БУДНИЧНАЯ КОЛХОЗНАЯ РАБОТА — ВЕЛИКОЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДЕЛО

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

БУДНИЧНАЯ КОЛХОЗНАЯ РАБОТА — ВЕЛИКОЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДЕЛО

Из речи на II Ленинградском областном съезде колхозников 17 июня 1933 года

РАБОТАТЬ ПО-ХОЗЯЙСКИ, КРЕПИТЬ ОБЩЕЕ КОЛХОЗНОЕ ДЕЛО

Для того чтобы развернуть работу по укреплению колхозов, для того чтобы сделать колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными, надо всю работу поставить на основе указаний товарища Сталина о том, что надо работать по-честному, по-большевистски.

Что значит работать по-честному, по-большевистски?

Работать по-честному — люди понимают, а вот что значит работать по-большевистски — не всегда понимают, говорят или думают, что это сказано для красного словца. Не верно это, товарищи.

Что значит работать по-большевистски? Начнем хотя бы с постановления, только что принятого нашим съездом.

То самое решение, которое вы сейчас приняли, — это большое обязательство, его надо понимать таким образом, что раз это дело приняли, надо провести его обязательно. Это и будет по-большевистски.

А если проголосовали только для того, чтобы проголосовать, а завтра эту бумагу свернули на цыгарки, то это будет совсем не по-большевистски, это выйдет по-кулацки.

Возьмем другое. Если настала страдная пора, весенняя, уборочная или какая другая, всю свою работу следует вести, не считаясь с временем.

Надо дать каждому работу по силам и чтобы каждый трудился добросовестно, выполняя не формально, а по-хозяйски, общее колхозное дело. Вот это и значит работать по-большевистски. Если что-нибудь не успели сделать вчера, нужно сделать все для того, чтобы наверстать и нагнать сегодня. Если ты считаешься ударником, будь действительно ударником и оправдай это высокое звание. Большевики отличаются от всех прочих людей таким качеством: у них слова не расходятся с делом, — уж если ты сказал и обещал, то хоть в лепешку разбейся, а сделай. Вот это называется работать и действовать по-большевистски. Ничего, кроме хорошего, как вы знаете и убедились на опыте, при таком способе работы не будет. На этой основе мы должны организовать труд.

Изо дня в день надо вести работу над тем, чтобы сделать колхозы крепче, очистить их от кулака, изгнать лодыря из колхоза, если он неисправим, удалить из колхозов всяких воров и вредителей.

Нужно поставить дело так, чтобы работа каждого колхозника в колхозе рассматривалась в зависимости от того, насколько он усердно работает. Ведь люди работают по-разному. Когда сравниваешь работу колхозника с работой на заводе, то нужно знать, что ведь и на заводе не все рабочие работают одинаково. Один умеет делать более сложную работу, работает более усиленно, более упорно, более старательно, поэтому он и получит больше за день, а кто знает свое дело хуже, работает с прохладцей — тот меньше и получит, а порой и совсем потеряет место у станка, уступит его тому, кто больше пользы принесет. Так же нужно делать и в колхозе.

К великому сожалению, этого в большинстве случаев еще нет, чаще оценивают работу по «справедливости», уравнительно. Эта «справедливость», товарищи, — гнилая, кулацкая, не наша пролетарская справедливость. Потому что, если я работаю больше, а ты меньше, то на каком основании мы получаем одинаково? Из этого ничего не выйдет, так нельзя людей воспитывать. Нужно каждого — это и будет по-большевистски — оплачивать в зависимости от его работы: веселее работаешь — веселее и получишь, хуже работаешь — меньше и получишь. Тогда есть смысл подтягиваться. Возьмем такое дело, как социалистическое соревнование, которое проводится между колхозами и между отдельными колхозниками.

Вот представим себе такое положение: я работаю и рядом со мной работает Степан, мы с ним заключили договор на социалистическое соревнование — я его вызываю, он меня вызывает. Поработали месяц — у него 25 трудодней, у меня 25 трудодней, у меня столько-то рублей заработано, у него столько же. А работали мы по-разному. Выйдет ли что-нибудь из такого соревнования? Не выйдет. Может быть, мне будет, конечно, приятно, если я знаю, что лучше работаю. Но этого мало. Необходимо каждого материально заинтересовать в результатах работы.

