ВВЕДЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Европа не была прародиной человека. Древнейшие люди, вероятнее всего, пришли в Европу из Африки еще в эпоху раннего каменного века (палеолита) примерно 1800 тыс. лет тому назад. К началу этого периода относится становление современного физического типа человека и первой общественной организации — рода. Новейшие исследования показали, что выдвинутая еще в прошлом веке трудовая теория антропогенеза не только выдержала проверку временем, но и углубилась, связав воедино эволюцию физического облика, эволюцию мозга и эволюцию практики создания орудий труда. В эпоху палеолита человек расселился на всей территории Европы.

Эпоха каменного века знаменуется рядом крупнейших открытий, оказавших принципиальное влияние на все последующее развитие человечества. Люди овладели искусством добывать огонь и пользоваться им, изобрели одежду, лук, стрелы, средства передвижения (лодка, лыжи, сани), научились строить жилища, создавать многие виды орудий труда. В конце каменного века было освоено производство керамической посуды и тканей.

С концом каменного века — неолитом связано возникновение новой техники изготовления орудий (шлифовка и полировка), но прежде всего, то, что именно в это время совершается огромный по значению переворот в экономике человеческого общества: происходит переход от присваивающей к производящей экономике, от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству. Этот переворот современные исследователи часто называют «неолитической революцией». Важнейшим результатом его было появление регулярного прибавочного продукта. Благодаря этому неизмеримо возросла устойчивость хозяйства, повысился жизненный уровень человека, увеличилась численность населения, появились предпосылки к усложнению социальной структуры. В неолитическую эпоху в Европе впервые отчетливо выявилась неравномерность исторического развития отдельных ее регионов. Когда на рубеже VII и VI тыс. на юге Балканского полуострова на смену палеолиту пришел неолит, во многих областях Европы продолжали еще существовать культуры палеолитического или мезолитического облика. На севере Европы о производящем хозяйстве можно говорить лишь примерно с середины IV тыс.

Та тенденция развития, которая явственно обозначилась в период неолита, была усилена начавшимся на рубеже VI-V тыс. освоением металлов, сначала меди, а затем и бронзы (с III тыс. до н.э.). Изготовление из них орудий, что увеличило производительность труда, создало прибавочный продукт, который был способен оказать разлагающее влияние на первобытное общество лишь тогда, когда имелись возможности его реализации и перераспределения. Это осуществлялось через посредство обмена и благодаря общественному разделению труда. Современные исследователи полагают, что в Европе последовательность этапов общественного разделения труда была следующая: отделение обществ производящего типа от обществ присваивающего типа; отделение ремесла от земледелия, отделение торговли от ремесла. Каждый этап имел своим результатом рост производительных сил, увеличение прибавочного продукта, рост обмена, становящегося необходимым условием успешного функционирования хозяйственных организмов. Концепция частной собственности была связана чаще всего с представителями родо-племенной верхушки, а становление ее проходило в острой борьбе с традициями коллективной собственности. Имущественная дифференциация внутри первобытных коллективов являлась естественным результатом роста частной собственности и шла рука об руку с социальной: индивиды и их семьи, выделяющиеся в имущественном отношении, как правило, являются представителями родо-племенной верхушки, а те, кто занимает более высокое положение в обществе, располагают и наибольшими возможностями для концентрации богатств.

Все это создавало экономические и социальные предпосылки для возникновения эксплуатации человека человеком. Самые ранние и наиболее примитивные формы эксплуатации существуют уже на последних этапах развития первобытнообщинного строя, становясь одним из важнейших условий процесса классообразования и естественного результата его — становления государства. Все указанные явления четко обнаруживают себя в III тыс. до н.э. Однако становление классового общества и государства в Европе происходило не одновременно. В этот период можно говорить о качественной разнице между обществами юго-востока Европы и остальных ее регионов. Европа оказалась разделенной на две «части», в каждой из которых существовал свой способ производства, принципиально отличающийся от другого. Это членение сохранялось на протяжении всего времени существования рабовладельческой формации, которая в отличие от первобытнообщинной никогда не распространялась на всю территорию Европы.

Становление классового общества и государства в Европе было обусловлено спонтанными процессами социально-экономического развития народов, хотя определенную роль сыграли и контакты с Передним Востоком, где классовое общество и государство возникли раньше. Ранние государственные образования юга Балканского полуострова и Крита просуществовали до конца II тыс. Причины их гибели — пока еще предмет дискуссий.

