Англо-голландское проникновение в Индонезию

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Англо-голландское проникновение в Индонезию

До последней четверти XVI в. португальцы и испанцы сохраняли свою монополию на торговлю между Европой и Юго-Восточной Азией. Все карты и лоции, касавшиеся плавания в этот регион, были тщательно засекречены. Торговым конкурентам Португалии и Испании — Англии и Голландии пришлось в известной степени заново открывать Юго-Восточную Азию. Первыми островов Пряностей достигли английские корсары. В 1579 г. знаменитый английский корсар Фрэнсис Дрейк, грабивший испанские суда у побережья Америки, пересек Тихий океан и прибыл на Тернате. Султан Тернате Баабуллах, упорно боровшийся в эти годы против португальцев, гостеприимно встретил Дрейка. В надежде получить военную помощь от Англии Баабуллах заключил с Дрейком торговый договор и предоставил ему груз гвоздики. В 1580 г. Дрейк вернулся в Англию, совершив кругосветное путешествие. Успех Дрейка произвел большое впечатление у него на родине, однако Англия была слишком занята борьбой с Испанией и не смогла немедленно использовать добытые им сведения [38, с. 193].

Только в 1586 г. английским купцам удалось снарядить новую экспедицию под командованием Томаса Кавендиша. Эта экспедиция также избрала путь через менее охраняемый Магелланов пролив и достигла юго-западного берега Явы.

Международная ситуация к этому времени изменилась. В 1580 г. испанский король захватил оставшийся без прямого наследника престол Португалии. Португалия под властью Филиппа II формально сохранила свои колониальные владения, фактически же контроль над ними оказался в руках испанцев. Это вызывало недовольство португальских колониальных властей на местах. Т. Кавендиш, ознакомившись с обстановкой в Юго-Восточной Азии, предложил английскому правительству использовать испано-португальские трения. Он считал, что если Англия направит на Молуккские острова своего ставленника — претендента на португальский трон дона Антонио, тамошние португальские крепости тут же перейдут на его сторону, а благодарный претендент после этого предоставит англичанам право свободно торговать на Молукках.

Проект Кансндиша, однако, не нашел поддержки. После победы над Великой Армадой (1588) английские купцы не считали нужным тратиться на восстановление независимости Португалии, с которой потом пришлось бы делиться доходами от торговли пряностями. Возобладал курс на полное уничтожение испано-португальского господства в морях Юго-Восточной Азии. Во исполнение этого плана в 1591 г. из Плимута была направлена на Восток эскадра из трех кораблей под командованием Джорджа Реймонда и Джеймса Ланкастера. Эта эскадра пошла новым, не разведанным еще путем вокруг мыса Доброй Надежды. Не имея опыта плавания в тропиках, английские моряки болели и умирали в пути. Уже от мыса Доброй Надежды пришлось отправить назад один корабль с больными моряками. Затем при переходе Индийского океана погиб корабль Дж. Реймонда. Только один корабль Дж. Ланкастера достиг в июне 1592 г. берегов Малайи, и здесь, базируясь на остров Пинанг, англичане начали грабить португальские суда, идущие в Малакку. Попутно захватывались и суда местных купцов под тем предлогом, что они «сотрудничают» с португальцами. В частности, Ланкастер захватил три бирманских торговых судна, шедшие из Мартабана в Маллаку, потому что они среди прочего товара везли груз португальских иезуитов. Затем он перенес свои операции к побережью Перака, где также успешно занимался грабежом. Богатую добычу, однако, не удалось доставить в Англию. На обратном пути корабль занесло штормом в Центральную Америку, где его захватили испанцы. Сам Дж. Ланкастер избежал плена, но вернулся на родину на чужом судне всего с 18 матросами только в мае 1594 г. [271, с. 100–102].

Два года спустя из Англии на Восток была направлена новая экспедиция под командованием Роберта Дадли. Два судна этой эскадры под командованием капитана Бенджамена Уорда в январе 1598 г. достигли Кедаха. Здесь они некоторое время охотились на португальские суда в Малаккском проливе, но на обратном пути бесследно исчезли, очевидно, погибли во время шторма [38, с. 194].

