на весь мир:

1. Россия, два века имевшая в своем распоряжении гигантский резерв народа, заселяя Сибири, Казахстаны, Кубани (уже близко)… — направляла ли эти потоки на заселение, например, Картли, доставшейся почти пустой (60 000 чел.)?

2. А тех 1 500 000 грузин (население Грузии в Российской империи), и потом 5 000 000 (в СССР), этих, фактически исторгнутых из небытия — правильно ли называть «жертвами оккупации»? Может тогда и все живущие, некоторым образом — «оккупированы Жизнью»?

В этой «оккупации» Россия, да — виновна.

Нация грузинская — Россией была спасена. А по поводу государства Грузии, развалившегося однажды в 1490 году, уместна такая притча:

Некто Ираклий, убегая от бандитов Османа и Аббаса, теребит стоящего у дороги Ивана за штанину: «Спаси! И заодно прибери вот… от моей иномарки остались: руль, приборная доска и чехол от заднего сиденья!».

Через 27 лет еще некто Григол, спасаясь от тех же бандитов, вручает Ивану раму с карбюратором: «Все равно отымут, окаянные, да еще меня прибьют!»…

А через два века некий Мишико звонит правнуку того Ивана: «Э-э… я племянник правнучатый Ираклия! Гдэ мой Мэрс, новый, на ходу полный бак, ну и затанированный канэчно!»