Город-призрак Зимбабве
Город-призрак Зимбабве
Человека, который нашёл «затерянный город», звали Фарини.
Однажды в Америке он познакомился с Гертом Лоу, бушменом по национальности, приехавшим выступать «уродцем» в балагане на Кони-Айленд. Бывший охотник рассказал Фарини легенды об алмазах в пустыне Калахари. Для американского рэнчера этого оказалось достаточно, чтобы немедленно отправиться в Южную Африку.
30 января 1885 года Фарини, его сын-фотограф и Герт Лоу сошли в Кейптауне с корабля «Рослин Касл», наняли трёх слуг-африканцев, на реке Оранжевой купили волов и устремились в пустыню.
Год выдался на редкость влажным, и Калахари напоминала цветущий сад. Все дюны были покрыты дынями тсамма, антилоп можно было стрелять прямо с повозки. Не испытывая недостатка в пище, Фарини пошел напролом, не считаясь с дорогой.
В районе южнее Нгами Фарини не нашел посуленных бушменом алмазов, но это ничуть его не расстроило. Побывав в селении Миер (ныне Ритфондейл), экспедиция снова двинулась на восток. По высохшему руслу реки Носсоб они добрались до места её слияния с тоже пересохшим притоком Ауб и дальше отправились на север. Через три дня Фарини достиг гор Ки-Ки, свернул в сторону от Носсоба и пошёл на восток через пески. Спустя четыре дня он оказался у лесного массива Кгунг, где занялся охотой и ловлей бабочек: жизнь в цветущей пустыне пришлась ему по душе. Только когда закончились запасы риса и муки, экспедиция двинулась на юг в Апингтон. На другой день впереди показалась высокая горная вершина, и проводник сказал, что это Ки-Ки. Но когда они подошли, выяснилось, что никто из африканцев этой горы никогда не видел и ничего не слышал о ней.
Тут и произошло открытие африканского Китежа.
«Мы раскинули лагерь у подножия каменистой гряды, по своему виду напоминавшей китайскую стену после землетрясения, — писал Фарини. — Это оказались развалины огромного строения, местами заваленного песком. Мы тщательно осмотрели эти развалины протяженностью почти в милю. Они представляли собой груду огромных тесаных камней, и кое-где между ними были ясно видны следы цемента. Камни верхнего ряда сильно выветрились. В общем, стена имела вид полукруга, внутри которого на расстоянии приблизительно сорок футов друг от друга располагались груды каменной кладки в форме овала или тупого эллипса высотой полтора фута. Основание у них плоское, но по бокам шла выемка. Некоторые из этих сооружений были выбиты из цельного камня, другие состояли из нескольких камней, тщательно подогнанных друг к другу. Поскольку все они были в какой-то мере занесены песком, я приказал всем моим людям раскопать одно из них. Раскопки отняли целый день, так как африканцы не могли взять в толк, зачем понадобилось откапывать старые камни, — пустая трата времени. Я объяснил, что это остатки города или места поклонения, и ему, возможно, несколько тысяч лет. А может быть, это место кладбища великого народа. Мы раскопали песок в средней части полукруга и обнаружили мостовую футов двадцать шириной, выложенную крупными камнями. Верхний слой был из продолговатых камней, поставленных под прямым углом к нижнему слою. Эту мостовую пересекала другая такая же мостовая, образуя мальтийский крест. Видимо, в центре его был когда-то алтарь, колонна или памятник, о чем свидетельствовало сохранившееся основание — полуразрушенная каменная кладка. Мой сын попытался отыскать какие-нибудь иероглифы или надписи, но ничего не нашел. Тогда он сделал несколько фотоснимков и набросков. Пусть более сведущие люди, чем я, судят по ним о том, когда и кем был построен этот город».
Покинув развалины, Фарини через три дня снова оказался в районе Ки-Ки.
Зимбабве. «Эллиптическое здание» и окрестные развалины
Это единственное описание «затерянного города». Через год Фарини сделал доклад в Королевском географическом обществе в Лондоне. Никто не заподозрил его в шарлатанстве. У Фарини не было оснований выдумывать «затерянный город», тем более что сын его представил фотографии. Кроме того, Фарини не ставил свое открытие в центр описания, как это сделал бы фантазёр, — наоборот, он упомянул о нем вскользь, не выделяя среди других эпизодов путешествия.
В своём сообщении Фарини заявил, что «затерянный город» расположен на 23,5° южной широты и 21,5° восточной долготы. Теперь доказано, что карта, которой он пользовался, страдала погрешностями. Подсчеты показали, что город может находиться на семьдесят миль севернее или южнее и на сорок миль западнее или восточнее…
В 1933 году молодой фермер Н. Кютзее рассказал, что несколько лет назад, охотясь в районе к востоку от Нос-оба, он видел каменное строение. Кютзее не был археологом и не стал задерживаться, чтобы получше осмотреть развалины, но и причин для выдумок у него не было. Место, правда, он запомнил весьма приблизительно. Тем не менее археолог Ф. Пейвер немедленно выехал из Иоганнесбурга в Апингтон, где еще застал в живых Яна, который был проводником у Фарини. Старый Ян помнил дорогу, но развалины его совершенно не интересовали, он с удовольствием вспоминал охоту, но не груды камней.
