НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ НЕКРАСОВ, ПОЭМА «СВЕТОЧИ»

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ НЕКРАСОВ, ПОЭМА «СВЕТОЧИ»

И далее — вашковский текст, с пояснением Демьяна, что известная некрасовская поэмы «Дедушка» (Помните со школы: «… вырастешь, Саша — узнаешь») — это только фрагмент. А полностью, с этими чудесно обретенными Д. Бедным фрагментами, где Некрасов особенно ярко написал «про декабристов и царизм» — это якобы называлось: «Светочи».

Итак, главная газета СССР дала почин. Потом подключились и прочие. В «Известиях» была статья. Специалисты разделились. Сомневающиеся в подлинности новых фрагментов довольно быстро попали в троцкисты. Демьян развернул кампанию за включение «Светочей» в Полное собрание сочинений Некрасова. Но заведовавший этим составлением Чуковский был против. Назначили экспертизу и…

Вывод: бумага блокнота действительно XIX век. Но чернила — определенно XX. В блокноте был вставной «Календарь», в котором слово «Вторник» — шло без буквы «Ъ». Потом и графологи установили, что почерк выдает сильное напряжение при написании всех тех буков, что отменили по реформе XX века… То есть, блокнот с новым некрасовским текстом — фальшивка.

В ДМИТЛАГе Вашков работал в агитбригаде. Освободился в 36-м году. Пытался пробить сценарий фильма о Каналстрое. Вскоре умер. Но, перед смертью попытал судьбу еще раз. Представляете, «Неизвестное стихотворение Маяковского»! Вот это уже — гениально! Вечный, непоколебимый характер, — так я восторгался Евгением Вашковым в «Литературной газете»!

Вообразите только: поэт XIX века (а Вашков-то по текстам — был уже акцептованным, признанным Некрасовым — только состав чернил и всякие побочные улики его подвели) — вдруг еще и пишет по-Маяковски!

Словно бы Николай Алексеевич Некрасов — пишет поэму «Хорошо!». Как окончание своей поэмы «Кому на Руси жить…»

Сохранился портрет, силуэт Вашкова, он в шляпе, почти невидимка. Кстати, история с некрасовской поэмой еще не скоро затихла. Историки, литературоведы сделавшие определенную ставку на тот текст, писали потом и сыну Вашкова… Что ж. Включенные в план диссертации, «некрасоведенье» — это дело серьезное… А экспертизу-то с предательскими чернилами, отнявшую у народа «некрасовских «Светочей»»… могли и какие-нибудь троцкисты провести. Если не бухаринско-зиновьевские вредители. (Впрочем, это уже был шутливый пассаж, завершавший мою статью).

Но вдумайтесь все же! Один талантливый авантюрист, одним ходом рушит всю сработанную партией и кучей институтов железобетонную пирамиду: историю русско-советской литературы и революционного процесса! Со всеми «тремя этапами», «разночинцами», «отличительными особенностями» и прочим! Восхищенный подвигом этого Остапа, — а может, и Дон Кихота, я съездил в известный химкинский отдел Государственной библиотеки, где хранится старая пресса. Почитал те газеты и после долгих, но успешных переговоров обзавелся ксерокопией… Клякса на экземпляре «Правды» от 18 апреля — вполне историческая, аутентичная клякса, равно как и оторванный уголок с фрагментом демьяновского предисловия(…)

Эта прелюдия с давно разобранной мною фальсификацией может кому-то показаться несколько слабоватой приступкой к теме глобальных исторических фальсификаций, «…чисто поэтические разборки». Может и так, хотя, если уж учитывать все нюансы, то и Некрасов — столп ленинской теории развития революционного процесса, и Д. Бедный — Главпоэт СССР, и публикация-то была — в «Правде», (унижение, растянутое на два номера). В общем, определенный государственно-политический момент там все же присутствовал, да и сам итог этой поэзии для Евгения Вашкова, был — ДМИТЛАГ.

Но главное, на этом небольшом примере видна сама технология фальсификаций, два ее необходимых момента: 1) создание текста (или какого-то другого артефакта), 2) создание легенды его «обретения».