Государства, возникшие на территории Греции в I тыс. до н.э., во многом отличаются от государств II тыс. до н.э. — связано это с началом широкого освоения железа. Железо сделало возможным полеводство на более крупных площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств, оно дало ремесленнику орудия такой твердости и остроты, которым не мог противостоять ни один камень, ни один из других известных тогда металлов. Как подчеркивают современные исследователи, освоение железа означало полное обновление технической базы греческой экономики. Эта техническая революция имела, естественно, далеко идущие последствия во всех сферах общественной жизни. Железо было тем металлом, который обеспечивал значительный подъем производительности труда, кроме того железо было относительно дешево и широко доступно. В результате этого резко возросли производственные возможности отдельной патриархальной семьи, которая отныне на долгое время становилась основной ячейкой хозяйственной жизни, отпадала потребность в организующей силе дворцового хозяйства. В силу всего этого социальная структура и формы государственности Греции приобрели совершенно новые черты.

Теперь отправной точкой всего общественного развития Греции становится полис. Видимо, наиболее адекватным переводом на русский язык этого древнегреческого термина является понятие «городская община».

Особенность античной формы собственности, на которой базировался полис, заключается в том, что она всегда выступает в противоречивой, двуединой форме — как собственность государственная и как собственность частная: «У античных народов (римляне как самый классический пример, ибо у них это проявляется в самой чистой, самой выпуклой форме) имеет место форма собственности, заключающая в себе противоположность государственной земельной собственности и частной земельной собственности, так что последняя опосредствуется первой или сама государственная земельная собственность существует в этой двоякой форме». Этот двойственный характер античной собственности (прежде всего земельной) находит свое выражение в том, что существуют определенные категории земель, находящихся в общественном владении — всего полиса или его подразделений. Но неизмеримо большее значение имеет другое обстоятельство, гораздо полнее раскрывающее характер античной собственности: только граждане полиса имеют право на участок земли в пределах полисной территории. К. Маркс особо подчеркивал эту черту античной городской общины, где гражданин «относясь к своей частной собственности как к земле… в то же время относится к этой частной собственности как к своему членству в общине».

С указанной особенностью полиса связана вторая его кардинальная черта — совпадение (в принципе) политического коллектива с коллективом земельных собственников, взаимная обусловленность гражданского статуса и права собственности на землю. Указанная особенность структуры полиса находила свое выражение в форме и тенденциях развития политической организации коллектива земельных собственников. Взаимная обусловленность права собственности и гражданского статуса, совпадение в принципе социальной и политической структур приводили к тому, что сограждане являлись — в идеале — абсолютно равными соучастниками политической жизни и суверенитет принадлежал народному собранию полноправных граждан. Ряд современных ученых настоятельно подчеркивает, что общей тенденцией развития античного полиса была эволюция в сторону демократии. Видимо, в этом действительно проявлялись общие тенденции полисной структуры. Это явление достаточно четко свидетельствует о генетических связях полиса с породившей его сельской общиной. Равенство граждан полиса первоначально — не более чем равенство отдельных домохозяйств в рамках общины.

Еще одна характерная особенность полиса — более или менее полное совпадение политической и военной организации. К. Маркс, определяя специфику античной общины, особо выделял характер ее военной организации: «Затруднения, возникающие у одной общины, могут вызываться только другими общинами, которые либо уже раньше захватили земли, либо беспокоят общину в захваченных ее землях. Поэтому война является той важной общей задачей, той большой совместной работой, которая требуется либо для того, чтобы захватить объективные условия существования, либо для того, чтобы захват этот защитить и увековечить. Вот почему состоящая из ряда семей община организована прежде всего по-военному, как военная и войсковая организация, и такая организация является одним из условий ее существования в качестве собственницы». Характер военной организации как гаранта собственности и тем самым самого существования общины определяет не только связь, но в принципе и однозначность военного ополчения граждан с народным собранием как основой политической организации полиса. Гражданин — собственник одновременно является и воином, обеспечивающим неприкосновенность собственности полиса и тем самым своей личной собственности. Армия полиса в принципе являлась всенародным ополчением, служить в котором было долгом и привилегией гражданина. Общая структура полиса и формы его военной организации развивались в теснейшей связи друг с другом.