Тем временем из Юго-Восточной Азии с грузом пряностей стали возвращаться первые голландские корабли. Голландцы появились в этом регионе позже англичан, но их плаваниям предшествовала более солидная подготовка. Голландским купцам удалось внедрить на португальскую службу своего разведчика Яна Ван Линсхотена. С 1584 по 1592 г. он служил в Гоа, где ему удалось собрать массу сведений по мореплаванию н торговле в странах Юго-Восточной Азии. Вернувшись в Голландию, он написал на основе этих материалов книгу «Странствования Яна ван Линсхотена в Португальской Индии», которая была опубликована в 1596 г. и вскоре переведена на английский, немецкий, французский и латинский языки (см. [158, с. 196]). Эта книга тогда была подлинной энциклопедией Юго-Восточной Азии.

В 1594 г. в Голландию вернулся другой разведчик — Корнелис де Хоутман. Собранные им секретные материалы были менее ценны, так как ему не удалось проникнуть дальше Лиссабона, тем не менее именно он был назначен одним из двух руководителей первой голландской эскадры, снаряженной «Компанией ван Верре», которая отплыла на Восток 2 апреля 1596 г. Главным навигатором эскадры был назначен де Кейзер, Хоутман же получил пост коммерческого директора [158, с. 196–197; 262, с. 67].

Несмотря на большую смертность в пути (когда эскадра достигла Мадагаскара, от цинги погибло уже 70 человек и здесь пришлось сделать остановку, всего же во время плавания в открытом море погибло 145 моряков из 249), все четыре корабля эскадры 5 июня 1596 г. достигли западных берегов Суматры, а 23 июня 1596 г. прибыли в Бантам. Бантамский султан оказал голландцам радушный прием. Корнелису де Хоутману удалось заключить с султаном выгодный договор. «Мы видели письмо принца Морица Нассауского (штатгальтера Нидерландов. — Э. Б.), — заявил регент Бантама, — и согласны заключить с ним и с Вами вечный союз и дружбу, в чем клянемся» [263, с. 109].

Однако этой дружбе вскоре пришел конец. Корнелис де Хоутман (оттеснивший к этому времени де Кейзера от руководства экспедицией)[2] стал вести себя крайне вызывающе. Голландские моряки начали разбойничать в Бантамском порту. В конце июля 1596 г. в Бантам прибыл португальский посол из Малакки. Он назвал голландцев пиратами, не имеющими своей земли, не представляющими никакого государства[3]. Бантамское правительство охотно поверило ему. Когда регент замешкался с платой за голландские товары, а Хоутман пригрозил, что голландские пушки сровняют Бантам с землей, терпению бантамцев пришел конец. Хоутман и 12 человек команды, находившиеся на берегу, были арестованы. В ответ на это голландская эскадра начала бомбардировку города. При этом была уничтожена и часть судов, стоящих на рейде, независимо от их национальной принадлежности. Тогда регент Бантама заявил, что, если бомбардировка не прекратится, он казнит Хоутмана и других арестованных. После этого голландская эскадра ушла в Лампонг на Суматре. Вернувшись через две недели, голландцы стали гораздо скромнее и повели переговоры о выкупе арестованных. Регент потребовал за них внушительную сумму — 12 тыс. рейксталеров. Голланды внесли выкуп, но отношения оставались напряженными. Купить в Бантаме сколько-нибудь значительный груз пряностей не удавалось. Эскадра покинула Бантам и двинулась на восток [132, с. 140–141; 158, с. 197–198].

