В ПЕРИОД ПОДГОТОВКИ И ПРОВЕДЕНИЯ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В ПЕРИОД ПОДГОТОВКИ И ПРОВЕДЕНИЯ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В апреле 1917 года В. И. Ленин выступил со своими знаменитыми Апрельскими тезисами, давшими партии и пролетариату ясную революционную линию перехода от буржуазной революции к социалистической. Сергей Миронович эти тезисы сразу же положил в основу всей своей политической работы на Северном Кавказе.
В мае Киров выступил во Владикавказском совете от имени фракции большевиков с резким протестом против постановления так называемого «Гражданского комитета» /При Временном правительстве «Гражданский комитет» во главе с гражданским комиссаром был высшей властью на местах — в губернии и области. На деле гражданский комиссар пользовался властью в той мере, в какой ему оказывали поддержку руководящие в данный момент группы населения, прежде всего местные Советы (бывшие тогда еще в руках меньшевиков и эсеров). /, вводившего ограничения свободы собраний и митингов, и против решения Войскового круга о введении смертной казни для «бандитов». Реакционность того и другого постановления была очевидна. Контрреволюционное казачество в союзе с горскими князьями и горской буржуазией хотело заткнуть рот «смутьянам» — рабочим и беднякам-крестьянам, ничего не получившим от Февральской революции и выражавшим недовольство таким положением. Смертная казнь, восстанавливаемая для «бандитов», давала контрреволюционерам средство для решительной расправы с теми, кто пытался вступить на путь открытой борьбы с ними.
Несмотря на преобладание в Совете меньшевиков и эсеров, отнюдь не имевших склонности всерьез выступать против казачьих верхов, Владикавказский совет большинством голосов принял резолюцию большевиков, предложенную Кировым. В ней постановление «Гражданского комитета» квалифицировалось как попытка задушить завоевания революции, и Совет, решительно протестуя против постановления, заявлял, что признает его для себя необязательным. У дворца Караулова решено было организовать митинг протеста, и в Центр была послана телеграмма с протестом против действий Караулова. Временному правительству пришлось сместить своего не в меру распоясавшегося представителя.
На усиление влияния большевиков контрреволюционные элементы отвечают хитросплетенной системой провокаций. Казачьими верхами усиленно распространяются слухи, что большевики призывают горцев грабить и захватывать казачьи станицы. В то же самое время кабардинские князья, осетинское офицерство, кулаки и торговая буржуазия горцев совместно с муллами, выполняя поручение Центрального комитета «союза горцев», распространяют «хабар»: большевики — «шайтаны» (дьяволы), они-де уничтожают мечети, отнимают жен и детей, вооружают против горцев казаков. .
В самом Владикавказе в начале июля происходит спровоцированное контрреволюционными элементами столкновение солдат 135-го полка с приехавшими на базар ингушами. Солдаты зверски расправляются с безоружными горцами.
Весть об этом моментально разносится по близлежащим горным аулам; ингуши вооружаются, готовясь мстить за нанесенные обиды. Межнациональная вооруженная борьба готова уже разгореться. Видя в этом величайшую опасность для дела революции, Киров, рискуя жизнью, отправляется в ингушские аулы, чтобы вскрыть перед горцами корни контрреволюционной провокации и предотвратить готовую вспыхнуть межнациональную войну.
Кирову удается не только остановить вооруженное выступление ингушей, но и установить непосредственные связи с лучшими, революционно настроенными представителями ингушей, которые впоследствии не раз выступают на поддержку революции.