Если вы будете не только знать, что больше и лучше работаете, но получите больше, то и работа будет спориться лучше. Но у нас этого еще во многих местах нет. У нас часто еще получается по-старому, все еще тянет дать каждому обязательно поровну.

Мы знаем, что у нас есть случаи, когда люди не только не хотят работать, но попросту слоняются без дела. Им нужно сказать: либо работай, либо иди, куда хочешь, живи, как хочешь, но нам в нашем социалистическом деле не мешай.

К сожалению, так на практике не всегда получается. Смотрим мы подчас на такого лодыря и говорим: «Да как же так, ведь он наш, деревенский, мы с ним раньше в бабки играли, на гулянку ходили, как же этого человека выгнать, ведь он ни с чем останется». Это не годится.

НАВЕСТИ В КОЛХОЗАХ СТРОГИЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ ПОРЯДОК

Кто хочет есть, тот будет работать и должен работать в городе или в деревне, на фабрике или в колхозе. А если не хочешь есть, можешь не работать. Если никакая агитация и пропаганда не помогают, — а как видно они некоторым не помогают, — то нужно поставить дело так, чтобы человек по-настоящему понял, что не работая — жить нельзя.

Если колхозы не станут работать по-другому, если не уничтожат уравниловку в оплате труда, то хорошего ничего не получится. Мы должны завести в колхозах не гнилую божескую справедливость, а навести порядок, строгий социалистический порядок.

Если правильно, что лодыря выгоняют из колхоза, то почему будет неправильно, когда за разную работу будут платить по-разному? Иначе ничего не выйдет. Многие колхозы на это переключаются, и они делают правильно, тем более что сейчас очень много стимулов к тому, чтобы работать по-настоящему, стараться по-настоящему. Ведь у колхозников имеется не только колхозная работа, а работа и в усадьбе, т. е. личная собственность.

Каждый колхозник должен отдавать максимум силы и времени на общественную работу, на работу колхоза, тогда и на усадьбе будет работать веселее, а если мы на колхоз будем — а это есть — смотреть вроде как на какую-то повинность, а на усадьбу — что это мое, родное, а что будет с колхозом — это второе дело, то так дело не пойдет.

Усадьба и колхоз связаны так, что если будет хорошее положение дел в колхозе и если колхозное добро будет множиться с каждым годом, с каждым сезоном работы, то и усадебное дело будет веселее.

Не забывайте, что колхозная работа тесно соприкасается с работой в усадьбе. Если верно, — а это верно, как говорил товарищ Сталин, — что от нас требуется только честно работать, то опыт весеннего сева говорит не только о том, что товарищ Сталин был целиком и полностью прав, но и о том, что дело колхозного строительства мы можем двинуть такими быстрыми шагами вперед, какие и не снились нам до сих пор.

Если не только колхозники-ударники, но и все колхозники начнут работать по-настоящему, если колхозное добро будут, как зеницу ока, оберегать, если кулаков, вредителей из колхозов выгонят, если лодырям предложат или работать, или убираться на все четыре стороны, то мы доживем до такого цветущего состояния в колхозах, когда настоящее положение покажется очень скромным.

Надо только взяться за работу по-настоящему. Резервов у нас, товарищи, много, сил много. Есть в колхозах и молодежь хорошая, есть старики, у которых надо взять хороший стариковский опыт, не тот опыт, когда выходили и перед каждым пнем молились, а опыт, как получше обработать землю и побольше взять, побольше из нее извлечь пользы.

Молодежь надо организовать покрепче, для нее огромное количество работы в колхозах. Молодежь — вообще народ горячий, и если эта молодежь направит всю свою энергию на нивы, на поля, на животноводство, то она громадное дело сумеет сделать.

Возьмем такой участок, как работа среди колхозниц. Кстати, надо сказать, что вы их обидели — на этом съезде мало присутствует женщин, а ведь в колхозе сколько мужчин, столько и женщин.