Голландские корабли двигались вдоль северного берега Явы, встречая везде закрытые гавани: слух об их жестокости предшествовал их появлению. Скромный груз пряностей при этом не увеличивался ни на фунт. В числе других портов, отказавшихся торговать с голландцами, была и Джакарта, будущая столица голландской колониальной империи. У порта Сидайю на Яве и у острова Мадуры голландцы два раза вступали в сражение с местными кораблями (прау), команды которых они заподозрили во враждебных намерениях. Особое возмущение в Индонезии вызвал расстрел лодок, на которых один из мадурских князей со свитой направлялся к голландцам с дружественным визитом [132, с. 141; 262, с. 69]. Крайней восточной точкой путешествия эскадры Хоутмана стал остров Бали. Здесь Хоутман и представил правителю Бали карту Европы, на которой границы Голландии па востоке доходили до Москвы, а на юге — до Венеции. Правитель Бали оказал голландцам довольно холодный прием, однако передал Хоутману ответное письмо к «королю Голландии» (т. е. штатгальтеру принцу Нассаускому). После этого Хоутман хотел плыть на Молукки, но команда взбунтовалась и потребовала возвращения назад. К этому времени в экипажах осталось так мало людей, что одно судно пришлось сжечь. С тремя оставшимися кораблями в начале 1597 г. Хоутман начал обратный путь на родину [269, с. 109].

14 августа 1597 г. эскадра Хоутмана вернулась в Голландию. Доставленный груз пряностей был так мал, что едва покрыл расходы на экспедицию. Из 248 человек экипажа на родину вернулось только 87; тем не менее эскадру встретили торжественным колокольным звоном. Несмотря на все неудачи, путь в Юго-Восточную Азию был проложен. «Компания ван Верре» тут же стала снаряжать новую эскадру из восьми кораблей, во главе которой был поставлен адмирал Якоб ван Нек [158, с. 199].

Тем временем португальский вице-король в Гоа Франческо да Гама, до которого дошло известие о появлении в индонезийских водах эскадры Хоутмана, решил принять свои меры. Он направил против них эскадру из четырех военных кораблей под командованием Луренцо де Бриту. Эскадра де Бриту прибыла в Бантам, когда Хоутман уже был в Голландии. Де Бриту это не смутило. Он решил примерно наказать бантамского султана, чтобы и другим местным владетелям было неповадно впредь «путаться с голландскими и английскими пиратами». Де Бриту напал па китайские и яванские корабли, стоявшие на бантамском рейде, и захватил их, а затем предъявил бантамскому правительству ультиматум, требуя выплаты большой суммы. Бантамцы в ответ на это смело контратаковали португальскую эскадру на своих маленьких суденышках и захватили два корабля. Де Бриту с остатком эскадры бежал в Малакку. Это португальское нападение способствовало новому сближению Бантама с голландцами [262, с. 69–70; 263, с. 110–111]. Когда 28 ноября 1598 г. эскадра ван Нека прибыла в Бантам, бантамское правительство выразило готовность к новым переговорам. Опытный дипломат ван Нек не жалел щедрых подарков трехлетнему султану, регенту и крупным феодалам. Те, в свою очередь, способствовали голландским закупкам на бантамском рынке. Вскоре три судна эскадры были полностью загружены перцем, и ван Нек отправил их назад в Голландию. Эти корабли в исключительно короткий срок, за шесть месяцев, достигли Гааги. Прибыль от продажи перца составила 100 %. Помимо пряностей голландские корабли привезли штатгальтеру принцу Морицу ценные подарки и письмо султана Бантама, составленное регентом [132, с. 142].

Из Бантама ван Нек с оставшимися судами эскадры двинулся на восток, посетив по дороге северояванские порты Джакарту, Тубан и Гресик. Повсюду он налаживал испорченные Хоутманом отношения, но пряности в этом сезоне здесь уже были вывезены китайскими и другими азиатскими купцами. Неудача постигла ван Нека и на Мадуре, в порту Аросбая. Здесь не только не удалось ничего купить, но и пришлось отбиваться от мадурцев, не забывших нападения Хоутмана. Несколько голландских моряков попало в плен и за их освобождение пришлось внести значительный выкуп [159, с. 198].

После этого ван Нек разделил свою эскадру на две части. Сам он с тремя судами направился на остров Амбон. Здесь местные жители, стремившиеся избавиться от португальцев, построивших на острове крепости, радушно встретили голландцев. Но пряностей и здесь было мало, почти все уже вывезли португальцы. Тогда ван Нек отправился на острова Банда, знаменитые плантациями мускатного ореха. Здесь он смог загрузить мускатным орехом и мускатным цветом два корабля и договорился с жителями Банда об устройстве двух торговых факторий. Для их обслуживания он оставил на острове Банда 20 человек [132, с. 142].