Полис широко распространился в результате греческой колонизации. Эволюция политической структуры той части Европы, где происходило становление и развитие классового общества и государственности, имела своим результатом распространение, в большинстве случаев, полисов даже и на тех территориях, где первоначально возникали иные формы политической организации общества (например, различные «варварские» царства). Римское завоевание и романизация базировались на муниципиях — поздний вариант полиса, существовавший в условиях Римской империи. Упадок античного мира проявлялся, в частности, и в упадке полиса, что находило свое выражение не только в утрате им самоуправления, вызванной развитием и укреплением бюрократической системы управления империи, но и в росте экономического и политического значения тех территорий, которые находились вне полисного контроля и которые непосредственно зависели от императорской власти. Гибель античного мира была гибелью и мира полисов.

Возникший первоначально как своеобразная, существовавшая в условиях еще неразвитости классовых отношений, община земледельцев и землевладельцев, полис в дальнейшем должен был эволюционировать в рамках складывающегося и развивающегося классового общества, которое, тогда могло быть только обществом рабовладельческим. Одной из важнейших особенностей полиса, обеспечивших ему длительное историческое существование, было то, что в конечном счете полис оказывался в реальных исторических условиях почти идеальной (и уже в сущности готовой) формой организации господствующего класса — класса рабовладельцев. Длительная историческая эволюция полиса, в частности, представляла собой все более полное приспособление этой формы политической и социальной организации общества к роли гаранта власти рабовладельцев над рабами.

Древнейшая, патриархальная форма рабства формировалась различными путями: путем завоевания одного народа другим (например, илотия в Спарте, пенестия в Фессалии и т.д.) или путем внутренней дифференциации общества (в Афинах в досолоновскую эпоху, в Риме царского и раннереспубликанского времени и т.д.). Основными особенностями патриархального рабства были: сохранение связи между непосредственным производителем и его участком земли, некоторая доля хозяйственной самостоятельности, некоторые гарантии против изменения правового статуса, меньшая норма эксплуатации (чем при классическом рабстве). Патриархальное рабство, видимо, было универсальной стадией развития классового общества в античном мире. В некоторых областях оно достаточно быстро было преодолено, перейдя на более высокую стадию — стадию классического рабства. В целом ряде обществ патриархальное рабство, однако, существовало достаточно длительное время. Как правило, это были экономически отсталые области античного мира, такие как Спарта и Фессалия.

Процесс становления классического рабства лучше всего известен на примере Афин и Рима. В Афинах (как и во многих других центрах Греции) в архаическую эпоху основное содержание процесса социально-экономического развития заключалось в усилении различий между аристократией и рядовым гражданством (главным образом, крестьянством), приведшем в конечном счете, к форме классового противостояния. Аристократия усиливала нажим на рядовое крестьянство, стремясь его полностью закабалить. Иногда в известной мере ей это удавалось. Одной из важнейших причин усиления давления аристократии было то, что в эту эпоху начался значительный экономический подъем, развились внешние экономические связи и т.д. В новых условиях аристократия стремилась получить в свои руки гораздо большую долю прибавочного продукта, произведенного крестьянством, нежели раньше. Развитие торговли, появление монеты привели к тому, что основной формой порабощения аттического крестьянства стало порабощение за долги, долговое рабство.

Однако афинской аристократии в силу ряда причин не удалось поработить аттическое крестьянство. В частности, видимо, одной из таких причин был достаточно высокий уровень развития товарно-денежных отношений, появление рынка, помогавших части крестьян добиваться экономической самостоятельности и давших крестьянству мощных союзников в лице слоев, получавших богатство не традиционными способами, а благодаря развитию ремесла и торговли. Как бы то ни было, рядовое гражданство Афин смогло противостоять натиску аристократии и в результате ряда реформ (в первую очередь реформ Солона) ситуация резко изменилась. Традиционные привилегии знати были уничтожены, была обеспечена свобода граждан и эндогенное рабство категорически запрещено. Аналогичные процессы проходили во многих других центрах Греции. При всех различиях, объясняемых многими причинами, борьба патрициев и плебеев в Риме также закончилась победой плебса и, соответственно, обеспечением свободы рядового гражданства Рима.