Колхозницы — громадный источник силы колхозов. Если женский труд поставить по-настоящему, если сделать таким образом, чтобы та обязанность, которая лежит на женщине, — ребят рожать, — а впредь тоже надо будет рожать, потому что ребята нам нужны, — не мешала женщине участвовать в общей колхозной работе, то колхозная стройка пойдет вперед еще более быстрыми шагами.

Надо поставить дело так, чтобы женщина не была вынуждена слишком много сил тратить на ребенка, чтобы, как только этот маленький большевичок родился, матери помочь, и дело так организовать, чтобы и ребенок рос хорошо и она могла работать.

Ясли и очаги для детей надо развить очень широко. Этого требуют как наши обязанности по отношению к детям, которые только что нас приветствовали, так и задачи хозяйственной работы в колхозах. Если хорошо поработать с колхозницами, то вы увидите, какой неисчерпаемый источник новой силы мы получим. Для улучшения работы среди женщин мы полагаем необходимым выделение женорганиэаторов в политотделах МТС.

Наше государство не ограничивается только тем, что уже дало 120 тысяч новых тракторов. Недавно мы пустили новый Челябинский завод. Один этот завод будет давать до 40 тысяч мощных гусеничных тракторов в год, а вместе с ним будут работать и другие заводы — Сталинградский и Харьковский. И все это мы не англичанам будем увозить и не японцам отдадим, а все это пойдет на наши колхозные поля.

Наши громадные гиганты-заводы дают нам и сложные и несложные сельскохозяйственные машины, и если вы к этой машине подойдете по-человечески, как подходите к своей коровушке, которая у вас в собственности, к своему коню, когда он был у вас в собственности, тогда у нас будут другие результаты. А вот некоторые колхозники иногда думают, садясь на машину: чего ее там беречь, гони трактор, пока не остановится. Машина тоже, товарищи, требует серьезного и внимательного ухода, без конца на ней работать невозможно.

А есть машины, Которые требуют еще большего ухода, чем конь и корова. Вы знаете, каким большим источником усиления колхозов является машина, и поэтому надо бережно ухаживать За этой машиной, уметь с ней обращаться, освоить ее по-настоящему.

Когда мы говорим: сделать наши колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными, это не пустая фраза. У нас есть полная возможность для этого, только надо работать по-честному.

ТОЧНО, СВОЕВРЕМЕННО ВЫПОЛНЯТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА

Нужно ли вам, товарищи, говорить, — здесь уже об этом говорилось, и мы это единодушно и крепко приняли, — что каждый колхозник должен помнить о первоочередности своих обязательств перед нашим рабоче-крестьянским государством. И вот в той бумаге, которую вы проголосовали, прямо написано: «Хлеб первого обмолота обязуемся сдать государству, все, что полагается государству, сдадим в установленные сроки, а колхозники-ударники приложат все силы к тому, чтобы государственные обязательства выполнить еще раньше». Почему требуется от вас такое отношение к государственным обязательствам? Правильно ли это?

Мы знаем, что около этого вопроса немало разговоров в деревне. Как же это так? Вот когда работаешь, трудишься на себя — все понятно, а когда государству хлеб отдавать, да еще по цене значительно ниже рыночной, то на первый взгляд получается как-то неладно. Конечно, государство получает хлеб от колхозников и единоличников по цене значительно ниже рыночной. Это верно, но надо же разобраться внимательно, куда и кому поступает хлеб и все остальные сельскохозяйственные продукты. Мы даем их государству. Что такое государство у нас, в Советской стране?

Раньше были помещики, капиталисты, мироеды-кулаки, попы и т. д., вся эта орава снимала, так сказать, сметану с общественного достояния.

А теперь как дело обстоит? Помещиков, слава богу, не стало, капиталистов мы прогнали, кулаков мы ликвидировали почти дочиста.

Кое-где они остались, вроде сорняков на поле, но мы их завтра выполем, произведя прополку на своих полях. Спрашивается, кто же остался? Остались рабочие, остались крестьяне — колхозники и единоличники. Осталась Красная армия. Остались те, кто руководит государством, и служащие наших государственных учреждений.

Но посмотрите, как это выходит. В буржуазных странах правят капиталисты, банкиры, землевладельцы, там уважают богатство, частную собственность и капитал. У каждого из министров либо своя земля, свое поместье, либо акции крупного банка или трестов, свои капиталы за границей.