Большое значение Киров придает работе среди горской бедноты; он устанавливает тесные связи и крепко поддерживает революционную партию осетинской бедноты «Кермен». Эта партия хотя и не имела четкой программы, но являлась действительно революционным объединением осетинской бедноты и решительно боролась за ее интересы. У некоторых большевиков были большие сомнения, как относиться к этой партии, которая не имеет последовательной революционной программы, не приняла программы большевиков. Киров зло высмеивал таких буквоедов, указывая, что «Кермен» возглавляет бедноту, борется за интересы бедноты и идет вместе с большевиками против всех тех, кто является врагами большевиков. Партия «Кермен» сыграла большую положительную роль в революционной борьбе на Тереке, и позднее, в мае 1918 года, значительная часть керменистов — все лучшие ее элементы вступили в коммунистическую партию.
В августе 1917 года Киров, по поручению большевистской организации и Владикавказского совета рабочих и солдатских депутатов, едет в Петроград. На обратном пути из Петрограда Киров узнает, что в начатом генералом Корниловым мятеже активное участие принимает так называемая «дикая дивизия» (в составе которой были горские национальные части). По инициативе Сергея Мироновича от Центрального комитета горских народов направляется специальная делегация в «дикую дивизию» для разъяснения контрреволюционных замыслов Корнилова. Это имело большое значение, так как именно на «дикую дивизию» Корнилов возлагал большие надежды. После разъяснительной работы делегации «дикая дивизия» отказалась от активного участия в мятеже.
По возвращении во Владикавказ Киров снова развертывает огромную агитационную работу, выступает в заседании Совета с докладом о московском Государственном совещании и корниловском мятеже, делает доклад о текущем моменте на собрании солдат и офицеров владикавказского гарнизона. Он выступает изо дня в день, настойчиво разъясняя политику большевиков и те задачи, которые они ставят перед собой в дальнейшей революционной борьбе.
Наконец, настойчивая разъяснительная работа владикавказских большевиков приносит свои плоды: осенью 1917 года — еще до Октябрьской социалистической революции — руководство Владикавказским советом переходит в руки большевиков.
5 октября делегатом от Владикавказа и от Кабарды на II Всероссийский съезд Советов избирается Киров. В Петрограде Киров, не ограничиваясь работой на съезде Советов, принимает непосредственное участие в октябрьских боях.
Возвратившись во Владикавказ, Киров 17 (4) ноября выступает на заседании Владикавказского совета в переполненном до отказа городском театре с ярким, вдохновенным докладом об октябрьских событиях.
Нужно отметить, что в резолюции Совета по докладу Кирова не был поставлен вопрос о переходе власти в руки Владикавказского совета. Сергей Миронович считал, что поставленная Лениным задача — подвести рабочий класс и беднейшее крестьянство к пролетарской социалистической революции — на Северном Кавказе еще далеко не была выполнена и что прямая постановка вопроса о захвате власти пролетариатом в условиях Северного Кавказа неизбежно должна была повести к отрыву революционного авангарда от основных масс трудящихся города и деревни и к немедленному разгрому революционных сил организованными силами казачьей и горской контрреволюции.
Именно поэтому в резолюции Совета, принятой по докладу Кирова, не был поставлен вопрос о переходе власти в руки Владикавказского совета. Далее мы увидим, что позиция Сергея Мироновича была вполне правильной.
В течение ряда дней в десятках докладов, выступая на рабочих собраниях, в клубах, в кино, Киров снова и снова разъясняет рабочим, солдатам, горцам, всем трудящимся значение и смысл Великой Октябрьской социалистической революции, открывающей широчайшие перспективы для национального хозяйственного и культурного возрождения угнетавшихся царизмом народов Кавказа.
К этому времени происходит окончательное и формальное обособление большевистской организации во Владикавказе. До ноября владикавказские большевики хотя и вели упорную и настойчивую работу по разоблачению предательской тактики меньшевиков, однако, считаясь с особенными условиями Владикавказа, являвшегося опорной базой и гнездом казачьей и дворянско-горской контрреволюции, не создавали самостоятельной большевистской организации. Оставаясь в рамках формально единой организации, владикавказские большевики ставили себе задачей полное завоевание всех рабочих, состоящих в объединенной организации. В ноябре эта задача оказалась выполненной. На городском партийном собрании произошел раскол по вопросу об отношении к Учредительному собранию, и из собравшихся 500 человек на платформе меньшевиков оказалось… 10 человек, и из них всего один или двое рабочих!