Тем временем заместитель ван Нека ван Варвейк с двумя судами достиг центра производства гвоздики — Молуккских островов. Султан Тернате, также резко враждебный португальцам, устроил голландцам пышный прием. Произошел обмен подарками. Голландцы поднесли султану сукно, зеркала, мушкеты, султан одарил их гвоздикой. Полученная в подарок и купленная на Тернате гвоздика впоследствии была продана в Голландии с прибылью в 400 %. На Тернате также была создана голландская фактория [263, с. 113; 280, с. 77].

В сентябре 1600 г. последние суда эскадры ван Нека вернулись в Голландию. К этому времени Индонезия была наводнена голландскими купцами, устремившимися сюда по ранее проложенным путям. В Голландии одна за одной возникали все новые торговые компании, спешившие принять участие в сверхвыгодной торговле. Только в 1598 г. из Голландии на Восток отплыло 5 эскадр с 22 кораблями. К 1600 г. из-за конкуренции различных компаний между собой и с португальцами цены на пряности в Индонезии выросли вдвое [262, с. 70].

Вслед за голландцами в Индонезию снова устремились англичане. В 1600 г., в то время как английский флот блокировал Лиссабон, не давая португальцам возможности послать подкрепление в Юго-Восточную Азию, в Лондоне была создана Объединенная Ост-Индская компания. Королевская хартия предоставляла этой компании на пятнадцать лет торговую монополию в районе между мысом Доброй Надежды и Магеллановым проливом. В феврале 1601 г. из Англии отплыла первая эскадра Ост-Индской компании под командованием Джеймса Ланкастера, уже имевшего опыт плавания в Южных морях [38, с. 195].

На первых порах и голландцы и англичане стремились завоевать расположение местного населения, чтобы получить от него помощь в своей борьбе с испанцами и португальцами. Агрессивные действия против местных государств в конце XVI — начале XVII в. были скорее исключением. К таким исключениям относится второй вояж на Восток Корнелиса Хоутмана, прибывшего с двумя кораблями 24 июня 1599 г. в Аче — центр, монополизировавший большую часть перечной торговли на Суматре. Сначала дела голландцев шли хорошо. Но в сентябре 1599 г. Корнелис Хоутман затеял ссору с ачехцами, которая перешла в вооруженное столкновение. Корнелис Хоутман погиб с мечом в руках, а его брат Фредерик Хоутман был взят в плен и заключен в ачехскую крепость Пидир. Там он содержался, по-видимому, в комфортабельных условиях, потому что за два года заключения сумел написать мемуары, составить первый малайско-голландский словарь и каталог звезд южного неба [179, с. 23; 118, с. 122].

Португальцы, узнав о конфликте Аче с эскадрой Хоутмана, в сентябре 1600 г. прислали к султану Аче посольство с предложением дружбы и просьбой разрешить для закрепления этой дружбы построить в Аче португальский форт. Ачехский султан, однако, отверг эту просьбу.

Слух об этих переговорах в искаженном виде дошел до голландского адмирала Паулуса ван Кардена, который три месяца спустя прибыл со своей эскадрой в Аче. Опасаясь, что ачехцы в союзе с португальцами атакуют его, он решил напасть первым и начал грабить и топить индонезийские торговые суда у побережья Аче [158, с. 200; 179, с. 85; 263, с. 116].

Восточная Индонезия и Филиппины в XVII — начале XVIII в.

Пиратские действия ван Кардена навлекли на него крупные неприятности в Голландии. Когда 28 августа 1601 г. в Аче прибыла еще одна голландская эскадра под командованием Корнелиса Бастиансзона, голландский посол адмирал Бикер прежде всего пообещал ачехскому султану возбудить судебное дело против Компании, пославшей ван Кардена. Впоследствии Амстердамский суд действительно приговорил эту Компанию к уплате возмещения убытков в 50 тыс. гульденов и эта сумма была выплачена Аче [107, с. 116]. В результате последующих переговоров в Аче была основана голландская фактория, а Фредерик Хоутман был освобожден и смог вернуться на родину. Правитель Аче Ала-уд-дин Риайят-шах направил с эскадрой Бастиансзона в Голландию посольство из трех человек во главе с Абд-уль-Хамидом. 6 июля 1602 г. они прибыли в Гаагу. Это были первые индонезийцы, посетившие Европу. 70-летний Абд-уль-Хамид умер в Голландии. Голландское правительство устроило ему исключительно торжественные похороны (тогда индонезийцы еще не считались и Голландии людьми второго сорта, перед ними даже заискивали) [179, с. 23, 123, 239].

