Государство Магарам и голландская Ост-Индская компанияв последней четверти XVII— начале XVIII в

Государство Магарам и голландская Ост-Индская компанияв последней четверти XVII— начале XVIII в

Восстание Трунаджайи, начавшееся в 1674 г. и сразу привлекшее к себе массы крестьян, насторожило крупных феодалов, которые в другом случае приветствовали бы мятеж против ставшего им ненавистным Амангкурата 1. Наследник престола Адипати Аном, сам активный участник заговора, приведшего к этому восстанию, теперь отрекся от Трунаджайи и вскоре возглавил армию, направленную правительством против повстанцев. Другой участник заговора, Раден Каджораи, также не поспешил на соединение с Трунаджайей, а занял выжидательную позицию, удалившись в свои владения в области Паджанг. Ни один губернатор провинции не воспользовался сложившейся обстановкой даже для сепаратного мятежа — все они сплотились вокруг Амангкурата I [158, с. 283; 215, т. I, с. 161; 280, с. 93].

На помощь Трунаджайе, однако, пришли новые, неожиданные союзники. После разгрома в 1669 г. голландской Компанией Макасара его жители потеряли возможность заниматься морской торговлей, дававшей им средства к существованию. Они стали массами эмигрировать с Сулавеси и, рассеявшись по всему Индонезийскому архипелагу, предлагали свои услуги местным правителям в качестве военных наемников либо пускались на свой страх и риск в пиратские предприятия. В 1675 г. на Восточную Яву с Сумбавы и из Бантама стали прибывать многочисленные отряды макасарцев, не ужившиеся ни с бан-тамским султаном, ни с сумбавскими князьями. Избранный ими предводитель Краенг Галесунг вступил с Трунаджайей в союз. Усиленная опытными макасарскими воинами мадурско-яванская армия Трунаджайи в 1675 г. смогла выйти из внутренних районов и приступить к захвату богатых городов Северного побережья Восточной Явы. В короткий срок все главные портовые центры от Паджаранана на крайнем востоке Явы до Сурабаи и Гресика были разграблены и сожжены [135, т. II, 70–74; 209, с. 69; 215, т. I, с. 161–163]. Эти действия были явно вызваны не только буйными нравами макасарской вольницы, но и классовой ненавистью яванских крестьян. Для них богатые города Севера, где (за пределами столицы) проживала основная масса крупных феодалов, были символом неправедной жизни, гнездами захребетников, которые надо было разорить.

Сам Трунаджайя был испуган размахом движения, которое он вызвал, и начал искать пути, чтобы повернуть его в более безопасное для близких ему социальных слоев русло. Сам Амангкурат I сыграл ему на руку, поспешив послать своего сына Пангерана Пугера в Батавию, чтобы просить помощи у голландцев [215, т. I, с. 161]. Объединение сусухунана с «неверными» в сочетании с его многолетней политикой террора против мусульманского духовенства дало Трунаджайе великолепный лозунг — религиозная «священная» война против иноземных захватчиков и стакнувшегося с ними нечестивого правителя. Этот лозунг не отталкивал от него крестьян Явы и Мадуры, для которых, как и везде в эпоху средневековья, религиозная форма была нормальной оболочкой всякого рода социальных движений. В то же время он позволял привлечь к восстанию достаточно широкие «средние слои» феодального общества — мелких торговцев-ремесленников, разоренных голландской конкуренцией, низшее духовенство и даже часть духовных феодалов. Кроме того, антиголландская направленность лозунгов Трунаджайи сразу нашла широкую международную поддержку, особенно в тех районах Индонезии, которые еще раньше и в большей степени, чем Матарам, пострадали от экспансии голландской Компании. Начиная с этого времени, в частности, султан Бантама Агенг стал систематически оказывать тайную, но щедрую помощь Трунаджайе [158, с. 283]. Объявив себя потомком великого индонезийского правителя XIV в. Хайяма Вурука, Трунаджайя призывал к восстановлению империи Маджапахит, объединявшей во времена Хайяма Вурука всю Индонезию. Это было и призывом к сплочению всех индонезийцев против иностранной агрессии и в то же время обещанием нового «золотого века», отождествлявшегося в народной памяти с эпохой Маджапахита [263, с. 178].

Руководство голландской Компании в Батавии было серьезно обеспокоено событиями в Матараме, но из-за войны, которую Голландия в это время вела одновременно с Англией и Францией, не могло выделить достаточных сил для вмешательства в матарамские дела. Все же уже в начале 1676 г. у берегов Восточной Явы появилась голландская эскадра под командованием Яна Холстейна, имевшая целью разгромить здесь базы макасарского флота. Действия голландцев не были успешными. Макасарские моряки не только отразили это нападение, но и полностью разгромили флот Амангкурата, шедший на соединение с голландцами [132, с. 214–215; 158, с. 284; 242, с. 397].