После этого собрания меньшевистская организация фактически перестала существовать во Владикавказе.
Гарнизон Владикавказа был также завоеван большевиками. Но казачья и горская контрреволюция не дремала и тотчас же после Октябрьской революции объединилась уже формально, образовав так называемое «терско-дагестанское правительство». Это был союз казачьих верхов с горской буржуазией и горскими феодалами для отпора пролетарской революции. Нужно сказать, что и это правительство было в значительной степени эфемерным, его мало кто принимал всерьез. Войсковой круг признавался казаками, «горское правительство» признавалось горцами, но приказы того и другого, как мы уже говорили, выполнялись постольку, поскольку они отвечали интересам руководящих в данный момент и в данном месте групп населения. Реальной опорой контрреволюции были вызванные с фронта части «дикой дивизии» и казачьи полки. Опираясь на них, контрреволюционеры повели решительное наступление против рабочих революционных организаций на Тереке, широко применяя методы провокации и разжигая межнациональную борьбу всеми средствами, вплоть до провокационных убийств самых видных и уважаемых представителей той или иной народности.
Одновременно контрреволюционеры, опасаясь, что солдаты, возвращавшиеся по демобилизации с турецкого фронта, окажут поддержку местным революционным силам, начали бешеную агитацию против них, распуская слухи, что вооруженные солдаты — это сплошь большевики, что они идут грабить и уничтожать казачьи станицы и горские аулы. Казачья контрреволюция, а иногда и чеченские контрреволюционеры разбирали железнодорожные линии, останавливали воинские эшелоны, разоружали солдат. Солдаты, встретив неожиданное сопротивление, нередко пробивались вперед силою оружия. По линии железной дороги порой происходили настоящие бои. Это полностью отвечало планам казачьей и горской контрреволюции. Однако, не довольствуясь этим, контрреволюционеры разжигают в то же время войну между горцами и казаками. Снова применяется испытанный метод: в декабре 1917 года организуется около станицы Грозной провокационное убийство представителя горцев шейха Дени Арсанова, который ехал по приглашению казаков для мирного разрешения спорных между казаками и горцами вопросов. В ответ на это горцы сожгли казачью станицу Кахановскую, а казаки в свою очередь захватили и сожгли ряд горcких аулов. Контрреволюционеры добились своего: вопросы классовой борьбы и прежде всего самый острый на Тереке вопрос — земельный — были сняты с очереди разгоревшейся межнациональной борьбой. При этих условиях контрреволюционерам можно было не стесняться и во Владикавказе. Самарская пешая дружина /Дружинами назывались воинские части, сформированные во «время империалистической войны из признанных негодными для строевой службы на фронте/, вооруженная опора Владикавказского совета, была разоружена. 30 декабря Владикавказский совет постановил: «признать Советскую власть и подчиниться распоряжениям Совета Народных Комиссаров». На другой же день банды офицеров-горцев по приказанию контрреволюционного «горского правительства» напали на Совет, разгромили его и арестовали президиум во главе с Буачидзе. (Киров случайно в этот вечер не был в Совете.) Разгромили также и партийный комитет большевиков. На улицах контрреволюционеры расклеили плакаты с призывом убивать большевиков.
5 января на улицах Владикавказа появляется новый отряд контрреволюции: в город вступает контрреволюционное казачество, которое начинает расстреливать горцев, прежде всего ингушей.
«Горское правительство» во главе с крупным помещиком князем Каплановым спокойно взирает на расправу казачьей контрреволюции с горской беднотой.
Казачьи офицеры усиленно разыскивают Кирова, и ему приходится уехать из Владикавказа. 7 января Киров с большим риском пробирается в Пятигорск.