Нашей страной руководят те, которые сами вышли из рабочих и крестьян, у них никаких особых доходов, кроме заработка, нет, поместий нет, фабрик, капиталов за границей не водится. Служащие в государственных учреждениях у нас под контролем самих трудящихся, безнаказанно измываться над трудящимися не могут. За воровство, хищение государственного добра, за взятки мы жестоко караем. Государственный аппарат мы держим такой, какой совершенно необходим для нашей работы, не больше.

Если это так, то я вас спрашиваю: когда вы хлеб, мясо, молоко, масло и прочее поставляете и продаете государству, кому вы даете — помещикам, капиталистам, кулакам? Нет. Мы их прогнали. Остался крестьянин, рабочий, армия и флот, небольшое количество служащих в государственных учреждениях, работающих под контролем самих рабочих и крестьян. Значит, все эти сельскохозяйственные продукты мы отдаем себе, самим трудящимся и никому другому.

Для того, товарищи, чтобы колхоз был надежным, чтобы крепко стоял на своих ногах, для этого недостаточно только по-честному выполнять те решения правительства и партии, которые направлены на укрепление колхозов. Нет, надо, чтобы колхоз находился на такой земле, которая прочно охранялась бы со всех сторон, на земле, которую никто не беспокоил бы, чтобы люди могли спокойно работать, действительно отдавая работе все силы. А для этого, товарищи, нужно крепкое и мощное пролетарское государство, которое и внутри могло бы все в порядке держать и любому врагу извне в любой момент дать отпор. А этого можно добиться лишь тогда, если вы будете добросовестно помогать своему государству, выделять какую-то долю продуктов своего труда на общее благо. Это совершенно бесспорно. Ведь каждый из вас понимает: если у тебя будет колхоз цветущий, а армия и флот не будут иметь хлеба, мяса и т. д., из этого «порядка» ничего не выйдет. Никакому царю, капиталисту, паразиту все те поставки, которые мы берем с нашей деревни, не пойдут, — все пойдет только на надобности наших фабрик и заводов, которые дают громадное количество машин всех видов и сортов для наших колхозов, пойдет на надобности нашей доблестной Красной армии и Красного флота, которые охраняют труд наших рабочих и крестьян, и на содержание того государственного аппарата, который нам безусловно, как это каждый из вас понимает, необходим.

Источник силы нашего государства — в самих рабочих и крестьянах. Не получая ничего от них, оно не могло бы помогать колхозам ни машинами, ни удобрениями, ни деньгами.

Вот, товарищи, как надо поступать, если мы действительно честно, действительно по-настоящему хотим работать и строить социализм. Другая дорога — это возврат к старому и больше никуда. И я не в похвалу, а по совести должен сказать, что мы изо дня в день начинаем замечать, что колхозник все больше и больше понимает необходимость своевременной поставки продуктов государству, выполнения хлебного налога и сбора денежных средств.

Те обязательства, которые вы тут приняли, надо надлежащим образом выполнить. Там сказано, в какие сроки, что и как сдавать.

Если — бы я был председателем колхоза, я бы так, по-хозяйски, рассудил. Колхоз снял во-время урожай, ничего он не оставил на полях. Собрали мы урожай, обмолотили, вот я и собрал бы всех своих колхозников и колхозниц и сказал бы им: «Уважаемые колхозники и колхозницы, уважаемые ударники и ударницы, с нас полагается государству столько-то пудов. Как тут быть? Я думаю — давайте, чтобы потом канители не было, теперь, пока дороги в порядке, пока распутицы нет, пока дрово-лесозаготовок нет, пока никаких затруднений у нас нет, давайте теперь же, поскорее рассчитаемся с государством. Там написано у нас — в августе и сентябре сдать процентов 60. Давайте, отдадим все, раскланяемся с приемщиком, получим от него квитанцию, и тогда гораздо свободнее, лучше будем себя чувствовать и работать».