В августе 1676 г. голландцы направили на Восточную Яву новые, более значительные силы под командованием Христиана Поолмана. Поолману удалось овладеть макасарским укрепленным лагерем Бесуки, сжечь почти все стоявшие в гавани суда и принудить макасарцев отступить в горы. Эффект этой победы, однако, был вскоре уничтожен катастрофическим поражением, которое потерпели войска Амангкурата I. 13 октября 1676 г. при деревне Гегодог, к востоку от Тубана, 60-тысячная матарамская армия под командованием Адипати Анома была здесь наголову разбита 12-тысячным войском Трунаджайи. В битве пало большинство матарамских генералов, в том числе дядя сусухунана Пангеран Пурбайя. Адипати Аном еще в начале сражения бежал, бросив свои войска, что дало повод некоторым голландским историкам заподозрить его в сговоре с Тру-наджайей. Но все дальнейшие действия Адипати Анома (будущего Амангкурата II) опровергают эту версию [132, с. 215–235, т. II, с. 115; 158, с. 284; 215, т. I, с. 163].

После битвы при Гегодоге в руки Трунаджайи перешло почти без боя все побережье Центрального Матарама, кроме Джа-пары. В этом городе на помощь правительственному гарнизону пришел вооруженный персонал голландской, английской и французской факторий (враждуя между собой в Европе, здесь они выступили единым фронтом). Той же осенью 1676 г. войска Трунаджайи заняли области Кудус и Демак и создали непосредственную угрозу домену сусухунана — области собственно-Матарама. Даже отдаленные провинции на западе Матарама — Краванг и Чиребон признали власть Трунаджайи, когда туда прибыли его посланцы. Теперь на сторону Трунаджайи стали переходить и крупные феодалы. Князь-священник Гири, лишенный Амангкуратом I в 1660 г. большей части своих владений, но сохранивший огромный духовный авторитет, высказался в пользу Трунаджайи, и вслед за ним вождя восстания поспешили признать более мелкие духовные лица. Раден Каджоран, также тесно связанный с духовенством, теперь решительно выступил на стороне зятя. Из своих владений, расположенных на восточной границе матарамской области, он попытался атаковать столицу государства Плеред, не дожидаясь подхода сил Трунаджайи. Этот набег, однако, кончился для него разгромом. Резиденция Каджорана была сожжена, его богатства разграблены, сам он едва спасся и с несколькими людьми укрылся в Сурабае, которую к этому времени Трунаджайя сделал своей столицей [132, с. 216, 284; 135, т. II, с. 138–139; 209, с. 86].

К концу 1676 г. под властью Трунаджайи оказался весь Восток и Север (кроме Джапары) Матарама, самые богатые и густонаселенные районы страны. У Амангкурата I оставались только районы вокруг столицы и малонаселенный юг. Коммуникации центра с Батавией фактически были перерезаны.

В декабре 1676 г. Трунаджайя направил в Батавию посольство с требованием признать его как суверенного монарха Матарама. Голландское руководство, разумеется, не собиралось признавать такого опасного соседа. Но сам факт прибытия посольства устраивал голландцев, они использовали его для дальнейшей дипломатической игры и для шантажа Амангкурата I.

29 декабря 1676 г. из Батавии в Джапару была направлена крупная эскадра под командованием Корнелиса Спеелмана, способного генерала и дипломата, победителя Макасара. По дороге Спеелман сделал остановки в Чиребоне и Тегале и перетянул колеблющихся местных правителей опять на сторону Амангкурата I. Таким образом, была восстановлена связь столицы Матарама с морем. Затем Спеелман направил посольства одновременно к Трунаджайе и Амангкурату I с приглашением прибыть в Джапару [132, с. 216; 135, т. II, с. 146, 149; 158, с. 284–285].

