Вторая бериевская реабилитация

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Вторая бериевская реабилитация

В третий раз за свою жизнь Берия оказался в МВД. Теперь он вел себя там как хозяин, точно зная, чего искать и за что браться. Уже 13 марта создается следственная группа по пересмотру дел: по «делу врачей», по делу арестованных бывших сотрудников МГБ, которых обвинили в создании сионистской организации, по делу бывших работников управления военного министерства СССР, обвиненных во вредительстве, по «мингрелскому делу». Руководство работой групп было возложено на Круглова, Кобулова и Гоглидзе. Дела должны были быть пересмотрены в двухнедельный срок.

В тот же день появился приказ о создании комиссии по рассмотрению дел о выселении граждан из Грузии, произведенном МГБ Грузии (забегая вперед, скажу, что именно МВД Грузии снабдило следствие по «делу Берия» крайне сомнительными документами о его причастности к репрессиям). 18 марта – еще один пересмотр дела, на сей раз «дела об авиапроме», по которому в 1946 году контрразведкой СМЕРШ были арестованы нарком авиационной промышленности Шахурин, командующий ВВС маршал Новиков и многие другие. И снова срок – двенадцать дней.

Первые результаты последовали 3 апреля, когда, с подачи Берии, появилось постановление Президиума ЦК о фальсификации «дела врачей» и реабилитации арестованных, а также о привлечении фальсификаторов к уголовной ответственности. А вот дальше он сделал то, чего ему так и не простили соратники: 4 апреля сообщение МВД об этом было опубликовано в «Правде», а 6 апреля там же появилась передовая статья «Советская социалистическая законность неприкосновенна».

10 апреля последовало постановление «О фальсификации дела в так называемой мингрельской группе». 17 апреля – реабилитация «героев» дела управления военного министерства, 6 июня – отмена приговора по «делу авиапрома».

Еще один приказ датирован 4 апреля. Его хотелось бы привести полностью.

«Министерством внутренних дел установлено, что в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток – жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др.

По указанию руководства б. Министерства государственной безопасности СССР избиения арестованных проводились в оборудованных для этой цели помещениях в Лефортовской и внутренней тюрьмах и поручались особой группе специально выделенных лиц, из числа тюремных работников, с применением всевозможных орудий пыток.

Такие изуверские “методы допроса” приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика.

Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные “признания” об антисоветской и шпионско-террористической работе.

Подобные порочные методы ведения следствия направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов государственной безопасности отвлекалось от борьбы с действительными врагами советского государства.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Категорически запретить в органах МВД применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия; в производстве следствия строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса.

2. Ликвидировать в Лефортовской и внутренней тюрьмах организованные руководством б. МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки – уничтожить.

3. С настоящим приказом ознакомить весь оперативный состав органов МВД и предупредить, что впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду, не только непосредственные виновники, но и их руководители».

Что за нарушение приказа придется отвечать – в этом никто не сомневался. Берия за подобные дела уже и сажал, и стрелял.

Затем новый нарком снова замахнулся на Особые совещания – этот внесудебный орган, появившийся в 1934 году. Тогда он был несколько ужесточенным аналогом царских Особых совещаний и имел право приговаривать к ссылке, высылке и заключению в лагеря на срок до 5 лет, а также высылке за границу иностранных подданных. Однако в 1937 году Особое совещание получило новые права – выносить приговоры вплоть до высшей меры.

Берия уже дважды ставил вопрос об его ликвидации – в конце 1938-го и в октябре 1945 года, и оба раза потерпел неудачу. В третий раз он вышел с этим предложением 15 июня 1953 года. Тогда этот вопрос решить не успели. В сентябре 1953 года Особые совещания были ликвидированы, и честь их уничтожения досталась «освободителю» Хрущеву.

Берии приписывают еще одно обращение к Маленкову – самую знаменитую после «дела врачей» записку «О привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в убийстве С. М. Михоэлса и В. И. Голубева», которые якобы были убиты в 1948 году в Минске по приказу Сталина. Сейчас об этом деле известно достаточно много. Разбирать его – не тема данной книги, можно сказать лишь одно: феноменальная глупость всей этой истории (несколько позднее мы рассмотрим дело об убийстве Бовкун-Луганца и его жены – по уровню бредовости они примерно равнозначны), а также нетипичный для Берии рыхлый и многословный стиль записки дает все основания думать, что он записки не писал и что это – позднейшая фальшивка. Зачем она понадобилась – о том другой разговор…