Во Владикавказе полная анархия: в центре города хозяйничают «самооборонческие» отряды черносотенного офицерства, но они не рискуют заглядывать в рабочие слободы — Курскую, Молоканскую, где порядок поддерживают рабочие отряды самообороны. Большевистская организация во Владикавказе уходит в подполье.
Такое же примерно положение было и во многих других местах в Терской области.
В Моздоке, небольшом городишке с населением преимущественно из богатых казаков и помещиков-овцеводов, хозяйничал в это время казачий «военный совет» (он именовал себя также, в целях демагогии, «военно-революционным комитетом») во главе с полковником Рымарем и есаулом Пятирублевым. В ноябре 1917 года этот «военный совет» созвал съезд казаков Моздокского отдела /В казачьих областях отделы являлись административными подразделениями области /.
Задачей съезда было собирание контрреволюционных сил, а формально он ставил своей целью выработку мер против нападений горцев. На съезде казаки жаловались, что их некому защитить, нет твердой власти. Присутствовавший на этом съезде большевик, представитель Георгиевского /Георгиевск — небольшой город недалеко от Моздока; туда перебрались из Грозного некоторые большевики / совета, внес предложение созвать Терский областной съезд трудового народа, который и должен будет создать твердую власть. Предложение это было принято; областной съезд решено было созвать также в Моздоке. По всей области были разосланы воззвания с приглашением на съезд. Съезд собрался 7 февраля (25 января) 1918 года. В организации съезда принимали непосредственное участие казачьи офицеры, но большевики также мобилизовали свои силы для участия в съезде. Пятигорскую группу представителей на съезд возглавлял Киров, владикавказскую группу — большевик Ной Буачидзе.
Буржуазно-помещичья, казачья и горская контрреволюция ставила себе определенную задачу: добиться утверждения съездом уже начатой казачьей верхушкой подготовки войны против ингушей и чеченцев (наиболее ограбленных и потому наиболее беспокойных непосредственных соседей терских казаков). Это был новый провокационный маневр контрреволюции, подготовлявшийся в широком плане.
Перед большевиками стоял огромной важности принципиальный вопрос — какой тактики держаться на съезде перед лицом вооруженной до зубов контрреволюции, ловкими маневрами в ряде случаев увлекавшей за собой широкие массы трудящихся казаков и горцев.
К немедленному признанию пролетарской революции и Советской власти массы крестьян, казаков и горцев были несомненно не подготовлены. При этих условиях прямо поставить на съезде вопрос о немедленном признании власти Совета Народных Комиссаров значило изолировать большевиков, отбросить от них большинство делегатов съезда, толкнуть население в объятия контрреволюционного казачьего офицерства и не менее контрреволюционных горских феодалов и буржуазии, нефтепромышленников Чермоевых, князей Каплановых и их сподвижников, дать толчок войне между казаками и чеченцами и облегчить разгром большевиков.
Большевики с Кировым во главе решили применить другую тактику — тактику объединения всех трудящихся против наступавшей казачьей и буржуазно-феодальной горской контрреволюции.
Большевиками совместно с меньшевиками-интернационалистами и «левыми» эсерами было выдвинуто и осуществлено предложение о создании «социалистического блока» — тактического объединения на съезде всех партий, которым угрожала обнаглевшая контрреволюция. К этому блоку присоединились также правые меньшевики и эсеры, втайне лелеявшие надежду протащить на съезде любезную их сердцу «учредилку».
«Социалистический блок» выступил под лозунгами объединения всех революционных сил и организации на местах действительной власти трудящихся, организации отпора контрреволюции и немедленного прекращения межнациональной войны.
Главным оратором и фактическим руководителем «социалистического блока» был Киров.