Ведь если праздник подойдет, — вы думаете, мы от праздников отказались? — ничего подобного: когда страдная пора отойдет, мы и праздники будем устраивать, — то куда свободнее будет каждый из вас себя чувствовать, если будет знать, что за ним ничего не числится, что он все, что с него причитается, сдал, что никто за ним не ходит. А вы знаете, какой народ приемщики — он будет ходить за тобой следом, пока не получит с тебя всего, что требуется. Так вот, если по-хозяйски рассудить, будет гораздо лучше поскорее сдать все, что с тебя причитается. (Голоса: «Мы так и делаем».) Нет, далеко еще не всегда. Если бы так делали, я бы вас здесь не убеждал; во многих случаях как раз наоборот делается.

Раньше сдать свою продукцию государству — проще будет, веселее дело дальше пойдет, тем более что у нас в этом году такой твердый порядок — хлебный налог. Взносы эти — как государственная повинность, тут не выполнить нельзя. Вы все на руках имеете соответствующие окладные листы на продукты сельского хозяйства, и расчет очень простой.

И то, что надо помогать государству, и с точки зрения ведения хозяйства и распорядка в колхозе, говорит за то, чтобы сдать продукцию государству пораньше. Вы сами были вчера единоличниками и знаете, какая у единоличников психология. Как по-старому было? Когда это мое и я знаю, что надо завтра отдать, то думаешь: «Жалко как-то, дай до завтра не отдам, пускай еще около меня побудет». Потом, смотришь, завтра можно не отдавать, послезавтра можно не отдавать. Думаешь: «А может быть, и совсем не расстанусь, жалко, посутяжить хочется». Раньше, когда это было единоличное, собственное, тогда выходило так, что для тебя свое хозяйство и своя усадьба — все, а дальше — хоть трава не расти. А теперь не то, теперь дело миром строится, как раньше говорили. Поэтому надо и работать так, чтобы для всех было лучше, и поскорее сдать, что причитается государству, — и себе и государству хлопот меньше. Вы знаете, как иногда приходится проводить заготовки. Мало того, что заготовители ездят, — если заготовки медленно идут, то мы еще всякие бригады в деревни посылаем: одни за хлебом едут, другие — за мясом, третьи — за маслом, одни с толком ездят, а другие — без толку, а все это государству стоит денег. Ведь иной заготовитель хоть и одного фунта масла не заготовит, а по железной дороге он едет — за билет платить надо, где он остановится — за харчи платить надо, он и харчи-то не оправдает, а платить надо. Я не скрою этого от вас, это наша общая беда: государство платит иногда и лишнее. Всего этого не надо, все это ни к чему, надо все сделать попроще, надо, чтобы между колхозником и партией и Советской властью отношения складывались попроще. И поэтому можно только приветствовать то обязательство, которое вы дали, — сдать сено целиком к 1 августа, выполнить обязательства по поставке зерна к 20 октября, причем 20 % дать не позднее 1 сентября и 75 % не позднее 1 октября; сдать лен на заводы к 1-му и трепаный лен к 15 декабря; выполнить поставки картофеля к 15 октября.

И тут, так же как и в отношении уборочных работ, вы обязались сделать все, чтобы эти сроки не остались на бумаге, чтобы каждый единоличник по вашему примеру тоже подогнал всю сдачу к этим срокам.

Одна из ваших больших задач, над которой вы должны упорно работать, — это выполнение плана дрово-лесозаготовок. Дело чести колхозников области — обеспечить дровами ленинградских рабочих и работниц, дать лес Советскому государству.

КОЛХОЗНИКАМ ОТКРЫТА ДОРОГА К ЗАЖИТОЧНОЙ ЖИЗНИ

Совсем еще недавно кулаки и подкулачники пугали вас большевиками и социализмом. Ведь недавно еще наши враги вам говорили: «Вот, видишь, — колхоз, сегодня ты будешь колхозником, а завтра тебя в большевики запишут». И тот, кто постарше, так рассуждал: «В колхоз-то я пошел бы (особенно это женщины говорили), ну, а в большевики пойти — никак дело не выйдет, у меня дочь замужем, внучата есть, как я на старости лет в большевики пойду; если так случится, в гробу перевернемся». Боялись. В колхоз можно, а в большевики не годится. И кулак агитировал: «Сегодня ты пойдешь в колхоз, а завтра к социализму тебя поведут». Ну, в колхоз — это понятно, это вроде кооперации, а вот к социализму — это неизвестно куда. Сижу я на земле, земля подходящая и природа хорошая, и в колхоз можно, а к социализму не годится. А тут кулак свое зудит: «Ты сегодня в колхоз пошел, у тебя лошадь обобществили, завтра корову обобществят, а послезавтра бабу обобществят большевики». Было так? (С места: «Было».) Верил кое-кто из вас этому? Верил. А что получилось? Никто никуда никого насильно не повел, женщин не «обобществили», жить в колхозе, там, где с умом за дело берутся, оказалось лучше, чем в единоличном хозяйстве.