Сама победа демоса в Афинах и плебса в Риме, отчасти обеспеченная развитием товарно-денежных отношений, стала мощным стимулом для дальнейшего подъема экономики, развития товарности в сельском хозяйстве, роста ремесла и торговли. Но, в равной степени, она послужила мощнейшим стимулом развития классического рабства. Запрещение порабощать соплеменников не могло, естественно, уничтожить саму потребность в подневольной рабочей силе. Наоборот, рост экономики резко увеличивал эту потребность. Результатом всего этого стало широкое распространение рабства чужеземцев, поступавших в страну либо в результате покупки вовне, либо в качестве военнопленных. Развитие экономики требовало усиления эксплуатации рабов, а то обстоятельство, что они являлись чужеземцами, снимало все препятствия (морального порядка или проистекавшие из норм обычного права) для развития этого процесса. В результате развилось и укрепилось рабство классического типа, которое самым тесным образом связано с развитием товарно-денежных отношений в античном мире.

В современной зарубежной литературе очень отчетливо проявляется тенденция принизить уровень развития товарно-денежных отношений в Греции и Риме. Родившись в справедливой борьбе с модернизаторством, уподоблявшим экономику античного мира экономике капиталистического мира, эта тенденция, однако, зашла чересчур далеко, до почти полного отрицания роли товарно-денежных отношений. Настаивая на специфике античного мира, в частности специфике его экономической структуры, сторонники этого подхода полностью отрицают развитие товарности в античном хозяйстве, становление и развитие города, как центра ремесленного производства и обмена. Основой этой ошибки является уподобление любого общества, в котором наблюдается развитие товарно-денежных отношений и существование рынка, капиталистическому обществу. Однако товарно-денежные отношения и рынок могут существовать и существуют и при других общественно-экономических формациях. Разделение труда — независимо от того, опосредствованно оно товарообменом или нет — свойственно самым различным общественно-экономическим формациям. Капиталистический же способ производства начинается только с уровня разделения труда, свойственного мануфактуре.

Таким образом, развитие товарно-денежных отношений не означает наличия капитализма и товарно-денежные отношения могут до определенного уровня развиваться и в условиях господства рабовладельческого способа производства.

Наивысший возможный в условиях этого способа производства уровень развития экономики, естественно, порождал и наивысший уровень развития социальных отношений, что означало развитие и повсеместное распространение классического рабства. Подтверждением этому служит и исчезновение таких архаических форм зависимости как илотия, пенестия, запрещение долгового рабства в подавляющем большинстве греческих полисов и т.д.

Особенно активно процесс распространения классического рабства в Европе, проходил в результате римских завоеваний. Как уже многократно отмечалось, быстрее всего подвергались римскому завоеванию и впоследствии романизировались те области Европы, где процесс становления классового общества и государственности зашел достаточно далеко. В этих областях возникали и развивались многообразные формы зависимости, типологически чаще всего находившиеся на стадии патриархального рабства. Римское завоевание и укрепление власти Рима означали, как правило, широкое распространение классического рабства, вытеснявшего более архаические формы зависимости. Конечно, этот процесс не надо понимать упрощенно, как «тотальное» уничтожение традиционных форм зависимости, но бесспорно, что ведущее место занимало отныне рабство классического типа.

Как было доказано советскими исследователями, в условиях Рима потребностям развития рабовладельческого хозяйства наиболее полно отвечала средняя рабовладельческая вилла с товарной направленностью. Производство было ориентировано на создание прибавочной стоимости. Этой цели служат многие усовершенствования в хозяйстве, но основную роль играет усиление эксплуатации раба, доведение ее до максимальных, допустимых природой размеров. Важной особенностью классического рабства в Риме является абсолютный и относительный рост численности рабов, проникновение рабства во все сферы жизни. Усиление эксплуатации рабов приводит к резкому ухудшению их юридического положения, раб из личности превращался в средство производства, инвентарь имения, «говорящее орудие». Рабовладелец мог обращаться с рабом как угодно, руководствуясь лишь соображениями своей выгоды. Он мог бросить раба на съедение хищным рыбам, послать на арену амфитеатра и т.д. Государство, религия, общественное мнение не вмешивались в отношения рабовладельца и его раба. Раб вместе со своим трудом раз и навсегда продан своему господину. Он — товар, который может переходить из рук одного собственника в руки другого. Рабовладельцы считали рабов своей собственностью, закон укреплял этот взгляд и рассматривал рабов как вещь, целиком находящуюся в обладании рабовладельца.

Становление классического рабства означало окончательное оформление класса рабов. Одновременно это означало и усиление социального протеста, обострение классовой борьбы, имевшей самые различные формы.