Трунаджайя в Джапару приехать отказался. Он полагал, что это приглашение — ловушка, и был прав. Амангкурат I тоже не приехал в Джапару, но по другой причине. На сохранившейся за ним территории царил полный хаос. Все четыре его сына, не обращая внимания на внешнюю угрозу, ожесточенно боролись между собой за власть, ускользавшую из рук отца, и он не мог покинуть столицу. Но его полномочный представитель подписал 28 февраля 1677 г. в Джапаре договор с голландской Ост-Индской компанией, по которому Матарам обязывался уплатить за голландскую военную помощь 250 тыс. испанских реалов и 2 тыс. ласт риса, если война продлится не более полугода. За каждый следующий месяц он должен был уплачивать еще 20 тыс. реалов. Голландская компания получала право беспошлинного ввоза и вывоза всех товаров и право строить фактории в любом месте, а также соорудить верфь в Рембанге. Малайцы, макасарцы, индийцы и вообще все азиаты лишались права торговать или проживать на территории Матарама без разрешения Компании. Матарам обязывался поставлять в Батавию каждый год 4 тыс. ласт риса по твердым ценам. Наконец, Матарам уступал Батавии области Краванг и Прианган, благодаря чему голландские владения на Яве расширились более чем в шесть раз и голландцы получили выход к южному побережью, окончательно отрезая Матарам от Бантама [96, т. III, с. 39–47].

Амангкурат I был вынужден ратифицировать этот кабальный договор, потому что его положение было безвыходным. Надежда на массированную голландскую военную помощь, однако, несколько стабилизировала положение в правительственном лагере. К тому же в марте 1677 г. агентуре Амангкурата I удалось добиться крупного успеха. Она спровоцировала раскол в лагере восставших. Между Трунаджайей и Краенг Галесунгом произошел разрыв. Дело дошло даже до боев между бывшими союзниками на Восточной Яве и Мадуре. Старинная вражда между макасарцсми и голландцами была, однако, слишком глубока, чтобы Краенг Галесунг объединился с ними. Он отступил со своими войсками в Пасуруан и, укрепившись там, занял выжидательную позицию, не вмешиваясь в дальнейший ход войны в Матараме [135, т. II, с. 135, 173; 158, с. 286; 209, с. 71].

Уход макасарского флота лишил берега Явы и Мадуры прикрытия с моря, и голландцы сразу же этим воспользовались. В апреле 1677 г. эскадра К. Спеелмана подступила к Сурабае, и высадив значительный десант, начала осаду столицы Трунаджайи. 13 мая после упорной защиты Сурабая пала. Гол-ландско-матарамские войска, однако, не смогли организовать преследование войска Трунаджайи во внутренних районах страны. Отступив в полном порядке, Трунаджайя перенес свою столицу в Кедири, бывший некогда центром крупного древнеяван-ского государства. К. Спеелман после этого обрушил свой удар на Мадуру, отрезанную от Явы, благодаря измене Галесунга. Здесь оставалось сравнительно немного повстанческих войск, и один город за другим переходил в руки голландцев, предававших все огню и мечу. К 10 июля 1677 г. пал последний крупный центр сопротивления Кабиньяр, но в этот момент К. Спеелман получил известие, заставившее его немедленно бросить Мадуру и со всеми силами спешно вернуться в Джапару [132, с. 217, 219; 242, с. 399; 263, с. 178].

Отступивший от моря Трунаджайя перегруппировал свои силы и в мае — июне 1677 г. повел наступление на Плеред. Большинство крупных феодалов центра, поняв безнадежность борьбы, оставили неспособного монарха и поспешили принести присягу Трунаджайе. В их числе был даже старый соперник Трунаджайи, его дядя Тьякрадининграт. 2 июля 1677 г. после однодневного боя столица Матарама пала. Огромная сокровищница матарамских монархов, корона и другие символы царской власти, без которых, согласно местной традиции, ни один правитель не мог уже считаться законным монархом, и гарем сусухунана попали в руки победителя и были отправлены в Кедири. Плеред был сожжен дотла и никогда больше не восстанавливался. Амангкурат I с немногими приверженцами бежал в джунгли. Пробираясь лесными тропами на северо-запад, он рассчитывал достигнуть Батавии. В дороге к нему присоединился Адипати Аном, который, так же как и другие принцы, после падения Плереда скитался по глухим местечкам в западной части Матарама. Они почти достигли Тегала, последнего морского порта, из которого еще можно было ускользнуть в Батавию на голландском судне, когда Амангкурат I внезапно тяжело заболел и скончался, успев завещать сыну положиться на голландцев [132, с. 217; 135, т. II, с. 181, 188; 158, с. 286; 242, с. 401].