И вот на съезде, организованном контрреволюционным казачьим офицерством, в окружении реакционно настроенных казаков, на съезде, где в немалом количестве присутствуют те же казачьи и осетинские офицеры (в то же время ингуши и чеченцы совсем не приглашены на съезд), Киров, благодаря тщательно продуманной тактике, благодаря необыкновенной силе своего пламенного красноречия, добивается большинства (сначала, правда, незначительного), стоявшего за отказ от похода на чеченцев и ингушей.
Киров выступает еще и еще раз. С каждым новым выступлением этого скромного человека, заряженного гигантским запасом революционной энергии и обладающего способностью просто и понятно разъяснять сложнейшие вопросы, слушают все более охотно, приветствуют все более горячо.
Дело доходит в конце концов до того, что открытые контрреволюционеры, вроде полковника Рымаря, вынуждены убраться со съезда, а его приспешники и единомышленники вынуждены молчать на съезде, больше того — вынуждены, стиснув зубы, изображать на лицах сочувствие речам и предложениям Кирова, чтобы не потерять окончательно влияния на рядовых делегатов съезда.
Крайне интересным было выступление Кирова на Моздокском съезде по поводу так называемого «заявления 132-х». На съезде под влиянием агитации «левой», непримиримой группы большевиков было составлено и поступило в президиум съезда за подписью 132 делегатов предложение немедленно обсудить вопрос об отношении к власти Совета Народных Комиссаров /Часть казаков готова была пойти на признание Советской власти в надежде получить вооружение и санкцию на военное выступление против горцев /. Ясно, что принятие этого предложения в данной обстановке привело бы неизбежно к полному разгрому большевиков.
Киров от имени «социалистического блока» выступает против этого предложения, угрожающего внести раскол в ряды большинства съезда, которое с такими невероятными трудностями удалось создать. Съезд принял предложение Кирова и снял с обсуждения вопрос об отношении к Совету Народных Комиссаров. Однако все речи Кирова были пропагандой за признание Октябрьской революции и власти Совнаркома.
По предложению Кирова, учитывавшего неустойчивый состав делегатов съезда и крайне тяжелое внешнее окружение съезда, в Моздоке был выбран временный Народный совет Терской области. Съезд обратился с составленным Кировым воззванием к народностям Терской области. Съезд был объявлен «первой сессией Народного съезда Терской области», и сейчас же была назначена вторая сессия съезда — уже в Пятигорске, где Совет находился под руководством большевиков и воинскими частями также руководили большевики. На новый съезд были посланы приглашения всем народностям Терской области, в том числе также ингушам и чеченцам.
29 (16) февраля в Пятигорске открывается вторая сессия Терского областного народного съезда.
На этом съезде большевики с Кировым во главе выступают уже признанными руководителями подавляющего большинства съезда.
В то же время правые эсеры и меньшевики, чувствуя, что почва ускользает у них из-под ног, формально еще оставаясь в рядах «социалистического блока», снюхиваются с представителями открытой или скрытой контрреволюции и совместно с ними пытаются провокационными маневрами если не сорвать съезд, то по крайней мере подорвать по силе возможности его значение.
Так, они пытаются взять на испуг и не допустить на съезд с громадным трудом и риском приехавшую делегацию ингушей и чеченцев.
Однако провокация социал-предателей на этот раз не удается. Делегаты ингушей и делегат чеченцев, мужественный боец революции Асланбек Шерипов, появляются на съезде, и съезд встречает их бурной овацией; даже делегаты казаков приветствуют прибывших.
Несмотря на продолжающиеся кровавые провокации на местах, на съезде торжественно устанавливается мир между чеченцами, ингушами, осетинами, казаками, между всеми народами Терской области.
17 (4) марта съезд большинством 220 против 22 при 40 воздержавшихся под бурные аплодисменты принимает предложение большевиков о признании власти Совета Народных Комиссаров. Съезд посылает торжественную телеграмму председателю Совета Народных Комиссаров Ленину. Тактика терских большевиков, руководимых Кировым, увенчивается полным успехом.
