III. От крупных средневековых расчисток до агротехнического переворота

III. От крупных средневековых расчисток до агротехнического переворота

Около 1300 года (в одних местах раньше, в других — позже) освоение новых земель замедляется и в конце концов прекращается совершенно, хотя еще оставалось много залежных земель и лесов. Некоторые из них, говоря по правде, были совсем непригодны для земледелий или, во всяком случае, обещали слишком низкий доход, не оправдывавший трудов и расходов, затраченных на их обработку. Но не были освоены и другие земли, которые, по-видимому, допускали выгодное их использование даже при примитивной технике того времени. Почему? Из-за недостатка рабочих рук? Может быть, и так. Людские ресурсы не были неисчерпаемыми, и нам известны попытки основать в разных местах деревни, которые потерпели неудачу из-за недостатка людей. Но вероятнее всего предположение, что распашка целины могла продолжаться лишь до тех пор, пока это позволяли земледельческие возможности, ибо леса и пустоши нельзя бесконечно превращать в пашни. Куда посылали бы пастись скот? Откуда бы брали все продукты, которые человек черпал из леса? В сохранений лесов были особенно заинтересованы высокопоставленные лица: для них лес был источником охотничьих развлечений, кроме того, они рассчитывали получать теперь от лесов гораздо более значительную прибыль, чем раньше (росли города — потребители строительного материала и дров, в деревнях строилось много новых домов, топилось много новых очагов, часто даже под сенью деревьев возникали новые кузницы). С другой стороны, в результате расчисток значительно сократились везде лесные пространства. Уменьшение количества продукта и увеличение спроса на него — классические факторы вздорожания. Поэтому мы не должны удивляться тому, что лес стал отныне считаться очень ценным товаром, а его владельцы стали гораздо больше стремиться к бережному сохранению старого строевого леса и молодой поросли, чем к замене их полями.

По правде говоря, распахивавшие целину люди с самого начала должны были бороться не только с природой. Деревенские жители, привыкшие пасти на целине скот или пользоваться лесными богатствами, защищали свои права. Часто, особенно когда какой-нибудь сеньор (интересы которого совпадали с их интересами или который располагал любого рода лесными привилегиями) поддерживал их сопротивление, приходилось судиться с ними или вознаграждать их за убытки; архивы полны актами этих сделок. Не следует думать, что борьба всегда ограничивалась мирным судебным разбирательством или же, с помощью насилия или без него, всегда заканчивалась в пользу пашни. Следующий случай отнюдь не единичен: около 1200 года некий Фройе в зарослях на правом берегу Сены основал новое поселение, но против этого восстали жители деревень Море (Moret) и Монтеро (Montereau), которые пользовались этим лесом, и оно по приказу парижского капитула было разрушено и так никогда и не отстроилось вновь. В это же время в другом конце страны, в Провансе, жители деревни Си-Фур (Six-Fours) были сильно озабочены тем, чтобы положить конец распашке их пастбищ^{29}. Однако вначале необработанные пространства были столь многочисленны, а заинтересованность в расширении пашен столь велика, что плуг в общем брал верх. Затем, когда равновесие было почти достигнуто, широкое движение по освоению земли, уже успевшее изменить аграрный облик Франции, прекратилось.

В течение следующих столетий стоило большого труда сохранить достигнутое. Вторая половина XIV и весь XV век — мы еще вернемся к этому — были для Франции, как и почти для всей Европы (но для Франции в еще большей степени, чем для другой страны), периодом обезлюдения. После того как окончилась Столетняя война и уменьшилась интенсивность чумных эпидемий, перед сеньорами и крестьянами встала задача не создании новых деревень и увеличения земельных владений, а восстановления старых поселений и расчистки их полей, заросших кустарником. Они достигали успеха медленно и иногда не в полном объеме[26]. На всем Востоке — в Бургундии, Лотарингии и, без сомнения, в других районах, пока еще не изученных, — войны XVII века вызвали, в свою очередь, огромные опустошения. Деревни долгое время оставались покинутыми, границы между парцеллами порой исчезали; чтобы навести некоторый порядок в этом хаосе, после окончания бедствий зачастую приходилось производить в опустошенной зоне самое настоящее перераспределение земли, как в наши дни после мировой войны.

Тем не менее, несмотря на эти смуты, начиная с XVI века распашка целины местами возобновляется (так упорно рвение человека к освоению земли!), но в размерах, несравнимых со средневековыми распашками, кое-где были частично освоены болота или распаханы старые общинные пастбища; в некоторых районах, например в Северной Юре, где после средневековых расчисток оставалось еще много девственной земли, было основано несколько новых поселений[27]. Инициатива очень редко исходила от крестьянских масс, боявшихся распашек, которые наносили ущерб их общинным правам. Эти предприятия были главным образом делом отдельных сеньоров, отдельных крупных собственников полубуржуазного типа, которых все социальные перемены толкали к более полному использованию земли. Осушение болот, предпринятое по всей стране в период правления Генриха IV и Людовика XIII обществом специалистов й предпринимателей (в это дело вложили свои капиталы некоторые крупные торговые дома, главным образом голландские), было одним из самых первых случаев применения капиталистических методов в сельском хозяйстве^{30}. В XVIII веке это движение приняло более мощный размах. Были созданы специальные финансовые компании, чтобы поддерживать его и даже спекулировать на нем; королевское правительство покровительствовало ему. Но даже в это время масштабы освоения новых земель далеко отставали от средневековых: кое-где исчезли ланды и пески (особенно в Бретани и Гиени), еще более увеличились крупные хозяйства и возникли некоторые новые, но совсем не было создано новых деревень. И в целом выигрыш был весьма скромным. Сущность агротехнического переворота XVIII–XIX веков состояла в другом: не расширять больше пашен за счет целины (технический прогресс, интенсифицируя обработку хороших земель, местами приводил даже к забрасыванию уже распаханных земель худшего качества), но, как мы увидим, путем ликвидации земель под паром уничтожить среди уже распаханных земель те участки, которые периодически не использовались.