Прибыв в Тегал, Адипати Аном провозгласил себя сусухунаном, приняв имя Амангкурат II (1677–1703). Этот акт, впрочем, мало что значил, не только потому, что два других сына покойного монарха — Пангеран Пугер и Мартасана также поспешили объявить себя сусухунанами, но и потому, что под властью нового монарха находился только Тегал и его окрестности. Тем не менее в Тегал вскоре стали стекаться феодалы, которых не устраивало правление Трунаджайи и его слишком «либеральное» отношение к крестьянам. В их числе был молодой и энергичный Марта Лайя, который стал правой рукой Амангкурата II. Прибегая то к дипломатии, то к силе, он расширил территорию, подвластную Амангкурату II, за счет прилегающих областей. Он считал, что непопулярность династии можно будет преодолеть, отказавшись от союза с голландцами, и убеждал сусухунана разорвать союз с Батавией. Амангкурат II начал колебаться. Но голландские агенты сумели очернить Марта Лайю, и он вынужден был бежать к Радену Каджорану. Несколько месяцев спустя он погиб, сражаясь в рядах повстанцев [158, с. 290; 215, т. I, с. 168].

Отбросивший колебания, Амангкурат II 10 октября 1677 г. прибыл в штаб-квартиру К. Спеелмана в Джапаре и 19–20 октября подписал с Компанией два новых договора. Так как его долг голландцам достиг уже 310 тыс. реалов, а платить было нечем, то Амангкурат II отдал Компании в залог все портовые города северного побережья с правом сбора там налогов и пошлин. Большинство их, однако, надо было еще снова завоевать (даже Сурабая в августе 1677 г. опять перешла в руки Трунаджайи), затем сусухунан уступил Батавии еще кусок матарамекой территории, до реки Паманукан, и предоставил Компании монополию на ввоз в страну индийских тканей и опиума. Далее все иностранцы, проживающие в Матараме, как азиаты, так и европейцы, отныне переходили под юрисдикцию голландской Ост-Индской компании (на основе этого пункта К. Спеелман немедленно выдворил из Джапары всех находившихся там французов и англичан). Три месяца спустя, 15 января 1678 г., Амангкурат II был вынужден подписать еще один договор, по которому он уступал Компании в вечную собственность важный порт Семаранг с окрестностями и предоставлял ей монополию на скупку сахара в Матараме [96, т. III, с. 70–79, 121–125][53].

Военные действия союзников против Трунаджайи в конце 1677 — начале 1678 г. шли с переменным успехом. Большая часть страны все еще оставалась в руках восставших. Голландским войскам (большую часть которых составляли навербованные в разных частях архипелага индонезийские наемники) удалось вытеснить Трунаджайю из некоторых прибрежных районов. Кроме того, в центре страны действовавший сепаратно Пангеран Пугер снова овладел доменом династии — областью Матарам и разместил свою ставку на развалинах Плереда [242, с. 403].

Весной 1678 г. голландско-матарамской дипломатии удалось добиться значительного успеха. Соблюдавший до этого времени нейтралитет Краенг Галесунг, подкупленный богатыми дарами, рыступил из Пасуруана и двинулся на Кедири. Большинство войск Трунаджайи сражалось в это время на Центральной Яве, и столица «нового Маджапахита» едва не стала легкой добычей макасарского авантюриста. Борьба недавних союзников была приостановлена вмешательством послов султана Бантама, которые уговорили Галесунга вернуться на побережье. Там в дельте реки Брантас он возвел новый сильно укрепленный лагерь Капар, где снова занял выжидательную позицию. Опасаясь с его стороны нового удара во фланг, Трунаджайя оттянул большую часть своих сил на Восточную Яву. В центральных областях остался только Раден Каджоран со сравнительно небольшой армией. Наступательная инициатива была таким образом утрачена. Этим немедленно воспользовались голландцы. В конце июля 1678 г. они направили в Матарам новый экспедиционный корпус под командованием генерала Антония Хурдта. Чтобы укомплектовать этот корпус, новый генерал-губернатор Рейклоф ван Гуне (1678–1681) уполовинил все голландские гарнизоны, рассеянные по архипелагу, и даже снял с бантамской границы наиболее боеспособное подразделение — бугинезское войско Ару Палаки (голландцы в это время не без оснований ожидали нападения Бантама). В Джапаре экспедиционный корпус соединился с реорганизованной армией Амангкурата I и начал движение в глубь Явы. Это был первый поход такого рода для европейской армии [132, с. 220–221; 209, с 77; 242, с. 406].