Процесс становления и развития рабства в античном мире имел своим естественным результатом становление и развитие государства. В условиях античного общества именно полис становился формой организации рабовладельцев, той «машиной», которая обеспечивала их господство над рабами. Обратившись к древней Греции, мы можем отметить два пути становления государства. Один путь несколько условно можно назвать спартанским, другой — афинским. К Спарте можно с полным правом применить мысль, что государство в Лаконике возникло как непосредственный результат завоевания обширных чужих территорий, для господства над которыми родовой строй не дает никаких средств. С другой стороны, резюмируя процесс развития классового общества и государственности в Афинах, возникновение государства у афинян является в высшей степени типичным примером образования государства вообще, потому что оно, с одной стороны, происходит в чистом виде, без всякого насильственного вмешательства, внешнего или внутреннего, — кратковременная узурпация власти Писистратом не оставила никаких следов, — с другой стороны, потому, что в данном случае весьма высоко развитая форма государства, демократическая республика, возникает непосредственно из родового общества. Развитие римской государственности, видимо, представляло собой сочетание этих двух путей, ибо Рим очень рано начал широкие внешние завоевания, в результате которых под контролем Римской республики оказались обширные территории в Италии, а затем и за ее пределами.

Становление классического рабства, в свою очередь, потребовало изменения форм государственности. По всей видимости, одной из самых важных причин становления Римской империи, пришедшей на смену Республике, явилась трансформация рабства. Сочетание в период Ранней империи широчайшим образом распространенного муниципия с очень сильной центральной властью, видимо, представляло в это время наиболее эффективную форму государственной «машины», обеспечивающей наиболее полный контроль класса рабовладельцев над рабами.

Становление и развитие античного мира невозможно представить вне теснейших контактов с «периферийным» миром «варварских» племен. Взаимоотношения этих двух миров были широки и многообразны. Прежде всего, необходимо отметить, что в период подъема и роста рабовладельческой формации (примерно до II в. н.э.) она, представлявшая передовой тип производственных отношений, неуклонно расширяла зону своего господства, сокращая, естественно, зону господства первобытнообщинных отношений. При этом, как уже отмечалось, сами контакты этих двух миров в известной мере ускоряли социально-экономическое и политическое развитие «варварских» обществ, подвергавшихся влиянию со стороны античных центров. Наибольшему влиянию подвергались племена, граничившие с античным миром, но даже и в более отдаленных районах (вплоть до Скандинавии) это влияние оказывается достаточно ощутимым. Только полярные области Европы, видимо, оказались не затронутыми им.

Можно утверждать, что само существование рабовладельческой формации немыслимо без «варварской» периферии. Современные исследователи уделяют очень большое внимание проблеме внеэкономического принуждения, как одной из основных черт рабовладельческого способа производства. Однако этот интерес сосредоточен, главным образом, на механизмах функционирования уже существующего рабовладельческого хозяйства. Гораздо меньше внимания уделяется действию внеэкономического принуждения на этапе, предшествующем появлению раба на рабском рынке. Между тем в этом один из глобальных аспектов рабовладельческого способа производства, ибо включение раба в процесс производства достигалось путем внеэкономического принуждения. Главным источником пополнения рабских рынков были жители первобытной «периферии» античного мира. Совершенно не случайно, что процесс роста рабовладельческого способа производства совпадает с периодами внешней экспансии, обеспечивающей постоянное пополнение рабских рынков «живым товаром». Особенно показательно эта зависимость выступает в истории Рима. С другой стороны, прекращение широких внешних завоеваний хронологически совпадает со стагнацией рабовладельческого способа производства. Зависимость этих двух явлений не может быть случайной.

Причины падения античного рабовладельческого общества, в конечном счете, кроются в самой природе рабовладельческого способа производства. Поскольку в основе его лежало внеэкономическое принуждение, его природа требовала постоянного включения в процесс производства и новых масс рабов и новых земель, истощаемых хищнической эксплуатацией. Нормальный рост рабовладельческого способа производства обеспечивался расширением зоны, эксплуатируемой рабовладельцами и постоянным перенесением центра развития рабовладельческого способа производства из одной области, природные и людские ресурсы которой оказывались подорванными, в другую, «свежую» область. Когда же возможности расширения Римской империи оказались исчерпанными, начался кризис и упадок рабовладельческого общества.

