§ 2. ТВЕРСКОЙ КРАЙ В ЭПОХУ НЕОЛИТА
§ 2. ТВЕРСКОЙ КРАЙ В ЭПОХУ НЕОЛИТА
Около середины 5-го тыс. до н.э. на пространствах лесной и лесостепной зон Европы совершился переход от одной исторической эпохи к другой — от мезолита к неолиту. Он шёл сотни лет, и не все стороны жизни изменялись одновременно. Но из нашего времени события, происходившие тысячи лет назад, воспринимаются как резкая смена материальной культуры. Что же составляет содержание перехода к неолиту?
С нарастающим повышением температур таёжные породы замещались дубом, липой, вязом. Промысловое значение получили такие животные как медведь, бобр, мелкие пушные звери,[9] а также копытные; лось, кабан, благородный олень, косуля. Существенным подспорьем была охота на птиц. В ведущую отрасль хозяйства превратилось рыболовство, давшее человеку величайшее завоевание — оседлость. Постоянное проживание на одном месте обеспечивалось регулярно добываемой рыбой. Спокойное существование в местах, изобилующих добычей, привело к значительному росту населения.
Поселения переместились в основном на озёра. "Главное" поселение обычно располагалось у выхода реки из озера. На побережье могло быть значительное число поселений и кратковременных стоянок. Это зависело от размеров озера, высоты берега, очертаний береговой линии, вида почвы, обилия рыбы и т.д. Конечно, больше всего стоянок неолита на огромном озере Селигер.
Ещё недавно лесной неолит называли "пережиточным", поскольку в это время в степной зоне и к югу от неё люди уже осваивали земледелие и скотоводство. Но справедлива ли такая оценка? Ведь рыболовческо-охотничье хозяйство лесной зоны обеспечило рост населения, расцвет техники обработки камня, кости, рога, дерева. Завершалось сплошное заселение обширных территорий. Устойчивыми были родоплеменные отношения. Сложное и глубокое содержание имела духовная культура. Это совсем не пережиточный, не тупиковый путь развития. Он полностью соответствовал природным условиям края лесов, рек и озёр.
Именно начиная с неолита, Великий водораздел становился одним из центров взаимодействия европейских и азиатских культур.
В Тверской области открыто огромное число поселений неолита — более 2000. Территория Верхневолжья традиционно относилась археологами к области распространения льяловской неолитической культуры (по стоянке у д. Льялово Московской обл.). Для этой культуры, в частности, было типичным изготовление глиняной посуды, украшенной ямочно-гребенчатым орнаментом.[10]
Время существования льяловской культуры — от начала 3-го до первой трети 2-го тыс. до н.э. Таким образом, выявился огромный разрыв между концом мезолита (начало 5-го тыс. до н.э.) и самыми ранними из льяловских поселений.
Но в столь благоприятных климатических условиях население не могло покинуть местность, богатую зверем и рыбой. Для территории Тверского Поволжья эта загадка была решена в 1972 г. раскопками поселения у д. Языково в Кашинском районе. Оно занимало участок острова, отделённого от берега узкой протокой. Здесь были настилы, свайные постройки[11] и, вероятно, рыбацкие заколы,[12] служившие и мостками на коренной берег. В нижней части культурного слоя на острове и под толщей торфа найдены обломки толстостенных горшков с накольчатым орнаментом, не встречавшиеся прежде при раскопках. Вместе с ними археологи обнаружили скребки и резцы на ножевидных пластинах, рубящие орудия на отщепах и другие изделия, типичные больше для мезолита. Сходные поселения были открыты также в Ивановской и Ярославской областях.
Образцы торфа и дерева из этих раскопок датированы физическими методами[13] 5—4 тыс. до н.э. Разрыв между мезолитом и льяловской культурой оказался заполненным. За годы, прошедшие со времени открытия, поселения археологической культуры, получившей название верхневолжской, найдены повсюду в Тверской области, включая Верхнее Подвинье.
Раскопки поселения у д. Языково дали обширную коллекцию кремнёвых, сланцевых и костяных орудий труда и оружия: наконечников стрел, дротиков и копий, резцов, ножей, свёрл, пилок, топоров, тёсел, долот и т.д. Разнообразны обряды погребения в найденном здесь же могильнике. Помимо обычных захоронений обнаружены костяки без черепов. Одному из покойных на шею был положен крупный камень. На женском костяке в этом же погребении встречено ожерелье из нескольких десятков зубов животных: в центре — медвежий клык, по обе стороны от него располагались резцы бобра, лося, кабана, клыки и резцы волка, лисицы. Разнообразие обрядов отражало сложные представления о загробном мире.