Медленно оттесняя войска Трунаджайи, голландско-матарам-ская армия в середине октября 1678 г. подошла к западному берегу реки Брантас, за которой находился Кедири. Прикрываясь широким водным рубежом, Трунаджайя мог бы долго сдерживать войско противника, которое уже начало страдать от болезней и нехватки продовольствия (крестьяне окрестных деревень бежали в горы при приближении армии Хурдта и Амангкурата II, и она фактически двигалась по вымершей земле). К тому же приближался сезон дождей, когда военные действия вести невозможно. Но голландцам опять помогло предательство Галесунга. Он пропустил мимо своей крепости в устье Брантаса 800 лодок с провиантом, которые собрал губернатор вновь отвоенной голландцами Сурабаи. 16 ноября 1678 г. голландский авангард капитана Фредерика Така под прикрытием артиллерии форсировал Брантас. Началась осада Кедири. Кедири был сильно укреплен, но в решающую минуту несколько отрядов яванцев под командованием сыновей панембахана Гири (князя-священника, о котором говорилось выше) перешли на сторону Така, и голландцам удалось ворваться в город через открытые предателями ворота.

Защитники Кедири упорно сопротивлялись. Бой шел за каждый дом, каждая мечеть становилась опорным пунктом. Последним пал кратон — укрепленный дворец. Трунаджайю в последнюю минуту вывели из города подземным ходом. С остатками войск он отступил в Маланг, область к востоку от Кедири [158, с. 292; 215, т. I, с. 169; 242, с. 407].

Победители первым делом бросились грабить казну сусухунана, вывезенную в июле 1677 г. из Плереда. Голландские солдаты разбивали ящики и делили добычу, отмеряя серебряные и золотые монеты шляпами. Амангкурату II пришлось сделать вид, что он и так собирался раздарить войску все сокровища, оставив себе лишь царские регалии. Регалии ему вернули, но во время торжественной церемонии вручения короны оказалось, что в ней не хватает главного бриллианта. Поговаривали, что это дело рук бравого капитана Фредерика Така. Однако уличить его в этом никому не удалось. Зато достоверно известно другое. Прежде чем вручить корону сусухунану, Так примерил ее на себя — оскорбление, которое Амангкурату II тоже пришлось молча проглотить [132, с. 221; 215, т. I, с. 175; 262, с. 101; 263, с. 179; 280, с. 93–94].

Наступление дождей прервало кампанию до весны. В следующем году, собрав новые силы, Трунаджайя вышел из гористой местности, где он укрылся на равнине, но, потерпев поражение в нескольких битвах, вынужден был снова вернуться в Маланг. Теперь голландцы и Амангкурат II (который, впрочем, не отличался ни воинским мастерством, ни мужеством и большей частью отсиживался в Сурабае, ставшей его временной столицей) могли взяться за менее опасных противников. Первый их удар пришелся по Радену Каджорану, который после падения Кедири покинул лагерь Трунаджайи, вернулся в свои родовые земли в Паджанге и снова поднял там восстание. 14 сентября 1679 г. его укрепление в горах было взято голландско-индонезийским войском под командованием капитана Альберта Слота. Каджоран был схвачен и по приказу Слота без суда казнен. Затем наступила очередь Краенга Галесунга, которому не помогли его многократные предательства. Его крепость Капар в дельте Брантаса была осаждена голландцами той же осенью. Ару Палака, участвовавший со своим войском в осаде, сумел внести разложение в ряды защитников Капара. 21 октября 1679 г. крепость пала. Галесунгу удалось бежать, но в пути он умер по неизвестной причине. Другие командиры макасарцев подписали с Компанией договор, по которому они вместе со своими отрядами обязывались вернуться на Сулавеси. Пока же они влились в войско Ару Палаки [96, т. III, с. 194–196; 158, с. 293; 209, с. 89; 215, т. I, с. 169; 242, с. 408].

Покончив с Каджораном и Галесунгом, новый голландский командующий Я. Коупер, соединив свои силы с войском Аманг-курата II, начал новое наступление на область, занятую Тру-наджайей. В декабре 1679 г. голландско-матарамские войска окружили горную крепость Нгантанг, где укрепился Трунаджайя. 25 декабря измученный голодом гарнизон крепости сдался. Трунаджайя бежал в лес с тремя сотнями приверженцев, но 27 декабря капитан йонкер с отрядом наемных амбонцев-христиан настиг его и убедил сдаться, гарантировав ему от имени сусухунана неприкосновенность. Трунаджайя был доставлен в ставку Амангкурата II, который объявил, что прощает его и назначает наместником Мадуры. Клятва, данная монархом, была, таким образом, соблюдена. Но 2 января 1680 г. Амангку-рат II снова вызвал Трунаджайю к себе и сам нанес ему первый удар крисом. Затем охрана сусухунана добила вождя восстания. Вместе с ним были перебиты и другие сдавшиеся в плен повстанческие командиры. Народу было объявлено, что неблагодарный Трунаджайя собирался убить сусухунана во время аудиенции [132, с. 222; 215, т. I, с. 170; 242, с. 408–409; 263, с. 179].

