Противостояние природной и неприродной религий (1990)

Противостояние природной и неприродной религий (1990)

Мы живем в эпоху, испытывающую сильное влияние идеалов романтизма. В наше время, назвав что–то «природным» или «естественным», мы отождествляем это с «хорошим, справедливым и моральным» — ибо так сказано в Евангелии от Коробки с пшеничными хлопьями (духовного ориентира современной Америки). По большей части этот акцент на природном выполнял полезную функцию и служил главным тараном против сооружений монотеистического тоталитаризма. Но все это — не более чем предварительное оружие в борьбе за возврат к более глубокому духовному наследию. Кажется, что «Мать–Природа» может с легкостью подменить «Бога–Отца» — настолько просто, что можно заподозрить, будто «Мать–Природа» и есть «Бог–Отец», ряженый в женское платье. Точь–в–точь как в нашей культуре «Большой брат» стал «Большой сестрой» под влиянием таких фигур, как Опра и Хилари[4].

Прежде чем мы продолжим, необходимо дать определение двум важным понятиям и объяснить их синонимы. «Природное» обозначает то, что является результатом регулярных органических или механических процессов объективной вселенной. Стоит отметить, что слово natur–al («природный») происходит от формы причастия прошедшего времени латинского глагола nasci («рождаться»). Слово это, определенно, восходит к протоиндоевропейскому корню *gen–, означающему «рожать, порождать». При помощи добавления суффикса к корню с выпавшей корневой гласной в древнелатинском образуется gn?sci, и позже n?sci. В германских языках из этого корня развились слова kin (род) и king (король). Кроме того, эта основа присутствует в таких заимствованных из латыни словах, как nation (нация — люди, имеющие общих предков) и natal (натальный, связанный с рождением), native (нативный, исконный) и innate (врожденный). Все эти слова относятся к органическому или физическому родству.

Многие школы мысли не имели проблем с разграничением природного и неприродного. Древние греки хорошо понимали разницу между physis (природой) и psyche (духом). Современные немецкие академические учреждения без труда проводят четкую грань между естественными науками и интеллектуальными[5], которые мы называем «гуманитарными».

Путь правой руки, главным образом, учит тому, что эти две категории иллюзорны, и в действительности представляют одно и то же. Для Пути правой руки решение состоит в том, чтобы подчинить «иллюзорное» самосознание, или психе, «реальному» Богу, Природе или любой другой объективной модели.

Решение Пути левой руки проще. Он учит, что эти две категории, постигаемые нами как различные, именно таковыми и являются — различными. Различие является результатом существования Принципа автономного разума во Вселенной и обладания этим Даром отдельными членами человеческого рода. Решение Пути левой руки, таким образом, состоит в культивировании и развитии этого разума как обособленного и уникального качества, которым он может стать. Такое становление ведет к свободе, определяемой индивидуальностью.

В истории религии и философии мы видели множество примеров гармоничного взаимодействия природных и неприродных систем. Например, мы видим, как в Японии исконная религия предков — синтоизм — была дополнена введением порой неприродного (и определенно неисконного) буддизма. Обыкновенный японец наших дней равно и синтоист, и буддист. Обе системы выполняют определенную функцию в религиозной жизни, предоставляя современному японцу собственный набор религиозных средств. Синтоизм связывает человека с коллективом, вечной жизненной силой и энергией, текущей сквозь народ, в то время как буддизм предоставляет способ личного просветления — которое может быть достигнуто по Пути как правой, так и левой руки.

То же самое мы видим в философии Платона. Он отнюдь не полагал, будто всех людей нужно воспитывать в духе его Королей–Философов. Традиции веры в богов и богинь эллинской цивилизации следовало культивировать и продолжать, но наряду с ними должна была существовать система философского исследования и просвещения Самости, основанная на прямом знании объективных форм (ноэзисе). Эта ноэтичность, однако, является неприродным шагом, который предстоит совершить людям.

Природные и неприродные религии или философские системы могут сосуществовать и действительно сосуществуют в рамках одной культуры или общества. Они действительно способны на взаимоподдержку. Так может быть достигнут платоновский идеал целостного и развивающегося общества.

Такое сосуществование невозможно в подлинно христианском мире. Христианство умаляет неприродное до природной или органическо–механической модели (вне зависимости от того, насколько христиане осознают это) и ошибочно возвышает эту модель до уровня «сверхъестественного». Нет ничего «сверхъестественного» в Яхве — гностики ясно понимали, что он является просто персонификацией природных/органических законов объективной вселенной.

Природные религиозные системы наиболее эффективны для организации и поддержания естественных структур в обществе, в объективной вселенной и в тех сегментах субъективной вселенной верующего, которые всё–таки зависят от органических моделей. С другой стороны, неприродные системы наиболее эффективны в понимании и развитии Самости, что, в свою очередь, может изменить субъективную и объективную вселенные.

Таковы наиболее эффективные способы использования двух данных систем. Но те, кто следует Путем левой руки, всегда должны возвращаться к субъекту любого действия — деятелю — поскольку он и является их конечной перспективой.

Иные, заслышав фрагменты риторики «неприродности», используемой здесь, порой считают их оправданием бездумного уничтожения природы. Нет ничего более далекого от правды. Моя способность выйти за границы природы вовсе не значит, что я сочту ее бесполезной или ненавистной в каком бы то ни было смысле. Подлинно любить можно лишь то, от чего ты отделен. Только тот, кто знает о своей обособленности от природы, может по–настоящему любить природу и всё то, что обозначается этим словом.

Сама способность человека мыслить не означает, что он или она откажется от таких природных проявлений, как чувства, принятие пищи или секс. Однако личность может превратить эти действия в опыт, развивающий мышление. Преобразуя природные функции в духовный опыт, люди пользуются исключительным, неприродным правом выходить за пределы органического существования. Преступая границы природы, человек приходит не к простому пониманию божественного, а скорее к его осуществлению. А это и является целью неприродной религии.