Экспедиция решила обследовать средний из трёх притоков реки Носсоб. Пробираясь по высохшему руслу, машины с трудом одолевали за день тридцать миль, расходуя по пять литров бензина на каждые семь миль, так как колеса утопали в песке. Скоро Пейвер потерял следы протока, а на следующий день проводник сознался, что никогда еще не заходил дальше этих мест. Тем не менее экспедиция двинулась дальше, пока не миновала единственный ориентир на площади в две тысячи квадратных миль. Поплутав по стране дюн, экспедиция вернулась другим путём. Пейвер вынужден был признать: «Когда вы увидите эту пустыню, вы поймёте, что можно месяцами бродить среди песчаных дюн и даже близко не подойти к тем местам, где расположен „затерянный город“…»
В 1947 году доктор Борчердс, проживавший в Апингтоне, сообщил исследователю Лоуренсу Грину, что два человека недавно побывали в «затерянном городе». Но он не смог назвать их имен, так как фермеры там охотились незаконно… Была снаряжена третья экспедиция, которая долго бродила по пустыне, но находила лишь ямы, вырытые животными в поисках соли. Наконец, им попался высохший колодец: хоть какой-то след человека. Через три дня блужданий экспедиция наткнулась на тот же колодец, поверх своих следов они различили следы маленькой ступни, но никого не нашли вокруг.
Когда они вернулись в Апингтон, сержант полиции рассказал, что много лет назад во время объезда он наткнулся на древнюю каменоломню. Там он видел несколько обтесанных камней. Каменоломня была как раз в районе «затерянного города». Сержант откопал в песке остов лодки длиной метров в пять.
«Никто и не сомневается, — с грустью сказал Борчердс, — что много веков назад в Калахари существовало поселение, которое описал Фарини. Известно, что из озера Ягами вытекали реки, они текли через пустыню на юг и впадали в Оранжевую. Значит, у жителей этого поселения была вода, а теперь мы узнали, что у них были и средства передвижения. Несомненно, в скором времени дюны раскроют свою тайну».
В последующие годы многочисленные попытки добраться до «затерянного города» на джипах и пешком тем не менее кончались неудачей. Большие надежды возлагались на авиацию и аэрофотосъемку, способную обнаружить даже канаву, вырытую пять тысяч лет назад. Но в пустыне нет растительности, которая укажет канаву, а пески все время движутся, меняя очертания дюн.
По всей видимости, какая-то очень сильная буря занесла песком древние стены. И только ещё более яростная буря сможет открыть тайну города Зимбабве…
Борчердс оказался и прав и неправ. Зимбабве — огромная территория, включающая в себя так называемый Бечуаналендский регион, куда входят Трансвааль, Южная и Северная Родезия, часть Центрального Конго и часть ЮАР. А сами африканцы относят к Зимбабве и еще некоторые территории. Смотря по какому принципу считать: если по землям, населенным бушменами, — это одно, а по заброшенным рудникам — другое. Внутренняя Африка, где в средние века процветала добыча металлов, выплавка и прекрасно налаженный сбыт через побережье на весь мир, погибла не от войны с европейцами и не от междоусобиц: ее «задавили» экономически. Португальцы, осевшие на побережье и пожелавшие быть посредниками в торговле Зимбабве со всеми купцами и странами, расстроили торговлю и в Индии, и в Китае, и в Африке. Захирели прежде всего поселки возле рудников (их насчитывается до 70 тысяч!), а потом и большие города, в том числе и когда-то цветущий город Зимбабве. Африка «железного века» пала повсеместно, попав с развитием европейского мореплавания в полную блокаду.
Большой Зимбабве обнаружили почти тогда же, когда совершил свое путешествие в Африку любознательный Фарини. Некий старатель Поссельт начал обшаривать развалины Зимбабве в 1888 году — на предмет золота, о котором и сейчас ходят легенды. На землях народов машона и матабеле не знали «бронзового века»: золото в качестве простого металла использовалось даже для наконечников копий и стрел. Потому ученые и назвали Африку «железной», что цивилизация, и весьма высокая, развилась там повсеместно с поздним открытием секрета железа и множества его месторождений.
Зимбабве возник на остатках прежних строений, ибо в Африке народы и государства беспрерывно сменяли друг друга, ассимилировались, разделялись и уходили, но для расселения использовали «подготовленную почву». В результате возникший в VII веке и просуществовавший до XVIII примерно 1100 лет, Зимбабве представляет из себя «слоеный пирог». Его фундаментам значительно больше лет — V–VI века н. э., — но и это не предел: начала никто не искал. Хотя раскопки 1958 года, осуществленные Саммерсом и Робинсоном, показали, что прежние строения существовали в этом городе с начала н. э. и принадлежали народу, уже знавшему секрет добычи железа из руды.