Но гибель основных повстанческих вождей не положила конец войне. Правда, время огромных повстанческих армий, занимавших обширные территории, миновало, восстание приняло очаговый характер. В то же время эти очаги появились в новых районах, не затронутых ранее крестьянской войной, — на юге и в центре страны, и вожаками восстания на этом этапе стали, как правило, выходцы из социальных низов — беглые рабы, мелкие ремесленники, торговцы-разносчики, бродячие мусульманские проповедники — «дервиши». Наиболее яркой личностью среди этих вождей второго поколения был Раджа Нимруд. Подлинное имя его осталось неизвестным. Но он, разумеется, не был раджей. Буг по национальности, он в молодости был продан в рабство в Батавию, бежал оттуда и в 1679 г. собрал на Центральной Яве многонациональную группу «мусульманских фанатиков», как их именуют голландские источники, и развернул здесь знамя священной войны против голландцев и их ставленника Амангкурата II. Подчеркивая свою связь со всем мусульманским миром в борьбе против «неверных», он назвал свою главную крепость в области Баньюмас «Месир» — «Египет», а сам принял имя Раджа Нимруд (царь Немврод — библейский персонаж, популярный в мусульманской священной истории) [209, с. 88–89].

Социальная программа Раджи Нимруда до нас не дошла, но он явно противопоставлял себя Амангкурату I, как «доброго» крестьянского царя, который принесет облегчение народным массам. Еще более демократический очаг восстания образовался в деревне Ванакусума в области Паджанга. Источники не называют здесь имени вождя. Руководство восстанием было, видимо, коллегиальным, так как голландцы называют восставших «люди Ванакусумы». О силе этого восстания свидетельствует хотя бы тот факт, что «люди Ванакусумы» в 1680–1681 гг. дважды атаковали новую столицу Амангкурата П.Картасуру и эти атаки были с трудом отбиты голландскими войсками под командованием капитана Яна Слоота [209, с. 89; 263, с. 180; 280, с. 93].

Подъем народного движения с яркой религиозной окраской активизировал в Матараме еще один очаг сопротивления центральной власти. 80-летний князь-священник Гири, который до этого оказывал Трунаджайе главным образом моральную поддержку, теперь призвал своих приверженцев взяться за оружие. Возможно, он хотел теперь сам стать главой общеяванского восстания. Но расположенное на Северном побережье княжество Гири было слишком далеко от новых очагов восстания на юге и в центре. 25 апреля 1680 г. после тяжелого боя Гири было взято голландскими войсками. Панембахан Гири был схвачен и по приказу Амангкурата II казнен вместе со всеми членами своего рода. Другой крупный феодал — принц Пангеран Пугер, все еще претендовавший на титул сусухунана, потерпев окончательное поражение в своей сепаратной борьбе с Амангкуратом II, бежал в Баньюмас к Нимруду. Он уже не мог оказать вождю повстанцев серьезной военной помощи, но подал ему ценную идею. Поскольку Амангкурат II, восхищаясь голландским образом жизни, любил одеваться в европейскую одежду и так появлялся на людях, Пангеран Пугер объявил его самозванцем, сыном Корнелиса Спеелмана, которым голландцы якобы подменили законного наследника престола. Эта версия широко разошлась по Яве. Теперь Амангкурат II еще теснее оказался привязан к голландской военной машине и без протеста продолжал наблюдать, как голландцы продолжают отхватывать все новые куски от его державы (в ходе войны голландская Компания установила протекторат над Чиребоном и некоторыми округами Мадуры [132, с. 223–225, 233; 158, с. 294; 215, т. I, с. 173; 242, с. 409–410, 432]).

Голландцы, в свою очередь, не жалели сил, чтобы удержать на троне свою марионетку. В Матарам прибывали все новые подкрепления. Повстанческие деревни, занятые голландско-ма-тарамскими войсками, сжигались дотла. Голландские офицеры и командиры сусухунана состязались между собой в изощренной жестокости. Всех лиц духовного звания, взятых в плен, по приказу Амангкурата II убивали на месте. Не щадили и рядовых участников восстания. В декабре 1681 г. после двухлетней борьбы голландцам удалось наконец взять крепость Месир[54]. Тела Раджи Нимруда среди убитых не нашли. Он пропал без вести. В начале 1682 г. голландские войска овладели Ванакусумой и снесли ее с лица земли. Но даже уничтожение этих главных повстанческих центров не привело к окончательному замирению Явы. Уцелевшие участники восстаний в Баньюмасе и Ванакусуме рассеялись по стране и продолжали борьбу, которая вскоре слилась сновым мощным восстанием Сурапати [158, с. 294, 300; 209, с. 89–90; 242, с. 410].