Таким образом, товарищи, я еще раз должен вам сказать: тысячу раз был прав товарищ Сталин, когда он говорил, что колхозная стройка сейчас находится у нас на твердом основании — теперь все зависит от нас самих. Мы имеем громадный опыт.

Сейчас каждый месяц учит нас большему, чему учил раньше год, время измеряется иначе. Теперь на опыте, на практике каждый колхозник знает, что такое колхоз, если он только по-честному, по-большевистски, по-трудовому относится к этому колхозу. Ваша задача — укреплять колхоз дальше, работать по-честному, стать действительно зажиточными и колхоз сделать большевистским.

Несколько слов о зажиточности колхозника. Кулаки говорили: «Если пойдешь в колхоз, то тебя поведут к социализму, а для кого существует социализм, для кого существуют большевики? Если ходишь без штанов, если ешь через два дня в третий, то ты подходящий материал для большевиков, потому что большевики за тех, которым есть нечего, одеть нечего. Вот в чем заключается большевистская истина». Теперь вы сами уже поняли всю ложь и весь обман кулацкой агитации.

Большевики организуют для трудящихся города и деревни такую жизнь, когда ни один трудящийся не только не будет знать, что такое нужда, нищета, а у всех работников будет всего вдоволь, не будет никаких паразитов.

Мы говорим, что результаты труда должны принадлежать только тому, кто трудится, и никому больше, никаких эксплоататоров не должно быть. Если это так, то вы в колхозах пойдете вперед по пути к зажиточности. Раньше бедняк и масса середняков не могли стать зажиточными. Одному из тысячи середняков, может быть, и удавалось выскочить как-нибудь в зажиточные, остальные же разорялись.

У нас есть все к тому, чтобы спокойно и твердо двигаться вперед по нашей социалистической дороге, которая ведет к громадному подъему и улучшению жизни трудящихся.

И вы должны знать, что укрепление колхозов является великим делом строительства социализма в нашей стране, оно ведет к повышению благосостояния каждого трудящегося в отдельности, делает каждого колхозника зажиточным, делает каждого из вас более сознательным, более культурным.

Тут выступала женщина, председатель колхоза, товарищ Шалаева, которая с обидой говорила, что колхоз работает неплохо, не хуже других, но ей трудно справляться, потому что она неграмотная, потому что ей нехватает культуры, знаний. Это очень тяжелое, проклятое наследие прошлого, но и с ним мы в короткий срок покончим.

БЫТЬ НАЧЕКУ, ЕЩЕ БОЛЕЕ КРЕПИТЬ ОБОРОНУ НАШЕЙ СТРАНЫ

Товарищи, одновременно с тем, как здесь заседает наш съезд колхозников-ударников, в другом месте происходит не съезд, а конференция, созванная капиталистами. Я говорю о мировой экономической конференции в Лондоне.

Мы сейчас подводили итоги и намечали дальнейшие пути в нашей сельскохозяйственной работе.

Там тоже подводят итоги, подводят их представители всех капиталистических стран — и больших и малых, они подводят итоги капитализма за последние годы.