Архитектура Зимбабве уникальна и принадлежит исключительно к африканскому типу. Самые крупные сооружения — замок на холме («Акрополь») и эллиптическое здание длиной 90 и шириной 60 метров. Охотник Рэндолс, побывавший здесь в 1868 году, и немецкий геолог Маух (1872 год) считали, что вся здешняя культура — копия чужой, заимствованной на севере. И археологи думали, что эллиптическое здание, выложенное из гранитных камней без какого-либо раствора, точная копия дворца царицы Савской, в котором она жила в Иерусалиме в X веке до н. э., а «Акрополь» — такая же точная копия храма Соломона на горе Мориа. Кстати, европейцы, живущие и теперь в Африке, до сих пор не верят или верят с трудом, что все эти развалины имеют отношение только к местному населению. Это мнение укоренилось в результате 400 лет колониальных войн.
Однако лишь на первый взгляд эти развалины можно приписать кому-либо, кроме самих африканцев. Стены эллиптического здания из обработанного и подогнанного гранита достигают высоты 10 метров и толщины 6 метров. И поразительно напоминают стены другого ископаемого города-сказки — Гебель Ури (Западный Судан). И не только формы: метод сухой кладки, берущий начало в Эфиопии и Центральной Африке, достиг в Зимбабве истинного совершенства. Причем абсолютно ясно, что африканско-негритянские формы зданий — круглых и эллиптических, о которых, конечно же, не «с потолка» упоминал в отчете Географическому обществу Фарини, — возникли из «простой» африканской архитектуры — шалашей или более основательных хижин из смеси глины и тростника, традиционных в здешнем строительстве. Лишь торговые города на Побережье испытали влияние арабской и индийской культур. Китайцы там тоже были не редкими гостями. В результате обмена не только богатством, но стилями, воззрениями, технологиями и правилами возник неповторимый сплав, некое устойчивое равновесие в торговле, взаимоотношениях между народами. Дикость Африки — заблуждение! Побывавший здесь Васко да Гама в первую очередь обнаружил неотесанность и грубость… своих португальцев! А еще нашел, что размеры и оснастка его собственных кораблей — менее совершенны, чем у купцов Индийского океана. Более высокого класса были и навигационные приборы азиато-африканцев!
Ярко выраженные африканско-негритянские черты отличают и чисто исламские города средних веков. Например, город Геди, открытый в 1953 году Киркманом. То же с городами Тимбукту, Гао и Кумби Сале, царствами хауса, городами-государствами Ифе и Бенин.
Смена и преемственность «железных обществ» обусловлена тем, что города побережья интенсивно торговали с внутренней Африкой, куда доступ чужим был закрыт. Внутренние города не только получали возможность существовать, но и развиваться: Мапунгубве, Ниекерк, Пеналонг, Ками и другие.
В 1932 году фермер-старатель Ван Граан, прослышав от аборигенов о «священном холме», решил найти его. По преданию, даже говорить или слышать о Мапунгубве было смертельно опасно, но все же Ван Граан нашёл одного африканца, преодолевшего вековой страх и указавшего фермеру не только сам холм высотой около 30 метров и окружностью основания около 300, но и путь на него. Пробившись сквозь заросли колючек, Ван Граан и его спутники увидели в расщелине каменные ступени… Поднявшись, «святотатцы» столкнулись с неожиданной опасностью: Мапунгубве был обнесен бруствером из громадных валунов, подпёртых малыми камнями. Плоскость холма, вероятно, значительно смытая и выветрившаяся к тому времени, была усеяна обломками керамики, из песка выглядывали кусочки меди и железа. А в размытых ливнями местах — блестело золото!..
Приятели, раскопав грунт, добыли 75 унций золота — пластины, бусы, фигурки носорогов очень тонкой работы, золотую проволоку. Возвратившись, все пятеро (среди них был и сын Ван Граана) намеревались хранить это в тайне, но сын, учившийся в Претории у Фуше, все-таки отправил учителю часть находок и все ему рассказал. Фуше, в свою очередь, показал находки Пирсону, заместителю начальника монетного двора. Тот обнаружил, что найденное золото очень высокой пробы, а также то, что это — первая находка кованого золота на юге Африки. К тому же находка Ван Граана оказалась первой никем не тронутой в целом регионе, она была объявлена национальным достоянием, и раскопки Мапунгубве поручили вести Университету Претории.
В 1934 году Ван Тондер обнаружил первое «королевское» погребение доевропейского периода. Скелет был закован в золотую цепь (70 унций), на руках и ногах найдено около сотни тяжелых золотых браслетов.
Пески и джунгли скрывают не менее полутора сотен исчезнувших городов Африки, населенных в свое время несколькими народами. Изолированные от внешнего мира государства кузнецов и ремесленников, с такой пышностью, как обнаружил Ван Тондер, хоронившие своих правителей, загадают учёным ещё не одну загадку.