Пока восстания были в разгаре, Амангкурат II терпеливо сносил ограничение своей власти голландцами. В 1681 г. Компания построила в Картасуре мощную крепость и поместила туда свой гарнизон. Кроме того, голландская лейб-гвардия якобы для охраны персоны монарха была помещена непосредственно е дворцовый комплекс столицы. В городах Северного побережья, отданных в залог, голландцы уже распоряжались как в своей колонии. Кроме того, выплата огромного военного долга, накопившегося за пять лет, вконец разорила страну. Все это вызывало острое недовольство даже у тех феодалов, которые все эти годы сражались бок о бок с голландцами против своего народа. К 1684 г. при дворце Матарама сложилась сильная антиголландская партия, во главе которой стоял патих (премьер-министр) Неранг Кусума. Этот министр, при тайном одобрении Амангкурата II, пригласил на матарамскую службу Сурапати, народного вождя, уже прославившегося своей борьбой с голландцами на Западной Яве [132, с. 233; 158, с. 294].

Сурапати, балиец по национальности, родился около 1660 г. на восточной оконечности Явы. В ранней юности он был продан в рабство в Батавию (рабы, в основном балийцьт, в то время составляли около трети населения Батавии). В конце 70-х годов онбежал и влился в широкое повстанческое движение, которое в эти годы охватило вновь приобретенные территории Ост-Индской компании и прилегающие районы Бантама. После падения Бантама, когда к движению беглых рабов присоединились сторонники бантамского принца Пангерана Пурбайи, голландское командование решило переманить на свою сторону Сурапати и его отряд. В марте 1683 г. Сурапати получил звание голландского лейтенанта и принял участие в погоне за Пангераном Пурбайей. Служба Сурапати у голландцев, однако, была недолгой. Когда в январе 1684 г. Сурапати окружил отряд Пурбайи и предложил ему почетную капитуляцию, а бантамский принц ее принял, явившийся в последнюю минуту голландский прапорщик Куффелер изменил почетные условия сдачи на крайне унизительные. Смертельно оскорбленный Сурапати помог Пурбайе бежать, а на следующую ночь напал на отряд Куффелера и перебил его. После этого он организовал новую повстанческую базу в неприступных горах Галунггунг, откуда угрожал большей части недавно приобретенной голландцами области Приан-ган [132, с. 234; 215, т. I, с. 174–175; 242, с. 431–432].

Голландцы направили против Сурапати сильную военную экспедицию, но решительного успеха добиться не смогли. В это время подоспело приглашение из Матарама. Сурапати со своим отрядом двинулся в Картасуру, однако по дороге большую часть его оставил в провинции Баньюмас, недавнем центре восстания Раджи Нимруда. Уже один этот поступок красноречиво показывает, чего могли ждать от повстанческого вождя неосмотрительно пригласившие его матарамские феодалы. Впрочем, первый свой год в Картасуре Сурапати провел мирно, исполняя обязанности начальника балийской лейб-гвардии, которую Амангкурат II хотел противопоставить лейб-гвардии голландцев [209, с. 96; 215, т. I, с. 175].

Между тем голландский генерал-губернатор И. Кампхёйс, обеспокоенный усилением антиголландской партии в Матараме, в конце 1685 г. направил в Картасуру в качестве чрезвычайного комиссара капитана Фредерика Така (того самого, который снискал себе всеобщую ненависть яванцев, примерив матарамскую корону). Фредерик Так должен был строго взыскать недоимки по военному долгу, потребовать выдачи Сурапати, а также выдворения из страны балийцев, макасарцев и всех иностранцев вообще, согласно договору от 20 октября 1677 г. [242, с. 433].