Вслед за голландцами и англичане поспешили завязать дипломатические отношения с могущественным султанатом Аче. 5 июня 1602 г. сюда прибыла первая эскадра английской Ост-Индской компании. Командир эскадры Джеймс Ланкастер вручил ачехскому султану письмо от королевы Елизаветы I следующего содержания: «Елизавета, милостью Божьей королева Англии, Франции и Ирландии, защитница христианской веры великому и могучему королю Аче и прочая на острове Суматра, нашему брату посылает привет. Вечный господь в своем божественном предопределении так распределил свои благословения и хорошие вещи для пользы и питания человечества, что, несмотря па то что они находятся в разных королевствах и областях мира, они благодаря умению человека (вдохновленного всемогущим Богом) распространяются в самые отдаленные места мира как чудесные творения. Он так установил, что одна земля нуждается в другой не только ради обмена товарами и плодами земли, которые в изобилии имеются в одной стране и которых не хватает в другой, но также ради любви и дружбы между всеми людьми, а это воистину божественное установление» [179, с. 241–242].

Далее Елизавета I «с уважением к справедливому и благородному королю» просит его оказать милость английским купцам и разрешить им построить в Аче факторию, чтобы служащие этой фактории могли бы лучше изучить язык и обычаи страны.

В заключение Елизавета I намекает на возможность военного союза против общего врага — Португалии. «Вы будете более довольны нами, — пишет она, — чем португальцами и испанцами — нашими врагами. Ведь вы не только защищаете свое королевство, по и ведете войну с португальцами в Малакке. А в 1575 г. Ваши поиска под командованием храброго капитана Радамокота нанесли им большой урон» [179, с. 242–243].

Султан Ала-уд-дин Риайят-шах не только разрешил англичанам построить факторию, но и освободил их от ряда пошлин. Более того, он предложил Ланкастеру 100 марок золотом в обмен на «умиротворение» Джохора. Ланкастер, однако, так же как и голландские адмиралы до него, уклонился от этого поручения. Англия, как и Голландия, в этот период еще не располагала достаточными силами, чтобы служить арбитром в отношениях между государствами Юго-Восточной Азии (см., например, [прил., док. 2]).

Отказ Ланкастера не испортил англо-ачехских отношений. Англичане смогли закупить в Аче столько перца, что рынок в Англии на некоторое время оказался перенасыщенным и акционерам Ост-Индской компании пришлось часть доходов от экспедиции получить перцем [38, с. 195; 179, с. 85, 121].

Сразу вслед за англичанами в июле 1602 г. в Аче прибыла французская эскадра под командованием генерала Фротте де Ла Бардельера, снаряженная компанией французских купцов в Сен-Мало. Французы тоже были приняты султаном, который разрешил им торговать в Аче. Однако на обратном пути у берегов Испании в мае 1603 г. на них напали голландцы и отняли груз перца стоимостью 2 млн. ливров. От этой катастрофы сравнительно слабое французское купечество долго не могло оправиться [105, с. 120].

В то же лето 1602 г. в Аче вновь появились португальцы; они повели переговоры о строительстве в Аче своей фактории (ранее, в эпоху португальской монополии, значительную часть перца местные купцы везли прямо в Малакку и Португалия не нуждалась в постоянном представительстве в Аче). Но так как наряду с этим португальцы снова потребовали предоставить им участок земли для строительства крепости, они не получили ни того, ни другого [158, с. 201].