Именно в этот исторический момент начинается разложение всех структурных элементов рабовладельческого общества. Рабский труд все более и более вытесняется трудом колона. Средняя рабовладельческая вилла с товарной направленностью хозяйства отмирает, заменяясь латифундией. Крупные земельные владения приобретают черты замкнутых хозяйств, развивая в своих границах не только земледелие, но и ремесло. Происходит падение местных рынков и крупной, в пределах всей империи, торговли. Происходит постепенное «увядание» городов. Муниципии все более теряют полисные черты, гражданство их дифференцируется, а гражданские коллективы утрачивают свои права и привилегии. Все большую роль начинают играть иные, не связанные с полисом, формы землевладения. Императорская власть, выступавшая ранее в роли выразителя «коллективной воли» рабовладельцев всей империи, защитника класса рабовладельцев в целом, теперь становится гарантом привилегий только верхушки этого класса. Происходит все большее сужение массовой ее опоры. Римская империя слабеет. В ее рамках происходит постепенное вызревание феодальных отношений, простор развитию которых, однако, дали только гибель империи и варварские завоевания. Дальнейший исторический прогресс Европы мог быть достигнут только в рамках новой общественно-экономической формации.

* * *

Жизнь народов Европы в древности была теснейшим образом связана с историей народов Западной Азии и Северной Африки. Единая, древнегреческая цивилизация рождалась одновременно на двух материках: на Балканах и в Малой Азии, а финикийская, сложившись в Азии, широко распространилась по африканским и европейским берегам Средиземного моря. Греческая колонизация также охватила побережье всех трех континентов. Держава Александра Македонского простиралась от Балкан в Европе до Индии и южных границ Египта. Римская империя, включавшая в себя огромные территории Западной и Южной Европы, — владычествовала также над значительной частью Северной Африки.

Европу, Азию и Африку соединяли не только политические узы. Очень рано установились широкие по масштабам экономические связи различных народов этих трех континентов. Современные исследователи все больше подчеркивают сотрудничество, а не соперничество между греками и финикийцами, результатом чего было возникновение густой сети экономических связей по всему Средиземноморью. Важнейшим поставщиком продуктов питания в эпоху Империи для Италии был Египет. «Великий шелковый путь» связал в первые века н.э. Средиземноморье с Восточной Азией. Не менее важны были и культурные контакты и взаимовлияния. Создание греческого алфавита, одного из важнейших достижений греческой цивилизации, демократизировавшего процесс приобщения к знаниям, произошло под влиянием финикийского, греческий язык стал средством общения различных народов Азии в эллинистическую эпоху и Африки. В сокровищницу греческой философии свой вклад внесли многие уроженцы Востока. Христианство, широко распространившееся в первые века н.э. в пределах Римской империи, зародилось в Азии.

Сам процесс становления европейской цивилизации немыслим вне контактов и влияний, пришедших с Азиатского материка. Древнейшие государственные образования Балкан и Крита, видимо, имели структуру, близкую к современным им ближневосточным государствам. Становление самобытной греческой цивилизации, основополагающим элементом которой был полис, могло произойти только в условиях распространения железной металлургии, зародившейся в Передней Азии.

Вычленение истории Европы из общего исторического процесса отнюдь не означает того, что «европейский» путь развития в древности рассматривается авторами тома как наиболее прогрессивный или наиболее типичный. Это вычленение имеет значение методическое — попытаться выяснить специфику исторического развития одного из континентов на всех этапах развития общества, чтобы путем сопоставления с иными путями глубже и яснее понять то общее, что объединяет все человечество.

В античную эпоху Римская империя, распространившая свое могущество на громадные территории, как на Западе так и на Востоке, объединяла под своей властью всю ойкумену. И лишь с ее разделением на западную и восточную части начинается автономное существование отдельных регионов. С этого времени постепенно складывается и понятие «европейская общность», которое отчетливо оформляется в эпоху раннего средневековья, базируясь на тех предпосылках, которые были заложены в античную эпоху.

Уже в этот период на просторах Северной, Центральной и Восточной Европы, а также на севере Балканского полуострова обитавшие там или пришедшие из других мест племена начинают переходить к государственности. На самостоятельные варварские государства распадается также территория бывшей Западной Римской империи.

В рамках этих новых объединений и взаимодействия отдельных этнических элементов — кельтского, германского, италийского, греческого, иберского, славянского, аварского и др. складываются народности, положившие начало политической карте средневековой Европы.

Единство Европы как своеобразной историко-культурной общности при всей пестроте и сложности этнического состава и уровня социального и экономического развития базировалось на том, что все ее народы переживали процесс феодализации. Этому единству способствовало и то обстоятельство, что все жившие на территории Европы народы постепенно включались в сферу влияния как христианства, так и культурных традиций античного мира.