Утром 8 февраля 1686 г. Так в сопровождении сильного эскорта прибыл в Картасуру. Здесь он узнал, что Сурапати уже нет в городе. Премьер-министр Нгранг Кусума сообщил Таку, что, спеша выполнить волю голландцев, он еще вчера распорядился истребить гвардию Сурапати. Однако посланная против Сурапати 10-тысячная армия не смогла с ним справиться. Он со своим небольшим отрядом прорвал окружавшее его кольцо войск и ушел из города в восточном направлении. Собрав большую часть голландского гарнизона Картасуры, Так тут же пустился в погоню. Но едва он отошел на несколько километров от города, как услышал сильную пушечную стрельбу в районе дворца. Оказывается, Сурапати никуда не уходил, а затаился на окраине столицы. Пропустив войско Така, он ворвался в центр города и перебил голландскую лейб-гвардию, находившуюся во дворце. После чего он, при полном бездействии матарамских войск, занял укрепленный кратон. Балийцы, жившие в столице, а также многие яванцы, переодевшиеся в балийское платье, поспешили на помощь Сурапати. Так начал осаду кратона. Первые две атаки голландцев были отбиты, а во время третьей атаки, когда кратон уже горел и отступать было некуда, воины Сурапати внезапно вышли из-за стен и, прежде чем голландцы успели перезарядить свои мушкеты, перебили их в рукопашной схватке. Так и все офицеры, кроме одного, были убиты. Только лейтенанту Антони Энгелю с горсткой людей удалось укрыться в голландской крепости. После этого Сурапати со своим отрядом спокойно ушел на восток [132, с. 235–236; 158, с. 302; 209, с. 97–98; 215, т. I, с. 175; 242, с. 434–436].

Разгром Така вызвал взрыв ярости в Батавии. Голландцы привыкли по большей части воевать руками наемников. Истребление такого большого количества коренных голландцев было для руководства голландской Ост-Индской компании полной катастрофой. Главное же — был развеян миф об их непобедимости. В Батавии раздавались призывы немедленно оккупировать Картасуру. Когда сюда прибыли послы Амангкурата II с заверениями о непричастности матарамского правительства к случившемуся, они были арестованы как заложники. Но по трезвом размышлении генерал-губернатор И. Кампхёйс и Совет Индии пришли к выводу, что новая война в Матараме не окупит расходов. В конце марта 1686 г. голландский гарнизон был выведен из Картасуры в Семаранг. Сильно укрепленный Семаранг стал теперь центром управления фактически аннексированных Компанией портов Северного побережья. Все кабальные договоры продолжали действовать, но все же уход голландских войск из столицы Матарама несколько поднял авторитет Амангкурата II и в то же время принес великую славу Сурапати [209, с. 99; 242, с. 436].

Тем временем Сурапати продвигался по Восточной Яве, изгоняя или подчиняя себе местных губернаторов. Вскоре он создал здесь практически независимое государство с центром в Пасуруане. В источниках нет прямых указаний на то, какую именно социальную политику проводил Сурапати в своем государстве, но признание голландцев, что недовольные бежали к нему извсех областей Матарама, говорит о том, что Сурапати и его окружение по крайней мере не сразу переродились из крестьянских вождей в заурядных феодалов [242, с. 436].

Амангкурат II сначала пытался использовать Сурапати и его военную силу в своей игре против Голландии и получал от него тайную корреспонденцию. В 1687 г. Сурапати даже посетил Амангкурата II в его столице, но отношений вассала и сюзерена между ними так и не установилось. Не решаясь прямо напасть на Сурапати, сусухунан попытался его отравить. Попытка сорвалась. Сурапати вернулся в Пасуруан и навсегда прервал сношения с матарамским правителем. После 1687 г. Сурапати занял области Маланг и Кедири, одно время даже угрожал Мадиуну, но дальше на запад не пошел. Между обоими государствами установилось своего рода равновесие, которое было нарушено в 1703 г., когда после смерти Амангкурата II в Матараме разразился правительственный кризис. У законного наследника сына Амангкурата II — Амангкурата III (он же Сунан Мас) стал оспаривать трон его дядя, уже упоминавшийся выше Пангеран Пугер. В марте 1704 г. он бежал к голландцам в Семаранг и обещаниями новых уступок склонил к признанию себя сусухунаном. Началась так называемая Первая яванская война за престолонаследие [132, с. 237, 239; 158, с. 310; 263, с. 183].

11 сентября 1705 г. голландские войска взяли Картасуру и посадили Пангерана Пугера, принявшего имя Пакубувана I, на матарамский трон. Сунан Мас бежал к Сурапати. Осенью 1706 г. голландский экспедиционный корпус и вновь сформированная армия Пакубувана I начали наступление на государство Сурапати. 10 октября 1706 г. при осаде крепости Бангил Сурапати был смертельно ранен и месяц спустя умер в Пасуруане. Наследники Сурапати, не обладавшие полководческими талантами отца, не могли долго сопротивляться превосходно вооруженному агрессору. В июле 1707 г. Пасуруан пал. Голландцы не погнушались выкопать прах своего старого врага, сожгли его и утопили в море. Сунан Мас пытался еще организовать сопротивление в Маланге. Но 28 июля 1708 г. и он был вынужден капитулировать. Голландцы отправили его в ссылку на Цейлон, где он и умер в 1737 г. [132, с. 240–241; 158, с. 313–314; 209, с. 103; 263, с. 183].