В Бантаме в этот период также расширилась международная торговля. Соперничество голландцев и англичан с прежде находившимися здесь торговцами и между собой привело к резкому повышению цен. Уже в 1600 г. в Бантаме существовали четыре фактории разных голландских компаний. Когда в марте 1600 г. в Бантам прибыла эскадра Стевена ван дер Хагена, снаряженная так называемой Старой Компанией, цены на рынке оказались настолько высокими, что ван дер Хаген решил перенести торговые операции непосредственно на острова Пряностей. Когда он прибыл на Амбон, жители округа Хиту обратились к нему с просьбой помочь изгнать португальцев из их крепости в Лейтиморе. Вместе с жителями Хиту голландцы два месяца осаждали португальскую крепость. Португальцы упорно защищались. После того как удачный выстрел из крепости взорвал пороховой погреб на судне ван дер Хагена, осаду пришлось снять. Перед тем как покинуть Амбон, ван дер Хаген в сентябре 1600 г. заключил с амбонцами договор. По этому договору в обмен на защиту от португальцев местные жители предоставляли голландцам монополию на покупку пряностей. В исполнение договора ван дер Хаген построил на скале Хату Нуку небольшое укрепление, куда поместил гарнизон из 27 человек с 5 пушками. Первая голландская крепость на островах Пряностей получила название «Кастеел ван Верре» — «Крепость Дальняя» [132, с. 183; 262, с. 73; 280, с. 77].

С Амбона ван дер Хаген отплыл на острова Банда. Здесь в это время обеим голландским факториям, — построенным ван Варнейком, угрожал яванский флот. Мусульманские владетели Северной Явы направили его сюда благодаря подстрекательству португальцев, которые продолжали распространять среди местных владетелей версию о «безземельных голландских пира гах». Эскадра ван дер Хагена отбила нападение яванского флота и, загрузив корабли мускатным орехом, ушла на запад [158, с. 200].

Теперь исиапо-португальцы решили принять серьезные меры, чтобы остановить голландскую экспансию. Вице-король Гоа приказал собрать в Малакке флот из 8 больших и 22 малых судов под командованием адмирала Фуртадо де Мендоза. Эта армада сначала двинулась против Аче. После нескольких столкновений с ачсхцами, не добившись решительного результата, Мендоза в декабре 1601 г. направился на Западную Яву и блокировал Бантамский порт. В это время к Бантаму приближалась голландская эскадра из пяти судов под командованием Волферта Харменсзона. Китайский купеческий корабль, встретивший голландцев на подходе к Бантаму, предупредил их об опасности, однако Харменсзон решил все же атаковать португальцев, выбрав для нападения 25 декабря, когда португальцы праздновали рождество. После двухдневного боя, потеряв два галеона, Фуртадо отступил от Бантама [132, с. 184; 262, с. 75–76; 263, с. 117].

После этого Харменсзон направился на Тернате. Здесь он выгодно закупил большой груз гвоздики и собирался уже отплывать, когда пришло известие, что Мендоза напал на Амбон. Согласно договору 1600 г., Харменсзон обязан был поспешить на выручку амбонцам, но его суда уже были загружены пряностями. Он решил не подвергать риску драгоценный груз и отплыл в Голландию, оставив союзников на произвол судьбы [158, с. 201].

Между тем Мендоза, прибыв на Амбон в феврале 1602 г., начал осаду голландской крепости Кастеел ван Верре. Малочисленный гарнизон вскоре подписал капитуляцию на условии свободного выхода. Голландское судно, случайно прибывшее в это время на Амбон, вывезло гарнизон в Бантам. После этого голландская крепость была снесена, а войска Мендозы обрушились на хитуанцев. На Амбоне начался террор. Солдаты Мендозы жгли деревни, вырубали гвоздичные плантации: уцелевшие жители бежали в горы. Покорив остров и усилив гарнизон португальской крепости, Мендоза направился к Тернате, где к нему присоединилась испанская эскадра, присланная с Филиппин.

На Тернате в это время также не было голландцев, но султан Тернате успел собрать достаточно сил с соседних островов, чтобы дать отпор испано-португальцам. Несмотря на огромное превосходство в огневой мощи, испано-португальский флот был сильно потрепан и вынужден был уйти в Малакку [132, с. 183–184].