И здесь и там подводятся итоги, но между тем, что происходит там и на нашем съезде, — громадная разница. Эта разница заключается не только в том, что на лондонской конференции, за исключением советской делегации, нет ни одного рабочего, ни одного крестьянина, ни одного колхозника, ни одной колхозницы, что большевиками является только советская делегация. А разница в том, что там люди, казалось бы, наиболее выдающиеся в буржуазном мире, вооруженные опытом, ворочающие не только банками и предприятиями, но ворочающие целыми государствами, управляющие целыми народами, — они, подводя итоги работы капиталистов за последние годы в Старом и Новом Свете, приходят к совершенно неутешительным для них выводам. Устами председателя французского совета министров Даладье положение, которое там имеется, капиталисты обрисовали так: «В итоге нынешнего кризиса мы имеем 30 миллионов безработных и 30 или больше даже миллиардов долларов потерь от кризиса». Эти цифры, товарищи, он сильно преуменьшил, но дело даже не в этом, а в том, что они, собравшись на эту конференцию, ничего о своей работе не могли сказать, кроме вынужденного признания громадной разрухи и громадного развала, в котором капиталистическая система находится. И не будет странным, если в поисках выхода они снова и снова будут обращать свои взоры на единственное здоровое место на земном шаре, где расположен Советский Союз, если они снова попытаются раздавить страну рабочих и крестьян, чтобы тем самым поддержать гибнущую капиталистическую систему.

Империалистов, у которых дела становятся с каждым днем все хуже и безнадежнее, очень подмывает выступить против Советского Союза. Треплет лихорадка не в меру горячие военные круги японской буржуазии, но особенное усердие в подготовке вооруженного нападения на Советский Союз проявляют германские фашисты.

Не умея дать трудящимся массам ни хлеба, ни работы, не будучи в состоянии демагогией, парадами, трескотней и шумом заглушить растущее недовольство рабочего класса и пробуждающихся от обмана крестьян, фашисты носятся со всякого рода авантюристскими замыслами против Советского Союза. Один из министров фашистской Германии — Гугенберг на Лондонской конференции выступил с заявлением, согласно Которому фашистской Германии должны быть возвращены африканские колонии и открыт доступ для заселения территории СССР «энергичной» германской расой. Ну, товарищи, по части энергичности мы беремся теперь поспорить с любой расой на земном шаре.

Но гвоздь гугенберговского предложения не в этом.

Германские фашисты предлагают себя мировому империализму в качестве силы для организации антисоветского похода, разумеется, за приличное вознаграждение.

Авантюристы, все более и более теряющие голову, носятся с сумасбродными планами, с идеями, достойными людей из сумасшедшего дома. Это должно заставить нас быть еще больше на-чеку, еще более крепить оборону и военную мощь нашей страны. Проводя политику мира, мы никому не позволим шутить с великой страной трудящихся.

Мы можем сказать совершенно твердо, что если несколько лет тому назад рабочий класс, идя рука об руку с крестьянством, поворачивая горы внутри своей страны, умел защищать границы Советской страны от нападения извне, то теперь, когда мы стали несравненно сильнее, когда мы вооружили Красную армию передовой техникой, Страна советов сумеет постоять за себя. (Бурные аплодисменты.)

За последние годы в нашей стране изменилось все к лучшему, в том числе и в нашей деревне. Разобщенные, разбросанные по всей Советской стране миллионы мелких единоличных крестьянских хозяйств объединились сейчас в великую, мощную, незыблемую твердыню, которая называется нашими колхозами.

Нет теперь в мире такой силы, которая могла бы опрокинуть великий союз советских рабочих и колхозного крестьянства.

Одного, товарищи, требуют сейчас от нас партия, правительство и угнетенные всех стран мира — работать по-большевистски, не покладая рук, работать изо дня в день. И это, казалось бы, будничное дело — посев, уборка урожая, выращивание поросят, бережное отношение к зерну, к своему хозяйству — сейчас является великим социалистическим делом, и всякий ударник, который целиком и полностью отдает себя этой работе, который умеет объединить вокруг себя менее сознательных колхозников и единоличников, становится тем самым активным борцом за освобождение страждущего и угнетенного человечества.

Немного времени пройдет, и, если мы будем работать так, как обещали в нашем торжественном обязательстве, если мы и впредь высоко будем держать знамя Ленина, если твердо будем, как и до сих пор, следовать за коммунистической партией, жить и работать по указаниям великого вождя и учителя трудящихся товарища Сталина, — наше дело победит во всем мире.

(Бурные, долго несмолкающие аплодисменты, все присутствующие встают. Возгласы: «Ура!». «Интернационал».)