Рис. 4. Погребение на поселении Языково 1, Кашинский район. Неолит. Раскопки 1977 г.
В одном из детских погребений могильная яма оказалась насыщена охрой — буроватой краской минерального происхождения, символизировавшей (как и янтарь) огонь, тепло, жизнь, солнце. В погребении найдены две подвески: янтарная и яшмовая. Эти украшения показывают направления первобытного обмена и связей Великого водораздела с другими территориями. Янтарь имеет балтийское происхождение, а яшма добыта в одном из приуральских месторождений.
Поселения рыболовов и охотников неолита раскопаны в Тверской области повсеместно: на Петровских озерах восточнее Твери, на Мологе под Бежецком, во всех уголках Валдайского Поозёрья — от Лесного (стоянка Иловец) до Осташковского и Пеновского районов (стоянки Синяя Гора и Остров Дубовец).
Особый культурный мир, связанный с Юго-Восточной Прибалтикой, представляет собой Верхнее Подвинье, где найдено свыше 600 поселений неолита. Плотность заселения берегов некоторых озёр здесь удивительна: на оз. Охват более 100 стоянок каменного века; на небольших озёрах, через которые протекает речка Туросна в Жарковском районе, — около 160 поселений.
В середине 4-го тыс. до н.э. на Великий водораздел пришли с северо-восточных территорий древние финны. Их передвижения связаны с климатическими изменениями. Финны остались здесь на тысячи лет и оказали огромное влияние на этническую и хозяйственную историю края. В средние века они растворились среди славян. Продвижение финнов на запад в основном ограничивалось течением Волги от Селижарова до Зубцова, хотя отдельные их коллективы проникали и в Верхнее Подвинье. Там же расселились и прибалтийские финны, продвинувшиеся навстречу с берегов Чудского и Псковского озёр и с побережья Финского залива.
В археологических материалах территории водораздела нет свидетельств враждебных отношений местного и пришлого населения: следов убийств — в погребениях, разрушений конструкций — на поселениях, а также обособленного проживания. Напротив, представители культур, обитавших здесь в 4—3 тыс. до н.э., заимствовали друг у друга технические приёмы и изобретения, орнаментацию керамики,[14]типы украшений и т.д. Этому способствовали смешанные браки, товарообмен, совместная добыча кремня.
Хотя поселения располагались в основном на озёрах, но в Ржевско-Старицком Поволжье на речных берегах продолжали действовать мастерские по обработке кремня у месторождений этого сырья, а при них основывались поселения. Мастерские обрели новую жизнь с возросшей потребностью в рубящих орудиях для строительства домов и изготовления лодок. Огромная мастерская у д. Дорки существовала, с перерывами, несколько тысячелетий. Сырьё, как и прежде, расходилось едва ли не по всей лесной и даже лесостепной зоне в пределах Русской равнины.
В конце 3-го тыс. до н.э. каменный век в лесной Европе завершался. Кремень даже в искусных руках мастеров исчерпал свои природные свойства. Население стало испытывать временами нехватку добычи. Развитие общества не могло идти дальше на прежней сырьевой основе. Хотя среди археологических находок есть совершенные по обработке орудия труда и украшения, практического значения такая техника уже почти не имела. Стабильность жизни сохранялась некоторое время за счёт изобилия рыбы в водоёмах, разумного потребления добычи и освоения не занятых прежде пространств.
В конце 3 — начале 2-го тыс. до н.э. на основе смешения верхневолжской и льяловской (древнеевропейской и древнефинской) культур сложилась волосовская культура (по поселению у д. Волосово Нижегородской обл.). На озёрах строились уже настоящие посёлки.
Используя преимущества проживания на Великом водоразделе, волосовцы очень многое переняли у ближних и дальних соседей. Они изобрели своеобразную пористую керамику,[15]влиявшую на процесс приготовления пищи, освоили сложные и эффективные приёмы обработки кремня, технику пиления и сверления сланца. Рыбу добывали острогами,[16] гарпунами,[17]сетями, вершами,[18] использовали крючки, колотушки, пешни.[19]
На раскопанных поселениях найдено множество костей животных и птиц. Для волосовцев характерны культы лося и медведя[20] — основных промысловых животных. В охоте использовалась собака, прирученная ещё в мезолите. Сооружались жилища двух типов: прямоугольные столбовые дома, а также округлые большие по площади землянки. Растительной пиши, собираемой в окрестностях поселения, хватало небольшому коллективу, поэтому о земледелии у волосовцев можно говорить лишь предположительно.