По предложению большевиков с Кировым во главе съезд, несмотря на возражения меньшевиков и эсеров, принимает решение переехать всем составом в центр Терской области — Владикавказ — и там организовать правительство Терской области.
21 (8) марта, в 12 часов ночи, съезд под звуки оркестров, встречаемый массой рабочих и трудящихся города, торжественно прибывает во Владикавказ в поезде из товарных вагонов, разукрашенных флагами. Контрреволюционные офицеры, правда, устроили провокационную стрельбу из винтовок, но реального сопротивления съезду оказать не решились.
Во Владикавказе областной народный съезд избрал Терский совнарком с большевиком Ноем Буачидзе во главе.
Немедленно по прибытии съезда во Владикавказ возобновились провокационные убийства, организуемые контрреволюционерами. К самому зданию, где заседал съезд, привозят трупы обезображенных осетин, убитых ингушами. Волна негодования охватывает осетинские селения, раздается призыв к кровавой мести. Осетинские и ингушские селения, расположенные иногда совсем близко друг от друга, обносятся окопами, начинается настоящая война между осетинами (которых поддерживают представители других народностей, а также и казаки) и ингушами. Особенно острое положение создается между ингушским селением Базоркино и осетинским селением Ольгинское, расположенными в километре друг от друга. Киров во главе делегации от Народного областного съезда выезжает на место, под пулями идет в окопы, уговаривает немедленно прекратить междоусобную войну, доказывает, что она выгодна только врагам трудящихся… Его товарищ по делегации балкарец Калабеков падает под пулями, но Киров не отступает и, производя неотразимое впечатление на горцев своей смелостью и решительностью, в конце концов добивается примирения враждующих сторон.
В середине лета с очевидностью выясняется, что предстоит борьба не на живот, а на смерть с бандами Деникина, наступающими с севера. В связи с наступлением Деникина удваивают свою энергию и местные контрреволюционеры; многие казачьи станицы превращаются в вооруженные опорные базы контрреволюции. Своими силами терским большевикам с этими задачами было не справиться.
На Кирова возлагается ответственное поручение ехать в Москву и там добиться помощи людьми, оружием, средствами.
Киров выезжает в Москву и забирает там оружие для северо-кавказских большевиков. В конце августа Сергей Миронович через Царицын и Астрахань по Калмыцким степям (Ростов уже был занят Деникиным) добрался до Георгиевска с транспортом оружия и боеприпасов. Но пробраться обратно на Терек ему уже не удается. Пробыв несколько недель в Пятигорске /Приезд Кирова на Северный Кавказ в августе — сентябре 1918 года документально не установлен, но подтверждается рядом товарищей/, Киров возвращается опять в Москву и подготовляет новую, более крупную экспедицию на помощь Северному Кавказу; однако на этот раз Сергею Мироновичу не удается добраться даже до Георгиевска. Деникин овладевает Северным Кавказом и вынуждает XI армию красных отступить по пустынным пескам, по безлюдным степям на восток, к Астрахани.
Киров в декабре 1918 года, после безуспешной попытки пробраться на Терек, вынужден вернуться в Астрахань.
Работа Кирова на Северном Кавказе, его самоотверженная борьба за установление межнационального мира, успешно проведенное им объединение горской и русской бедноты под знаменем Советов, под лозунгами — мир, хлеб и свобода, имели значение далеко за пределами Северного Кавказа.
В крае, где господствовала дикость и патриархальщина, где, казалось, была безгранична власть казачьего и горского офицерства, мулл, горских князей и кулаков, Киров с горстью большевиков, которыми он руководил, создал крепкий фронт борьбы за Советскую власть.
В крае, который был русской Вандеей, где контрреволюция собирала и накапливала свои силы, Киров сумел революционизировать тыл белогвардейских армий, тем самым отсрочив и ослабив подготовляемое контрреволюционерами наступление на молодую республику Советов.